Садовое кольцо

Третья сказочка для юных пенсионеров


Ничего нельзя придумать. Все, что ты придумываешь, либо было придумано до тебя, либо происходит на самом деле…

А. и Б.Стругацкие, «Хромая судьба»



Сразу же, во избежание заблуждений: абсолютно никакого отношения к московской топонимике эта история не имеет!
В данном случае кольцо – это просто кольцо, и ничего больше.
А сад – просто сад. В котором цветы и деревья.
И еще. Автор вновь честно предупреждает, что страдает литературной клептоманией – не путать с плагиатом! И поскольку в голове у автора сплошные любимые цитаты, а также узнаваемые конструкции и прочие аллюзии, то они из него так и лезут без спросу и без конца…
А вы угадывайте, угадывайте, если сможете!
А можно даже и соревнование устроить, кто больше угадает….

Пролог,
небольшой, но важный

Все началось со Cливы. Обыкновенной Cливы-венгерки, которая росла в саду. Сад был заброшенный и запущенный, на дачу давно никто не приезжал, и Cливе это было с одной стороны обидно, а с другой – ну, а что она могла поделать?
Нравом мягкая, на вкус сладкая, а стройной отродясь не была,  а весь свой сливовый век изгибалась, как знак вопроса.
Мол, чего ж вы такие? Посадили – и забросили?
Прошлый сезон выдался у нее, у Сливы – на славу! Давно такого не случалось, ветки ломились от ягод, крупных, синеватых, а мякоть желтая, и трескались они  на солнце, истекали сахарным соком – вкуснотища!
Только собирать было некому, так и падали ягоды в густую высокую траву… ну что ж: из земли пришли, в землю и ушли. Без посредников и пересадки.
А в этом году отдыхала Слива, не каждый  раз такое счастье! Тем более никому не нужное.
И вот однажды, жаркой июльской ночью случилось ЭТО…

Сильно парило, к дождю, и Слива дремала, уморенная зноем, и сквозь сон грустно размышляла о разных разностях; вроде того, что дождик это хорошо, но уже не за горами и осень, а там и зима; морозы-то еще ничего, но перепады температур  просто убивают на корню! А она ведь не молоденькая уже, вон и ветки сохнуть начали, а ухаживать некому…
Временами ей бывало себя жалко до слез: ну, что ж такое, в самом деле, вроде не хуже других, а живет сирота – сиротой, это же неправильно, несправедливо, что она никому не нужна!
И вдруг ощутила она сквозь  дрему и обиду  нечто странное…
Словно что-то происходило в ней и с ней, - с каждой веточкой, каждым листочком… какой-то страх, и трепет, и предчувствие чего-то невозможного, непоправимого…
Уж не спилить ли  ее собрались?!
Да нет, быть того не может!
И тут что-то потянуло ее вверх – с неистовой, зверской силой!! Как будто кто-то огромный и жестокий тянет ее – если перевести на человеческие ощущения - за волосы!
И рвет, и выдирает, и того и гляди, скальп снимет.
Она застонала, забилась, завыла от боли и ужаса, силясь вырваться, избавиться от этой силы, которая –  несомненно! – хотела ее погубить!
Трещала сучьями  на весь сад, отчаянно звала на помощь, но кто бы ее услышал?
Цеплялась за землю, из последних сил старалась удержаться, но ТОТ, огромный и злой,  все тащил и тащил ее, дергал, с хрустом выворачивал, выдирал из земли!
Она поняла, что это конец, когда вся жизнь промелькнула перед ней в один миг, - от маленькой косточки, и первого тонкого росточка, и первых ягод…
Неужели это – все?!
Напряглась в последнем, немыслимом усилии  и…
взмыла ввысь и в никуда, со стоном и криком, ломая корни и крону…

конец пролога

Часть первая
Там и здесь

Глава первая,
в которой даются необходимые разъяснения
 и появляются  летучие грабли

Если бы в это утро ей сказали так:
- Вставай! Немедленно вставай, иначе мы тебя расстреляем!
Она мрачно ответила бы:
- Расстреливайте, делайте со мной что хотите, но я не встану!
Не то, что встать, а даже пошевелиться-подвигаться ей было лениво и тоскливо. Но, разумеется, никто ей таких слов не говорил, никакими расстрелами не угрожал, вот она и валялась дальше.
И страдала молча.
Объяснимся: Домна Дементьевна Дачная, - или Домнушка, или ДД, наша старая знакомая, если кто читал «Неповторимую зиму», проснулась однажды утром в расположении духа самом гадостном. Потому что впереди у нее был еще один, тусклый и безрадостный, скучный и бесполезный день.
Давно прошли те времена, когда находилась она в самом эпицентре событий – и каких событий! Напомним: и ДД, и все ее друзья были существами дачными, малым народцем, обитающем на наших дачных участках, отвечали  за порядок и внутреннюю гармонию, помогали, чем могли, людям. Которые даже и не подозревали о таком соседстве: уж больно махонькие те существа были, да и вообще, как  правило, невидимые, обнаруживали себя только в редких случаях.
А ДД была председательницей всего дачного сообщества, и долгие годы управлялась с делами мудро и справедливо, пока не наступили черные дни в СНТ «Заря»…
Именно: когда решено было снести старые дачи, чтобы проложить  автотрассу, когда пустили под бульдозер милые ее душе домишки;  и хотела было ДД остаться и погибнуть вместе с ними, раз уж ничего другого ей не оставалось…
Не дали. Буквально из-под гусениц бульдозера выхватили ее друзья и спасли, и утянули с собой в…
…как бы это выразить-то поточнее, куда именно?
Ну, скажем: в другое,  параллельное пространство-измерение; а впрочем, может, и перпендикулярное? Или другую реальность, или другой мир, как вам больше нравится. И место, где все они теперь находились, называлось…

…да собственно, никак оно не называлось. Нельзя его было найти ни на какой карте, ни обнаружить джипиэс-навигатором; короче, ни Явь, ни Навь, ни Правь, а что-то совершенно несусветное, особенное и непонятное.
После некоторых споров общим собранием постановили все ж таки именовать свое новое обиталище – Новым. Просто Новым. Для ясности и краткости.
И мало-помалу, все как-то приспособились, научились жить в этом самом Новом. Все, кроме нее.
О разных персонажах-существах, героях этой истории много чего написано в самой первой нашей сказке «Неповторимая зима», а потому – ну, очень конспективно!
Неразлучные влюбленные, Снежинка со Снежком, завели здесь  ферму, выращивали овощи-фрукты и воспитывали детишек-приемышей, бывшее малолетнее хулиганье, когда-то возникшее на свет путем темного колдовства, а потом перевоспитавшееся с помощью детской литературы, которую бывшая Плакса и бывший Пылеглот знали наизусть, поскольку были существами гуманитарными, он  -  из библиотечных, а она - из детсадовских…
( Кстати Снежок, он же Пылеглот, вернул себе родовое имя Борис Борисыч, не захотел больше этой «котячьей», как он морщился, клички, а вот Снежинка так Снежинкой и осталась.)
Дедушка Дизель Рудольфыч, как существо техническое, разумеется, так и остался при своей мастерской, где ему помогали многочисленные ржавчики, как любовно называл дедуля разную техническую рухлядь и отдельных ее представителей, типа старого огнетушителя или сломанного вентилятора.
В трудах помогала музыка, которую исправно исполнял музыкальный центр, сконструированный Дизелем из двух родственных, опять же технических душ-существ, - Сломанной Радиолы и Полуприемника.
Были еще существа дачные, как и ДД: Димка, Дашенька, задушевная подружка Дусенька и Петрович, который когда-то служил капитаном милиции, потом полиции, а потом, так уж случилось, оказался в наших рядах, да еще влюбился, да еще взаимно…
Ну, эти буквально купались в собственных чувствах и особо не заморачивались ничем другим.
Бабуля Деменция в Новом, как ни странно, ожила, прямо-таки помолодела,  память, хоть и с прорехами, к ней вернулась, и засела она писать мемуары. Правда, время от времени сбивалась в них с первого лица на третье, и куда-то заносило ее в фантазиях,  и получался у нее скорее психологических триллер  в духе Дафны Дюмурье.
А вот старый склочник Домкрат Дорофеич был в своем обычном репертуаре: таскался по гостям, всех учил и всем мешал.
Словом, все были при деле, - все, кроме ДД.  И тосковала она ужасно!
Только однажды  удалось сделать что-то путное: предупредить  о надвигающейся огненной катастрофе оставшегося на земле Водяного и всю его водно-земноводную компанию (см. сказку «Мокрое дело»)
Заметим кстати, что с прошлым, оставленным миром односторонняя связь у них была налажена по принципу «тук-тук». В смысле: постучишь по какой-нибудь твердой поверхности -  и пожалуйста, получаешь картинку-голограмму. Вроде как телевизор с выключенным звуком. Но пользовались они этим «туктуком» не часто: как и в телевизоре, там мало было на что смотреть, а иной раз – только душу рвать…

В оставленной ими «Заре», где часть дачных участков снесли и порушили ретивыми бульдозерами, а дорогу так пока и не проложили, народ пребывал в угнетенном состоянии духа, практически «сидели на чемоданах» в абсолютном неведении: что будет завтра?
Может, уже надо продавать участки?
Но кто ж купит-то? Когда, во-первых, кризис, а во-вторых, если тут когда-нибудь построят-таки трассу – кому оно надо, такое соседство?!
Значит, не продавать? Жить, как будто ничего не случилось, сажать цветы и огурцы, свеклу и фасоль?
Ну, да: а завтра выйдет какое-нибудь очередное решение-постановление, вот и останешься на тех бобах!
В соседних садовых и коттеджных поселках царили те же настроения, смутные и тягостные… 


Что же касаемо предвидений и предсказаний, тут и «туктуков» никаких не надо, а просто явственно ощутила она однажды чужую, страшную боль и беду, накрыла она ее с головой, и сразу поняла, что нужно делать…
Присниться, кому надо, навестить чужой сон – или просто навести необходимое сновидение, - дело, в принципе, нехитрое, почти у всех дачных существ такая способность есть. Вот таким образом и передала она свое предупреждение,  помогла, как могла...
Речной народец от огня отбился, и принесена была ей благодарность, и оказано уважение: чего ж больше?
И опять потянулись пустые, бездельные дни; с досады и тоски принялась шить из лоскутков пестрые коврики и сумочки – получалось миленько. Во всяком случае, ее все в этом уверяли, а может, просто жалели?
Улучшила дизайн, поколдовала малость, и получались у нее теперь летучие коврики-самолетики и сумочки-самобраночки…
Но куда тут летать? Да и продуктов питания хватало и прочих предметов обихода; так что и колдовство вышло вполне бесполезным.
Да и сколько ж можно пэчворком развлекаться? Всех обшила, одарила, а все кроила да строчила, пока остеохондороз застарелый не завопил: хватит!!!
И что же получается? Шить нельзя, колдовать бессмысленно, руководить тоже, поскольку порядок и так прекрасным образом поддерживается, хоть номинально она и оставалась председателем…
Вот прямо: хоть топись, хоть вешайся! Да как-то не в ходу у существ самоубийства, так что - живи и терпи.
Что она и делала.

…Ну, вроде все: необходимые пояснения и предуведомления сделаны, так что можно вернуться к началу.
Итак, ДД проснулась в отвратительном как всегда настроении.
А, вот еще о чем забыли предупредить-напомнить: в естественной среде своего обитания дачные обычно впадали в спячку на зиму, и просыпались только по весне, когда открывался дачный сезон. Но в в Новом не было ни зим, ни весен, вот и приходилось спать каждый день, -  чтоб хоть чем-то заняться.
- Хоть бы и не просыпаться вовсе, - прошептала ДД, повернулась на другой бок и…
С изумлением увидела, что на прикроватном лоскутном коврике-самолетике сидит маленький, черненький, чумазенький чертенок: шапочка, как у желудя, залихватски сдвинутая набекрень, лапки, как у крота, ладошками наружу. А на полу валяются грабли, вероятно совсем недавно бывшие в употреблении: в земле, с налипшими на зубья листьями, травой и веточками.
- Мое почтение, добрейшая Домна Дементьевна, - пропищал чертенок.
- Зинаида?! – протирая глаза, воскликнула ДД. – Откуда ты?
- Оттуда!
- Но как?!
Вместо ответа чертенок Зинаида лихо оседлал (или «оседлала»?) деревянную ручку грабелек, оттолкнулся от пола, взлетел – не очень высоко, - сделал круг по комнате, изящно зашел на посадку…
ДД  неодобрительно следила за полетом,  с грабелек сыпались земля и мусор:
- Поаккуратней,  Гризодубова!
А когда чумазая летунья снова оказалась на коврике, сердито прибавила:
- Ты чего мне свой высший пилотаж демонстрируешь? Я ж о другом -  что случилось, почему ты здесь?
- А ты что, не рада меня  видеть? – еще более сердито осведомилась та.
- Да я рада, я очень, очень рада! – воскликнула в сердцах ДД, - но ведь не зря же ты сюда явилась, что у вас там стряслось-то?! И хватит уже пищать и выпендриваться, говори нормально, умеешь ведь…   
 

…Они вообще много чего умели, эти черненькие, чумазенькие…
Нет, не чертенки, давайте уже представим их как следует.
Не было случая и необходимости в нашей первой сказке рассказать о подземниках, особом малом народце, существах, которые, как из имени понятно, обитают в земле, плодородных ее слоях. На зиму уходят глубоко, спускаются по кротовым ходам-лабиринтам, и все ниже, еще глубже забираются на зимовку, а по весне, стало быть, выходят.
Так же, как и дачные. Но видятся и общаются  нечасто, -  совсем как бывает оно у людей: в одном доме, на разных этажах живут, а встречаются раз в год. И то в лифте.
Вот и ДД с Зинаидой так же.
Потому и в событиях-перипетиях, о которых рассказано было в  «Неповторимой зиме», подземники, председательницей которых и была Зинаида, никакого участия не принимали: дрыхли глубоким-преглубоким сном. И обо всем, что случилось, им уже потом навеял ветер, нашептала трава, насвистели птицы, так что были в курсе, почему и куда исчезли их соседи-дачные…
Изначально задачи дачных и подземников были строго разграничены, одни отвечают за порядок, гармонию и уют в жилищах, другие – чтобы все росло, цвело и плодоносило в садах и огородах. За урожай, короче. Хотя и дачные при случае любили покопаться в земле, у всех были мотыжки да грабельки…
Но копались понятно, непрофессионально, по-любительски.
Не то дело – подземники! Кротоподобные малыши с лапками-лопатками не просто рыхлили, культивировали и облагораживали-ублаготворяли почву, но обладали еще массой разных чудесных свойств и умений.
Вот, например: как всем известно, рожденные ползать, летать не могут. Но если захотеть, если очень-очень, сильно-сильно захотеть…
Нет, самостоятельной левитации у подземников так и не получилось, но зато воздухоплаванием овладел – и прекрасно! –  весь садовый инвентарь. А лучше всего – грабли. Эти летали куда надо и как угодно далеко!
Был случай – и даже рекорд зафиксирован! - когда один из подмосковных подземников донесся на своих граблях аж до Урала, и заметьте, безо всякой дозаправки или чего подобного.
Но вот чтобы  в другое измерение забраться…


- Ты как попала-то сюда?! Вроде, мы портал закрывали…
Зинаида покачала мохнатой головой, перестала пищать и пробасила укоризненно:
- Порта-а-ал… При чем тут портал? Земля-то одна! Не на Луне же вы!
- Ну, это – да… наверное, - неуверенно согласилась ДД.
- А стряслось – ох, права ты, стряслось. Знамение нам было, предупреждение, можно сказать…
И рассказала Зинаида такое, что и уши, и усы у ДД прямо дыбом встали! (усы, чтоб вы знали, имеются у всех дачных, любого пола, такой видовой признак. И уши, как у собак. И ростом они с сидящую собаку. А вообще надоели уже эти напоминания-пояснения, возьмите, кому надо, и перечитайте «зиму»!!!)


Глава вторая,
в которой рассказывается об ужасном происшествии и проводится общее собрание

В полнолуние с ними это случилось, в тот самый час, когда силы зла… ну, и так далее.
Мир, привычный и знакомый, родной и уютный мир подземников словно перевернулся, вывернулся наизнанку!
Или кто-то злой и беспощадный разорвал его на части,  а потом слепил в другом, дурном и неправильном порядке!
И все пошло  НЕ ТАК!
Розы стали пахнуть дихлофосом, огурцы - селедкой, капуста – сыром, помидоры обросли колючками, что твой кактус,  а уж во что превратилась тыква и сказать неприлично! 
У клубники вкус и запах остались прежним, зато цветом стала, как баклажан. Да и формой тоже.
А что касается как раз баклажанов, так там вовсе беда:  величиной с горох, и горькие-прегорькие, как хлористый кальций!
У перчиков выросли ножки, причем, почему-то нечетное количество, по пять штук на брата. И, кривляясь и вихляясь, ускакали они в неизвестном направлении!
Не лучше обстояло дело с деревьями и кустарниками, плодовыми, косточковыми и прочими культурами; и уж какая там «культура», когда, например, черная смородина принялась распевать матерные частушки, а красная ей фальшиво подпевала!!!
Вишня тряслась, как эпилептик в падучей, выкрикивала бессвязное, плевалась в яблоню косточками, та отвечала адекватно и, в конце концов, обе сплетясь ветвями пали на землю, но борьба продолжилась и в «партерной стойке».
Крыжовник и терновник остервенело драли, рвали и царапали все, до чего могли дотянуться колючками; тут же  бесновался и белый шиповник, дикий шиповник с криками «А вот кому в рыло?!» и «Всех убью, один останусь!»
А  груша с облепихой вытворяли такое непотребство, что срам сказать, не при детях будь упомянуто…
Словом, жуть и мрак.
Причем, поразила эта жуть почему-то садовые участки, носившие нечетный номер.
Оцепенев от ужаса, наблюдали подземники  невиданное бесчинство, которое длилось то ли мгновения, а то ли часы…но к утру наваждение страшное рассеялось, и прошло почти бесследно, и почти все вернулось восвояси, обрело прежний вид и смысл.
Только и осталось, что рассыпанные по дорожкам горошинки-баклажанчики: когда на них наступали, издавали истошный визг, лопались и начинали вонять тухлой рыбой.
А еще у всех буквально цветов и деревьев, овощей и фруктов осталось какое-то смутное неприятное ощущение-послевкусие… вроде как они сделали что-то не то… вроде  чего-то съели за ужином?
Проснувшиеся дачники  насторожились и заподозрили неладное: хоть основная вакханалия прошла мимо них, но откуда визг и вонь из травы и гравия? Что за горох такой странный?
- Это не к добру, - изрек один из дачников, мужчина большого ума, и кто бы  с ним не согласился?
Хотя несогласные были: большинство решило, что визгливые и вонючие микропасленовые привиделось им в дурном сне, примерещилось с тяжкого похмелья.
А что перчики исчезли…
А был ли перчик? Может, его и вовсе не было, не уродился?
…Но подземники знали, всем своим нутром и сутью ощущали: не привиделось, не причудилось, а было все это на самом деле, и явились им пока что еще цветочки, а вот ягодки впереди, и такие, что не приведи Земля!
А самое кошмарное и непонятное обнаружилось на другое утро, когда совершали они свой обычный обход, в том числе и заброшенных участков «Зари».
На одном из них, у забора зияла огромная ямища, - точно там, где долгие годы росла знакомая всем слива-венгерка. Которой теперь и след простыл, выдернули ее из земли – не выкопали, не выкорчевали, а именно выдернули!!!
Просто как морковку с грядки, - но прикиньте масштаб такого корнеплода и - кто же такое зверство мог сотворить?!


- Мы, конечно, приняли свои меры, - угрюмо басила меж тем Зинаида, - но, Домнушка, ваша помощь нужна, одним нам не справиться, не разобраться, что за дрянь и кошмар такой на наши головы…В «Заре» теперь – сама знаешь, раззор да раздрай, а вернее в том, что от «Зари» осталось…после вас…
ДД мрачно хмыкнула:
- Можно подумать, мы сами, по собственной инициативе оттуда ушли!
- А…может, вернетесь?
- Да некуда нам возвращаться-то! Некуда! – чуть не плача воскликнула она, - нет для нас теперь места на земле!
- На земле, может, и нету, а под землей – пожалуйста, - рассудительно возразила Зинаида.
- Что ж мы вам условия, что ли, не создадим?! Да в лучшем виде все обустроим, будете, как у родной мамы! Как в «Хилтоне»!
…Н-да. «Под землей». Вроде рановато пока туда… Но если других вариантов нету и не предвидится?


Дома, - в смысле, в «Заре», - чтобы провести общее собрание, иной раз приходилось все сообществом существ забираться в обувную коробку: для вящей секретности.
Ну, а здесь, в Новом – от кого таиться?
Опять же с залом заседаний и вообще любыми апартаментами было куда как проще: зажмурься только, представь, что душе угодно – оно тебе и будет. Хоть Кремлевский дворец съездов, хоть какой-нибудь ДК «Салют», хоть конгресс-холл.
Вот и свои собственные жилища новоселы себе устроили, кто что хотел, помнил и любил.
Борисыч со Снежинкой, например, – нечто очень похожее на библиотеку в детском саду, Рудольфыч - в точности свою  хибарку на развалинах старой МТС, а Димка с Дашкой по молодости лет изощрялись и развлекались и все время выдумывали  что-нибудь новое, от палатки с костром в заснеженной тайге, до какого-нибудь палаццо или  малого Трианона… и везде им было весело, и везде был милым рай.
Дуся и Петрович не мудрили, а устроили себя настоящую теплую деревенскую избу-пятистенок, с хоздвором, гаражом и прочими необходимыми постройками.
Ну, а ДД осталась верна своему дачному домику с  крылечком, и скрипучими половицами, и мансардой, куда вела шаткая лесенка.
…Да только все эти постройки были не больше, как выдумки-мОроки, голограммы; чуть замешкаешься, забудешься – и начинали бледнеть, тускнеть и гаснуть, так что строительством приходилось заниматься каждый день, укрепляя и подновляя память и мечту…


 Собрались в этот раз  в актовом зале типичной средней школы середины прошлого века, Дуся постаралась-поностальгировала: тут тебе и сцена с пыльным занавесом, и в углу красное знамя с бахромой и кистями, и горны-барабаны, все как положено. Над сценой выцветший транспарант «Учение – свет!», а на подоконнике бессмертное  «Колька - дурак!»
Сели в кружок возле старенького пианино, кто на партах, кто на стульях, а Зинаида на своих граблях, свесив черные ножки.
- Рассказывай, - вздохнула ДД.
Во второй раз даже сильнее получилось, чем в первый. Красочней и с кошмарными подробностями. Собрание ахало, охало, хваталось за головы и скрипело зубами:
- Вот ужас-то!!!
- Вот несчастье, вот беда…
- Конец света, не иначе!
- Жуть!!
Итог прениям решительно подвела ДД, - видать, проснулась в ней председательская жилка:
- Порыдали – и хватит! От нас реальной помощи и конкретных действий ждут, а не заламывания лап!
Тут все и замолчали в смущении и раздумьях.
- Кх-м…- откашлялся дедуля Дизель, - нам бы того-этого, схемку, аль чертеж. А так-то, на словах, - неявственно…
Борисыч покивал согласно:
- Действительно, картину вы ужасающую нарисовали, но ведь нужно смотреть на месте, вот, например, Шерлок Холмс мог по сигарному пеплу определить, кто убийца…
- Ты, Борисыч, обожди пока с Холмсом, - невежливо перебил его Петрович, в котором проснулся капитан полиции, - какой еще пепел! Сказано тебе – следов преступления не осталось… или все ж таки осталось?
Зинаида протянула ему пять горошинок бурого вида:
- Вот что удалось подобрать. Остальное раздавили. Вы поаккуратней с ними, а то…
- Не учи ученых, - оживился Дизель, - а ну-ка, Петюня, пошли, вспомним молодость, кх-м, лабораторийка-то у меня налажена, счас быстренько разберемся, что тут к чему, кто такую безобразию нахимичил?

Но «быстренько» не получилось.
Помещенные под микроскоп новейшей дизелевой конструкции, горошины увеличились в размерах и принялись хулиганить, строить рожи, выпускать рожки, обзывались нецензурно и норовили укатиться куда  подальше.
Когда на них капали реагентами, пищали, что им щекотно, лазерный луч, видите ли, «царапался», а насчет какой-либо вивисекции даже и подумать было страшно, чем обернется.
Да и нельзя вивисекцию! Раз они существа живые и отчасти даже разумные, негуманно это…
Хотя наука и требует жертв. Раздосадованные исследователи в сердцах посулили хулиганам соляную кислоту, только этим и успокоили. Утихомирились, дали себя изучить…
А чего там особо изучать-то, картина ясная:
- ГМО? – прошептал Петрович, вопросительно глядя на Дизеля.
- Ох, да похоже, что оно, проклятущее…


ГМО… Это была сильная версия! В которую все происходившее логично укладывалось – особенно пятиногий перец.
ГМО-то ГМО, а откуда там, в «Заре» взялось?! А если не ГМО, то что? Как разобраться, установить источник заразы, оценить масштаб бедствия, а главное - как остановить?
 Вот о чем надо было думать в первую очередь, и собрание наше, куда вернулись расстроенные естествоиспытатели с хулиганистым горохом, усиленно принялось думать.
Горох, кстати, отдали на попечение Борисыча и Снежинки: раз уж они малолетних бандитов-шморликов в свое время умудрились перевоспитать, так может и с этими справятся?
 Опять же – ферма у них, куда ж еще.
Поместили в консервную баночку с соответствующим названием – не фермеров, конечно, а горошинки.
И отправили пока в теплицу, на передержку. А сами занялись выработкой плана по спасению садово-огородных растений.
Меры предлагались – одна радикальнее другой!
Дедушка Дизель сгоряча предложил восстановить МУХУ, - свое давнее изобретение, уже однажды сослужившее службу, многофункциональный уничтожитель химических отходов и прочей дряни.
- Как шандарахнет! – кричал распалившийся дед, - как даст из главного калибру! И следа от этой ГМЫ не останется!
- Ты еще атомную бомбу предложи, - едко возразили ему, и дед, сконфузившись, на время умолк.
Петрович, как бывший капитан полиции, выдвинул и обосновал, как ему казалось, вполне толковый план операции «под прикрытием», с внедрением своего человека – себя, то есть, - в ряды врага. С последующим его разгромом и восстановлением справедливости и законности.
- Это в какие-такие «ряды» ты собираешься внедряться-то, милок? – ехидно отомстил Дизель. – Гляди, чтоб тебе самому чего-нить не внедрили… в генетических смыслАх! Будет тебе тогда от Дуськи!
На деда замахали лапами, чтоб не хулиганил, а Петрович, крякнув, самокритично признал, что «сморозил».
Борисыча со Снежинкой рассказ о дерущихся деревьях, перчиках о пяти ногах и прочих бесчинствах поразил, как никого: они же садоводы! Сами всякие гибриды скрещивают-выращивают, но все – в рамках приличного, традиционного такого…Мичуринского, короче.
Так что были пока в полной растерянности, от скоропалительных предложений воздержались, сказав, что для начала им нужно понаблюдать баклажановый горох, поизучать его, осмыслить ситуацию…а тогда, может, что-нибудь плодотворное и проклюнется.
Зато невоздержанный Домкрат Дорофеич опять, как уже не раз бывало, выступил по полной, опять его «понесло со штихелями». Начавши с того, что наука, мол, умеет много гитик, а знание, как известно, сила, вспомнил Архимеда, приплел Ньютона и Эйнштейна, добрался до теории большого взрыва, вконец запутался, а когда от него потребовали конкретики, брякнул, что надо-де послать коллективное письмо-петицию в РАН, вот пусть разбираются специалисты-академики.
Невозможно описать, что тут началось!
- Какие письма-петиции?! Толку от них!
- Кто «разберется»?! Они со своей академией разобраться не могут! Организацией-реорганизацией!
- А еще меня ядерной бомбой дразнили! Да эти умники  похлеще Хиросимы будут!
От шума проснулась задремавшая было бабуля Деменция, попросила слова, сказала, что ей страсть, как цветочков жалко и прочих  огуречиков-яблочек! И опять заклевала носом…
И тут Даша по-школьному вскинула лапку:
- Можно мне? То есть, нам… то есть, - покраснела, смутилась, - ну в общем, у меня оттуда остались волшебные веточки, они не всегда, но вообще-то помогают… ну, ведь попробовать-то можно? …Веточки? Да  против такой гадости не веточки волшебные нужны, и даже не палочки, а,  пожалуй что, дубины волшебные или лучше оглобли!
Но все-таки это была мысль, это уже кое-что. Вот вам и молодежь.
Наконец, слово взяла Зинаида:
- Друзья, мы вам очень благодарны за то, что вы приняли так близко к сердцу нашу беду и проблему, спасибо. И веточки обязательно пригодятся, и без вашей помощи, уважаемый Петрович, нам не обойтись, как и без техподдержки со стороны уважаемого Дизеля Рудольфыча… да, может, и письмо написать, уж хуже точно не будет…
Но вот у нас какая к вам просьба…
Она перевела дыхание, все слушали внимательно, даже бабушка Деменция проснулась – так тихо стало!
- Надо обойти все дома, все сараи, все дачные постройки, может, даже и свалки, и помойки (при этих словах ДД поежилась, а Димка с Дашкой вздрогнули и в ужасе переглянулись….)
Надо искать какую-то использованную упаковку от удобрений или семян, пакет пустой, обертку, или хоть клочок, хоть обрывок какой-то странный, необычный…А главное - надо послушать, что говорят дачники, люди, - может в разговорах след какой появится, ниточка? Может в этом году кто-то сажал что-то необычное, или использовал удобрения нетипичные, или еще что-то было непривычное, не как всегда…
Мы этого всего, к сожалению, не можем, мы ведь не какие-нибудь домашние эльфы, а у вас – получится! И на вас вся надежда: если узнаем «что», то поймем, придумаем, найдем способ, как с этим справиться.. .
Она поерзала на грабельках своих и закончила решительно:
- Вот такое у нас предложение, такая просьба: возвращайтесь, пожалуйста! Мы понимаем, как вам это тяжело, но очень просим, помогите!
…И кто бы сказал на такое «нет»?!


Глава третья,
в которой были сборы недолги…

Известное дело: голому собраться – только подпоясаться.  Но ведь у нас-то – не голытьба какая в поиск опасный отправляется!
Что на землю, в «Зарю» разоренную пойдет ДД – тут двух мнений и не было. А с ней – что тоже понятно - Дашка со своими веточками и Димкой, и Петрович, - со своим оперативным опытом и Дусей.
Но вот кого на время своего отсутствия оставить за главного, кого назначить врио председателя?
Понятно, что не Домкрата Демагогыча и не Деменцию Дюмурье, выбирать надо было, собственно, из двоих – Дизеля и Борисыча (Снежинка, естественно, прилагается).
После долгих раздумий остановилась на последних. Оно, конечно, Дизель и старше, и мудрее, но ведь он с такими техническими заскоками…
- Я на вас, Борисыч, надеюсь, дело у нас трудное, можем и задержаться, или непредвиденное что случиться, так что…может, и вернуться не суждено нам.
- Да что вы такое говорите, - вскинулся  Борисыч, - даже не думайте такого!
- Ладно, не трусь. Ну, ступайте ребята, мне тут еще собраться-прибраться надо…
Она озабоченно огляделась, прикидывая, сколько сумочек самобраночек с собою взять, да и коврики-самолетики не помешают.
Для презентов там… или презентаций, - мало ли?
- Ты заметил, как она ожила? – шепнула Снежинка.
- Еще бы, - покивал Борисыч. – Опять при деле!


У Димки с Дашкой на этот вечер были запланированы чертоги Клеопатры, но после таких событий все пошло, разумеется, кувырком: мысли бушевали, фантазии тоже, а потому все колоннады-анфилады древнеегипетские и прочие пирамиды развалились на части, заполыхали было Везувием, последним днем Помпеи, но растворились, взамен набежало видение Эрмитажа, но тоже ненадолго, вылезла было квартира с евроремонтом, быстро поняла свою неуместность и убралась, шалаш продержался дольше, но и его унесло…
Все, в конце концов, рассеялось, и осталась от изначального клеопатриного имущества одна только пресловутая змейка. У Дашки на руках. А у Димки - любимая скрипка, с которой никогда не расставался. Дашка ему чехольчик сшила с лямочкой, так и носил.
И оказались они сидящими на березовых чурочках, - совсем как ТАМ, дома, в «Заре», куда им предстояло завтра вернуться…
- Волнуешься?
- А ты?
- Есть немного… Слушай, убери ты эту сколопендру!
- Она не сколопендра, а змеечка, - обиделась Даша. – Она ручная! С ней играть можно, смотри, какие глазки умненькие…
- Ага, одна уже доигралась.
- Ну, я ж не Клеопатра, я с ней по-хорошему!
- Нашла сокровище, - проворчал Димка, - тоже мне, собачка комнатная, ты что, ее и туда с собой потащишь?
- А что такого?!
- Ой, Дашк, ну я не знаю...
- Вот не знаешь, и не говори! Слушай, Димка, а неужели правда придется по помойкам лазить?!
Димка расправил плечи, сделал решительное лицо:
- Ну, тебя я туда точно не отпущу! Потому что… а-а-а!  Убери свою анаконду, я тебя умоляю!! – он внезапно подпрыгнул на месте, чуть скрипку не уронил.
- Да что ты прыгаешь, она же тебя не трогает! – возмутилась Даша.
 – Ну да, а зато смотрит на меня как-то… оценивающе!! Убери! – взмолился Димка.
- Ладно-ладно, - пряча змейку за спину, быстро сказала Даша, - а ты пойди пока собери мои веточки, хорошо?
И когда Димка с облегчением убежал, шепнула тихонько:
- Давай сюда, маленькая, - протянула лапку, и змейка послушно скользнула по запястью, обвилась колечком, подмигнула хитрым глазком, мол, все поняла, порядок!
- Ага! Скажем, такой браслетик у нас!


У Дуси и Петровича в их знаменитом пятистенке дым стоял коромыслом: легко ли такое хозяйство, быт налаженный бросать?! Голограмма там, не голограмма, а – ведь первый семейный дом и для него, и для нее, так что…
Дуська металась, как подорванная, то принималась за укрепляющие заклинания: чтобы крыша за их отсутствие не провалилась, посуда опять же, холодильник, постельное белье… а подушки-то, подушки! Ведь пушинка к пушинке, ни одного перышка!
То хваталась за уменьшающий вариант старинного колдовства  «все свое ношу с собой» - чтоб, значит, унести в узелочке, где уже барахтались  и брыкались Дуськины любимицы серые мышки.
Заклинание нехитрое: сложи лапки ковшиком, прошепчи, что хочешь взять…
Но если брать дом с собой – то куда потом ставить? Куда ставить-то?!
Да и вообще: они по делу идут, опасному и важному, а она – со своим барахлом… как-то оно не того.
Но ведь жалко барахла-то, жалко!
А Петрович в тех же растерзанных чувствах  сидел в гараже, где у него стояла новенькая машинка, самая лучшая на свете БМВ, - и уж как он ее придумывал-фантазировал, холил-лелеял!
Ездить, правда, она не могла… но уже научилась заводиться! Прямо как настоящая, как живая! И такую лапушку бросать?!
Нет, конечно же: дело и служба, долг и помощь попавшим в беду превыше всего… но ведь жалко машинку-то бросать, ах, как жалко!
…Так всю ночь до рассвета и прометались, а когда занялась заря, ушли не оглядываясь, - чего уж теперь оглядываться-то?
И всего имущества, что с собой взяли, - мышки-путешественницы в узелочке, те самые, которых взяла Дуся со своей старой дачи.
А Петрович прихватил гаечный ключ, - непростой ключик, деда Дизеля работа, много чего умел, хоть и не золотой…
- Прорвемся, Петрович! - шмыгала носом Дуся.
- Прорвемся, Дусенька! Будет еще у нас дом – настоящий! А не эта… выдумка.
- Ага! И машина! И чтоб ездила!
- Точно! И эти…как их… подушки твои.
- Поду…ОЙ, ПЕТЕНЬКА!!! – заголосила вдруг Дуся, всплеснула лапами, рванулась было назад…
- Ты куда?!
- Ой, я кажется, утюг забыла выключить…
- Ду-у-уся, - простонал бывший капитан полиции, - какой утюг?!



Собрались у ДД, конечно же, на любимом крылечке. Провожать пришли все обитатели Нового, - обнимали, целовали, трясли за лапы, смахивали слезы, желали удачи, просили себя поберечь и всякое такое.
Зинаида озабоченно возилась с грабельками, что-то подправляла в зубьях, что-то нашептывала, протирая ручку. Дед Дизель с интересом следил за ее манипуляциями:
- А вот хотелось бы знать, Зинаида… как вас по батюшке-то будет?
- А зовите просто Зиной, дедушка.
- Ага, так вот, значит, Зиночка, любопытно мне знать про ваше чудо техники; положим, зубья – они, часом, не выполняют ли функции рулей высоты? И какой у них привод – механический, электро или гидравлический? Опять же – альтиметр, он у вас в ручку, что ли, вмонтирован? Потому – как же без альтиметра?
- Ой, дедуля, вы такой умный, - с уважением и некоторым испугом покосилась на деда Зинаида, и тот, воодушевившись, пустился в такие глубокие дебри самолетостроения, что она уже, бедная, не знала куда деваться.
 «Просто летаем – и все!» его не устраивало, припомнил и Цеппелина, и Сикорского, и Циолковского, который тут уж совсем был, при всем уважении, не к месту…
- Дизель Рудольфыч, нам пора вообще-то, - сказала ДД, и дед наконец-то утихомирился.
Что касается перемещения: хотели было воспользоваться старым проверенным порталом, но Зинаида предложила свой вариант, и, разумеется, все согласились: никто же в жизни не летал на граблях. Интересно!
На это Зинаида только загадочно усмехнулась и ничего не сказала.
И вот – последний поцелуй, последнее «удачи!» и «держитесь там!»
- Ну, готовы? Тогда беритесь за ручку, все вместе! Взялись? Теперь закройте глаза!  И по-честному, не подглядывать!
Ну, вот и…


Глава четвертая,
в которой наши  герои приступают к активным, но пока что малопродуктивным действиям


- …все! Приехали. Да хватит жмуриться-то, народ!
Народ открыл глаза, и обнаружилось, что вся компания, вцепившись в грабли, сидит в зарослях лопухов на каком-то донельзя запущенном и заброшенном,-  но несомненно НАСТОЯЩЕМ! - дачном участке  абсолютно подлинной «Зари»!
Вон и табличка проржавевшая на заборе, и домик покосился под старой шиферной крышей, окна выбиты…
И бурьян, и лопухи – все настоящее, живое!
- Ух, ты!
- Ну, надо же, как быстро!
- А я думал - полетим…
- Когда надо срочно – можно и не лететь… Вы грабли-то отпустите!
Хитрюга подземник не сказала, что в случае чего грабли у нее как трансгрессор работают, - ну а нынче тот самый случай и был.
Отпустили, повались в травку, дышали жадно, - воздух-то, воздух! Живой, родной, всамделишный! Не то, что там…
- А как-то незаметно, чтобы здесь что-нибудь сажали или чем-то удобряли, хоть привычным, хоть каким, - проницательно заметил Петрович, оглядываясь в зарослях. Приступил, значит, к выполнению задания.
- Это что ли, Оглоедовой участок?
- Ее, - Зинаида поморщилась, -  она и раньше-то была – сами помните, какая хозяйка, а теперь и вовсе…
Показала Зинаида участникам экспедиции и огромную яму, уже почти заросшую снытью и крапивой.
Ту самую, из которой кто-то выдернул матерую сливу-венгерку, что твой укроп!
Охали, ахали, ужасались. Петровичу живо припомнилась примерно такая же яма-воронка от взрыва, с которого когда-то началась его новая жизнь и разные прочие приключения и перипетии…
А ДД пришли на ум Зинаидины слова насчет «жить под землей»: это вот тут что ли?!
- Скажешь тоже! – слегка обиделась Зинаида, раздвинула заросли крапивы у старой яблони, и обнаружилась в земле норка.
- Пошли!

Скорее уж «полезли», с опаской и, чего греха таить, некоторой брезгливостью, -  как и все дачные-домашние существа к земле непривычные. Опасались: осыпей, оползней, обвалов, червяков, мокриц и прочих медведок – они и на картинке-то жуть какие страшные и неприятные!
Но лезли совсем недолго, ходок был утоптанный и сухой, и вот, наконец, долезли...
- Мы хоть и не хоббиты, но благоустраиваться умеем, - гордо сказала Зинаида, - как, нравится?
- Очень прекрасно! – восторженно воскликнула Даша, - Правда, Димк?
- Блеск!
Дуся, Петрович и ДД тоже выразили полное удовольствие апартаментами: может, и не «как у мамы», может и не  Хилтон, – но вполне на третьезвездочный отель тянет!
Две комнаты, душ и прочие удобства, разная необходимая мебель, стены затянуты чем-то зеленым в мелкий рисунок, приглядеться – яблоки, и на обивке они же.
Только…
- И что же, мы все тут и поместимся? – Дуся подняла брови и уши домиком, выразительно посмотрела на хозяйку, -  здесь вообще-то семейные имеются!
- Да зачем же, - всплеснула лапками Зинаида, - каждому по номеру отдельному! Выбирайте любой!
Второй номер был оформлен «под вишенки», а третий «под грушу».
- Это мы сейчас как раз под ними и находимся, - объяснила Зинаида, - можно с ними и поговорить, - и она постучала легонько по яблочному рисунку:
- Бабушка Антоновна, слышишь меня? Это я, Зина! Вернулась вот, и дачные со мной!
Гулкий, глубокий вздох и ветерок прошелся по комнате, а следом – голос, который, казалось, шел ниоткуда и отовсюду, глуховатый, с легкой хрипотцой:
- А-а-а, прибыли? Ну, с возвращением вас!
- Как вы тут, бабуля? Как самочуйка?
Еще один вздох, еще глубже:
- Да ничего вроде, Зинуль… только… жмут чего-то…
- Что? – встревожилась та.
-  Да корни! Жмут. Как туфли, знаешь, когда новые, неразношенные… Может, к перемене погоды?
- А это мы сейчас проверим,  это мы мигом, - вскинулась Зинаида, махнула лапкой гостям:
- Ну, вы тут сами располагайтесь, разбирайтесь, увидимся!
И нырнула обратно в нору.


Разобрались, расположились, обустроились,  познакомились, - Даша с Димкой поселились в номере с вишенками, «грушевый» приглянулся поначалу Дусе и Петровичу, ну, а с бабушкой-яблоней Антоновной осталась ДД.
Вишенка оказалась совсем молоденькой хохотушкой, Дашке как раз впору, в подружки, немедленно о чем-то они зашушукались, захихикали, засплетничали…
ДД с Антоновной тоже быстро нашли общий язык: перебрали общих знакомых, обнаружили сходство мнений… Ну, и международную обстановку, разумеется, обсудили.
А вот у Дуси с Грушей как-то не очень дело пошло. И встретила та постояльцев не больно ласково и радушно, а сухим скрипучим «Здрасти», а уж когда Дуся выпустила мышек своих – лапки размять, побегать, - разоралась, чтобы убрали с глаз долой «эту безобразию», с мышами, мол, нельзя!
Дуся немедленно ощетинилась:
- А надо было предупреждать, что нельзя!
- А могли бы и сами догадаться!
В конце концов, малышей пришлось отдать Даше с Вишенкой, чему они несказанно обрадовались; а еще больше обрадовалась змейка – и вовсе не в гастрономическом смысле, как вы могли подумать…
Змейку в виде браслетика Даша, конечно же, притащила с собой контрабандой и всячески  скрывала этот факт от Димки, страдавшего нешуточной офиофобией…
Но об этом после.   
Короче, мышей отдали, но Дуся с Грушей так и остались в натянутых отношениях…ну, да им же не детей вместе крестить, правда?
Не для того они здесь, в «Заре»! Мало ли, кто кому не нравится, главное – дело, ради которого вернулись!

С утра до ночи и с ночи до утра наши разведчики обшаривали дачные участки, садовые домики, сараи, хозблоки, бытовки, летние кухни и зимние бани. Легкими тенями скользили, забирались в самые укромные уголки и щелки, рыли носом, шерстили, шебуршили, прислушивались, принюхались, оберток и обрывков несметное количество перерыли, перетрясли, просеяли, да так ничего необычного, странного или зловещего и не нашли, а только кучу ненужных секретов и прочей незначительной требухи вызнали.
Разговоров наслушались – выше крыши! Но ничего полезного, все больше про пенсии, цены на продукты, да про вчерашний сериал,  да еще на ком женился знаменитый актер Епифан Мордобоев, да с кем ему изменяет знаменитая светская львица Аграфена Мухоглазова…
…вот будто и поговорить людям больше не о чем!
И как будто мимо них прошли все ужасы и бедствия, и не чувствовали, что сгущаются черные тучи над их садами и огородами, и даже мужчина большого ума утратил свою знаменитую проницательность.
Что тоже было и странно, и подозрительно.


ДД, Дуся, Дашка, Димка – все работали самоотверженно и не покладая лап; ну, а помойки и свалки мужественно взял на себя Петрович: излазил все мусорные кучи в окрестностях, рылся, копался, исследовал, изучал, все коленки проелозил.
Наткнулся, кстати, на обломки «старой гвардии» помоечной, на Передрягу и Подошву, кои в отличие от Пылеглота, Плаксы и Поганки так и остались при своем старом естестве.
Первичный допрос возможных свидетелей ощутимых результатов не принес: Подошва вроде что-то такое слышала, Передряга что-то такое видел, но этим «что-то такое» дело и ограничилось…
эх, запереть бы их в камеру, да потрясти, как следует!!!
Куда там: порскнули от него, как тараканы, и след  простыл.
От этих бесплодных поисков изгваздался, как черт, Дуся еле отмыла его в душе, опять поругавшись с Грушей за перерасход воды:
- Вы еще тут счетчик заведите, - шипела Дуся.
- И заведу! И нечего! Моду взяли в двух сосудах мыться, -  скрипела вредная Груша. – Воды на вас не напасешься!
- Ой, да не ворчите вы, тетя! Петрович завтра из колодца вам натаскает…
- Ну, конечно! Натаскает твой! Хи-хи, кхе-кхе… сам цельными днями таскается, незнамо где, когда ж ему про водичку-то позаботиться?
Если дело касалось Петровича, Дуся оставляла всякие условности и теряла самоконтроль. Вот и сейчас уперев лапы в бока, заверещала пронзительно, выдала ненормативную лексику и запрещенный, в общем-то, прием – и уже не в первый раз:
- Ах ты, старая…(такая-то)! Да мы ж тут ради вас стараемся!!! За собой бы присматривала! Слыхали мы про твое… (тра-та-та.., развратные действия, короче)!!!
От обиды, смущения и возмущения Груша принялась мелко трястись и оправдываться, что, мол, не ведала, что творила, а находилась под воздействием, но Дусю было уже не остановить:
- Ага, рассказывай! Воздействие у нее! Алкоголики вон тоже ни хрена не помнят наутро! А  может ты, старая коряга, и есть алкоголичка запойная, а только строишь из себя трам-парам-парам-па-пам?!
После таких ужасных и неопровержимых обвинений Груша  обычно теряла дар речи, но ненадолго, спустя малое время опять принималась скрипеть и ворчать…


А между тем ясно было, что злокозненные процессы идут полным ходом и не собираются останавливаться!
Еще две кошмарные ночи случились, - и обе в полнолуние, что никак уже не могло считаться случайностью, а плодоовощной  бедлам чередовался, то на четных участках, то на нечетных – и тоже наводил на определенные размышления…
Деревья, кстати, оба раза вели себя смирно: то ли при дачных стеснялись распоясываться, то ли еще что.
Но зато кусты, цветы и овощи!
В первую ночь орали, ревели, свистели, улюлюкали, вопили «оле-оле-оле»… Ну, просто как на стадионе, на кубковом матче; правда, совершенно непонятно, кто за кого болел и кто кому забил, но наутро половина помидоров валялась, как подрубленная, флоксы завязались в какие-то немыслимые узлы с настурцией, а малина с крыжовником имели такой вид, как будто из них уже сварили варенье и съели – прямо на корню!
Дашины веточки помогли, не зря их брала: помудрила, поводила, пошептала,  - восстановила, короче, кустам, клумбам и овощам утраченное равновесие и товарный вид.
На другой раз было хоровое пение, - и нет, чтобы что-то массовое, народное исполнить, а такую попсятину гнали, что святых вон выноси!
Я приду к тебе в ночи, ты меня пощекочи, - надрывались огурцы.
Я такая, вся такая, ты бери меня такую-ю-ю-ю!  - визжала в ответ молодая картошка, так что ее действительно хотелось взять да и сварить…с особой жестокостью.
И это было еще самое приличное и благозвучное из исполняемого репертуара!
 Ну, здесь уже Димка со своей скрипкой пришелся кстати -  и классика жанра несколько образумила бесноватых.
Но надолго ли?
И потом, в конце концов: к каждому кусту и овощу не приставишь скрипача с Брамсом!


- Теперь им осталось только заплясать, - мрачно сказала Зинаида на оперативке, - устроить танец с саблями из балета «Гаяне» - вот тогда и придет нам полный кирдык!
Каждый вечер друзья собирались на такие посиделки, которые Петрович называл по старой памяти оперативками; да только видимо зря, потому как ничего судьбоносного на них не происходило, все тоскливо глядели друг на друга  и в отчаянии разводили лапы: ничего… ничего….НИЧЕГО!
И каждый чувствовал себя виноватым, - ведь их позвали, на них понадеялись,  а выходит, зря?
Больше всех виноватила себя ДД: неужели совсем потеряла нюх и чутье, стала ни на что не годной?! С таким же успехом могла и в Новом остаться, сумочки шить…
Разговаривать с яблоней Антоновной было, конечно, занятно, но все в этих разговорах, в конце концов, сводилось к ревматизму в корнях и какой-то странной перхоти, которая поразила бабушкины ветки и листья.
Понятно, что на хэден-шолдерс тут надежды было мало, как и на хондроксид; но Зинаида со своими подземниками чего только не предпринимали, чтобы помочь старушке, и ревматизм вроде бы удалось малость притушить, а вот с перхотью – никак!
«Никак» было и с главным, всем уже стало очевидно, что с наскока проблему не решить, - а ведь очередное полнолуние все ближе и ближе!
И если безобразное поведение всякой садово-огородной флоры в эти ночи можно еще было хоть как-то объяснить, - ГМО, а может и не  ГМО, а вообще какое-то  спецзаклятье? Наведенное неизвестно кем и с какой целью, - многие из наших разведчиков уже и к такой версии склонялись, и не хуже других она была…
Но яма!!! Эта проклятущая яма – она просто с ума всех сводила: ну, объясните, как это могло сделаться, как, КАК?!  Кто  в состоянии совершить такое?!
Только и оставалось, что предположить какого-нибудь Гулливера, который забрел к ним, лилипутам, увидел сливу, выдернул и объел…
Хотя, нет, стоп. Чего там было есть-то?!
Урожай же был в прошлом году! Нынче-то – ни одной сливинки!


Уныние и растерянность овладели нашими десантниками, и подземников было жалко до слез, и сады-огороды не бросать же в такой беде, и «Заря», родная, хоть и разоренная «Заря», - своя, не чужая.
Но ведь явный тупик, фиаско, полный облом!
…А помощь была рядом, и подсказка, - а лучше сказать, корень зла, -  буквально под ногами валялись!
И вот, когда до полнолуния оставалось всего ничего, события приняли совершенно неожиданный оборот…

Глава пятая,
в которой картина начинает проясняться, и выясняется, что дело – труба!

- Мыши!!! Мы-ы-ы-ши-и-и-и!!!!
На Дашке лица не было, опухшая, зареванная, уши всклокочены, вломилась ни свет, ни заря в «грушевый» отсек и заголосила:
- Тетенька Дусинька, ой, беда, несчастье, мышки ваши, мышеньки…
Она захлебнулась слезами, Дуську подкинуло с кровати:
- ЧТО???
- Заболее-е-л-и-и, - провыла Дашка, ломая лапки, - свихну-у-у-ул-и-и-ись…


Беда приходит ночью, как известно. Вот и в эту ночь Димка и Дашка проснулись от странных звуков…
Сначала мирное и ласковое «пи-пи-пи», а потом сдавленное и хриплое рычание, в котором без труда прослушивался самый популярный ненормативный оборот из трех слов.
И опять «пи-пи-пи», и снова «р-р-хр-р-р-…ать!!!»
- Ой, Димка, чего это?! – в ужасе прижалась к мужу Дашка.
- Да это, небось, Груша у соседей чудит, - спросонья ответил Димка, но Дашка вскочила, включила свет:
- ПОСМОТРИ!!!!   
А посмотреть было на что!
Весь мышиный выводок в полном составе, все пятеро, занимались странным: маршировали, разбегались и прыгали, и снова маршировали, разбегались и прыгали – причем, пока бежали - пищали, а прыгали - с ревом, хрипом и матом!
Ну, прямо как в том анекдоте.
Только не смешно это вовсе было, а страшно, до обморока страшно!
 Совершенно ясно, что не могли благовоспитанные, Дусей обласканные мышки совершать такое непотребство, сами додуматься до такой дьявольской чехарды.
Абсолютно отчетливое впечатление: дергает их за ниточки какой-то злой и опасный кукловод…манипулятор… колдун… или черт знает кто еще!!!
Но главное! Главное - что картина была очень похожа на ту, что и в саду, с деревьями, кустами и цветами, а значит…
Сложите два и два: началось с флоры, перекинулось теперь на мелкую фауну, а дальше что же? Следующий этап? На существ, а потом и – страшно подумать! - на людей?
Это выходит, завтра ДД, к примеру, голой примется плясать под сенью струй, или кусаться, или еще что? А Димка начнет пиликать на скрипке какую-нибудь «умца-умца-пуси-пуси», а Дашка бегать на четвереньках, отрастив себе хвост…
И даже страшно представить, чем займутся Петрович с Дусей – при их-то темпераменте!!!


Потрясенная компания собралась в номере с вишенками, подавленно созерцала мышиную возню, все думали об одном и том же, и каждый представлял себе перспективы одна другой безотрадней…
- ОТСТАВИТЬ!!! – хриплым шепотом гаркнула Дуська боевое заклинание.
И серые попадали, кто где, а существа вздрогнули и встряхнулись.
Заклинание было древним и могучим, если его громко, во весь голос рявкнуть – и покалечить могло. А то и убить.
 Тем более таких крошек, много ли им надо?
Но Дуся как всегда точно рассчитала: живы, только лапки дергаются, глазки-бусинки закатились, дышат прерывисто, со стонами…зато не безобразничают!
Схватила, сгребла в фартук, обняла, прижала к себе, шмыгнула носом, заявила решительно:
- Ну, все! Хватит сопли жевать!
Очень к месту прозвучало.


Мышек лечить – не слона, или там корову, или тигра; а уж Дуся знала досконально своих любимиц, понимала, чувствовала и видела их насквозь, не хуже рентгена!
Но все равно начинать нужно было с диагноза и анализов:
- Что вчера ели? Что пили? Где были? С кем контактировали? -  закидала  вопросами Дашу и Вишенку.
Да нигде особенно и не были: играли в травке, грызли корочки, которые им каждый день оставляли…попили водички из лужицы, что натекла из старого шланга…
Что за шланг? Откуда взялся?
Так вода ж поливочная! Два раза в неделю все еще включают этот старый водопровод, на оставшиеся дачи-сады.
Мыши – лужа – шланг – вода…
Вода, вода… ВОДА?!
- Опоили! – охнула Дуся.
- Как пить дать! - проворчал Петрович.
- Отравили, одурманили! - запричитала Дашка.
- Вот гадство! – злобно сжала кулачки Зинаида.
- Ребята, - срывающимся  от волнения голосом спросила ДД, - ну-ка вспоминайте: давали воду в ТЕ дни?!
Секунду-другую все в замешательстве смотрели на нее, переваривали услышанное, наконец, переварили, и …
Крик, рев, вопль восторга:
- Умница Донечка!!!
-  Голова!!!!
- Домна Дементьевна, вы – чудо!!!
- Погодите, - вскинула лапы ДД, - это все еще надо проверить и перепроверить!


Разумеется: проверить, перепроверить и еще раз проверить – но теперь хотя бы ясно было куда двигаться!
Кстати, новая версия объясняла и загадочное чередование четных-нечетных садовых безумств: воду-то давали-включали именно так, то на четные участки, то на нечетные, так уж с давних времен повелось! То ли для экономии, то ли из вредности, но – так!
Уныние и растерянность как ветром сдуло с друзей: цели были определены, задачи поставлены, - ну, и времени на раскачку уже не оставалось, полнолуние на носу: за работу, товарищи!
Дуська уволокла малышню к себе, взяв на помощь Дашу, вдвоем устроили мышам промывание желудков и прочие реабилитационные мероприятия – такую развели медицину, что даже старая злыдня Груша прониклась остротой момента и не вякала.
И впопыхах, и от усердия не заметила Дашка, как тихонечко соскользнула с ее запястья змейка, развернулось колечко и пропало куда-то, след простыл.
И только когда мышей, облепленных чудодейственными пластырями и прочими целебными примочками уложили спать, спохватилась:
- Ой! А браслетик-то мой… где же?!
- Да уронила небось, найдется, - рассеянно ответила Дуся, прикидывая и размышляя, чем бы еще таким попользовать болящих? Не поставить ли клистирчики?
Но Дашка пришла опять в такое отчаяние, что Дуська внимательно поглядела на нее:
- А что такое с твоим браслетиком?
Пришлось рассказать все, как есть, про чудесную змейку. И попросить, чтобы Димке не проговорилась…
Дуся просто лапы воздела:
- Ну, Дарья, ты даешь! А если она всех нас тут перекусает?!!
- Да что вы такое говорите тетенька, она не кусачая!
- С чего бы?
- Так я ж ее немножко… подправила, - всхлипнула Дашка.


А тем временем Петрович с Димкой и Зинаидой взяли след и пошли по нему – в смысле, по шлангу. Дело было трудным – старый шланг путался в траве, кое-где просто врастал в землю, ветвился рукавами, переходил в ржавые трубы и снова вылезал из них, змеился, петлял, норовил сделать нашим друзьям подсечку  и увалить в траву.
И надо были идти, и ползти, и шаг за шагом проверять эту допотопную  поливочную систему – а вдруг где обрыв, вдруг засада?
А в той засаде злодеи засели, и, например, воткнули в шланг пребольшущую воронку и сыплют в нее горстями какой-нибудь наркотик, - а?!
Или еще чего в том же духе – то есть, уши надо было держать востро, ведь  на каждом шагу их подстерегали опасности!
А трава-то высоченная, лопухи да бурьян под два метра ростом, - просто как по джунглям пробирались наши разведчики, Индиана Джонс отдыхает…
На участке № 8, который занимал некто У.У. Недотёпко, Димка  провалился в кротовую нору вместе  со своей неразлучной скрипкой.
Вытащили, конечно, в четыре лапы:
- Хорошо, что не на рояле играешь, а то так бы и таскал инстрУмент с собой! - ворчал Петрович, отряхивая Димку, а Зинаида только вздохнула.
На другом участке, у супругов Трапезундовых,  конфузия приключилась уже с Петровичем: шланг, который лежал здесь свернутый в аккуратную бухточку, вдруг ни с того ни с сего взметнулся, как живой, заплясал вокруг Петровича, обвивая его кольцами и петлями, тот яростно отбивался, но выходило еще хуже, запутывался еще больше, - так что получилась просто классика древнегреческого жанра:
- Вы прямо как Лаокоон, сражающийся со змием! - беззлобно подковырнул его Димка, а Зинаида, распутывая узлы, подумала, что скорее уж не змий, а чудище морское, Кракен; но ничего не сказала и опять вздохнула.
На третий раз спасать пришлось уже обоих: в одном месте, где в старом штакетнике были проломы, и не понять, который чей участок, труба выкинула фокус: загнулась колесом, да еще извернулась, как лента Мебиуса…
Какой затейник ее так свернул-запаял-заварил? Для какой надобности?!
Земля его ведает, но наши следопыты попались, шли по кругу, как заговоренные, и ходили бы, вероятно, до полной бесконечности, если бы Зинаида не выпихнула их на чистое место…
По правде говоря, толку ей пока что от  этих помощников было мало – но не гнать же мужиков?
Такие усердные, симпатичные; да и мало ли, что еще ждет впереди?


...А впереди оказалось и впрямь немало: дошла-таки наша троица до конца маршрута своего, привели шланги-трубы к водонапорной башне, которая, кажется, сто лет на этой земле стояла…
И застыли! Как вкопанные оцепенели в изумлении!
 Где ж башня-то?! А нет ее!
То есть, не совсем так: верхушка-макушка, резервуар башни торчал сверху, там, где ему и полагается быть.
Но что творилось внизу, у подножия…
Все растерянно разглядывали разнокалиберный новострой-новодел, прилепившийся к основанию башни, загородивший его разными вывесками, -  и каких тут только не было!
Одна сообщала, что «Территория охраняется ООО «Капкан».
А вход, разумеется, был «Строго по пропускам».
Третья запрещала курить – а для неграмотных был нарисован кружок с перечеркнутым чинариком.
А еще одна просто устрашала своим «БРЭКЭКЭКС»!
Таблички были налеплены на исполинскую  металлическую дверь – ни дать, ни взять сейф  с замком.
Тут же  и труба – новенькая, блестящая, сменившая разнокалиберные ржавые, - которая то ли оттуда выходила, то ли туда уходила – но как раз ныряла (или выныривала) …
Туда. Куда, понятное дело, никаких пропусков у наших друзей не было!
- Силы земные, - пробормотала Зинаида, - и чего теперь делать-то?

Глава шестая,
в которой встречаются две старые знакомые, Петрович находит ключ, а Вишенка, Дуся и Даша совсем не то, что искали…

Пока мышей лечили и со шлангом разбирались, ДД  у себя осталась: насчет воды знала, к кому обратиться!
Сложила лапки особенным образом, закрыла глаза, сосредоточилась, позвала негромко:
- Соседка, а соседка! Зашла бы проведать!
Подождала – и опять, подождала и опять. В третий раз и сработало: посреди комнаты возникло прозрачное видение - элегантная пожилая леди, строгий костюмчик, ни дать, ни взять - мисс Марпл.
А на шляпке – лилии с кувшинками. Не совсем, конечно, в тон и стиль.  Но со смыслом.
Видение колыхнулось – точь-в точь, как рябь на речной воде прошла, даже и запахло речной свежестью.
 А на лице леди растерянность сменилась изумлением, а потом – радость, самая искренняя!
- О-ох… соседка, это ты?!
- Вот и свиделись, - улыбнулась и ДД,  - слушай, а ты прям изумительно выглядишь, не узнала бы тебя!
-  Спасибо, - леди смущенно порозовела, - а знаешь, это ведь все водные косметические процедуры! В нашем возрасте особенно огромную роль они приобретают! Я специально занималась этим вопросом, и ….
- Погоди-погоди, - перебила ее ДД, - уж ты прости, но после косметикой займемся! Дело у меня к тебе, огромное, помощь твоя и ваших, речных ребят нужна, - как раз по водной части у нас тут проблема.
- Все, чем сможем! – с жаром воскликнула гостья, -  мы ж перед тобой в долгу неоплатном!  И… а…
Она огляделась, что-то сообразила:
- До меня только сейчас… ты что – вернулась?!
- Это как раз часть проблемы…


- А это что за зверь такой, «Брэкэкэкс»? – спросил Димка.
- Да не зверь, - приглушенно отозвалась снизу Зинаида, - здесь, на открытом месте она чувствовала себя некомфортно, а потому забралась под землю, одна шапочка-желудь торчит.
-  Это сокращенно  Бюро районной эколого-экономической экспертизы… только раньше они тут не сидели, переехали, что ли?
Петрович хмыкнул:
- Ничего себе названьице… помню, в детстве по радио сказку одну часто передавали, там какие-то зловредные жабы так квакали – брекекекс,  куоракс… н-да. Ну, ладно, я пошел. Раз все ниточки туда ведут… тьфу, трубы то есть да шланги, - значит, там оно и есть, что ищем.
- Как же ты пройдешь-то?
- Да уж как-нибудь, - пробормотал Петрович, озабоченно шаря по карманам, - просочимся через канализацию, не впервой… да где ж он, неужто забыл, вот же… а! Вот же!
Извлек заветный гаечный ключ на 20, деда Дизеля  подарок:
- То, что надо!
- А давайте лучше я пойду? – храбро влез Димка, нервно теребя лямочку от скрипичного чехла.
- Ну конечно, пойдет он… да у тебя десять классов на лбу нарисованы! Тебе там и «Мурку» сыграть не дадут, так что…
Досказать Петрович не успел…
…Нет! Не Петрович!
А какой-то совсем незнакомый небритый дядька в поношенной спецовке и засаленной кепчонке на самые глаза - вот прямо живой сантехник с карикатуры спрыгнул!
И чемоданчик обшарпанный, самый что ни на есть правильный, откуда-то взялся, и взгляд сделался натуральный, колючий…
Ну, и главное: росту себе прибавил, чтоб на человека походил…
Ай да ключик!!!
Димка и Зинаида в немом восторге глядели на это перевоплощение, а дядька хрипло прокашлялся:
- Не лезь, студент, поперед батьки, а вы, дамочка, значить, тут ждите, а я, эта, мигом, значить, все исследую и возвернусь!
Пошел, потом  обернулся, помедлил…
 И сказал голосом Петровича:
- Ребята, если что… вы там скажите  Дусе, что утюг я все-таки выключил… Она поймет!
 И с этими словами решительно взялся за ручку двери.
Ну, в общем-то, дождался своего звездного часа – как и предлагал с самого начала: операцию «под прикрытием»…

В ту самую минуту, как перевоплотившийся Петрович шагнул в неизвестное, - в смысле, туда, куда без пропуска не пускают,  ДД закончила свой рассказ:
- Поможете?
- Чем только сможем! – повторила леди в лилиях, - сейчас же у Володи соберем наших, ждите весточку!
- Ну, спасибо…соседка. А я ведь даже и не знаю, как тебя теперь называть?
Гостья лукаво блеснула глазами:
- Клюша!  И совсем неплохо, мне нравится… А вот вид твой мне не очень нравится, с делами управимся, обязательно в нашу «Камелию» тебе надо, собой заняться! Не дело так себя запускать, ты уж извини, но – нельзя!
ДД только лапой махнула:
- Ладно, разберемся… Вы только там поторопитесь, а то ребята наши на разведку пошли и… что-то у меня душа не на месте…Вот, возьми, - и она протянула Клюше маленький флакончик, куда собрала несколько капель воды, что натекла из шланга.
Как ни пыталась сама разобраться, что там к чему, - не вышло, сноровки не было.
Флакончик взяла из-под шампуня «Яблочный привет», который нашла в душе – все номера подземного отеля были, разумеется, оснащены подобной парфюмерией.
Клюша взяла пузырек, взболтнула, открыла, понюхала…
- А чего яблоками пахнет? А, понятно.
Глянула на просвет:
- Так… магний-калий в норме, гидрокарбонаты тоже.. а вот это мне уже не нравится…
- Ну, ты даешь! – восхитилась ДД. – На глаз определяешь?!
- Так поживи с мое в воде-то, - рассеянно отозвалась Клюша, - да, вот эта хрень мне определенно… Нет, не разберусь, тут более квалифицированный специалист нужен! Все, надо бежать!
- Погоди-ка, - вот тебе сумочка-самобраночка, пригодится… в хозяйстве.
- Ух ты, красота какая! – восхитилась Клюша.  - Сама сшила?
- Да это так, от безделья рукоделье. Но при случае – поможет.
- Спасибо, Домнушка!
Между прочим, это она впервые ее по имени назвала, давайте и мы так же будем, а то ДД уже поднадоело…
- Удачи тебе!
- Чистой воды! – по-своему попрощалась Клюша.
И видение опять пошло речной рябью, колыхнулось раз-другой и растаяло.
Вместе с флакончиком.
А Домнушка пошла к зеркалу, посмотреть на себя. Не то, чтоб сильно задели ее слова насчет внешнего вида, но все-таки.
Н-да. Совершенно малоутешительная картина. Дворняга, как есть престарелая шавка подзаборная! И глаза слезятся, и уши висят как-то криво…
- Антоновна! – позвала негромко, - я чего, правда так ужасно выгляжу?
Яблоня сдавленно скрипнула:
- Н-ну… скажем, видали мы и похуже.
- Значит, ужасно, - прошептала Домнушка.
- А вот ты мне лучше скажи, - оживилось словоохотливое дерево,  - ты про науку такую, помологию, слыхала?
- Помо… что?
- ПОМОЛОГИЯ! Наука такая, специально для нас, яблонь, придуманная, для изучения! Вот ты говоришь – витамины…
- Не говорила я про витамины!
- Ну, неважно, думала – а знаешь, сколько в нас, яблоках, витаминов?! А клетчатка, пектин, минеральные соли! А фруктоза – ты знаешь, сколько в нас фруктозы! Нас даже рекомендуют при диабете… у тебя есть диабет?
- Нету! – испугалась Домнушка.
- Жаль! При диабете фрукты многие противопоказаны, но только не яблоки! А в Средние века именно из яблок готовили разную косметику – и даже слово «помада» произошло от французского  «pomme» - яблоко! А еще есть такая английская пословица, «аn apple a day keep the doctor away!», то есть «Яблоко в день – и никакой доктор не нужен!» И между прочим, именно наш сорт, антоновка обыкновенная, если сок сделать, убивает даже микробы дизентерии… у тебя нет дизентерии? Ну вот…А подагра? Тоже нет?  Да что ж такое, чего ни хватишься, ничего у вас нет?!
«А чего ж ты перхоть свою вывести не можешь?»  хотела спросить Домнушка, но в этот момент за стеной вдруг что-то с грохотом упало, покатилось, завизжало…
И на порог ввалилась встрепанная, с вытаращенными глазами Дуська, которая тащила в лапах что-то зеленое и мохнатое…


Браслетик-змейку, дорогую пропажу искали втроем; поиск заключался в том, что Дашка призывно и жалобно посвистывала, Дуся злилась, а Вишенка больше резвилась – по молодости лет и легкомыслию.
-  И надо было тебе со змеюкой связаться, тоже мне, сокровище нашла, собачку комнатную, - ворчала Дуся, в пятый раз перетряхивая подушки – не запряталась ли там?
- Вы, тетечка, прямо как Димка сейчас говорите…фить-фить-фить! Ну, иди ко мне, моя маленькая, молочка дам!
- И правильно Димка говорит!
- Ага, правильно, - прохныкала Дашка, - у вас же вон – мышки любимые есть, для души, а у меня?!
- Ну, завела бы, что ли, бабочку себе ручную….а то – змея!
- Ой, девочки, а гляньте-ка, чего нашла! – вдруг прорезалась помалкивавшая до сих пор Вишенка, и откуда-то сверху с тонким звоном упало на пол колечко.
Простенькое такое, без камушка, размера примерно 17-го, если по-человечески. На тоненьком витом ободке листочек сидит, земля и травинки прилипли.
- Ух ты! – немножко чересчур обрадовалась Дуся, - смотри, Дашунь! Одно колечко убежало, зато другое прибежало! Спасибо, Вишенка, и как это ты его разглядела в траве, махонькое такое?
- А оно у меня за веточку зацепилось, - отозвалась Вишенка, - миленькое, правда?
Даша уныло повертела в лапках колечко, вздохнула:
- Ну да, симпатичное… но только змейка-то была живая, а это… так. И куда мне его? Не налезет…
- А ты на шнурочек, и на шею повесь, будет  кулончик!
- Потерял, небось, кто-то, расстроился, а я буду носить…
- Слушай, ну хватит уже ныть, - начала заводиться Дуся, - нашлось – так носи! Или дай в газету объявление о пропаже! А пока вот….
Пошарила в кармане, нашла обрывок бечевки, продела колечко, затянула узелок, надела Дашке на шею:
- На! А…а-а-а-а-ах!!!!
Было от чего заорать: вместо Дашки образовалась… образовался… образовалось…
Короче, - куст. Непонятно чего, какого растения. А только зеленый, разлапистый такой. В мелкий белый цветочек.
И колечко сбоку болтается, за веточку зацепившись.


Глава седьмая,
в которой водяной получает выговор, Даша – душ, а специалист по ядам -  результат экспертизы

-… КУДА?! Куда они пошли на разведку?! – водяной Володя выпучил глаза, вцепился в зеленую бороду.
- Да вроде как… к водонапорной башне, - растерянно сказала Клюша.
В омуте, про который, надеемся, не забыли читатели нашей предыдущей сказки, «Мокрого дела», собралась почти вся знакомая компания – водяной Володя, лягушка Верочка, жаб Валентин, плотвичка Вика, колдунья Маня… Только бабушки кикиморы не было, не стали пока старушку беспокоить, из болота вытаскивать.
И Сом Самсоныч где-то отсутствовал – по своим надобностям.
А ужиежик Пронырчик уже третий месяц пребывал в служебной командировке на Горном Алтае: как специалист по иглоукалыванию делился опытом, а как полиглот – в местных малоизученных диалектах практиковался…

Экстренное сообщение Клюши, понятное дело, потрясло всех. Хоть и не особо дружили речные с дачными и подземниками, но дело-то общее! Беда – одна на всех!
Как и Вода.
Опять же: не забыли речные услугу неоценимую, которую им в свое время Домнушка оказала, когда предупредила об огненной опасности, подсказала, чем пламя победить…
Быстро и толково пересказала Клюша  все, о чем мы тут так долго рассказывали, пузырек отдала Мане на экспертизу, а когда добралась в своем рассказе до ушедших  в поиск разведчиков, тут-то водяной и заорал не своим голосом.
Все опешили:
- А что такое?
- Володичка, ты чего?
- Если они к башне… если они  туда…
- Да говори толком!
- Не тяни кота, Володя!
Он тяжко вздохнул:
- Да поганое оно, дурное это место, где башня… там же Кривой брод рядом, помните?
- Ну?
- Что «ну»? Там русалка утопилась!
Все так и вытаращились, а плотвичка Вика прямо затрепетала, глазки красным загорелись:
- Римка?!
- Какая еще тебе Римка, - недовольно буркнул Володя, -  это до Римки было…давным-давно, короче.
- Да ты не мути воды, Володь, - раздраженно сказал Валя, - и сказки нам не рассказывай: как это вообще может быть, чтобы русалка утопилась?! Да еще там, где брод?!
- А вот может… смогла! Это долгая история, ну, любовь, конечно, всякое такое… она водяного любила, как и положено,  а он на какую-то местную дамочку ее променял. Вот русалка и отомстила ему, значит…Уж не знаю, как смогла, но – утопилась, да.
Сентиментальная Верочка немедленно приготовилась заплакать, но чуждый эмоций Валя вернул разговор в нужное русло:
- Так, а чем дурное-то место? Конкретно?
- Да не знаю я подробностей! Только хреновое, гиблое оно – и для нас, и для… всех. Что там может быть хорошего, когда наша утопилась? Да еще перед этим какое-то заклятье навела…
- И ты столько времени молчал?!
Тот хмуро развел лапами:
- Так мне ж этот водяной троюродным пра-пра-дедушкой приходится, из-за которого заваруха…Думаете, большая радость такой родственник?! Всю жизнь во всех анкетах про него писать…
- А ты не путай личного деда с общим делом!
- Да вроде как оно не наше, дело-то! Ну, башня и башня, берут воду, чтоб поливать, и ладно, не жалко, нам ведь всегда важнее было, чтобы  к нам ничего такого  с водой  не попадало, верно? И наши там не ходят… не ходили никогда, чего мы там забыли?
Ну, тут все заорали так, что омут чуть из берегов не вышел: мол, совсем наш Володя из ума выжил, как это «не наше дело», а чье же, раз – Вода?! И про межведомственное сотрудничество опять вспомнили, и про всякое другое разное.
- Ты вообще-то представляешь себе, что вода к нам же, опять и возвращается, на минуточку?! – орал жаб. – Через землю, ручьями всякими, протоками?!
Даже сверхлояльная Верочка пробормотала «ты чего-то, наверное, не прав,  Володичка…»
А Вика, расстроенная тем, что утопилась не та русалка, язвительно заметила, что какой прадедушка, такой и правнук, один другого стоит…
Доорались до того, что решили водяному выговор объявить – за непроявленную своевременно бдительность. И, невзирая на прежние заслуги.
Володя уже не оправдывался, молчал, как пришибленный, глубоко переживая свою оплошность, которая вон куда завела…
- Ребята, погодите, - вдруг сказала Маня, - мне тишина нужна. На две минуты! И воду не трясите!
Все почтительно замолчали: Маниному опыту доверяли, и колдовскому и жизненному, - это вам не Роспотребнадзор какой. Тревожно смотрели, как она возится с флакончиком, мрачнея с каждой минутой…
- Ну, что там? – не выдержал Валя.
 - Да ничего хорошего, - хмуро сказала Маня, закупоривая флакон и вытирая лапы травой.
- А конкретней?
- Тетранитроультрадельтагамматоксин. Жуткая дрянь! Вроде ведьминого студня.
Все издали дружный стон ужаса… народ был начитанный, знаете ли.
- А нет ли ошибки, Манечка? - с надеждой и со всей возможной деликатностью спросила Верочка.
- Нет никакой ошибки! Мне ли ядов не знать, - со злой досадой отозвалась бывшая Поганка.
- Но ты же можешь…
- Нет, - она отрицательно потрясла головой. – Только не в этом случае...
- И чего нам теперь делать?  -  убитым голосом спросила Клюша.
- Что ж мне Домнушке-то? Про русалку рассказывать? Про прадедушку?


А Домнушке по правде говоря, сейчас было ни до Клюши, ни до чего, и даже садово-огородный кошмар как-то отодвинулся…
Что прикажете делать с этой зеленой хренью, которая трепыхается, трясет ветками и завывает Дашкиным голосом?!
- Ой, да что ж я Димке-то скажу?! Ой, тетеньки, сделайте что-нибу-у-удь…  а то по мне уже личинки полза-а-ю-ю-ют…
Тетеньки пришибленно молчали, - а еще полчаса назад орали, как резаные!
- Это все твое колечко!
- Это все твоя змеюка! С нее пошло!
- Нет, это Вишнища нам подсунула-подсуропила!!! У-у-у, змея!
- Не виноватая я, оно само висело!
- Да при чем тут опять змея?!
Ну и все такое прочее.
Пока Домнушка наконец не рявкнула:
- А ну-ка, прекратили базар!
И базар прекратили, и, сбиваясь, перебивая друг друга, перескакивая с пятое на десятое, объяснили ситуацию относительно внятно.
И замолчали, только куст продолжал стенать.
- Дарья, успокойся! Дусь, а ты пробовала … ну, своими силами?
- Да нет у меня ничего на эту тему! – сердито отозвалась та, - уж как-нибудь первым делом сообразила бы…
- Вишенка, а ты точно не знаешь, откуда оно взялось? Кто-то же его уронил здесь…или подбросил?
Вишенка заклялась-забожилась, что не знает и не ведает, что ни сном, ни духом никакую подлость, в которой ее подозревают, не замышляла…
- Антоновна, а ты чего молчишь? Про фруктозу ты вон как бодро шпарила, а с этим что делать?
Антоновна замялась было, но вызов приняла:
- Я тут вспомнила… когда еще совсем махонькой, семечком была, слыхала такую притчу, мол, есть где-то на земле, - а то и под землей, - странная странность, тайная тайность… в общем, нечто такое, непостижное уму, а название у него – Голова Садовая.
Вроде как самая главная, наиглавнейшая надо всеми нами! А облик может любой принимать, но чаще всего именно – колечко…или змейкой обернется…
При этих словах Дуся с Домнушкой переглянулись, куст затрепетал, а яблоня продолжала:
- И любит она, понимаете ли, мудровать-озоровать, Голова-то, по всякому, вроде как программа в ней такая заложена…
Ну, тут уж Дуська просто задохнулась от возмущения:
- Так может, это все от нее?! Бардак-то ваш?! Может, она мудрует-озорует, а мы тут ищем пятый угол…Раньше не могли сказать?!
Антоновна смущенно хмыкнула, ветками пошуршала – вроде как в голове почесала:
- Дак… все ж думали, что это сказка! Ну, вроде игры такой, маленьких пугать: вот мол, придет Голова Садовая и заберет тебя – если старших слушаться не будешь…И съест!
- Ни хрена себе – сказочки! – взвыла Дуся, - Игрушечки! А мы тут.. а Петенька мой… а вы… да еж твою налево восемнадцать раз!!! Донь, ты слышишь?!
- Не глухая! С головой разберемся, а вот с этой… безголовой что делать?
Куст возмущенно замахал ветками:
- Я не виновата, это все тетя Дуся!
- Ну, конечно, вали все на меня, - да если б не твоя змея…
- Ой, ну хватит уже, по второму кругу пошли!!! – заорала в сердцах Домнушка.
Замолчали сердито и обиженно, и слышно было только, как яблоня бормочет и шуршит ветками, вроде бы страницы переворачивает:
- Так, это не про то…мочегонное нам без надобности…при ожогах, простуде…для заживления царапин…
- У тебя там что, Википедия?
- Ну, вроде того… а! Вот! Нашла: «… а ежели чего непредвиденное и невиданное случится, то следует употребить такой рецепт: взять корней эхинацеи  и лопуха сушеных, толченых, да две едразебы…
- Чего?! – изумилась Дуся.
- Не перебивай! «… и развести в ведре воды, добавив золы…» Ага, а тут еще приписочка: «И мыла хозяйственного».



Ну да, точно - серое такое, если кто помнит. Только им теперь мало кто пользуется, развелось химии немеряно, сплошные шампуни…
С мылом-то без проблем: потрясла Домнушка сумочку-самобраночку, прошептала «Мыло, хозяйственное, будь добра, дорогая!» - и вытащила серо-коричневый брусок.
Но вот что такое едразебы?! Опять же – корни…
Тут без специалиста не обойтись – но не успели об этом подумать, как специалист и появился.
Запыхавшаяся, чернее обыкновенного влетела на своих граблях Зинаида, вся в земле, траве и в расстройстве: мол, ушел Петрович, давно ушел – и нет его, пропал, исчез!
- Я там Димку оставила, на всякий случай, в кустах, а сама к вам!
- У нас тут свой куст, не знаем, что делать, - хмуро сказала Домнушка.
Быстренько ввели ее в курс дела.
Лопухи, эхинацея, едразебы? Да не вопрос!
Нырнула в нору и через пару минут появилась, держа в лапках плошку:
- Тут уже все, и зола есть! И в нужных пропорциях!
- Ну, ты просто провизор какой-то! – восхитилась Домнушка.
- Обращайтесь, - скромно ответила Зинаида.
Навели с Дусей в ведре воды, разболтали – и веником, веником по кусту!
Глядь – а это уже не куст ветками трясет, от мыльно-зольной воды жмурится, а Дашка, настоящая!
Правда, волосы у нее так зелеными и остались; ну, это уже не так важно – мало ли, может, мода такая?
Ай да рецепт!
- Слушай, - шепотом спросила любознательная Дуся, - а чего такое все-таки эти самые  едразебы?
- Вот знаешь, лучше тебе не знать! – прошуршало дерево, – крепче спать будешь…


Все  порадовались, но в меру, потому как очень хорошо себе представляли, что им еще предстоит…
Хватились – а где колечко-то злополучное?!
А видимо там же, где и змейка – исчезло!
Про змейку, хлюпая носом и отряхиваясь от мыльной пены, Дашка все рассказала, конечно; у Домнушки и так голова не хуже садовой кругом шла, а тут еще и это!
Мысль о змее, которая где-то ползает и неизвестно что замышляет, оптимизма, как вы понимаете, не добавляла.
Как и о злополучном колечке, которое…
Погодите-ка, погодите…может, и было той самой змеей?!
А точнее говоря – Головой Садовой, озорницей местной, чтоб ее…
Додумать Домнушка не успела – посреди комнаты взметнулся небольшой зеленый фонтанчик и в нем возникла – сама собой, натуральная, уже безо всякой речной ряби и  зова-приглашения Клюша. Трансгрессировала, значит.
А с ней – вся в фиолетовом - Маня; и кто бы узнал в ней прежнюю Поганку?!
Домнушка-то узнала, но решила язык за зубами держать: не время старое ворошить.
- Плохие новости…Манечка вот экспертизу сделала.
«Манечка», значит? Ладно, будем иметь в виду.
- Да не томите вы! Что нашли-то?!
Лиловая Маня хоть и чувствовала себя несколько стесненно, но суть дела изложила вполне отчетливо:
- Тетранитроультрадельтагамматоксин. В  малых дозах оказывает психогалюциногенное воздействие, вызывает быстрое привыкание, ну, а потом…
Маня не договорила, но оно и так было понятно, что «потом».
Дуся почесала за ухом:
- Девочки, а может… ездразебой его?!


Глава восьмая,
в  которой Петрович попадает в КАПКАН, Борисыч выходит на связь, а главный ингредиент отправляется в полет


Металлическая дверь с лязгом захлопнулась, и оказался Петрович в полной темноте.
Сообразил: это, верно, тамбур?
Тамбур и оказался, а потом и еще один, и, наконец, после третьей двери оказался Петрович  в  самой обыкновенной проходной.
В которой опять-таки присутствовали три двери – одна прямо напротив входа, две по бокам. На левой было написано «КАПКАН», прямо по курсу «БРЭКЭКЭКС», а третья без названия. И без ручки, и без замка – просто заваренный кусок металла.
Петрович тяжело вздохнул.
Весь оперативный и жизненный опыт подсказывали ему, что сразу, без разведки, соваться в пекло – дело стратегически неправильное.
С другой же стороны, название «КАПКАН» тоже не шибко вдохновляло.
Ну, из двух зол…
Он решительно толкнул левую дверь.
И остолбенел.
За стойкой, уставившись в монитор и уныло подперев кулаком лысую голову, сидел никто иной, как бывший его, Петровича, начальник, полковник Шпагин собственной персоной.
Тот самый, который некогда гонял и пинал капитана Петрушкина за всякие «непонятки» на территории, и вечно говорил, что у него «не участок, а балаган какой-то…»
Сейчас впрочем, Шпагина было не узнать – и не только из-за того, что погоны отсутствовали, как и полицейская форма вообще, а была на нем черная куртка с желтым зубастым кружком, в котором корчилось, как укушенное, слово «Капкан».
Но и вообще мало, что осталось от прежнего начальника - и обвис как-то, и похудел, только лысина и осталась прежней.
- Тебе чего, дядя? – недовольно спросил Шпагин.
-  Э-э… м-м-м….с-с-антеха вызывали?
Вопрос-то был правильный, но интонация!
Что и говорить: давно без практики вот и растерялся.
Шпагин прищурился:
-  Какого еще сантеха?  Эй, дядя, а что-то мне твоя личность незнакомая… то есть, наоборот, знакомая… то есть…
- Петрушкин?! – ахнул, приподнимаясь из-за стола, бывший полковник.
Догадался, проклятый, всегда был смышлен.


- …Еще и мыло?! Ну, надо же, - пробормотала Маня, с профессиональным интересом разглядывая содержимое ведра, где на донышке плескались остатки чудо-раствора.
- А едразебы тебя, значит, не удивляют? – агрессивно поинтересовалась Дуся: ну, никак не могла  на их счет успокоиться.
- Да едразебы-то понятно, к чему, - задумчиво сказала Маня, - а вот мыло… хотя, почему бы и нет? Соль жирных кислот…
- Думаешь, получится? –  спросила Домнушка.
- Хотя бы попытаемся. Попробовать-то можно, хуже уж точно не будет!
… А хуже и в самом деле было некуда.
Полнолуние-то – уже сегодня!
Зеленоволосую Дарью отправили к мышам, - спать. У нее и правда глаза слипались, то ли от мыла, то ли переволновалась.
Зинаида притащила еще дозу, развели.
Показалось – мало. Давай еще!
Принесла. Развели.
Ну, может теперь и хватит.
И теперь, значит, вопрос: как и в чем доставить и употребить?
Но сами понимаете: если столько умелиц, или прямо говорить, колдуний, собрались вместе  - уж чего-нибудь, да придумают!
Решили так: Зинаида со своими подземниками, Домнушка, Маня и Клюша останутся здесь, в садах, с полными канистрами спасительного зелья, разбрызгивателями, распрыскивателями, краскопультами и прочими гидропомпами – по сараям у дачников набрать, дело нехитрое.
И будут действовать по обстановке.
Да, вот еще не забыть: облачиться соответственно. Противогаз опять же. Ну и прочее – для защиты от вируса.
Костюмы для химзащиты и противогазы Домнушка из своей самобраночки неистощимой извлекла-натрусила, разумеется.
Дуся отправится на поиск Петровича, где он там завис; а дальше –  по обстановке.
Дашка побудет с мышами, да и Димку к ним надо вернуть: чтоб за своей присматривал, пока она еще какого-нибудь крокодила «для души» не завела…
Ну, а если вдруг что…
Понятно: «по обстановке!»
- Вот такая получается диспозиция и дислокация, - подытожила Домнушка.
– Все согласны? Вот и ладно. По правилам, по науке надо бы нам еще часы сверить, да только…
Ох, ты ж! Глядите-ка, еще кого-то к нам несет! От кого-то послание!
И точно: еще одно явление-видение возникло, волнисто-прозрачное, в мелкую крапинку-горошек.
Видение близоруко сощурилось, почесало лоб и спросило голосом Борисыча:
- Ох, елки… а я туда попал? Или опять не туда?


- …Вот так и кончилась моя карьера, теперь с этими кексами кантуюсь, - закончил Шпагин горестный рассказ.
Из которого следовало, что, как ни крути, а пенсия никого не минует. Даже, говорят, генералов. А уж полковника тем более.
В общем и целом встреча бывшего начальника и бывшего подчиненного проходила в атмосфере конструктивного взаимопонимания. Сантехнический вид Петровича Шпагина не слишком удивил: видали мы и похлеще!
Да и мысли бывшего начальника районной милиции занимало совсем другое:
- Только знаешь, Петрушкин, никакая у них там не экспертиза, а совсем другое…
Шпагин пошарил под столом, вытащил банку:
- Во! Не видал, небось, такую? Коктейль «Молот»! Смекаешь? Вроде каламбура, не «молотов», а  «Молот»!
На этикетке он и был изображен – вполне достоверно.
И рассказал Шпагин, как случайно выяснил и обнаружил вот тут же, под землей (он потыкал пальцем вниз) целый цех, где мастырят эти жестянки, и – умные такие! – везут куда-то отсюда за тридевять земель, на месте не продают, стало быть.
- А действует он, - ты не представляешь! Вот уж точно – молотом по голове, вынос мозга!
От возмущения бывший капитан перешел на «ты»:
- И ты молчишь?!  Они, значит, народ травят, а ты..?
- Да блин, у этих кексов все схвачено!! Вплоть до мэра-губернатора, ты прям как маленький! – огрызнулся тот.
- Ну, а пресса там, телевидение?
- Издеваешься? Все прикормлено, да и вообще… кому интересно мнение пенсионера Шпагина?
- А связи твои, старые?
- Так не осталось же никого, из наших, из прежних, - обреченно махнул рукой пенсионер.
- Да этот молот – оно не самое интересное, тут хуже другое…
- Неужели серп? – хмуро сострил Петрович.
Но что там интереснее молота Шпагин договорить не успел, -
в дверях бухнуло, грохнуло, и на порог ввалилось нечто в зеленом балахоне, очках-«консервах» и с резиновым хоботом, - словом, жуть какая-то.
- Всем оставаться на местах! - рявкнула жуть голосом Дуси.
- Петенька, ты в порядке? Ты что тут… ты… выпиваешь, что ли?! Петька, убью!!!


- Борисыч, что случилось?! – тревожно воскликнула Домнушка.
- Ага, - обрадовалось видение, - значит, правильно попал! Только я вас плохо вижу, понимаете, я еще не очень освоил это вид связи…
- Борисыч, не тяни!
Видение-послание колыхнулось:
- Домнушка, Дусенька, и… кого там еще не вижу, - дело в следующем. Горошек, который вы нам оставили, помните? Мы провели серию испытаний и опытов, подробности опускаю, но, судя по всему, мы имеем дело… даже страшно выговорить…с Ботанической чумой! Что-то вроде СПИДа или вируса Эболы для всего растительного мира и сообщества…  и … и даже хуже…в общем, Биологическое оружие, страшней которого нет ничего.
В обморок никто не упал, в истерике не забился, -  чего-то в этом роде и  ожидали.
- Спасибо, Борисыч, - глухо сказала Домнушка.
- Да за что «спасибо»-то? – нервно воскликнул тот. – Это ведь ужас просто, это – смерть всему живому! Но мы кое-что придумали с Дизелем Рудольфычем, ну, и Снежинка, конечно, и все помогали… Короче, есть способ и средство этот ужасный вирус победить, и состав хоть сегодня могли бы приготовить!
Да вот беда, одного, самого важного ингредиента не хватает, и неоткуда взять…
- К-какого? – от волнения, предчувствия, догадки Домнушка аж заикаться начала.
- Вы не поверите - мыла!! Самого, понимаете, обыкновенного, хозяйственного, когда-то такое продавалось, серо-бурое, может помните?
- Конгениально!!! – выдохнула Домнушка.

… И с чего ж такое ликование-то, такая буря восторгов?! Ведь ясно, что впереди бой не на жизнь, а на смерть, а эти – радуются, хохочут, как дети…чуть не прыгают.
Поразительные все-таки существа эти существа!
Домнушка Борисыча хотела расцеловать, да забыла, что прозрачный, так с размаху в Маню и влепилась, не очень ловко получилось, но ничего.
Схватила свою самобраночку, да как принялась трясти да приговаривать – «мыло, мыло, мыло, пожалуйста, мыло!»
Борисыч прямо опешил, думал умом тронулись, потом растолковали ему, конечно.
Ну, а как же к ним-то, в Новое, столько мыла переправить?
Ха!  Да не вопрос: коврики-самолетики на что?!
Вмиг все упаковали, мыло в коврики завернули – вот, не зря же их брала!
Оформили посылочки, как положено, адрес указали-внушили…
И – летите, коврики, летите!
Спешно распрощались с обалдевшим, но уже воспрянувшим духом Борисычем:
- По всему видать, что немало понадобится чудесного зелья-снадобья, одними едразебами с лопухами можем и не обойтись,  потому вы там готовьте, а мы тут пока начнем…
- Ну, а  дальше - … по обстановке!



Глава девятая,
 в которой  сказка  выворачивается наизнанку …


- А я вот все про ту русалку бедную думаю, -  сказала Верочка. – И как же она все-таки утопилась? Тяжело…
- Конечно, тяжело, - согласился Володя. – Но… если, к примеру, ласты склеить?
Валя просто плюнул на такое предположение:
- Тьфу! И о чем у вас только мысли!
В омуте они были теперь втроем –  должен ведь кто-то оставаться «в лавке».
- Там сейчас можно сказать, Война Миров, Последняя Битва начинается, а вы …просто черт знает, про что думаете!
- Это мы  так отвлекаемся, - объяснил Володя. – И вообще, «там, где я ничего не могу, я не должен ничего хотеть…» Как это по латыни-то будет, Верочка, не помнишь?
Лягушка махнула лапкой:
- Не помню… Володичка, а ведь Валя прав! Нехорошо это, а? Мы тут вроде как отсиживаемся…
- Вер, вот ты говори, да не заговаривайся, - обиделся водяной.
- Чего это мы «отсиживаемся»? Мы, как бы это выразиться, во втором эшелоне обороны, да.
-  Оборонцы… непротивленцы, - продолжал ворчать Валя, - просто слов нет, и душат рыдания! Просто хочется рвать и метать!
Верочка вскинула золотистые глаза, сказала решительно:
- Володичка, ты конечно, как хочешь, а я туда пойду, к ним!
Володя в сердцах взмахнул лапами и чуть не сшиб очередное свое стеклянное творение – Царевну-Лягушку, которую, разумеется, ваял с натуры.
- Нет, ну что вы за звери такие?! Хуже людей!
- А сам-то?! «Если ласты склеить…»


- И чего прибежала? – недовольно спросил Петрович, - Что, решила один не справлюсь?
- Ты мне зубы не заговаривай! Петька, я тебя предупреждаю, если ты выпивать будешь, я… я просто не знаю, что сделаю! Расколдую!!! И пойдешь работать охранником, как вон, этот барбос!
Шпагин немедленно надулся:
- Кто барбос?  Что за хамство?! Кто она вообще такая?!
- Ты потише, - сурово велел ему Петрович, - Дусь, а ты тоже того… полегче! Никто не пьет, успокойся! А это, - он кивнул на банку, - та самая отрава и есть! И давай уже, полковник, выкладывай: чего там интереснее молота?
Выложил.
Манипулируя с ингредиентами дьявольского коктейля, вредители-отравители наткнулись на совершенно уже убийственную формулу!
СПИД, вирус Эбола, куриный грипп, коровье бешенство, козья чума, баранья паранойя, – все нервно курят в сторонке, все отдыхают, как говорится, по сравнению с этой БОТАНИЧЕСКОЙ ЧУМОЙ!
Владелец ее формулы поистине владеет миром – ведь она способна превратить всю землю…
В ОГОРОМНЫЙ КУСОК АСФАЛЬТА!!!
Исчезнет все, абсолютно вся растительность, малого листика-травинки не останется! От подмосковных лесов до бразильской сельвы, от сибирской тайги до австралийских пампасов –  каменная корка!
Все парки и сады, все рощи и пущи, трава, цветы, деревья, кусты – все погибнет в страшных судорогах и мучениях!!!
Собственно, таких экстремально-кардинальных мер и не потребуется -  вполне хватит одного показательного выступления, одной только демонстрации, - на что способен этот коктейль.
Все ж от дозы зависит, - последствия могут быть разными, но всегда ужасными, а здесь, в водонапорной башне, все условия для испытаний препарата смерти: добавляй в водичку и смотри на эффект…
Который, разумеется, превосходит все ожидания злодеев!
Ну, и мы с вами тоже в курсе.


- И вот как раз сейчас у них там, - пенсионер-полковник опять ткнул пальцем вниз, - в бункере, самое главное совещание, все брекекексы собрались…
Все время, пока он рассказывал, Дуся только ойкала да охала, а Петрович зубы стискивал да желваками крутил, и когда замолчал  Шпагин, коротко велел:
- Пошли, показывай!
-  Не пойду, - плаксиво отказался тот, - хочешь - сам иди, вон ступеньки вниз, а там дверь, а за ней бункер! А меня… эта… к стулу, что ли, привяжи, и рот заклей…
- Эх, ты…
- Чего – «эх я»? Мне еще в охранниках работать!
- Ладно, там поглядим, - неопределенно пообещал Петрович.
- Дусь, ты побудешь здесь, если через 20 минут не вернусь, - уходи! И этого…барбоса забери с собой от греха подальше.
- Петька, я не уйду! Я с тобой!
- Ду-у-уся, - умоляюще-угрожающе протянул Петрович, - не спорь хоть сейчас, а? И не срывай мне операцию! Я ведь, может, о такой всю жизнь мечтал…понимаешь?!
Она поняла. И слезы вытерла, и обняла, и рукой махнула – все как положено: «я на подвиг тебя провожала…»
И Петрович тоже, как полагается, шепнул:
- Я вернусь, Дусь!


Так, теперь вниз по ступенькам, семь штук оказалось, а вот и дверь – даже не запертая, щелочка осталась.
Постоял, послушал…
И такое услышал, что весь похолодел: ну, гады!
- Сегодня увеличим концентрацию до максимальной, - голос начальственный, видимо самый главный.
- Через двадцать минут  включаем систему, делаем все по схеме. БАНКУ только не потеряйте, придурки, как в прошлый раз! Вот эту берите, где черепушка…
- Всю банку вылить? – опасливо спросил второй.
- Нет, половину! А другую можешь допить, дурак!
-  Гы-ы-гы, - заржал третий, - допить! Смешно!
- А почему сегодня? – проблеял четвертый голос.
- А потому! Полнолуние, забыл? – просипел пятый.
- А… эта….уходить может, уже пора отсюда? - пробормотал шестой.
- А че? А правда? Включим – и валим, а? – оживился седьмой.
- Всё сказали? – начальственный недовольный голос явственно и язвительно усмехнулся, - может, теперь мне можно?
Чего ему там было «можно» Петрович слушать уже не стал – время, время, ВРЕМЕЧКО!
Помоги, встань на нашу сторону!
Эх, с нами сила земная-речная, -  пошли!
Рванул дверь. Мгновенно оценил обстановку: комната где-то  десять на двенадцать, столы, коробки, компы, всякая оргтехника.
И не орг тоже.
Ну, понятное дело, аквариум-бассейн с рыбками-пираньями и крокодилами-аллигаторами, - как без них в логове врага-то?
Оно хоть и старомодно уже, но вполне   еще действенно.
За столом  сходка злодеев – ну, и хари!
Замерли с открытыми пастями.
И – точно, семеро их тут было, козлов…
«А сказка-то наоборот получается», - успел усмехнуться про себя Петрович.
Ну что ж: побудем благородным волком!
Время послушно затормозилось, секунды стали длинными-длинными, и в течение каждой можно было сделать  очень много разных движений, нанести много ударов и видеть всех сразу…
То ли ключик помог, - он же, как вы уже вероятно догадались, не только сантехническое назначение имел, а много и других.
А может и злости накопилось.
А может и само ВРЕМЯ послушалось…
А то ли по совокупности…
Но дрался Петрович, - и как дрался!
Прыгал не хуже Джеки Чана, или скажем Ван Дамма,  руки-ноги ломал, как Стивен Сигал, визжал (для устрашения!) а-ля Брюс Ли!
А уж хитроумен был, как Брюс Уиллис, а удар держал, как Майк Тайсон!
…в общем полный голливудский рукопашно-дрыгоножный набор выдал – ну, где ж там злодеям было устоять!
Опять же: без драки как? Без драки неинтересно, когда одни разговоры да разговоры…


Связал всех семерых, сложил штабелем, огляделся.
Ага, а вот в этом углу у них, кажется, пуль управления системой: трубы, вентили, манометры, дисплей, всякая автоматика и машинерия…
Эх, Дизеля бы сюда Рудольфыча, он бы мигом разобрался, что к чему!
Ладно, мы и сами с усами...
- Точно, - сказал Шпагин, - мы и сами с усами.
Странно сказал. Как-то металлически.
Вроде как замок лязгнул.
Или… капкан?!
Оглянулся - а бывший полковник стоит у дверей и в пальцах пульт какой-то вертит.
И не успел Петрович  глазом моргнуть, как - не замок и не капкан, но решетка металлическая – каждый прут с кулак толщиной! - упала откуда-то с потолка и аккуратно так отгородила его с поверженными врагами от  выхода.
А по ту сторону решетки оказался Шпагин – и до чего ж мерзкая улыбочка расплылась по лицу бывшего полковника!
- Сами с усами, - повторил коварный Шпагин, и улыбочка стала еще более мерзкой, - хорошо ты их всех уложил,  а  то болтались под ногами, мешались…
 А теперь я – один буду формулой владеть! ОДИН! Я!
...Не убил? Жаль. Ну, все равно на ужин Кондрату пойдете, - уж ты извини, ничего личного!
- Какому Кондрату? – машинально переспросил Петрович.
- А это у меня крокодила так зовут, - охотно разъяснил Шпагин.
- Хотел было Геной назвать, да уж больно банально…
Ну, во-о-о-т… Щас мы эту кнопочку на пультике нажмем и пойдет у нас вон из той дырочки газик, и уснете вы тут, орлы боевые, крепким сном… оно, конечно,  лучше бы вы малость потрепыхались, чтоб мой Кондратушка хоть видимость охоты поимел… Ну, да ладно уж, и так сойдет ему. А потом чпокну вот этой баночкой, молоточком нашим, молотом по балде… хе-хе-хе!
Они, раздолбаи, думали, что потеряли баночку-то, а ни фига не потеряли…
Ренегат, двурушник и оборотень без погон смаковал всякие гадости и упивался своей, как ему казалось, безоговорочной победой.
Но Петровича в данный момент интересовало только одно:
- Где Дуся?! – сдавленно прорычал он, сжимая гаечный ключ.
- А, - махнул рукой пенсионер-предатель, - ее  уже пираньи доедают!
- Это - вряд ли, - почему-то сразу успокоился Петрович.
- Почему? – удивился Шпагин.
- А ПОТОМУ!! –  взревел Петрович, взмахнул заветным ключом и…
Металлическая сверхпрочная решетка вдруг колыхнулась, изогнулась, взметнулась, стала частой сеткой – тоже, разумеется, металлической. Вроде авоськи.
И опутала, и спеленала, и скрутила злодея так, что тот взвыл, забился, завизжал нечеловеческим голосом!
…Не до тебя сейчас, гадина,  - время, время! Минуты бегут, надо скорей, скорей! Не дать включиться системе, остановить, выключить, сломать!
Только хорошо бы еще понять, где она, эта система?
Осталось семь минут, всего семь, на все про все – семь!
Но прежде – Дуся, сначала – она!


А Дуся сидела на краешке  аквариума и болтала лапками в воде, где теперь плавали золотые вуалехвосты, а на стенке прилепились две юркие зеленые ящерки – злодейский зверинец-террариум в новом, куда более симпатичном варианте.
Тоже – даром времени не теряла.
- Дуська! – задыхаясь крикнул Петрович, влетая в комнату, - быстро отсюда!
- А как же...
- БЫСТРО Я СКАЗАЛ! – проревел Петрович. – Забирай все с собой – и выметайся!!!!
Когда муж так орет – куда деваться? Надо выполнять.
Сложила ковшиком лапки,  нагнулась над водой, шепнула что-то.
И вмиг опустел бассейн-аквариум, даже стенки сухие стали.
- Там еще одно… барахло валяется, в железной авоське – тоже прибери! И этих, которых я уложил, - понадобятся, когда следствие будет, - на ходу командовал Петрович, лихорадочно в то же время разглядывая хитроумные устройства: так, это видимо, главная система и есть, а вот и главная кнопка – поскольку красная и написано «start».
Но откуда же, черт бы их побрал, они свою гадость-то в трубу льют?! Где она? Ничего ведь похожего на резервуар или иную емкость…
…Время, время! Тик-так, тик-так… и вот уже пять минут на все про все, всего пять!
- У  меня что, пять рук, по-твоему? – тихонько огрызнулась Дуся, но лапки опять ковшиком сложила и все, что было велено, прибрала.
- Уходи! - промычал в отчаянии Петрович.
На самый крайний случай – знал, что делать. Ахнуть ключом вот по этой самой красной кнопочке…
И - все. Аннигиляция. Пыли не останется - ни от башни, ни от системы, ни от гадости этой.
Ну, и от него самого. Естественно.
Но, честно говоря, помирать-то было жалко. И Дуську… и ребят, и вообще… про бээмвушку свою вспомнил… эх, так и не получилась у него настоящая…
И чего только в мысли лезет, - время ведь, время!!!
Уже всего три минуты, всего три минуты, на все про все – три!
- Петьк, а это чего – тоже забирать? – ворчливо спросила за спиной Дуська.
Он обернулся, хотел заорать «ты что, еще здесь?!»
Но слова застряли в горле.
Дуся держала банку – ту самую! Про которую главный козел говорил, с «черепушкой» - черепом и костями!!
Так-так, тик-так, - защелкало в голове у Петровича,  пожалуй, что еще поживем…
А еще откуда-то выскочило старинное, веселое:
Кто возьмет чего-то пачку,
Тот получит -  водокачку!
Вот именно.
Так, что он там говорил? Пульт, газ, баночка, чпокнуть…
Пульт, пульт!
Выхватил у Дуськи банку злосчастную:
- Уходи!!!
А сам – опять вниз, по ступенькам – так, вот здесь он его упаковал в авоську, значит, где-то валяется на полу этот пульт, да где же он, сволочь…
Нашел. И пульт-то какой странный, всего две кнопки «open» и «сlose».
А это что?! На полу рядом с пультом валялась… еще одна банка!
И – тоже с черепом и костями!!
И – открытая…
Значит… значит один гад спер у тех гадов… значит, их  ДВЕ?!
И в этот момент загудели, завыли насосы! Ожила башня, включилась система, пошла вода со смертью - туда, на землю, к живым!
Не  успел… не успел?!
Что же делать?!
Аннигиляция! Единственное, что остается!
И, зарычав от бессилия и бешенства, взмахнул Петрович ключом, и последнее, что увидел – родные дусины лапки, сложенные ковшиком, которые тянулись к нему, тянулись изо всех сил…


Глава десятая,
В которой наступает полнолуние, как и было сказано


На луну в эту ночь было страшно смотреть. Огромная, красная висела она над горизонтом, и на фоне этого багрово-выпученного глаза, почти не заметной осталась ярко-белая секундная вспышка, похоронившая башню смерти…
Жутко было на небе, но в тысячу раз ужасней выглядело то, что творилось на земле!
Хоть и сумел Петрович дорогой ценой остановить погибельный, отравленный поток, хоть и отвел, и принял на себя главный удар, но успели за те несколько секунд, что он промешкал, прорваться два-три мелких ручейка…
и наделали-таки беды!
Какие там дурацкие песенки-частушки или мелкие потасовки, или другие оргии…
Танец с саблями! Как и предсказала однажды в сердцах Зинаида.
Только никаким Хачатуряном тут и не пахло, и не сабли в ход пошли, а  самые натуральные циркулярные пилы!
В тех садах, куда попала отрава, вытянулись, изогнулись у деревьев ветви кольцами, выросли на них острые, хищные зубья, завертелись и – пошло!
Заревело,  затрещало, завизжало!
Обезумев, бросались деревья  друг на друга и кромсали на части, на дрова, на стружки!!!
Одну несчастную черноплодку просто в лапшу настрогало, от старой акации, которая в проулке между дачами росла, одни щепки остались, а уж про кусты и прочую огородную мелочь и цветы, что под корнями путались, и говорить нечего: затоптали!
Ну, просто сад рубят – дрова летят.
Даже странно, что никто из дачников не проснулся – видать, крепко спали.
В отличие от нашего воинства, которое, понятно, не дремало и не зевало - в тридцать три струи гасили садовое безумие наши боевые подруги и Зинаида со своими подземниками!
Давили на поршни, нажимали на рычаги и поливали, поливали, поливали спасительным снадобьем, пенно-мыльно-целительной смесью взбесившуюся флору!
Помогало – но ненадолго.
Облитые от корней до кроны деревья на несколько мгновений застывали, как бы в раздумье, но потом отряхивались по-собачьи,  и снова лезли в свою безумную схватку!
И снова вертелись и визжали ветви-пилы, и стонали поверженные, - то есть все, буквально все!
Потому что каждое дерево было одновременно и палачом, и жертвой!
Не говоря о том, что летящими поленьями уже неслабо приложило и наших воительниц-целительниц, а несколько малышей-подземников и вовсе в землю вбило-закопало.
Даже пискнуть не успели.
Понятно, что не насмерть, там у них дом родной, но из битвы-то выбыли надолго, а то и навсегда!


…Но вместо них – чьи это дружеские лапы протянулись и подхватили оружие спасения, кто подоспел, пришел на помощь, встал рядом?
Ну, кто же, как не Валя и Верочка!
Не усидели в своем омуте, молодцы такие.
Знакомиться, представляться и вводить в курс дела было некогда и незачем: народ бывалый, все понял и так.
И с удвоенной силой заработали помпы-брандсбойты-распрыскиватели-разбрызгиватели! И снова обрушились на тех, кто не ведал, что творит и вытворяет, целительные струи, спасительный душ!
…Но снова и снова, встряхиваясь и отфыркиваясь, остервенело кидались друг на друга, как на врага, яблоня на вишню, слива на грушу, облепиха на облепиху, - и стон стоял в саду, и рев, и визг!
Потому что распиленное срасталось вновь под действием живительного снадобья, а его пилили опять и опять!
В общем, хрень какая-то и замкнутый круг.
.. а вот теперь представьте на секундочку, что ВСЯ отрава вылилась бы в сады, а не малая ее часть?
Лучше и не представлять, и - вечная тебе слава, Петрович…


…Но и части погибельного зелья хватало с избытком, и таяли силы:
- Нам одним не справимся! – задыхаясь, крикнула Клюша, вытирая пот и кровь с лица.
- Нужна помощь!
- У меня уже пусто в канистре, все!!!
- У  меня тоже!
- Мы их теряем!!!
И снова пришла подмога –  из резерва, из запасных: Димка и Дашка появились, встали в строй! И кто бы сомневался, что будут они вместе с друзьями?
Тем более, что мыши в порядке и спят.
Из нашего музыканта поливальщик тот еще, но старался своим оружием: как ударил по струнам, да как заиграл концерт Сарасате!
А может, и Паганини.
И полилась музыка, перекрывая визг и стон, облегчая страдания, побеждая зло – хоть на время! - ведь существует, обязательно существует она – Волшебная Сила Искусства!
Дашка способствовала веточками своими –  у каждого солдата, как известно, свой маневр.
…Победить – не победили, но хоть попробовали.
А еще время выиграли, несколько минут.
   

И когда показалось, что все усилия, все страдания, все жертвы напрасны, и кровавый пот в глазах, и нечем дышать, и нечем сражаться…и струны оборваны, и волшебные веточки сломаны…
 вдруг что-то загудело наверху!
Глянули – да это ж коврики-самолетики!!! В правильном боевом порядке!
Прямо как на воздушном параде летело к ним Домнушкино рукоделье, - да не порожняком, а с грузом!
Развернулись, спикировали, и вот они уже прямо над ними!
И  сплошной стеной полился на истерзанные сады бальзам Битнера…
Ох, простите, оговорилась! Конечно же – бальзам Дизеля-Борисыча.
Это они, друзья наши дорогие, из своего далека прислали на подмогу…  практически санитарную авиацию – а против такой ни одно безумие не устоит, конечно!
И всего через несколько минут превратился сад из летнего в зимний – густой шапкой пены, как снегом, оделись деревья, застыли, замерли, и всю землю занесло, аж сугробы выросли…
ПОБЕДА!!!!


Перемазанные с головы до лап, в синяках, ссадинах и стружке, стояли и тяжело дышали, и сил не было, не осталось совсем после страшного побоища…
Но ведь не доделано, не доведено до конца дело! Рано расслабляться и отдыхать!
- Сад весь умыт… был, - пробормотала Домнушка, пришла на память строчка из романса.
Да уж. Умыт-то он умыт, но что там, под шапкой пенного зелья, кто там остался в живых, а кто искалечен, как теперь с этим-то разобраться?! И как восстановить утраченное?
Тут лопатами и за неделю не откопаешь, а если откопаешь – вдруг они снова начнут…?
- Не начнут, - раздался негромкий голос, все обернулись и увидели Володю.
Не заметили, как подошел, бережно держа бездыханную Дусю – а у нее лапки крепко сжаты ковшиком у самого сердца.
Мотнул бородой, опережая крик ужаса, готовый сорваться с уст:
- Да жива она, жива!! Только без сознания...
Подхватили, уложили, Домнушка зарыдала над подругой – ну, понятно, прорвало: стресс, шок, все вместе.
- Почему «не начнут»? –  недоверчиво спросила Маня.
- Родник, - просто ответил Водяной.


…Ох, ну, конечно же: РОДНИК! Тот самый, который открылся после многих приключений мокрого дела, Живая Вода, способная поднимать, воскрешать из мертвых!!!
Помните историю с болотом кикиморы Капитолины Кондратьевны?
Да и разве только одно болото!
И тут же, словно обретя второе дыхание, все развили бурную деятельность: Маня с Клюшей – к роднику, надо же было дать ему направление и напор, Домнушка хлопотала над Дусей, Зинаида с оставшимися в строю подземниками – тоже при деле, дорожки-тропинки расчищают, в земле порядок наводят…
- Что ж ты раньше-то, Володичка, не додумался? – с упреком, шепотом спросила Верочка.
- Где ж ему было додуматься, - ядовито прошипел Валя, - он все, небось, про ласты русалкины думал…
Тот повесил зеленую голову:
- Вот, ребята, не поверите: забыл! Совсем, напрочь! Не ругайтесь, склероз, видимо, начинается...Ну, а как только сообразил – за вами кинулся, а тут гляжу – она лежит! А на месте башни – только дымок…Ну, я все и понял.
Говорил же вам – гиблое место! Гиблое!


…Нет, напрасно корил и виноватил себя Водяной: живая-то она, вода, живая, - да неизвестно, как дело обернулось бы, без мыла-то.
Ну, и едразеб, конечно.
Нет, нет и нет: все правильно, все так и должно было случиться, именно в такой последовательности!
И все – вовремя!
 Сначала – мылом, а уж потом – начисто! – Живой водой…


…И случилось, и умыли, и напоили сад, и зажили страшные раны на деревьях, как новенькие стали!
Будто прямо только что из питомника.
Все, что было распилено – даже из опилок и стружек! – поднялось, срослось, зазеленело, зашумело, зашушукалось: что это было? Что с нами было?!
Ничего не было, страшный сон, забудьте!
А как же Дусенька-то?
А тоже хорошо все: очнулась, проснулась от живой воды!
Понятно, что накинулись тут на нее все с объятиями и поцелуями… да только лапки свои, ковшиком, она так не и разжимала, так и держала у сердца!
И не радость на лице ее, а тоска да ужасные сомнения:
- Боюсь я, Домнушка, не знаю… ведь у меня там и Петрович, и вся эта банда, и… и еще ж рыбки! В аквариуме! А вдруг что не так получится?!
- Ох, ты ж, - растерялась Домнушка, - да как же ж…


И действительно: не знаешь, чем помочь и что посоветовать?
Но… не будешь ведь всю оставшуюся жизнь лапки сжимать и неизвестностью мучиться?
Так что – давай, Дусенька, родная ты наша, соберись с духом, о плохом не думай, а думай о хорошем!
Вам еще с Петровичем дом надо построить, помнишь?
Свой, большой, настоящий, а не ту выдумку!
И не гостиничный номер, как у старой склочницы Груши…
И чтоб всем и каждому там было место, и было тепло и уютно – и вам, и нам, и мышам!
И машине, между прочим.
Ну, Дуся - давай!
Закусила губы, зажмурилась на всякий случай, вытянула вперед лапки…
И разжала.
Вот это был обвал!!!
Как еще никого из друзей наших не придавило той кучей-малой,   которая вывалилась, ругаясь и барахтаясь на землю!
Ну, правда, надо сказать, Петрович увязал негодяев прочно и надежно, не вырвешься.
Так штабелем и доставились на землю.
А Петрович, - уже конечно, отнюдь не сантехник! – крепко держал пятилитровую банку, в которой плескались золотые вуалехвосты и две симпатичные ящерки.
- Здравствуй, Дуся! Я вернулся!
Последней на землю свалилась металлическая авоська, в которую упакован был предатель Шпагин, - и произвела впечатление!
Настоящий фурор можно сказать!
Не мог он пошевелить ни рукой, ни ногой, одна голова торчала, но зато и глазами вращала, и ругалась, на чем свет стоит, и поминались тут и кары небесные, и следствие, и суд, и Колыма, и много чего еще, уже совсем непечатного.
Увидели лысого деревья, цветы и кусты  – и аж затряслись, затрепетали!
Силы земные! Да неужели все вернулось, все сначала?!
- ГОЛОВА! – ахнула Антоновна.
- САДОВАЯ! – проскрипела Груша.
- СЪЕСТ! – пискнула Вишня.
Но…
это будет уже совсем другая история…


…А в это время в одной из отдаленных галактик…

- …Это чего ж такое?!
- А чего?
- Вы там совсем с ума посходили? Мало того, что доставка в течение тысячи световых лет, сижу и жду целую вечность, как дурак, так вы еще и привозите не то, что надо!!
- Так. Послушайте. Я – всего лишь космическая доставка, а формируют заказы в другой фирме!  Мне что дали – то и доставляю по адресу! Адрес правильный?
- Да адрес-то правильный, но вы же привезли совсем не то, что я …
- Так. Это – не ко мне! Связывайтесь с фирмой и разбирайтесь! Только сначала заплатите и распишитесь вот тут.
- Ничего я не собираюсь платить! Я жаловаться буду! И… вот опять же: вы ж ее наверняка под метеоритным дождем таскали! Упаковка порвалась, и вид у нее… дохлый какой-то…
- Ну, знаешь!  Тебя бы тащили за тысячу мегапарсеков, ты бы тоже дохлый стал…Ладно, могу скидку дать, за нетоварный вид! Берешь?
- Ну, не знаю… подумать надо…
- Так думай, блин, быстрей! У меня ж еще пять адресов!!!




Часть вторая
Внизу и наверху

Глава первая,
в которой поссорились Дизель Рудольфыч с Борисом Борисычем


Очень хотелось бы начать эту главу словами:
«А в Новом все было по-старому»!
Хорошая была бы фраза для вступления, да уж больно плохая, потому что неправильная.
Не «по-старому» все было в Новом, да и не могло – после таких-то событий!
Перемены были, и разительные.
Начать с того, что после блистательной победы, общими усилиями одержанной, в Новое наши разведчики не вернулись.
То есть, пока что решили не возвращаться, остались в  «Заре».
У каждого были свои причины и резоны.
Петрович считал своим долгом лично проследить, чтобы не ушли от возмездия и наказания злодеи – как главные, так и второстепенные.
Всю шайку привели в состояние грогги – частью заклинаниями, а частью и вручную. Свалили на пустыре, неподалеку от развалин водонапорной башни, написали объяснительную записку.
Кстати упомянули в ней, что башню тоже они развалили.
Сделали звонок в полицию от «сознательного гражданина».
Ну, и - следим, как говорится, за событиями.
Дашка не уходила и уйти не могла, потому что все еще надеялась: найдется или вернется змейка пропавшая, нутром и сердцем чуяла - где-то здесь она!
Димка страдал и терпел, - а куда деваться, если  любовь? И принимал посильное участие в поисках, хотя от одного воспоминания об исчезнувшем пресмыкающемся его трясло крупной дрожью.
Что же касается Домнушки - Клюша с Маней буквально волоком уволокли в свой фитнес-центр «Камелию» и там принялись за нее всерьез и надолго...
…Было и еще одно обстоятельство, общее для всех…
ЯМА!!!
Та самая, из которой какой-то злодей-великан выдернул сливу-венгерку: так ведь и осталась она неразъясненной!
Отрава оказалась не при чем,  с отравой справились, в садах – полное благолепие и благополучие, все радуется жизни, цветы цветут, плоды зреют, - вон, тыквы уже величиной с карету!
И безо всякого волшебного вмешательства.
Подземники на седьмом небе от счастья, не знают, как друзей благодарить…
Но – яма?! Непостижимая, невозможная – с ней-то что делать? Оставить в «непонятках»?
А если завтра та же участь постигнет и других?
Разве можно такое допустить?
Вот и собирались по привычке и по прежнему на свои «оперативки» друзья, и ломали головы…
Кстати, о голове, которая садовая. Тоже интересно было бы разобраться, всесторонне изучить вопрос.
А еще и кольцо! То самое, которое исчезло, после превращения Дарьи…
Вот и считайте: змейка, яма, враги, голова, колечко, - вон сколько всего!
Нет,  рано было уходить отсюда, рано.
Да и честно говоря – просто не хотелось.
Здесь ведь - и дачи, и земля родная, не то, что там!
Кстати, из своего подземного «Хилтона» все перебрались в пустующие, забытые садовые домики, - оно вроде как самозахват, и вообще не по правилам и законам, но кто же нынче соблюдает правила, когда вокруг сплошное беззаконие?
…А в Новом между тем назревали события странные, тревожные…


- Это не мои! – взволнованно воскликнул Борис Борисыч, - это не они!
- Да?! А чьи же? А кто же? – агрессивно шумел Дизель Рудольфыч.
- Что ни день, - все пропадает!!! На той неделе – гайка самоконтрящаяся, потом пассатижи мои любимые, старые, проверенные, третьего дня – в МУХУ кто-то влез! Опять же – очки никак не найду… твои засранцы хамят,  больше некому!
- Неправда! И не обзывайся! Сам, небось, очки затерял! - запальчиво отвечал Борисыч, – а на моих ребят валить нечего! Они у меня хорошие и перевоспитанные! И зачем, скажи на милость, им твои очки?! А в твоей рухляди и бардаке не то, что гайка, а самосвал потеряется!
- Ну, конечно, - развел манипуляторами Дизель, - ну понятно! Дедушка старый, ему все равно, вали на него!
- Да при чем тут… это же – мороки! Они и должны пропадать!
- Нетушки! – отрезал Дизель, - это мы все оттуда сюда забрали, это – реальность! Данная нам в ощущениях. И эта реальность  все время пропадает! А сегодня и вовсе – вот, послушай!
Дизель, сердито скрипя всеми шарнирами сразу, подковылял к Музыкальному центру:
- Ребятки, а ну-ка, давайте нашу!
Но вместо «нашей», какой бы она ни была, полились из агрегата дикие атонические звуки, и чужой голос залопотал что-то уж вовсе бессмысленное…
Борисыч захлопал глазами, поморщился:
- Может, это рэп? Правда, я такую музыку не понимаю…
- Да я и слов таких не знаю!!! И с чего бы моим такую хрень играть?! – вконец разозлился Дизель, выпучив зрительные линзы.
- Не иначе, как твои подучили! Или сломали!
- Опять за рыбу деньги… Да говорят тебе, - не они это! Ручаюсь за них!!!
- Ручается он! Тоже мне, Песталоцци! У тебя вообще, это самое… головокружение от успехов! Назначила тебя начальником Домнушка и напрасно, из тебя начальник, как из дерьма – пуля!
- Ну, знаете! - задохнулся Борисыч, - после таких слов…между нами все кончено!
- Ишь, ты!
- Да-да! И прошу больше не обращаться ко мне на «ты»!
- Фу-ты, ну ты!
- Ах, так?! Тогда – дуэль!
- Ага, на мясорубках! И я из тебя котлету сделаю!!!
- Сам ты! Старая котлета!!!


В полном расстройстве чувств вернулся Борисыч на ферму, которую они со Снежинкой между собой то колхозом называли, а то и пионерским лагерем.
У огромной плиты крутилась-колдовала хозяйка, - непросто готовить на такую многодетную ораву.
- Ребят надо собрать, разговор есть, - хмуро сказал Борисыч.
- Так обед скоро,  все и будут. А что случилось?
- Да с Дизелем поругался. Совсем у него карбюратор за генератор заехал! Вообразил,  что наши ребята воруют у него какие-то гайки… а еще музыку сломали!
Снежинка только лапками всплеснула, половник в кастрюлю уронила.
Половник этот, заметим кстати, был совершенно волшебный: чего ни сваришь с его помощью – даже простая овсянка на воде – приобретало абсолютно потрясающий вкус!
- Это невозможно, Боринька!
- Надеюсь! Но… все-таки надо поговорить. А что на обед? Пахнет вкусно…
- Запеканка из баклажанов, - растерянно ответила Снежинка.
Борисыч было дернулся, но сдержал себя. С баклажанами с некоторых пор у него были натянутые отношения.
Как и с зеленым горошком.
- Боринька, но ты же не думаешь, что они… Мы же так любили их! Книжки им читали!
- Солнышко ты мое! Это уже не те малыши, которых можно было сказкой уболтать. Выросли! И кстати, о книжках: я тебе не говорил, думал, случайность, или сам куда-то задевал…а вот теперь уж и не знаю, что и думать…
- Книга пропала?
- Угу.
- Ценная?
- Да уж куда ценнее.
- Не пугай меня! Неужели Софокл?! Тот самый, с дарственной надписью?
- Хуже. Переписка Энгельса с Каутским….


… А те, о которых идет сейчас речь, ничего не подозревая шумной гурьбой ввалились в столовую и накинулись на обед.
Полтора десятка веселых, лохматых, загорелых подростков, бывшие шморлики, малолетняя шпана, которые, если помните, появились на свет, как продукт двойного колдовства…
И если с научной точки зрения, то приходится констатировать, что старания Даши и Димки, чуть было не погубленные зловредной в ту пору Поганкой, и доведенные до ума и совершенства Борисычем и Снежинкой в результате обернулись совершенно неожиданным результатом: абсолютно новым видом существ!
Хотя на вид это были обыкновенные мальчишки и девчонки, и решительно ничего в них не осталось от маленьких чудовищ, которые устроили некогда жуткий погром в «Заре», от безмозглых зубастых зверенышей, созданных ломать, бить, крушить, запрограммированных на вандализм и хаос…
Но ведь всякую программу можно остановить. И заменить. И апгрейдить.
И колдовство обратить, - если умеючи-то.
И такие славные симпатяги получились в результате! Для наглядности: помните гениальные иллюстрации изумительного художника Леонида Владимирского к детским сказкам, «Буратино», «Волшебник Изумрудного города», «Приключения Чипполино»?
Вот в таком стиле и духе. От прежнего естества остались только остренькие ушки, как у эльфов, ну и, разумеется, некоторые способности; имена  у ребят тоже были сказочные -  а как же иначе могли назвать своих приемышей Борисыч  и Снежинка, существа библиотечный и детсадовская?
Вот и появились новые Кей и Герда, Элли и Аленушка, Емеля и Иванушка, Буратино и Дюймовочка, Снегурочка и Чипполино, Белоснежка и Лель, Нильс, Чебурашка и Хаврошечка…
Ну, да, всего полтора десятка – а перепуганным дачным показалось тогда, что их сотни полторы, - а то и тысячи! До того они были шустрые, вездесущие и кошмарные.
Гипнопедия, позитивная реморализация, а также свежие фрукты-овощи без нитратов и посильный физический труд сотворили настоящее чудо: сейчас этих бывших малолетних хулиганов можно было хоть в Хогвартс отдавать, хоть в Кембридж, а хоть и в Тимирязевскую сельхозакадемию.
Если только…
Нет, все нужно было выяснить и немедленно!


Когда расправились с баклажанами и добрались до мороженого, Борисыч поднял руку:
- Ребята, есть дело. Неприятное, сразу предупреждаю, - он замолчал.
Ложки с пломбиром повисли в воздухе, взгляды – тревожные, непонимающие…ему показалось, или кто-то украдкой переглянулся?
Он помедлил и договорил:
- Спрашиваю только один раз: кто-нибудь из вас имеет отношение к тому, что происходит у Дизеля Рудольфыча?
Все заговорили разом – расстроенные, недоумевающие:
- А в чем дело?
- Что «происходит»?
- Мы ничего не знаем!
- Какое «отношение»?
- Борисыч, это не мы! Правда!
Почти повторяя его жест, поднял руку синеглазый мальчик Кей:
- Ребята, тихо! Борисыч, объясни, в чем дело?
И снова помедлил Борисыч, разглядывая парня – и до чего ж он вытянулся за этот год,  почти взрослый. И у ребят он – неформальный лидер.
Да и формальный тоже, недавно на второй срок капитаном избрали. Почти единогласно.
Ну ладно, будем по-взрослому:
- Капитан Кей, нам выдвинуто серьезное обвинение. Из мастерской постоянно пропадают разные запчасти. А также инструменты. А еще кто-то пытался разобрать МУХУ. И сломал музыкальный центр. Кстати, из библиотеки исчезла одна старинная книга… И у меня есть сильное подозрение, что это вряд ли могла сделать бабушка Деменция или дедушка Домкрат. Мы со Снежинкой – тоже. Следовательно….
Он замолчал. За столом тоже молчали.
Кей вздохнул, опустил глаза:
- Борисыч, это… совсем не то, что ты думаешь. Насчет МУХИ и запчастей – это не к нам, честно! А вот музыкальный центр…
Он сунул руку в нагрудный карман
- Нет, не надо! Нет, нет! – завопили за столом, но Кей сердито мотнул головой:
- Надо! Это уже не игрушки!
И он разжал ладонь.
- Мать пресвятая Классика Жанра! – потрясенно вскричал Борисыч…



Глава вторая,
в которой появляется инопланетянин Иннокентий

Дизель Рудольфыч страдал. Было ему плохо, и было ему тошно – словно протухшего машинного масла хлебнул ненароком.
Надо же до такого докатиться! Так опуститься и потерять лицо!
Воспоминания о разговоре с Борисычем буквально жгли его электрическое сердце, того и гляди, короткое замыкание случится…
А главное – ведь нашлись очки-то! И пассатижи! Действительно, сам положил на верстачок, где возился с новым своим изобретением-конструкцией, где у него новый проект рождался…
И проект этот, надо заметить, обещал превзойти все предыдущие: воспламенился Дизель дерзновенной мечтой о воздухоплавании, зиночкины грабли и домнушкины коврики  из головы не шли, раззадорили старого мастера!
А то ведь после МУХИ ничего существенного не построил…
Кстати же и с МУХОЙ: по здравом размышлении вспомнил, что иногда такие закидоны случались, начинала она самовольно перестраиваться, перепрограммироваться и жужжать – видимо о чем-то своем, о женском.
Вот разве  Музыкальный центр - тут явно кто-то сторонний постарался, не в духе и не в репертуаре Радиолы и Полуприемника  такие завывания-песнопения…
Но неужели стоило оно того, чтобы ругаться, ссориться, оскорблять...  еще немного – и точно подрались бы!
И ведь убить мог бы – куда гуманитарию против технаря-то?!
Срам! Стыдобища!
Ржавчики успокаивали деда, как могли:
- Ну, будя горевать-то, чего промеж своими-то не бывает, - бурчал Карбюратор, - помиритесь!
- Натурально, помиритесь, - скрипела тетя Гуся.
- Ш-ш-штоб мне с-с-сдохнут-т-ть, помиритес-с-сь – шипел в утешение и Сломанный Огнетушитель.
Но Дизель только удрученно махал манипулятором:
- Ох, ребятки, не к добру все это. И чуют мои старые шестеренки, что мы на пороге грандиозного шухера…
кхм… То есть, в смысле – суровых испытаний!
И словно услышав дедушкино пророчество, на два голоса загремел-заревел Музыкальный центр:
По долинам и по взгорьям
Шла дивизия впее-е-рё-о-о-д!



- Так значит, это правда? Все, что ОН написал – существова… вует, то есть? – изумлению Борисыча не было предела.
- Глазам не верю, неужели он настоящий, живой?!
- Живее всех живых, - хмыкнул Кей.
- Маленький Принц, - восторженно пробормотал Борисыч, разглядывая крохотное существо на ладони Кея, в точности такой же, как на канонических рисунках Сент-Экзюпери.
Только раз в пять меньше размером.
Ну, или в два раза – во всяком случае, на ладони Кея умещался полностью, а тот ведь и сам был не баскетбольного росту!
- Вообще-то меня зовут Иннокентий, - надменно вскинуло голову существо. – И попрошу без амикошонства и фамильярности, никаких «Кеш»!
- Э-э-э… конечно-конечно, ваше Вы…сочество.
Принц поморщился:
- И «высочеств» не надо, просто – Иннокентий, неужели трудно запомнить?
Борисыч прикусил язык, а Кей тихонько разъяснил:
- Возраст у него вредный, переходный, не обращай внимания.
Да и настрадался  пацан не по-детски…
- Я, между прочим, все слышу, - сообщил вредный пацан, он же Принц, - можете не шушукаться.


Родную планету Иннокентия постигла трагическая судьба.
Захватили и угробили ее космические бандиты-рейдеры, хотели там соорудить очередной торгово-развлекательный центр. Но забыли, идиоты, про вулканы, которые надо прочищать ежедневно, вот она и взорвалась.
Да им на это наплевать, мало ли планет в галактиках? Летай, хватай, греби под себя все, что плохо лежит!
То есть, висит.
То есть, точнее уж говорить, вертится-вращается по орбитам.
А вот Иннокентию деваться было некуда...
Но если вы спросите, как он очутился здесь, в Новом, какая сила забросила его сюда – ответим честно: не знаем! Вероятно, сила судьбы и логика сказки.
А нашли его ребята на огороде, в капусте – где ж еще?
Сидит такая кроха на кочане и слезу точит, а говорить по-нашему не может совершенно, только лопочет-стрекочет.
Разумеется, собрался весь отряд, стали думать. Взрослых, родителей приемных решили пока в известность не ставить – ну, это уж как водится у подростков.
Оно бы ладно, но общение не получалось, хоть тресни! Все известные наречия и диалекты перебрали, -  никак.
- Ребята, а знаете, на что это похоже? – сказал Нильс. - На гусиный язык!
- А ты сам-то гуся слышал? – поинтересовалась Снегурочка.
- Сто раз!
- Нет, - решительно помотал головой Кей, - это вот на что похоже: если диктофонную запись крутить задом наперед и на большой скорости! И я знаю, кто нам поможет!
Кея уважали, а потому послушались: так на капустном листе и притащили пришельца в мастерскую деда Дизеля.
На всякий случай для дедули и прочих ржавчиков сотворили заклинание «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, ничего никому не скажу!»
Хотя они и так глуховаты и подслеповаты…. Но мало ли что.
Музыкальный центр, в котором, как вы, может быть, помните, слились воедино две технические души, два существа, Старая Радиола и Полуприемник, не сразу понял, что от него требуется и сначала все норовил убаюкать популярной песенкой «Спят усталые игрушки».
Но кроха стрекотал сердито и отчаянно, Музыкальный центр в недоумении замолчал; потом, вероятно, уловил интонацию и нужную волну, усвоил незнакомую фонетику, пошипел, поскрипел, тоже пострекотал…потом они вместе пострекотали…
А потом грянул старинный шлягер «Мальчик хочет в Тамбов».
- Куда?! – ушам не поверили ребята.
- Да не в Тамбов! – уже на чистом русском заорал бедолага, суча ножками.  – В туалет мне нужно!!!   
Слава Небу, есть контакт.


Кстати, при всем внешнем сходстве с героем Сент-Экзюпери – даже планеты у них были похожие! – все-таки это был другой принц.
И не Роза у него там росла, а Гортензия – снежно-белая.
И безо всяких шипов. Ласковая, доверчивая.
Погибла она не от взрыва, а раньше: эти гады выдрали ее с корнем, хотели продать другим гадам. Обломили ветви, оборвали кисти…замучили.
- А кому ж продать-то? – тихо спросила Снежинка кусая губы, чтобы не заплакать.
Иннокентий недобро усмехнулся:
- Да есть такие… любители природы. Другая разновидность сволочей – много их развелось в последнее время.
- Да что ж им надо-то в конце концов?!
Принц пожал плечами:
- Кому – что. Одним власть и деньги, как всегда. А еще Земля нужна. Вода и Ветер, Трава и Цветы… Только они всего этого не умеют, вот и рыскают, как шакалы, и воруют… но даже и сохранить не могут, гибнет все это, - они снова шастают и хватают все, до чего могут дотянуться…
- А я, - он  сжал крохотные кулачки, -  я даже защитить ее не смог! Понимаете?! Не смог! Ну, почему, почему я такой уродился - маленький и беспомощный?! Почему не такой, как…
Как хотя бы вы?!
Это самое «хотя бы» несколько покоробило окружающих, но бедный принц прижал к глазам кулачки и зарыдал, да так отчаянно!
И упал, уткнулся лбом в запястье Кея, - у того дернулась ладонь, но удержал.
Ребята сочувственно загудели, девчонки зашмыгали носами, а Снежинка ахнула, потянулась к нему…
Да куда там! Вот же, действительно, мальчик-с-пальчик: не обнимешь его, к груди не прижмешь, не утешишь!
Еще раздавишь ненароком.
И сказкой его не развлечешь, поскольку он сам – сказка…
Кое-как справилась: аккуратненько приняла крохотулю-принца в свои лапки, отнесла в спальню, устроила поудобней – по рецепту Г.-Х. Андерсена: скорлупка от грецкого ореха…и так далее.
И принц уснул, истерзанный горем и слезами – вот и хорошо, вот пусть и поспит.


Ребят же занимал непраздный вопрос: как прикажете его называть? «Высочества» он не хочет, «Кешу» тоже, а Иннокентий –  уж больно длинно и официально.
Какой-то умник предложил назвать Дюймовчиком – но тут же схлопотал подзатыльник от Дюймовочки же.
- Спятил?
- А чего? – потирая ушибленное, обиженно спросил умник. Кстати, Чебурашка.  - Чего такого-то?!
- Девчоночье имя, - сердито объяснила Дюймовочка. – Обидится! Он же такие стрессы пережил, ужас! Просто комок нервов!
- Мне можно Чебурашкой, а ему, видите ли, обидно,  - пробурчал тот, уворачиваясь от очередного тумака.
- А если Кенти? Иннокентий – Кенти, а?  Помните у Марка Твена, Том Кенти,  – предложила Элли, но Дюймовочка сделала страшные глаза:
- Ты что?! Он же там не настоящий Принц! А просто двойник-близняшка! Еще подумает, что это намек, что мы сомневаемся…
- Дюймовочка у нас известная перестраховщица, - хмыкнул Чипполино.
- Лучше «пере», чем «недо»! – огрызнулась та.
Лель почесал в затылке:
- А может – Кент?
- Ага, прямо как сигареты. Красава! – хихикнула Белоснежка.
- Ну, тогда – просто Кен!
- Ребята, мы пустышку гоняем, - вздохнул Иванушка, - вот, проснется парень, тогда и решим вместе, как нам его называть.
Да и не главное сейчас это…


О главном думали-решали старшие:
- Витамины, - сказала Снежинка, - специальная диета. Протеины, креатин. БЦАА.
- Усиленные тренировки, - добавил Кей, - спецкурс упражнений, кроссфит, армрестлинг, пауэрлифтинг…
- Лифтинг? – изумилась Снежинка.
- Пауэр, - успокоил ее Кей.
- Ну, и немножко колдовства, - заключил Борисыч.
- Подтянем мальчика, а потом уже будем думать, как ему помочь, где для него новую планету раздобыть…
- А наша-то чем плоха? – удивилась Снежинка. – Чего другую искать-то?
Борисыч неопределенно пожал плечами:
- Там разберемся… Ладно, про мастерскую я все понял. Но есть еще и книга. То есть, была…
И он внимательно посмотрел на Кея. Тот  быстро вскинул глаза и пообещал сурово:
- Я разберусь!


А в это время в одной из отдаленных галактик…

- Алло, это служба доставки? Примите  заказ!
- Ваш контактный номер?
-MACS0647-JD, созвездие Жираф.
- Это который «Большой, ему видней»? Хе-хе...
- Простите?
- Да нет, ничего…Что будем заказывать?
- Озеро. Понимаете, такое небольшое, но чистое, проточное! С цветочками, как их там… ну, вы понимаете?
- Понимаем, сделаем, что-нибудь еще?
- Еще… еще… А чего еще в этом сезоне берут?
- Ну, много чего! Вот, например, могу порекомендовать сирень, особенно популярны сорта «Подмосковные вечера», «Русская красавица»…
- Ладно, беру. А еще хотелось бы консультанта-специалиста…
- Консультанты идут по двойному  тарифу…
- Не вопрос!
- Ожидайте…


Глава третья,
в которой все выходит из-под контроля…


- Нет, это просто отвратительно! – воскликнул Володя и с досадой смял стеклянный ком, словно кусок пластилина: Царевна-Лягушка никак не получалась у него, недостоверной и неубедительной выходила, и на Верочку была совсем не похожа!
Хотя в теперешнем состоянии она и позировать-то нормально не могла:  получила весточку от сердечного заморского друга Каппы, - по скайпу намедни пообщались.
И рассказал – вот же, умник! – что жизнь у него нынче неспокойная, полная опасностей и тревог.
А все потому, что схлестнулся с главарем зловещей тайной организации Ухо Дракона, наводящей ужас на весь подводный мир и  окрестности.
Ухо Дракона Каппа, разумеется, победил, -  в  честном бою безо всяких правил.
Но где-то еще плавали и злодействовали Горло Дракона и его же Нос, - а те покруче будут!
Короче, нашел, чем девушку развлечь, она и так томится, ночей не спит вдали от милого, а тут еще и такое.
- Отвратительно - что? – ворчливо спросил Валя.
Жаб тоже последнее время был не в своей тарелке, занудничал и раздражался больше обычного. А все потому, что (как ему казалось) все очень быстро забыли про его героический подвиг (см. сказку «Мокрое дело»)
Вот, взять хотя бы: царевну-лягушку Володя лепит уж которую неделю, а чтобы его, Валю, увековечить - того даже в мыслях нету!
И потому даже немножко злорадничал про себя, наблюдая муки творчества водяного.
- Ты вообще про что?
- Да про то, что эти мерзавцы свою контору так называли… брекекекс! Это же – явная аллюзия, аллитерация, ассонанс!
- Чего?! – захлопал глазами жаб.
- Долго объяснять… Короче, это намек! Это – уж ты прости, друг! Но так квакала довольно противная жаба в сказке про Дюймовочку!
У нее еще были непомерные матримониальные проекты насчет своего сыночка…Тоже, кстати, типчик тот еще.
Валя вскочил, пометался по омуту, остановился, раздулся и завопил:
- Раньше-то сказать не мог?!
Володя аж вздрогнул.
- Нет, это неслыханно! - продолжал бушевать жаб, - то про русалку с башней позабыл сказать, теперь это…
- Ты чего на меня орешь?! – возмутился водяной. – Ну, забыл, извини! И вообще: сейчас, тогда - какая разница?
- Сказал бы я тебе… кто дразнится! Хреново это! Завтра еще чего-нибудь важное позабудешь!
- Будешь так вопить – я и до завтра ждать не стану!
- Нет, но дружище, согласись…
- Согласен! – уже не сдерживаясь, заорал в ответ Володя.
-  Поищите себе другого водяного! Помоложе и без маразма!!!
Вскочил, подпрыгнул… и хлопнул бы дверью – только в омутах она не предусмотрена.
Выбрался на бережок, сердито плюхнулся на травку, хотел, как обычно, лапки в воду опустить.
И – странность какая! – не достал.
Посмотрел вниз, - вон водичка где плещется, куда ниже, чем обычно. Огляделся, - нет, все правильно, именно на этом месте всегда сидит. Опять на реку посмотрел.
И что-то царапнуло, необычное, невозможное…
Ахнул про себя: а кувшинки-то?! И лилии! Все куда-то подевались, ни одной не видно!
И вода! Почему уровень-то понизился? Ведь всю неделю шли дожди, по идее подняться должен был…
Что происходит?!
Надутый и виноватый вылез из реки жаб:
- Володь, я это… ну, короче…
- Погоди! Это только мне кажется, что… вода уходит?!   
 

- Нет,  это просто восхитительно!  Они прямо кудесники какие-то в этой «Магнолии»!
Так восторгалась Дуся тем же утром в «Заре», -  на даче у Домнушки собрались попить кофейку.  Зинаида не вернулась еще с утреннего обхода, Дарья ходила за ней хвостом, все в тех же поисках все той же утраченной змеи. Так что за столом сидело четверо – Домнушка, Дуся, Петрович – весь в доблестных шрамах, - и Димка.
А «темой №1» было волшебное преображение-омоложение хозяйки.
- «Камелии», – поправила Домнушка.
- Не важно! – отмахнулась Дуся. - Нет, ну ты только поглянь! И носогубная ушла, и «птичьи лапки»… А шея-то, шея! Ну, просто девочка встала! Это у них ботокс, что ли, в этой «Настурции»?
- «Камелии»!!
- Ой, да не суть, - нет, просто сказка! Лет семьдесят скинула, не меньше! Э-э-э… то есть, я в том смысле…
Дуся поперхнулась - Домнушка довольно ощутимо пихнула ее под столом лапой.
Подруга, называется. Откуда «семьдесят»-то?!
А если и даже – для чего ж об этом вслух и при всех?
- Так. Давай-ка сменим тему!
Сменили. Обсудили погоду. Потом дела текущие.
Димка сочинял кантату для скрипки и хора косточковых: сочинялась она непросто, но очень хотелось увековечить в музыке победу добра над злом в одном, отдельно взятом вишневом саду!
Дуся дрессировала золотых вуалехвостов. И добилась определенных успехов: команду «Апорт!» уже понимали.
Но пока только наполовину: кидаешь им скрепку, или прищепку бельевую, или еще что, - летят вслед, как положено.
А потом хватают и глотают. Даже не жуя.
Видимо, внутреннее пираньство в них еще сидит.
В свете этого к ящеркам, которые бывшие крокодилы, Дуся со своей дрессурой даже и не подступалась. От греха.
Петровичу пока что похвастаться было нечем: сволочи-брекекексы, безусловные враги окружающей среды и человечества, правда, сидели сейчас в КПЗ. Но уже нашли себе защитника –  кто бы сомневался?! – зверюгу-адвоката.
Так что «самый гуманный в мире» вполне мог дать им условно…
- И тогда придется начинать все сначала, – угрюмо начал было Петрович, но не докончил: на крыльце возникла растерянная и опрокинутая Дарья:
- Зиночка… куда-то делась….и грабли ее пропали… А еще - ямы в садах, - пролепетала она.
Все так и подскочили:
- Еще?!
- Новые?!
- Другие?!
- Ага, опять! Прямо с корнями вырвали! Три куста сирени и роден…дроден… родендро-о-о-он!  - расплакалась Дашка.
…А вы заметили, что как только она появляется, так обязательно ревет в три ручья, и что-то нехорошее у нас случается?


А между тем у омута собралась вся компания, в растерянности, недоумении и тревоге: Вика и Самсоныч рулеткой три раза промерили уровень воды – точно! Понизился. И прилично так.
Верочка, как опытный цветовод, исследовала дно в поисках хотя бы корней или кусочков-остатков кувшинок и лилий – нет, ничегошеньки.
Проверили Родник, - там, слава Воде, все вроде исправно, напор, струя обычные. Обсмотрели и все берега, - ничего подозрительного!
И куда ж она девается?!
- Может, опять тролли?
- Не похоже. Они бы тогда изо всех кустов высовывались, орали и глумились.
- И зачем бы им вода в таком количестве?
- Да, верно…
- А тогда кто?
- Или «что»?
Все посмотрели на Володю, и тот проделал все, что полагается делать в минуты великого изумления: пробежался туда-сюда по бережку, вздымал лапы и восклицал:
- Не понимаю! Не по-ни-ма-ю!
Ну, то есть толку от него было мало.
В данный момент.
Как и от колдуньи Мани: она, разумеется, прошерстила и неоднократно заветную тетрадочку заклинаний, но абсолютно ничего не нашла на эту тему, кроме устаревшего и давно уже не действующего «Если в кране нет воды…»
Только и оставалось предположить, что кто-то огромный, невидимый и ненасытный пьет воду из реки!
Решили еще разок промерить уровень – и уже в полный и окончательный ужас и транс впали: пока они тут колготились, за какой-то час он еще понизился!
На целый сантиметр!!!


Тот же ужас и недоумение царило в садах: все было в точности, как и сказала Дарья, вместо кустов сирени и рододендрона зияли свежие ямы.
Вот как будто только что… пока они там кофейком развлекались…
А Зинаида?! С ней-то что приключилось?
- Я вот тут стояла, - всхлипывая, показала Дашка, - а она вон там, у забора, я отвернулась на минуточку, показалось, в травке что-то мелькнуло, на змейку похожее…
А потом смотрю – а ее нету! И грабелек тоже!
Петрович присел на корточки, нахмурился:
- Ну, да: вот и след от зубьев. Здесь и обрывается...
Улетела? Попорхать-проветриться решила? И ни слова не сказала?!
Не похоже на нее, не могла она так поступить!
Хотели расспросить подземников, но в отсутствии начальницы малыши совсем растерялись и потерялись: они и так-то были не больно общительные и стеснительные, а теперь и вовсе…
Ну, а вы, собратья и со-сестры, группа товарищей, деревья и кусты, и прочие садовые насаждения, яблоня Антоновна и другие – вы-то чего молчите?! У вас под носом, можно сказать, очередное злодейство случилось, а вы ничего не заметили?
Так-таки и ничего?
Пошуршали, пошелестели, ветками сокрушенно помахали, и за всех виновато ответила Антоновна: нет, не заметили, проспали…
- Не проспали, а просрали, - себе под нос пробормотала Дуся, но Домнушка ее услышала и пристыдила шепотом:
- Ну, подруга, ты сегодня просто отжигаешь!
- Ладно: поймаем – спросим, - Петрович «включил» капитана полиции.
- Почерк тот же, что и со сливой, значит, действовала одна и та же рука, опытная и умелая.
- А то мы и так не поняли, - проворчала Дуся.
- Не мешай следствию! – сурово осадил ее Петрович. – Не на кухне!
- Ребята, - сказал Димка, - а у нас кажется, гости…
И точно: из глубины сада появилась процессия… чуть было не вырвалось «похоронная» - а по сути, может, оно и верно!
Первым шел понурый водяной Володя, тащил пятилитровую бутыль, в которой что-то топорщилось и таращилось, - собственно, не «что-то», а усы старика Самсоныча и красные глаза плотвички Вики.
За ним уныло прыгали Валя и Верочка, а замыкала шествие совершенно убитая горем кикимора Капитолина Кондратьевна, которую тащили под лапы Маня и Клюша.
Словом, явление речных, водных, земноводных и примкнувших к ним.
- Ой. Эта…. ни хвоста, ни чешуи! - в полной  растерянности брякнула Дуся вместо приветствия, и в банке возмущенно забулькали.
Нет, она сегодня определенно была в ударе.


После того, как замяли очередную Дусину неловкость, вновь прибывшие рассказали о катастрофе с рекой.
Собственно, «рекой» ее можно было теперь называть только условно: воды Верочке по колено, курица вброд перейдет…
И не было никаких разумных объяснений тому факту, что ВОДА УШЛА! Кроме уже вышеприведенного, насчет злодея-великана, измученного сушняком и похмельем…
Ну, а Родник-то? Он-то жив?
Жив. Но толку?! Струя появляется, а потом исчезает буквально на глазах! Как корова языком слизывает!
Пришлось принять некоторые меры… в общем, пока его перекрыли.
Многострадальное болото Капитолины Кондратьевны опять пересохло, опять пропал урожай клюквы, бедная старушка еле дотащилась до внукова омута, а там – вон чего.
Тогда и решили они все вместе податься в «Зарю» –  куда ж еще?
А тут – своя беда-пропажа.
Стояли, молчали, переживали, соображали…
- Значит, говоришь, «действует одна и та же рука»? – пробормотала Домнушка.
И тут ужасная догадка осенила всех, но озвучил ее Володя:
- Братцы!!! Так может это один и тот же гад  пьет нашу реку и закусывает вашими деревьями?!
А продолжение догадки было еще кошмарней, даже и сказать вслух никто не решился:
и Зиночкой тоже закусил?
И граблями?!


Глава четвертая,
в которой  раздаются оплеухи и  происходят другие важные  события

Когда Кей пообещал Борисычу разобраться с пропажей, в глубине души он ни секунды не сомневался: книгу стырил Чебурашка!
Как известно, в каждой бочке меда бывает ложка дегтя, а в каждом стаде одна паршивая овца. Вот такой ложкой и овцой – или барашком? - и был Чебурашка.
И ведь ни о чем плохом не думали Борисыч со Снежинкой, когда давали своему круглоглазому, круглоголовому и вообще всему такому кругловатому сыночку милое мультяшное имя. Когда превратился он из шморлика в нормального малыша –  такой был славненький, такой сладенький, прям тебе сгущенка с шоколадом!
А выросло черте что, хрен с перцем.
Все ему не нравилось, все было не по нём и не так! И уши чересчур круглые и недостаточно острые, и ростом и фигурой не вышел, ну, а больше всего как раз имя  и раздражало; словом, вечно недовольный ворчун и гундежник.
А еще и клептоман – пару раз ловили его ребята считай, ин флагранти. И по шее получал, и по ушам – ноль эмоций.
Взрослым, конечно, не говорили – как водится у подростков.
Но книга Борисыча – это вам уже не фантики Аленушки и не самодельный спиннинг Емели…


Лопухи за баней подозрительно шевелились, в лопухах явно кто-то сидел. Кей одним неслышным прыжком подобрался ближе.
Так и есть, вычислил правильно – вон, круглая макушка торчит. И от всей души Кей отвесил по ней подзатыльник.
- Ой!! – взвизгнула макушка. – Это чего?!
- Это преамбула, - объяснил Кей, - а теперь говори: твоих лап дело? Опять за старое?
- А чего, чего я сделал-то?! – заныл Чебурашка
- Книгу. Ты. Взял? – внятно произнес Кей.
- Не брал я ничего, ничего не знаю, - захныкал воришка.
- Ага, - кивнул Кей, - она сама в лопухи прибежала и под задницей у тебя спряталась… Давай сюда, ну?!
Чебурашка заелозил, что-то заканючил, но Кей его уже не слушал, а просто приподнял за шкирку и достал из травы книгу.
- И вот скажи, зачем она тебе понадобилась, а?
- Да я думал смешная она, - прогундосил Чебурашка, - они-то, родители, как скажут про переписку эту, так и закатываются-ржут…
- Хохочут, - поправил Кей.
- Ну, да, прямо заливаются. Вот и я взял. А там такая хренотень…
- Ерунда, чепуха, чушь, - опять машинально исправил лексику Кей.
-  Горе ты мое… Ладно, пошли ужинать. А книжку отдай Борисычу и скажи, что больше так не будешь!
- Ага, - буркнул Чебурашка.
Но и тот, и другой нисколько не сомневались: будет, еще как будет…


А за ужином грянул скандал.
Надо сказать, что благодаря индивидуальной программе питания и тренировок, Принц рос не по дням, а по часам. В буквальном смысле. К завтраку догнал и перегнал Белоснежку, к обеду -  Нильса, к полднику почти дотянулся до Иванушки.
И вот наступил ужин. Народ уплетал за обе щеки, а Снежинка все подкладывала да подкладывала заботливо в принцеву тарелку, и каждый раз ласково гладила его по головке.
Гладила-гладила, -  и догладилась:
- Ты мне нравишься, я тебя хочу! – сказал принц, в упор глядя на Снежинку.
Все так и поперхнулись сладким пирогом с вишнями.
Снежинка ахнула, заморгала:
- Детонька, ты что такое говоришь?!
- Я тебе не «детонька»,  - веско поправил он ее, - а вполне половозрелый подросток, и имею соответствующе потребности.
- А ничего, что я тебя старше лет на 90?! И… как бы замужем?
Принц поморщился:
- Ой, ну при чем тут это? Я же не предлагаю  узаконить наши отношения. А просто испытываю непреодолимое влечение и желание соития!
Хрясть!
Голова принца мотнулась, Кей потер занывшую ладонь. Что-то многовато сегодня  оплеух…
- За что?! Почему?! – оскорблено завопил половозрелый подросток.
- Потому что у меня тоже возникло непреодолимое желание! – сердито ответил Кей.
Он уже все понял: принц вовсе не виноват, это все гормоны!
И они, воспитатели фиговы, тоже хороши: ведь явно же перестарались с протеинами и прочим, не  учли всех возможных последствий и побочных эффектов…
- Зачем же по лицу-то? – жалобно всхлипнула Снежинка.
Она тоже сообразила: переборщили!
И как же теперь обо всем этом рассказать Борисычу?! Чтобы он правильно понял?
- Вы, мама, идите уже, - решительно сказал Кей, -  мы тут сами управимся.
- Только, пожалуйста, без лап! Хватит! – всполошилась Снежинка.
- Да, ну что мы – звери, что ли? Не волнуйтесь, объясним нормально, девчонок подключим, - успокоил ее Кей.
Кстати, они уже и сами подключились: окружили оглушенного принца, заговорили-зауспокаивали наперебой, трещали что-то непонятное, но внушительное и утешительное.
Но не без суровости.
- Вот, видите? Сейчас они его вербально обработают…Вы, главное, там Борисычу поаккуратней про это говорите! А то, не дай Земля, «включит Отелло»…



А Борисыч в это время был очень занят: он размышлял.
Причем одновременно о разных вещах и мурлыча под нос популярную некогда песенку «На далекой Бетельгейзе не бывал я никогда, никогда туда не ходят быстроходные суда…»
Сидел на пороге оранжереи, куда каждый день уходил именно в этот, вечерний час –  прямо как Ниро Вульф.
Только не орхидеи у них тут росли, а в основном плодоовощные культуры.
Мысли бежали по разным направлениям, - как настоящий интеллектуал он умел думать обо всем сразу.
Во-первых, конечно же, - судьба принца.
Во-вторых, нелепая ссора с Рудольфычем…норовистый старик, конечно, совершенно выжил из ума, но ведь – свой старик!
В-третьих, пропавшая книга.
В-четвертых, – уже который день почему-то не выходила на связь и не отзывалась Домнушка, - все попытки Борисыча натыкались на однообразное «Абонент вне зоны доступа»
Такое случалось и раньше, но сегодня Борисычу было почему-то особенно неспокойно…А ведь нужно было непременно сообщить друзьям о принце!
И все это – не считая обычных и повседневных забот и хлопот по хозяйству; а тут еще баклажановый горох – помните про такого? – без конца морочил голову…
Надо сказать, что после многочисленных испытаний, исследований, опытов и прочих манипуляций и трансфигураций от пяти горошин осталась всего одна, - но зато какая!
Проросла, укоренилась, разветвилась и превратилась в солидное, полуштамбовое растение. С одной стороны у него – стручки, с другой – плоды, причем и те, и другие замечательные на вкус.
И  как его обозначить и классифицировать? Борисыч до сих пор колебался: то ли бакларох, то ли горожан…
Хулиганить он давно перестал, но зато ужасно заважничал.
А как же? Ведь именно благодаря ему удалось раскрыть тайну страшного безумия, поразившего сады «Зари»!
Нет, он, конечно, не отрицал и некоторых заслуг Дизеля и Борисыча…( ну, а прочих, которые в «Заре», даже и в расчет не брал.)
Но главную славу, безусловно, приписывал сам себе.
И теперь этот заносчивый гибрид сидел в отдельном горшке  и действовал на нервы Борисыча бесконечными претензиями и капризами. То ему слишком жарко, то мерзнет, то душно ему, а то сквозняк.
Вот и сейчас из глубин оранжереи донеслось протяжное и недовольное:
- Ду-у-ует! Форточку закройте!
-  Да иду уже, иду! - проворчал Борисыч, поднялся, но тут с легким щелчком возникла перед ним красная и смущенная Снежинка.
-  Ой, Боринька, ты только не волнуйся…
Она не договорила, раздался еще один щелчок и – наконец-то наладилась связь! – Домнушка, собственной голографической персоной:
- Ребята, у нас беда!
Даже не поздоровалась, чего с ней никогда не бывало…
Ну, и – кого у нас тут не хватает, не достает для полного комплекта?
Ясно, кого: с грохотом и скрежетом вкатилась на порог оранжереи странная колымага.  Было в ней что-то от альфа-ромео, что-то от испано-сюизы, а что-то и от первых БМВ.
А за рулем в полной боевой автоформе начала прошлого века восседал Дизель Рудольфыч:  краги, кожаная кепка, очки-консервы и прочие причиндалы.
Затормозил, выпустил облако вонючего дыма, прогудел сокрушенно:
- Борисыч, ты уж прости старика! Виноват! Напраслину возвел, как последний му…
Ой! Пардоньте, дамы! Не заметил…
И заговорили тут они все разом, не слушая и перебивая  друг друга, но при этом, отлично понимая, кто что говорит, - и понимая главное!


Итак, перед нашими друзьями стояла очередная титаническая задача – куда там подвигам Геракла! Тут скорее – бой Руслана с Головой.
Причем, для начала следовало как-то обнаружить эту Голову и сделать ее видимой в тот самый момент, когда она пьет и жрет – а то с кем же сражаться?!
Короче, найти и обезвредить злодея, кем бы он ни был – это раз.
Во-вторых – или нет, даже во-первых! - спасти Зиночку.
А в том, что она жива, ни у кого не было сомнений (а если и были, то помалкивали)
Вызволить ее из хищных лап проклятой Головы…
Хм. Какой-то анатомический нонсенс получается….ну, да ладно - суть схвачена верно.
После короткого, но энергичного обсуждения за рабочую гипотезу было принято внеземное происхождение и природа бедствий, поразивших на этот раз «Зарю».
А что иначе тут предположить?! И неслучайное появление космического отрока, и его рассказ о межгалактических бесчинствах – все вписывалось в эту схему!
Кстати, девчонки притащили сконфуженного принца, он принес подобающие извинения, которые и были приняты.
Тут же, не сходя с места, разработали оперативный план предстоящей компании:
1. Все немедленно отправляются в «Зарю»;
2. …а там видно будет.
Потом, малость поостынув, и мозгами пораскинув, приняли поправки к плану, и теперь он выглядел так:
1. Все, кроме Борисыча, Снежинки, Рудольфыча со ржавчики и прочих стариков отправляются в «Зарю»;
2. А там, опять же, видно будет.
Нет, ну, в самом деле: как же бросить огород и оранжерею?! А мастерская, в которой теперь Дизель решил строить не самолет, а – само собой! – межпланетную ракету?
Казалось бы – о чем спорить? Но во время голосования за план с поправками, как всегда воздержался Домкрат Дорофеич.
- Я, конечно, дико извиняюсь, но, по-моему, ежели возвращаться – так всем! Негоже делить силы, нам теперича надо быть во, как! – и он со стуком сдвинул два корявых кулака.
Неслыханное дело! В кои веки Демагогыч сказал что-то путное и внятное!
Все даже несколько опешили, а старик закончил так:
- А потому – отправляйтесь! И ты, Борисыч, и ты, Снежиночка, и ты, Рудольфыч! А вот мы с Деменцией туточки останемся – приглядим за огородиком, - верно, Дёма?
Та поморгала и покивала – поскольку только что проснулась.
А дед гнул свое:
- Обязательно нам надо остаться! Поскольку в боевых действиях от нас толку мало, только обузой будем. Ну, а мастерскую, конечно, с собой забирайте – это нам  без надобности, еще иликтричеством шарахнет!


Вот так и выковался последний и окончательный вариант.
И на сей раз сборы были действительно, недолги: Домнушка кликнула Дусю, и та применила свое знаменитое заклинание, - слегка усилив его и модифицировав: «Все свое ношу с собой - и чужое тоже!»
Сложила лапки ковшиком, и…
«Эх, не предупредил я их насчет баклароха!!» - в последний момент мелькнуло у Борисыча.
Но уже было поздно: зеленым вихрем взметнуло на том месте, где только что стояли все наши друзья – а Домкрат с Деменцией, конечно, отодвинулись подальше на всякий случай.
Исчезли, перенеслись! И Рудольфыч со всем своим техничеством,  и Снежинка с Борисычем, и все ребята, включая принца…
Одна только сиротливая гаечка от всей мастерской Дизеля и осталась лежать в пыли – не уместилась, видно, в Дусин ковшик, и Дорофеич хозяйственно положил ее в карман.
Потом покашлял, бодро потер лапы:
- Ну, а чего у нас сегодня на ужин?
- А тебе лишь бы жрать, старый, - в сердцах отозвалась Деменция.
- Да это я так, для разговору, - упавшим голосом сказал тот.
Что и говорить, момент был волнующий, и вроде все правильно сделали, но томила тревога – впервые ведь одни остались!
Совсем-совсем одинешеньки…
…и только подозрительно шевелились лопухи за баней….

Глава пятая,
в которой Зиночке приходится использовать свои грабли не по назначению

Ну, и сад! Сроду она такого не видела, и не знала даже, что такие сады бывают ...
И дачников, конечно, никого не видать. То ли удрали, то ли угнали их, то ли они попрятались.
Волоча за собой грабельки, прошлась по… чему-то такому, что должно было быть землей. Но не было!
Сухой гудрон, асфальтовая крошка, - вот на что это было похоже больше всего. Жесткая и колючая, - но, тем не менее, торчали тут и там из этой крошки черные и чахлые кустики и деревца – жалкие и полудохлые, липкие и мокрые.
И вроде бы даже знакомые, - особенно вот эта кривуля-загогулина…
- Земля моя родная, - пробормотала Зиночка, в ужасе разглядывая кошмарные посадки.
Как ее сюда занесло?!
Последнее, что помнит – стоят они вместе с Дарьей потрясенные над свежей ямой, где еще вчера росла сирень. Огромный куст, густо-лиловая, с тяжеленными кистями по весне! И аромат у нее просто обалденный! Недаром «Русской красавицей» называлась…
И вот стоят они с Дашкой возле ямы… А потом вспышка!
И  все. И она - тут.
Случайная трансгрессия? Такое в принципе возможно. С ней, правда, никогда не бывало, но слыхала она, что однажды некий подмосковный подземник ненароком занес себя куда-то к черту на рога, - чуть ли даже не в Улан-Удэ.
Но это! Это было вовсе ни на что не похоже! Космическим холодом и могильной жутью веяло от этого – несомненно, сада. Она не могла ошибиться: нутром, всем многовековым генетическим опытом своим знала – это сад. Но какой!
Обогнула кучу очередной слипшейся гадости и застыла, как вкопанная.
Перед ней лежал огромный шар, как показалось, из мутного, гофрированного стекла
А на шаре, свесив конечности, восседало НЕЧТО….
Вот ведь, сразу и не скажешь, на что было похоже это существо?  Не то тритон, не то покемон… не к ночи будь помянут.
Она покрепче сжала ручку грабелек:  «Если что – как врежу промеж глаз!»
И малость растерялась, потому что глаз у этого тритокемона было аж штук двенадцать. И располагались они симметрично, по шесть  – как на костях игральных, - на круглой такой конструкции, которую с некоторой натяжкой можно было бы назвать и головой.
Сверху головы виднелось что-то вроде воронки, а конечности существа были коленчатые и узловатые, вроде как у наших кузнечиков.
И было их три – ноги, то есть. Прямо по Г.Уэллсу.
Агрессии существо не проявляло, а наоборот, выражало, кажется, двенадцатикратное благожелательное любопытство.
Молчание затягивалось, и Зинаида не выдержала первой:
- Вы кто такой? – решив быть вежливой хотя бы на первых порах, спросила она.
- И где это я?
В ответ последовал набор согласных звуков, которые не без мелодичности выдало существо.
Кстати, рот, или что-то на него похожее, у существа отсутствовал –говорил он, видимо, той самой воронкой.
Что же до звуков, то в них без конца чередовались «к» и «з».
Зинаида почесала в затылке.
- Ладно, я буду звать тебя Кузя. Согласен?
Существо оказалось покладистым, и в следующей серии звуков можно было уже уловить нечто похожее на одобрение:
- Сглсн!
- Так, уже лучше. Ну, и где я? И что это вообще тут за хрень?!
- Тмплнт.
- Серьезно?! – ахнула Зинаида, потому что явственно услышала: «Это моя планета».
Существо-Кузя заморгал и завращал всеми двенадцатью глазами сразу, -  прямо какой-то стробоскоп получился.
- Это я чего – в космосе, выходит?!
- Ну да, - уже вполне внятно выговорил абориген.
- Ни фига себе…ой… да как же это?! Ой… ой-ой-ОЙ!!!! – провыла Зинаида и, как подкошенная, повалилась на жесткую поверхность чужой планеты.
В голове у нее была полная каша, в которой мелькали: Гагарин, Нейл Армстронг, луноход, марсоход, а также Туманность Андромеды и Большое Магелланово облако.
- А где хоть конкретно-то? – всхлипнула она. – Не на Марсе?
Она все еще думала, бедняга, что это у нее неудачная случайная трансгрессия получилась.
- Нет, не на Марсе, - почему-то обиделся Кузя.
- И чего все с этим Марсом носятся?! Ты – в галактике MACS0647-JD, созвездие Жираф!
- Который «большой, ему видней»? – несмотря на остроту момента, Зиночка не удержалась и хихикнула. Сквозь слезы.
- И ты туда же! – совсем рассердился Кузя.
- Эти, которые из службы доставки, - когда я тебя купил, тоже хихикали…а чего смешного-то?!
- Прости – что?! – ушам не поверила Зинаида. – КУПИЛ?! Меня?!
- Ну да, - как специалиста по ландшафтному дизайну.
Кузя поерзал на скользком, чуть не свалился, но удержался и добавил грустно:
- А еще – вот, озеро купил! Только мне его вон какое, нераспакованное, прислали….
И в этот момент с легким стуком отвалился и упал кусочек водяного-ледяного шара, и растаял прямо на глазах, и забилась на асфальте крошечная рыбка, совсем малек.
Забилась, затрепетала и… заснула.
Зинаида схватила серебристое тельце – нет, уже ничем тут не поможешь.
А тут еще один подтаявший кусочек свалился – а там лилия!
Но в каком плачевном виде! Скомканная, лепестки почернели…
И тут наконец-то до нее все дошло – окончательно и бесповоротно.
- Ах ты, гад!!! Зараза!!! – завопила Зинаида.
 - Так вот кто у нас все ворует и губит нашу родную природу!
Она размахнулась – и врезала-таки граблями промеж  глаз злодея!


Когда принц  говорил о космических сволочах, он в принципе был прав – именно так все и происходило. Летали, хватали, воровали, разрушали, не заботясь о последствиях – после нас хоть межгалактический потоп.
И амбиции имперские бушевали, и атаки клонов происходили, - словом, звездные войны, как таковые.
Но случались в отдаленных глубинах вселенной и другие казусы…
Бывало, что не планетка – а прямо конфетка, самородок какой-то! Чего там только нет, чуть не вся таблица Менделеева!
А жизни  нет, и счастья, соответственно, тоже нет.
Так, кажется – все отдал бы и душу продал хоть за один-единственный одуванчик.
А не растет!
У других растет, а у него – не растет… Ну, и как тут не впасть в отчаяние?
Но как гласит межгалактическая мудрость: есть спрос, будет и предложение.
И потому немеряно развелось фирм и фирмочек, кои обещали клятвенно, что «на Марсе будут яблони цвести», а также крыжовник на Альфа-Центавре, не говоря о рододендронах в созвездии Скорпиона. Только плати!
Разумеется, под прикрытием этих фирмочек тут же свили себе гнезда всякого рода конторы рэкетирско-шпионско-диверсантского толка, - это уж как водится. Для сбора информации, вымогательства и прочих безобразий.
И тут как тут – ушлая реклама: мол, а чего такое, почему грустим? Ваши проблемы – наши проблемы! Чего желаете? Цветочки? Кустики? Деревца? Райский сад? Английский газон? Пруд с карасями?
Да – легко! Оплата по безналичке или курьеру после доставки, - и будет вам и садик, будет и цветок! Получите – распишитесь!
А если позвоните прямо сейчас – то еще и бонус вам полагается, и скидки, и клубная карта, и бесплатная бейсболка.
…Только, разумеется, ни слова в той рекламе не говорилось о том, каким образом достаются-добываются эти самые яблони-крыжовники… и что особый уход и заботы им нужны, а не абы как – воткнул и забыл.
Налаживать межпланетные контакты, в том числе и цивилизованные торговые?
А на фига?! Если можно просто стырить.
Главное – меленькими буковками в договоре приписать в примечании, что «фирма и служба доставки не несут ответственности  за…»
И далее - еще более мелким шрифтом – за что именно.
Фактически – за все.
Ну, а мелкие примечания – кто ж их читает?
А еще придумали состав особый, типа лака для волос: попрыскаешь на кустик или цветочек – и он пару дней после доставки ничего себе выглядит. А потом – хоть трава не расти.
Вот на такую рекламу и купился Кузя с планетки в созвездии Жираф.


- Так нельзя!!!
- Почему? – удивился Кузя. 
- Нельзя, и все! – наставительно сказала Зинаида.
Ох, уж эти инопланетяне… сумерки морали, дебри этики, никаких понятий!
Беспонятный Кузя, забинтованный после молодецкого удара граблями, весь аж сморщился от умственных усилий.
И опять не понял:
- Но почему?!
- Да потому!!! – заорала Зинаида, выходя из себя. – Нельзя покупать живые существа! Рабовладелец несчастный…что, богатый очень? Деньги некуда девать?
- Ага, - понурился он, - богатый. У меня ж тут медь, никель, хром,  молибден, уран, марганец... еще чего-то у меня тут…
А, вот: золото!  Гляди!
И откуда ни возьмись, появился у него в конечностях слиток-самородок – немаленький такой, с полкило весом.
- Уберите ваше золото! – гордясь собой, сказала Зинаида. И сурово добавила:
- Не все то золото, что блестит – сам ведь убедился?
Кузя закряхтел, заморгал жалобно восемью оставшимися в строю  глазами:
- Ну, да…
Сидел он теперь не на шаре, а в грязной луже – это было все, что осталось от «озера».
И у Зинаиды так и вертелось на языке мстительное – мол, вот это и называется по-нашему «сесть в лужу»! Но чего уж добивать-то.
И все-таки не удержалась:
- И почем же купил? В смысле – меня? – со всей возможной язвительностью осведомилась она.
- Спрашиваю так, из интереса.
Кузя cконфуженно засопел – и непонятно, чем? Потому что носа у него тоже не наблюдалось, но сопение было, несомненно, реальным и виноватым.
- Ладно уж…Ты вот что: давай-ка соображай, как нам найти и обезвредить этих гадов, которые тебя обманули. Которые в моей «Заре» мародерствует! Есть хоть какие-то зацепки? Адреса, фамилии, явки, пароли? У меня просто лапы чешутся с ними разобраться!!!
- Да-а-а, - прохныкал Кузя, - ты с ними разберешься, а я как же? А садик мне кто сделает?
- Будет тебе садик, успокойся!
- Правда? – обрадовался тот. – Вот, прямо как на картинке, в каталоге?
- Не знаю я твоих каталогов, но садик будет. Только сначала кое-чему научиться тебе надо…
Кстати,  ты тут распинался насчет марганца-молибдена… а суперфосфат у тебя есть?
- Супер… чего?
- Фосфат!
- А это надо поглядеть…вроде был.
- Вот и поглядишь, только сперва – давай, адрес этой гадской фирмы ищи!
- Да чего его искать, - вздохнул Кузя, - запоминай: РРЗЗ-78=FDS-ZAWES//YRT…
- Э-э-э! – ошарашенно вскричала Зинаида, - не части так! А лучше я запишу – есть на чем? Ну, ручка, бумага? Нет? Графит какой-нибудь? Тоже нет? Земля моя дорогая, да чего ж у тебя – чего ни хватишься, ничего нет?! А хвастался! Тоже мне… никель хромов…
Она сердито огляделась, пошевелила лапой бурые куски «асфальта». Ага, вот этот сгодится, пожалуй.
Присела, перевернула грабельки, ухватилась за один из зубьев, пошевелила, открутила, - не вполне удобное писало, но нацарапать сойдет.
- Давай еще раз: РРЗЗ-78… как там дальше?


Глава шестая,
в которой охотники за головой находят сначала хвост, а  потом все остальное

Найти и обезвредить!
Но как?!
Первым делом установили круглосуточное дежурство в саду: дачные, ребята, Снежинка, Борисыч, водяные-земноводные – все несли вахту.
Ну, конечно, кикимору Капитолину Кондратьевну по старости лет и слабости зрения к этому делу не привлекали,  держали в боевом резерве.
Почему никто не сомневался, что она, тварь эта, опять придет воровать в «Зарю»?
Непонятно… должно быть, интуиция!
Принцу пришлось еще раз повторить свой рассказ – для всех.
Собрались в саду, неподалеку от тех самых ям, что зияли – ни дать, ни взять – отверстые могилы…Жуть, короче.
- Давай подробности! – велел Петрович, - ты ж у нас, сынок, единственный свидетель, вот и вспоминай – что видел, что слышал?
Принц поежился. Подробности…
…словно мокрая плеть хлестнула его и отшвырнула, как грязную тряпку, как щенка – он и ахнуть не успел, и только в последний момент увидел, как та же – плеть? Веревка? Или даже щупальце? – обвивается вокруг гортензии и рвет, ломает ее…
Петрович недовольно поморщился: и это все?
- Больше ничего не помню, - хмуро сказал принц. – Выключился. А очнулся уж там, где меня ребята нашли.
- Так почему решил, что планету захватили? И кто именно? Фамилия, кличка, электронный адрес, аккаунт, приметы? Шрамы, родинки, бородавки… Ну, хоть что-нибудь?!
- Да не знаю я!!!
- Чего-то у тебя не сходится, дружок, - неприязненно прищурился Петрович – капитан в нем явно разошелся вовсю.
- То – «не помню», это – «не знаю»… неувязочка получается!
- Да что ж ты пристал-то к ребенку?! – возмутилась Домнушка и вся женская половина ее горячо поддержала, а Дуся пихнула благоверного острым кулачком в бок и прошипела:
- Прекрати, не на Петровке, 38!
Принц про Петровку не понял, но на «ребенка» обиделся, вытер нос кулаком и сердито объяснил: про захват трудно было не догадаться, потому что – прецеденты имелись, и во множестве!
Мало ли астероидов летает на просторах-то вселенной? Один другому сказал, тот – третьему, а он еще кому-то…У них ведь, в космосе, если что-то знает один, то оно тут же становится известно и всем. Астероидам, планетоидам, планетам.
Ну, в пределах обозримой галактики, конечно.
- Струны... – прошептал Борисыч, но Петрович услышал и удивился.
- Чего?
- Струны, - уже громче повторил тот и покивал головой, – они родимые, субатомные.
- Какие еще… как на балалайке, что ль?
Борисыч помотал головой:
- Нет, информация идет, как по струнам… А вообще теория струн это такая занятная штука! – он оживился, - хоть и спорная! Видите ли,  теория относительности представляет Вселенную «плоской», но вот квантовая механика утверждает, что на микроуровне происходит бесконечное движение, искривляющее пространство. Так вот, теория струн объединяет эти идеи и представляет микрочастицы как следствие объединения тончайших одномерных струн! По этой теории существует целых десять измерений, хотя мы ощущаем всего четыре – высоту, ширину, длину и время. Так вот, ученые полагают, что остальные шесть находятся в скрученном состоянии, наличие которых не ощущается в реальном времени…
Борисыч разошелся, как на кафедре, народ почтительно внимал, и только Петрович мрачнел все больше и больше и, наконец, не выдержал:
- Слушай, не морочь ты мне голову! Теория… тут с практикой бы разобраться! У нас вор шастает с веревкой какой-то, а мы даже не знаем, как он, гад, выглядит! Твоя теория объясняет -  как?!
- Э-э-э… чудище обло, озорно, стозевно, - скороговоркой скомкал свой доклад Борисыч. – Как-то так.
Петрович только и смог, что выругаться про себя. Теоретики, мать их.
- Гипноз?  - тихонько спросила Маня.
- Попробуем, - отозвалась Клюша.
Но и гипноз ничего не помог. Только вконец разревелся «ребенок», и Домнушка, бросая свирепые взгляды по сторонам, увела его к себе пить чай с вишневым вареньем.
- Охохонюшки, - проскрипел дед Дизель, - пойду-ка я делом займусь… ребятушки, может, поможете?
С некоторых пор старик стал чрезвычайно ласков с «ребятушками».
- Мне бы такой кусок нержавейки найтить, небольшой, с полметра хотя бы, поищете, может? Вдруг по садам где валяется ненужный? Или обломок трубы – тоже сгодится…
Поискать нержавейку вызвались Иванушка с Буратино – они как раз сменились с дежурства  и собирались завалиться поспать.
Но раз надо…


- Да что с тобой сегодня?! Не с той лапы встал?
Дуся кормила свой зверинец, орудовала веником и ворчала на мужа, всё одновременно.
И ничего не получалось! Петрович мрачно отмалчивался, так что полноценную перепалку наладить не удавалось. 
И все остальное… Веник норовил вырваться и ускакать под диван, мыши почему-то сегодня воротили носы от вкусных печенюшек, тревожно перешептывались…
Перепискивались, точнее. И даже не играли «в веревочку» - а последнее время это была их любимая игра, наши где-то шнурочек, раскручивали, прыгали…  а теперь шнурочек валялся сиротливо в углу.
Вуалехвосты, пиранье отродье, тоже ели плохо, беспокойные были какие-то, задумчивые.
Как и ящерицы.
- Ну, а вам-то чего не так?! – воскликнула Дуся. – Сговорились меня извести?
За стенкой послышалось какое-то бурление и клокотание – там, в отдельном резервуаре (бывшая ванна)  временно проживали Самсоныч с Викой – а куда их еще было девать, пока река не вернулась?
Хотя отношения у Дуси с рыбами были не очень – после того неудачного приветствия, - но долг гостеприимства, знаете ли, превыше всего.
Дуся ухватила покрепче строптивый веник и пошла к гостям. У них тоже все было не слава Воде: Вика лихорадочно металась из угла в угол, а Самсоныч размахивал усами и плавниками как оратор на предвыборном митинге.
И все это было явно не к добру!
Может, к перемене погоды?
А может, и чувствуют что-то...
Они чувствуют… они всегда чувствуют…



- Держи-и-и-и! Держи его!!! – отчаянно вопил принц, ухватившись вытянутыми руками за что-то невидимое, напрягая все силы.
А невидимое тащило его по траве, скручивало, било и трепало!
Кстати уж скажем, что насчет его имени все решилось само собой – Принц и Принц. Просто и удобно.
Первым подоспел Кей, схватился за Принца, потом Нильс за Кея, потом Емеля за Нильса, Хаврошечка за Емелю…
Да как рванут! Да как повалятся все в густую мокрую траву!
И в тот же миг что-то чмокнуло-чавкнуло, и завизжало, - и как завизжало!
Невыносимым, скребущим за душу звуком, и визг это был не животный, не механический, он вообще был не от мира сего. Так визжать мог разве что Конь Бледный, бешено топча сонмы грешников…
Но никаким конем тут и не пахло, конечно. Ни библейским, ни обычным.
- Ушел, гад, - Принц с отвращением вытирал ладони об штаны.
- Ушел… но не целиком, - медленно сказал Кей, разглядывая что-то в траве под яблоней.
- Ой! – пискнула Хаврошечка, - меня сейчас стошнит…
Она тоже увидела ЭТО.
Тускло поблескивая и мелко дрожа в траве лежала – не веревка и не плеть.
Может быть, и щупальце, но все-таки, скорее всего…
- Да это ж хвост, ребята! – Нильс наклонился пониже, разглядывая.
И точно: он самый.
- Так ты ЕГО видел?! – ахнул Кей.
Принц досадливо повел плечом:
- Да нет же! Я стоял вот тут, возле гортензии… на мою похожа. Ну, и протянул руку – погладить хотел, дотронуться… А она как вздрогнет! И вся прямо затряслась, а я не понял, думал, она меня испугалась! Хотел успокоить, а тут мне прямо в ладонь – эта штука ткнулась…ну, и я ухватился.
- Ишь, как мы его оторвали…Метра полтора будет! – объявил Нильс.
- Откуда тут полтора? - не согласился Емеля. – Никаких не полтора!
-  А вот спорим! Неси рулетку!
- Да чего мне рулетка твоя, я и так вижу, что не полтора! У меня, если хочешь знать, косая сажень в плечах, вот возьми и приложи его ко мне! – разгорячившись, раскинул руки Емеля:
- Ну, давай!
-  А косая сажень – это сколько? – спросил принц, присел на корточки и брезгливо потыкал пальцем сизое и трепещущее…
Чуть не сбив его с ног, опрометью унеслась в кусты Хаврошечка.
Ее все-таки стошнило.


Вокруг ценного трофея под яблоней Антоновной немедленно собралась вся компания; иные, как и Хаврошечка, бледнели лицом, зажимали нос и натужно сглатывали.
Антоновне зажимать было нечего, сглатывать нечем, и поэтому она просто с отвращением трясла ветками.
Зато Валя, Верочка и отчасти Володя почувствовали себя почти что в родной стихии – и немедленно яростно заспорили.
Ящерица или змея? Змея или ящерица? Володя и Верочка стояли за змею, ну, а вечно со всеми несогласный Валя – за ящерицу.
- Варан!
- Сам ты… Ты погляди на рисунок на коже, на рисунок погляди! У какого варана ты такой видел?!
- Ну, допустим, может и не варан – тогда игуана…
- Ой, ну какая еще игуана, Валичка…Полоз! Типичный полоз!  Отряд чешуйчатые, семейство ужеобразные…
- Амурский?
- Нет, Володичка, не амурский, а, скорее всего, малочешуйчатый лазающий полоз, или крысиная змея…хотя по хвосту, конечно, трудно судить и можно спутать, но уж никак не ящерица!
Когда спорят профессионалы, дилетанты деликатно помалкивают.
Дашка и помалкивала, хотя где-то в глубине души считала себя специалистом по змеям… по змейкам, точнее.
Не таким, конечно, грандиозным – в этом обрывке хвоста ее малышка поместилась бы раз семь… и Дашка опять горестно вздохнула – ну, где же ты, где, маленькая моя?
И вдруг словно что-то толкнуло ее изнутри, и кто-то шепнул на ухо:
У змеиной горки поищи…
Хотя, может, и «норки». Не вполне расслышала.
Головой завертела, - кто это, кто сказал?!
Какая горка, где она?!
Или «норка»?!
Ничего понять так и смогла, к тому же под деревьями в этот момент появились Буратино с Иванушкой, ходившие «по нержавейку» для Рудольфыча.
Ловлю хвоста они, стало быть, пропустили, чему сильно огорчились – без них такое интересное!
Но зато вернулись с добычей:
- Дедуль,  вот такое сойдет?
Иванушка тащил на шее кусок водопроводной трубы, свернутой в кольцо, да еще и перекрученной, наподобие ленты Мебиуса…
- Гляди-ка, Петрович, а знакомая вроде штука, –  сказал Димка, протирая очки.
– Когда ходили к водонапорной башне, помнишь? Мы в нее попались, а Зинаида нас…
Договорить Димка не успел, Рудольфыч всплеснул манипуляторами и загрохотал:
- Батюшки светы в треугольном колесе! С нами неэвклидова сила!! Нашлось, родимое!!! Прелесть моя!


А в это время в одной из галактик, не столь отдаленных…

- Шеф, у нас проблема. Один из добытчиков сильно пострадал… при выполнении.
- Кто именно?
- Б-12.
- Та-а-ак… это восьмирук однохвостый бритоголовый, кажется?
- Так точно.
- И что с ним?
- Судя по всему, ему … э-э-э…оторвали хвост.
- Судя – по чему?
- Потому что без хвоста вернулся.
- Железная  логика! А  подробности? Где, кто, когда, при каких обстоятельствах?!
- Выясняем…
- Вот когда все выяснишь, тогда и докладывай…черт знает что!
-  Простите шеф, но есть еще одно соображение…
- НУ?!
- Если хвост остался ТАМ, то…
- Ах, вот оно что…
- Так точно, шеф. Наш агент «Очко» под угрозой разоблачения.
- Почему «Очко»?! Вы что, сменили цифровой код?
- Простите, шеф еще раз, оговорился  - агент «21», конечно. Мы уже приняли меры насчет Б-12,  рассчитались с ним, но…
- Н-да… жаль, способный был имперсонатор. Я про агента «21». Если конечно не догадается уничтожить улику и замести следы…Кстати, а как ему удалось совершить подмену?
- Это как раз было несложно – там такие лопухи…


Глава седьмая,
в которой Димка собирается разводиться, у Дизеля вырастают когти, а Деменции не дают допеть

- Натурально, заговоренное, а как иначе-то?!
Дизелева корявая шестерня ласково гладила обод колеса-кольца Мебиуса.
- Тут и меточка моя имеется, личное клеймо, во!
И он потыкал в полустертый и забытый ныне символ – пятиугольник, знак качества и цифры – 1963, выбитые внутри кольца.
Или снаружи? В общем, и там, и там: Мебиус же!
- А как заговоренное-то, дедушка? – поинтересовался Буратино.
- Все-то тебе любопытно знать, носатый…По-научному, вестимо! Вот, сейчас, кстати, и проверим, действует ли еще, а то проржавело малость…
Дизель сделал неуловимое движение, что-то пробормотал, и кольцо с тихим, змеиным каким-то шипением стало сжиматься и уменьшаться, уменьшаться и сжиматься…
И превратилось, в конце концов, в маленькое колечко.
Простенькое такое, без камушка. Но золотое! Размера примерно 17-го, если по-человечески. На тоненьком витом ободке листочек сидит…
- Ой, девочки! – ахнула Домнушка,  -  Дуськ, Даша! Так это ж – то самое!!!!


Столько всяких событий!  Нет, надо сделать перерыв, перекур, осмыслить, разобраться…
И перерыв сделали – кольцо утащил к себе Рудольфыч, клятвенно пообещав, что теперь с него зрительных линз не спустит, -  после рассказа о том, что натворило это колечко с Дашкой.
Для верности вернул его в прежнее состояние и привесил себе на грудь на велосипедную цепь.
И ничего, ни в какой можжевельник дед не превратился.
Хвост… тут дело серьезнее. Потому как не переставал он трястись и дрожать, то есть выказывал явные признаки жизни. Или даже разума.
Отдельно от тела живущий хвост? Это было что-то до того необычное, что даже Верочка самокритично признала, что, может, она и ошибалась, может, это и не полоз вовсе.
Потому как за полозами такого не водилось.
Да и если уж на то пошло: для чего бы полозу, хоть амурскому, хоть какому, мародерствовать на садовых участках?! Дел других, что ли, нет?
В пылу полемики данное соображение как-то упустили из виду.
Опять же: в совокупности-то ОНО было невидимым, это чудовище, существо, ворюга, - а в оторванном виде проявилось…и как такое понимать?
- А может, это  змейгорынычев хвост? – предположил Иванушка.
Может, и змейгорынычев. Лично ему кусты-деревья-цветы без надобности, но вполне ведь мог пойти в наемники – жить-то надо.
- Или дракона, - добавил Нильс. – У нас в Скандинавии знаете, какие драконы? Один Фафнир чего стоит!
…нормально, да? «У него в Скандинавии»…Нет, определенно: «как вы яхту назовете, так она и поплывет…»
В общем, пока голова не найдется – как тут разобраться?
И вот теперь еще забота: где такое хранить, и как охранять – ведь не следует забывать, что хвост являлся ничем иным, как частью злодея! Может, и не самой главной частью, но тем не менее.
Злодея, который  покушался на самое святое…
- Ну, и куда его? – спросила Домнушка, и все немедленно, как по команде, посмотрели на Дусю.
Та от возмущения аж задохнулась:
- Что?! Опять? Да я с крокодилами своими уже замучилась, а вы мне еще этот огрызок подсовываете…
И тогда Даша  решительно вскинула  лапку:
- Я возьму!
Сзади раздался тихий стон и громкий стук: это упал в обморок Димка.


Развод!
Или, как вариант, выбор: или он, или змеи! С хвостами, без хвостов – хватит с него! Чаша терпения переполнилась, последняя капля упала!
Но Дашка уже выбрала: практически через мужа перешагнула и этот мерзкий обрывок с собой унесла…
В полном отчаянии и тоске сидел Димка на краю сухого оврага, который когда-то был берегом реки.
Тут и нашел его Петрович.
- Да ты погоди, чувак, не горячись, - уговаривал он Димку, - может, еще все образуется?
- Что?! Что образуется?! Ей гады ползучие дороже родного мужа, а ты говоришь – «образуется»!
 Димка  был безутешен, но непреклонен.
- Мало мне было той гадюки, которую она с собой притащила, теперь еще эта гадость… Уйду! Вот возьму, и уйду! И не уговаривай!
Петрович сочувственно вздохнул.
- Так, она ж, эта… животных любит. Надо же снисходить!
- Животных, - горько усмехнулся Димка, - ну, были бы хоть мышки, как у Дуси твоей!
Петрович почесал в затылке.
- Мыши – они тоже, знаешь… не сахар.  Команд  ни хрена не слушаются, шмыгают везде, а жрут – ты себе не представляешь!
- Ну, тогда рыбки. Миленькие такие, золотые.
- Дак еще хуже! Однажды мне чуть палец не откусила эта «миленькая»…


Кстати, о рыбках.
Как раз в тот самый момент, когда Петрович уговаривал Димку не  разводиться, Дуся и Домнушка сидели у ванны и силились понять, что им пытаются втолковать Вика и Самсоныч?
А те уже из воды выпрыгивали «свечкой» и кувыркались, что твои синхронистки, и чего только не вытворяли!
- Может, у них брачный период? – предположила Домнушка.
- К нересту готовятся?
- О-о-о-о, нет! – простонала Дуся, - только этого не хватало! С икрой тут возиться!
Хотя… если малосольная…
- Ага, - с лучком, с маслицем и картошечкой, - добавила Домнушка. Подруги переглянулись, перемигнулись, облизнулись.
Но тут из ванны вылетел целый таз воды и окатил обеих – это Самсоныч хвостом выразил гнев и возмущение.
- Бесполезно, зову Верочку с Валей, - отряхиваясь, сказала Дуся.
- Тогда уж и Клюшу с Маней, и Володю…
Вызванные переводчики с группой поддержки скоро явились, Валя с Верочкой, не мешкая, сиганули с бортика в ванну, побулькали с минуту-другую, и высунулись обратно:
- Ребята, у нас проблема! Какой-то Чужой!
- В смысле?!
- Вика и Самсоныч чувствуют: кто-то тут чужой и страшный появился!
Все переглянулись.
- Так может, они про этот, - про хвост?
Валя замотал головой:
- Нет, про хвост они тоже чувствуют, но он не опасный! Ему просто очень больно и плохо, и…И, кстати, этот чужой с ним как-то связан!
Дуся недоверчиво подняла брови:
- Чувствуют? Да что они – собаки, что ли?! Или кошки? Чтоб чужого унюхать?
- Уж поверьте, - сказал Володя, - иной раз – лучше собак и кошек! Это я вам авторитетно заявляю, как официальный водяной!
- Ну, не знаю, - все еще не верила Дуся, - а чего ж тогда мышки мои ничего не…
ОЙ!!!
Она сорвалась с места, кинулась в другую комнату и оттуда завопила так ужасно, что все, включая рыб в ванне, чуть не оглохли!
Всей толпой рванули за Дусей…
И буквально окаменели.
В комнате все было на своих местах – мыши в коробке из-под сапог, вуалехвосты и ящерки в аквариуме.
Но явно не на своем месте было ЧУДОВИЩЕ, - бритоголовое, о восьми руках, с грязноватым мохнатым телом и неопрятной бахромой - на том самом месте, где по идее должен был быть хвост!
А на каждой руке – вы не поверите! – было по десять пальцев!
Что характерно: ни грызуны, ни водоплавающие беспокойства а тем более паники не испытывали, и не разделяли ужас своей хозяйки, которая верещала на полу  из последних сил.
А наоборот, кажется, даже выражали сочувствие новенькому всеми доступными средствами. 
Чудовище, держась двумя парами рук за голову, а другой парой за то место, где...
 ну, в общем, за задницу, - поморгало, охнуло и страдальчески промычало:
- Нурофенчика нету? 


А ничего не подозревающие Димка с Петровичем все еще вели задушевный мужской разговор.
Но как-то незаметно поменялись местами и ролями.
- И не уговаривай! Уйду!
- Да брось ты…
- А хоть брось, хоть подними! Достало все! Никакой жизни! Секса не было уже месяц…
- Ну-у-у?
- Гну!
- Да-а-а… ну, все ж таки, может, образуется?
- Что?! Что «образуется»?! Эти грызуны поганые ей дороже мужа родного…Эх, Димыч…
И Петрович вздохнул. И Димка тоже. И обоим почему-то стало неловко.
- Ну, и… куда ж пойдешь-то?
- Не знаю. Куда глаза глядят! Буду по  дачам ходить, на скрипке играть.
- Оно, конечно… Только жалко их…расстроятся…
- А вот пусть! – Димка мстительно сощурился, - пусть! И змеюку свою – пусть еще поищет. До посинения будет искать! И не найдет… без меня.
- Так ты что… ты знаешь, где она?! – изумился Петрович.
Димка прикусил язык, но было уже поздно.
- Убил, что ли? – Петрович уважительно посмотрел на Димку, но тот помотал головой:
- Не…Я ее музыкой усыпил. Знаешь, как индийские факиры на дудочках играют? Я и подумал – чем скрипка-то хуже? Ну, и…
Короче, ничего с ней страшного, просто спит и все. В ящике с елочными игрушками и детскими книжками.
Петрович опять поскреб в затылке.
- А знаешь, может ты и прав!
- Насчет развода?
- Не, насчет змеюки. А то лазила бы тут, шарилась…еще укусила бы кого.
- Да чего толку-то? – тоскливо вздохнул Димка.
-  Теперь она с хвостом с этим завелась…Эх, Дашка…


А что же, кстати, Даша с хвостом?
Принесла домой, устроила ему теплую люльку, уложила.
Баюкала да приговаривала, напевала, как умела, старинную колыбельную специально для таких случаев:
А и славненький наш хвостик жиловатенький,
не износится наш хвостик, не истреплется!
Но, несмотря на все заботы, хвост дрожал, не переставая. Хотя дрожание как-то изменилось, и появилась в нем даже система. Не то, чтобы азбука Морзе, но что-то вроде.
Хотя, может, просто трепетал от удовольствия?
- Это ты внучка правильно сделала – согрела его, да успокоила…
Даша вздрогнула – не заметила, как вошел Дизель Рудольфыч. Тихонько так зашел.
- А сейчас мы на энтого живца самую главную голову-то и приманим, и поймаем!
- Хвост за голову не отвечает! – храбро возразила Дашка
- Конечно, конечно, - поспешно согласился старик.
 Как-то чересчур поспешно.
 - А кто говорит, что отвечает? Мы через энту голову до главного злодея доберемся, не сами же они тут безобразят, кто-то у них там наиглавнейший заказчик должон быть….
И Дизель бесшумно скользнул к люльке…
Странно, что опять бесшумно, машинально отметила про себя Дашка. Только что смазал свои шестеренки, что ли?
А старик уже деловито расположился и распоряжался – и, откуда ни возьмись, появился в комнатке…
Котел с кипящей смолой!!!!
- Щас мы его маленько поджарим… чтоб поразговорчивей стал!
- Дедушка, да вы что? – ахнула Даша.
-  Не надо, ему же больно!
- Ишь, ты, жалостливая, - противно хихикнул дед.
- Да! Это негуманно!
Линзы Дизеля Рудольфыча странно и тускло блеснули красно-кровавым…и стали вдруг как два огромных, бешеных яблока!
И сам дед как-то переменился – перекосился, выгнулся, а на манипуляторах выросли когти – кривые, острые, как ятаганы!
Да и не манипуляторы механические это стали, а звериные лапы, вроде медвежьих, и весь старик оброс чем-то мохнатым….
И двинулся на нее!!!
Ни жива, ни мертва стояла бедная Дашка, но ни шагу не сделала от люльки!
Возможно, не от храбрости, а просто лапы отнялись.
И велосипедная цепь с тем самым кольцом вдруг налилась странным, мерцающим, мертвенным светом…

…а некоторое время назад….

- И я была девушкой юной, сама не припомню, когда!
Я дочь удалого драгуна – и этим родством я горда!
Голосок у бабули Деменции дребезжал, но пела с душой.
- Славно поешь, Дёмушка, - вздохнул Домкрат Дорофеич.
– Слух  у тебя богатый, исключительный!
- Да ну тебя, - Деменция смущенно махнула сухонькой лапкой.
Они сидели на лавочке за баней, коротали  вечерок.
Заметим вкратце, что оставленные  «на хозяйстве» старики управлялись вполне прилично, с огородом-оранжереей проблем не было. Даже капризного гибрида умаслили: Деменция пообещала, что в предисловии к своему роману выразит ему особую благодарность.
Ну, когда-если его – роман, то есть – допишет наконец-то.
- Еще чего-нибудь спой, а? Романс «Грезы Любви», к примеру…
Дорофеич многозначительно приосанился.
Старушка кокетливо хихикнула.
- Или вот, например, хорошая вещь «Я встретил вас и все былое в отжившем…»
- А ну-ка, погоди, - перебила его Деменция, и навострила морщинистое мохнатое ухо.
- Ты ничего не слышишь?
- Нет, а что?
- Скрипит чего-то…или стонет. И жалостно так!
- Да кому бы? Кроме ж нас тут никого…
- Нет, ты погоди, - Деменция привстала, держась за поясницу, покрутила головой.
- Вот отсюда стонали, из этих лопухов!
Подковыляла, раздвинула заросли, - теперь и старик услыхал явственно: точно, вроде как стонет кто-то.
Только никого там не было, а валялись одни старые гнутые железки, поломанные шестеренки и прочий металлический хлам.
- Рудольфыч, что ли, бросил перед тем, как уйтить?
- Рудольфыч?! Да он винтика ржавого не упустит, а не то, чтоб такую кучу…
Озадаченные стояли старики над грудой металлолома, и вдруг Деменция испуганно вскрикнула:
- Ой, Дорофеич! Ты глянь, в траве-то!
Из пожухлой листвы на них смотрел чей-то Глаз.
А точнее, зрительная линза.
- Дёмушка, а стонет, кажется, вот этот дуршлаг, - прошептал Дорофеич.
- Сам ты дурр…дрру…ДА ПОМОГИТЕ ЖЕ!!! – простонал металлолом.
Который, конечно же, был никем иным, как разбитым и разрушенным Дизелем Руфольфычем.
Настоящим, а не подменышем.


- Шуруп! Еще шуруп! Болт! Еще! Пассатижи! Да что ты суешь, это плоскогубцы! А это - бокорезы! Пасса…
 Вот, теперь правильно. Отвертку! Нет, не эту, а крестовую!
Да, непросто было собрать старого мастера. Все равно, если бы хирург командовал старательными, но абсолютно беспомощными ассистентами, сам себе делая полостную операцию.
Дёмушка и Дорофеич с лап сбились, упарились и умучились, пока что-то похожее на Дизеля стало вырисовываться…
И если весь этот процесс описывать в подробностях, - как сперва перепутали у деда верх и низ, - голову и, соответственно, другое место; как Деменция уронила паяльник и чуть было не сожгла дизелево ухо, как не вставала на место проушина, как искали по окрестностям недостающие детали – эк ведь, разметало дедулю!
И нашли, - только кронштейн погнулся, плату управления будто кто-то нарочно исцарапал, а релюшку с проводами размохрили, словно хвост у дикобраза…
… в общем, если все это описывать – не хватит ни времени, ни места.
- Ты другой раз инструкцию, что ли, оставляй, как тебя собирать, - пыхтел и отдувался Дорофеич, налегая всем весом  на рукоятку тисков.
- А на фига тебе инструкция?! Дожил до седой бороды, а утконосы от кусачек отличить не можешь!
- И кто ж тебя так раздраконил-то, Рудольфыч?- сочувственно спросила Деменция, протирая масляной тряпочкой узлы и сочленения.
- Потом расскажу! Мы тут валдохаемся, а там мой двойник может таких делов наделать –  подумать страшно! Давайте, миленькие, родименькие,  еще чуть-чуть осталось, вот на этот винтик нужно гаечку…
Как – не осталось гаек?! Да быть того не может!!
…Но одна как раз осталась – та, что в кармане Дорофеича….


Глава восьмая,
в которой Дизель побеждает двойника, принцу не нравятся цирлихи-манирлихи, а еще выясняется, что Ужасное может стать Прекрасным


…И как ему удалось поспеть вовремя – сказать не умеем!
Вероятно, какая-то реактивная сила внутреннего горения.
Но именно в тот самый момент, когда квази-Дизель ухватил Дашку за горло, - тут-то наш герой и появился!
Воздвигся, можно сказать, на пороге.
- Стой, сволочь!!! – заревел настоящий Рудольфыч во всю свою дизельную мощь.
Словно десять тракторов завели, загрохотали моторами!
И как тяжелый танк КВ-2 ринулся  на противника!
Вот это была атака, - словами не описать…
ну, вроде как сошлись в рукопашной два Терминатора-близнеца - поскольку ничего медвежьего в облике злодея не осталось, только когти торчали, и кольцо на цепи болталось от ударов – а они так и сыпались со всех сторон, хук слева, хук справа, апперкоты-нокдауны, подножки-захваты-подкаты-ухваты…
А колечко-то наш дедушка сразу заприметил:
- Ты еще, ворюга, и кольцо мое спер?! – вопил он, нанося удар левой.
- А ты докажи, что оно – твое! – рычал поддельный дед, уворачиваясь и уходя.
Надо ли говорить, что Дарья благоразумно и своевременно укрылась со своим драгоценным хвостом под тумбочку?
Но котел с кипящей смолой все еще опасно дымился, пока противники молотили друг дружку, - и такой гром и грохот стоял, что сбежалось почти все население «Зари», и дружным криком, как на стадионе, подбадривали бойцов.
На всякий случай – обоих, поскольку пока что непонятно было, который – чей?
Но вот уже теснит наш чужого, и вот уже совсем близко победа – и тут споткнулся дизель-второй, и пошатнулся на краю огненной пропасти…
- Стой! Отдай КОЛЬЦО!! Я все прощу!!! – в отчаянии воскликнул Дизель Рудольфыч.
Но было поздно – в кипящую смолу канул и оборотень-самозванец, и заветное, волшебное кольцо.
И только булькнуло оттуда: «Май уо из оува….»»
Что в приблизительном переводе означало: «Кто с котлом к нам придет – сам в нем и сварится!»


Потом, конечно, опять чинили героя и победителя: выпрямляли шестеренки, латали дыры, паяли контакты, главную цапфу приводили в порядок – а то без нее у деда дикция и координация разбалансировались.
Чинили, понятно, мальчишки с технической жилкой – Кей, Нильс, Буратино, Иванушка, ну, а остальные – на подхвате и в группе сочувствующих.
Оставался еще вопрос: куда девать котел с застывшей смолой и вареным оборотнем?
Голоса разделились – одни считали, что нужно закопать, да поглубже, другие – что просто аннигилировать эту гадость.
Пока спорили, хозяйственная Дуся под шумок перетащила котел к себе на участок: для чего-нибудь да сгодится…
Как только Рудольфыч обрел способность связной речи, тут же и рассказал, как с ним приключилось этакое бедствие.
- Собираемся мы, значит, сюда, в «Зарю» - ну, я инструмент весь сложил, ржавчиков построил… с вещами…
Да, еще и МУХУ в полную боевую модификацию и готовность привел - почистил, смазал, зарядил, чтобы если что – прямой наводкой!
И уж вот собрались, и  пошел я это, в лопухи – по технической надобности…
Чего хихикаете-то? У меня там космодром с ракетой на старте – надо ж, думаю, как-то их забрать-то!
И тут меня так по линзам и трахнуло!
Гляжу – Я! Ну, в точности! И этот другой Я хватает, гад, мою ракету – и ею меня же по кумполу!
Ракета вдребезги, я тоже. И валяюсь в лопухах, и сирену даже включить не могу, разбилась!
- Ракета, значит, тоже? Жалко, столько трудов, - сочувственно вздохнул Буратино.
 - Это ж - не полено обстрогать!
Дизель хмыкнул:
- Да не вопрос, малец: сделаем другую, еще лучше! Так, ну а чего я тут пропустил?
Деду вкратце рассказали про хвост и остальное – «остальному», кстати, успели-таки выдать анальгин; а теперь предстояло каким-то образом воссоединить одно с другим -  и не в обиду Дизелю будь сказано, операция эта была потрудней, чем шестеренки на место наклепать!
Тут ведь совсем живое тело. Хоть и восьмирукое.
Да, стоит еще сказать, что после анальгина чудовище малость повеселело и немедленно раскаялось во всех своих грехах…
Не от хорошей жизни подалось оно в добытчики, кусты по дачам тырить! На его захудалой планетке из созвездия Гидра – вот уж космическая Тьмутаракань! – не было ни вакансий, ни перспектив. А таких как он, восьмируков бритоголовых однохвостых, охотно брали туда, куда ни один приличный и уважающий себя инопланетянин не пойдет...


- То есть, значить, у нас теперь есть этот, как его… перебежчик? И мы, стало быть, можем установить местонахождение главного злодея и заказчика? – обрадовался дед.
- И тогда Родник можно будет включить, чтоб Река вернулась? –  с надеждой спросил Валя.
-  И мы тоже домой вернемся?!– прошептала Верочка.
А Самсоныч и Вика прямо стойку в ванной сделали – вот ведь, все слышат и понимают, только сказать ничего не могут… ну, точно, как собаки!
А третью стойку – на них – сделал Емеля, встрепенулся, глазки радостно заблестели, но Дуся показала ему кулак: мол, даже не думай!!!
Тут тебе не щуки говорящие!
А Володя ничего не сказал, а только такая зеленая тоска в глазах Водяного…
- Ну, конечно! - воскликнула Домнушка, почувствовав при этом укол совести: они все о себе, да о себе – а ведь ребятам еще хуже! Без реки-то.
- Конечно, вернетесь! Обязательно! А сейчас - пошли, девочки, берите нитки с иголками, будем хвост на место пришивать!
- А ему больно не будет? – опять забеспокоилась Дашка.
- Потерпит… мужик, как-никак.
- А допрашивать когда будем? – хмуро спросил принц.
Очень ему не нравился весь этот ажиотаж с хвостом. И почему «перебежчик»? Военнопленный! Вот и обращаться с ним надо, как с врагом, а не цирлихи-манирлихи разводить, как некоторые…
- Допросим, куда он теперь денется? – бодро ответил Петрович.
Видимо, опять «включил капитана».


Искусство кройки и шитья – материя тонкая, что твоя нейрохирургия!
Однако справились: Домнушка шила – на сумочках и ковриках поднаторела, умение не забылось.
А Даша, Клюша и Маня помогали-ассистировали: нитку в иголку вдевали, пациента придерживали, чтобы рукам волю не давал, - вон их у него сколько!
Опасались, конечно. Но оказалось – напрасно: пациент попался терпеливый и вежливый – даже выразил отдельную благодарность Даше за заботы о хвосте:
- Спасибо тебе, добрая девушка!
Бахрому обметали, хвост держался крепко и уже не дрожал – что значит, на свое, родное место попал! И восьмируку – которого с легкой лапы Дуси окрестили Васей (а как еще? «Восьми» - «Вася»!) велели полежать спокойно.
Чтоб прижился окончательно.
Тут только Дашка и чухнулась:
- Ой, девочки… а кто-нибудь Димку видел?
Оказалось – никто.
- За мужиком следить надо, - поучительно произнесла Дуся, - а ты его обидела, ранила в самое, можно сказать, сердце.
Вот, взять, к примеру, нас с Петровичем…
- Не надо ни за кем следить, - вдруг тихо и грустно произнес восьмирук, - только хуже будет.
- Да тебе-то откуда знать? – с досадой воскликнула Дуся.
Тот смущенно кашлянул, поморщился, - все-таки, ему было еще очень больно.
- Знаю…Я ведь, вообще-то девушка…
Все так и ахнули: ну, дела!
Теперь понятно, почему операцию такую без стона перенесла, терпеливая…
- И что, у вас все женщины такие же лысые? – без церемоний поинтересовалась Дуся.
- Все, - печально подтвердил… то есть, - подтвердила Вася.
-Такие уж мы уродились. Потому и умеем делаться невидимками – стесняемся очень…
- Да, уж не повезло вам!
Все-таки с чуткостью и деликатностью у Дуси в последнее время было не очень, и пришлось Домнушке опять пнуть ее лапой и сделать страшные глаза.
А Васе сказала утешительно:
- Ну и что такого?! У нас женщины и девушки иногда даже специально головы бреют – для стильности! Взять Шиннед О Коннор, хотя бы…
Услыхав про «стильность» Маня с Клюшей встрепенулись и  деловито переглянулись: а в самом деле! Какой фронт работ!
Одного маникюра – восемь рук по десять пальцев! 
Да и с лицом надо что-то думать...
Дел, короче, по горло.
- Девчонок надо привлечь – Аленушку, Снегурочку, Дюймовочку – у нее явная художественная жилка, - предложила Клюша, и Маня кивнула:
- Точно! А у Элли и Герды я заметила интерес и склонность к колдовству, надо бы ими заняться…
- Так что не волнуйся дорогуша, будешь ты у нас настоящей Василисой Прекрасной! -   улыбнулась Маня и ласково погладила восьмиручку по лысой голове.
«А не Ужасной, как сейчас» - хотела было ввернуть Дуся, но промолчала, потирая синяк.
- Какие вы милые! Спасибо вам! – благодарно прошептала Вася, скосила глаза на Дашу и добавила:
- Найдется твой дружок, и пропажа тоже…Только, может быть, не сразу…

Глава девятая,
в которой наши герои  делают из МУХИ СЛОНА, Петрович опять «включает капитана», а Зинаида возвращается в строй  не с пустыми граблями

А Димка так и сидел на краю оврага. Когда загрохотало, Петрович кинулся, конечно, на шум и крики, а он остался.
Сидел, нахохлившись, грустно перебирая струны скрипки. Будущее рисовалось ему мрачным и неопределенным.
Вот, ляпнул сгоряча – по дачам со скрипкой ходить… Да разве ж он сможет?! Один, без Дашки, без всех друзей?!
Так может, действительно, погорячился?
- Конечно, погорячился, - мягко подтвердила Верочка.
Димка и не заметил, как они подошли и присели рядом на травку – Володя, Валя и Верочка.
- Чего выдумал, по дачам ходить, - проворчал Валя. – Тоже мне, шарманщик Джузеппе….
А Володя ничего не сказал, а сидел молча, подперев кулаком бороду и смотрел в овраг.
И скупые зеленые слезы катились по его щекам.
И почувствовал тут Димка такой стыд, такое раскаяние! Вот у кого беда – так беда, а у него-то…так, личные неприятности. Вот уж действительно – из мухи слона…
- Ага! – согласился Валя, вновь демонстрируя чтение мыслей на расстоянии, –  именно! И, между прочим, пока ты тут сопли жевал да прохлаждался, там девушка твоя чуть не погибла…
- ЧТО??? – с ужасом вскричал  Димка.
- Что слышал!
- Ва-а-личка, - укоризненно протянула лягушка, - ну, зачем ты так?
- А что, не правда? Если б не этот…Железный человек-2, - так неизвестно, как дело бы обернулось!
Димка вскочил, за голову схватился, простонал с мольбой:
- Да скажите  вы толком, что случилось?!
Рассказали. Во всех подробностях.
Ну, тут и вовсе Димке поплохело.
- Иди уж, Паганини, - проворчал Валя, - возвращайся-ка домой!
- Да как же я после всего этого на глаза ей покажусь? – прорыдал Димка. – Ведь не простит!
Верочка мечтательно завела глаза и произнесла что-то очень красивое, длинное, но решительно непонятное.
- Чего? – изумился Димка, даже рыдать перестал.
- Ой, - смутилась лягушка, - простите… Это по японски, «если любит – простит»….


Тем временем у Дизеля в мастерской кипела работа.
Ракета, конечно, дело хорошее и нужное, но сейчас важнее был вопрос обороноспособности – и решили поэтому сделать из МУХИ  СЛОНа – иначе говоря, Самопрограммирующийся Ликвидатор Особого Назначения.
Вот если б еще координаты – куда стрелять…Ну, может этот, хвостатый, когда очухается ситуацию прояснит?
В работе, как всегда, помогал Музыкальный Центр, наяривал бодренькие марши, а также рок-н-ролл, хард-рок  и прочее в том же духе.
По просьбам трудящихся.
Ребята пахали – не ленились: это вам не урок труда, когда непонятно зачем и для чего и каким концом лобзик держать… тут – дело взрослое, серьезное!
- Дедушка, а эта гайка чего-то никуда не лезет, - озабоченно  сообщил Иванушка.
- Ну-ка, дай гляну…О-о-о-о-о!!! ЕЩЕ ОДНО!!!! –  радостно вскричал Дизель Рудольфыч.
Металлический шестигранник был хитро перекручен, словно резиновый, и таким образом, что получилась…
Натуральная Гайка Мебиуса!
- Ух, ты! – восхитился Нильс.
- Тут и меточка моя имеется, личное клеймо, во!
И он потыкал в полустертый и забытый ныне символ – пятиугольник, знак качества и цифры – 1963…
- Вот же странно, - задумчиво сказал Буратино, - и тот, который подделка, - ровно те же слова тогда сказал – про меточку…
- А чего странного? – возразил Дизель, - он же с меня матрицу, поганец, снял, скопировал в точности! Вот и знал все про меня, и говорил то ж самое…
А 63-й год - это я тогда как раз увлекся топологией, парадоксами многомерных пространств… кхм. Да. Бутылку Клейна даже соорудил! Правда, у меня ее дурачок Полуприемник упер, сдать хотел, как стеклотару…Да-а-а. А колечки тогда затерялись, а может, и убежали сами, - и уж искал я их, искал! Да только без толку.
- Так, я чего-то не пойму, - нахмурился Кей, - сколько ж их всего было-то, колец?
Дизель торжественно откашлялся, и важно, но несколько лукаво произнес:
-  Послушайте ребята, что вам расскажет дед!
Три кольца – премудрым  дачным -  для добра их гордого,
Семь колец – друзьям подземным, свойства  черноземного…
- А-а! Знаем, читали! - невежливо перебил его Чипполино.
 - Только у Толкиена не так, там про эльфов и гномов! А одно – Всесильное – властелину Мордора, Чтоб разъединить их всех…
- Вот же, луковица ты начитанная,  - рассердилась кикимора, - не перебивал бы старших!
С той поры, как вернулся настоящий Дизель, Капитолина Кондратьевна как-то незаметно прижилась в его мастерской…
И что характерно: дед был не против!
- Да будет тебе, Капелька, - прогудел Дизель, - дело молодое, нетерпеливое. Сами такие были!
А насчет колец я вам, внучики, так скажу: за чужие не отвечаю, а про свои могу выразиться точно: не знаю!
Потому как – хитрые они, с фокусом! Только что было одно, а стало – два…
- А-а! Знаем! Если прорезать вдоль, по осевой… – опять было влез  всезнайка Чипполино, но кикимора неслышно хлопнула в ладоши, и во рту у него оказался огурец.
- Покушай молча, а? Ерундит такой-сякой…
- Ну, да, - кивнул Рудольфыч. – Вот, глядите – берем лазерный резак, и…
… а где ж оно?? Вот только что сюда положил… куда ж делось? Опять убегло?! Вот же, неугомонное…
Все кинулись искать и ловить, но Кей только зубами заскрипел и прошипел:
- Ну, все… ЛАПЫ ОБОРВУ!!!
Видел же, как крутился тут зачем-то Чебурашка, а сейчас - пропал!
…Нет, как хотите – а пора сдавать засранца в полицию. В комиссию по делам несовершеннолетних.
И чтоб никакой ювенальной юстиции!


- Значит, вы утверждаете, гражданка, что заказчик передавал вам адреса и всю необходимую информацию по… этим…как их там?
Петрович и Принц допрашивали Васю, - наконец-то дорвались.
Но особо развернуться им не дали: вся женская часть наотрез отказалась «очистить помещение» и сидела тут же, бдительно следя, чтоб не обидели чем новую подругу.
Вот же, загадочная дачная душа и женская солидарность!
Еще вчера они вора-мародера готовы были на клочки порвать; но поскольку оказалась она того же пола – да еще, как позже выяснилось, мать-одиночка, - ну, что вы…
- Так я жду ответа на поставленный мною вопрос, - Петрович старался не смотреть на восьмирука, а Принц наоборот, так и сверлил взглядом.
- Коммуникаторы,  – объяснила Вася. – Такие нам, добытчикам, выдают, когда на работу берут - принимающе-передающие устройства. Вроде здешних сотовых. Туда и сообщают – где что брать, - она виновато покосилась на Принца.
- Ну и где ж он  теперь, твой …коммутатор?
Вася развела руками. Всеми восемью: мол, когда вернулась без хвоста – отобрали.
- А как же с вами рассчитывались? За ваши труды? – угрюмо-язвительно поинтересовался Принц.
Хоть и жалко ему было в глубине души эту нелепую хвостатую тетку, но как вспомнит про свою Гортензию…
- Так на МГБК переводили, Межгалактическую банковскую карту.
- Понятно. Значит, лично вы ни разу со своим работодателем не встречались?
- Не, ни разу! Последнее поступление было, когда я хвоста лишилась. Ну, да – зачем им такие инвалиды? – она шмыгнула носом.
- А карточка  цела?
- Не, тоже забрали –  зачем, если уже платить-то не будут?
- Да врет она все, Петрович! - страстно прошептал Принц, но Домнушка услышала и нахмурилась.
- А для чего ж вернулась сюда?
Тут и Дуся не выдержала:
-  Да за хвостом своим, неужели не ясно?! И так лысая, да еще и без хвоста…
И заплакала тут Вася навзрыд, и кинулись ее утешать, ругая при этом нечутких и недогадливых мужиков…
Петрович с Принцем переглянулись и тяжело вздохнули: картина получалась безрадостная и бесперспективная.
Был бы этот коммуникатор – можно было бы попробовать его триангулировать. Опять же по карте -  что-то узнать.
А без них – как?
- Очень просто, - послышался чей-то до боли знакомый голос.
- Адресочек у меня имеется…
Обернулись – а в дверях она!
Маленькая, черненькая, в шляпке-желуде…
- ЗИНАИДА!!!!
- Да я уж тут минут десять как торчу, - проворчала подземник, - жду, когда на меня, наконец-то, внимание обратят!
Ну, конечно же, кинулись все целовать-обнимать, чуть не задушили на радостях.
В лапках Зинаида держала мешок, а прицепившись за грабли, волоком тащилось за ней по земле …
Очередное страшилище!
О трех ногах и двенадцати глазах. Выпученных от страха.
- Это чего ж такое?!
- Кузя, инопланетянин –  сами не видите? Из созвездия Жираф. Покупатель, блин! Нашей сирени, сливы и прочего.
- То есть, трофей? – деловито поинтересовался Петрович.
- Ну… скорее – практикант. Надо же объяснить бестолковым, как за садом ухаживают.
- А чего ж ты его к граблям привязала?
- Так идти не хотел!!


Грабли – они и есть грабли. Хоть у нас, хоть в Африке, хоть на Луне или в созвездии Жираф. Это вам не какой-нибудь мотоблок капризный, который требует то бензина, то масла ему подавай, а то вообще сломается…нет, грабли надежней!
А тем более – грабли-трансгрессор. И в который уже раз в этом убедилась Зинаида, когда отчаявшись накарябать мудреный адрес на асфальте, подумала: а чего она мучается-то? Надо хватать в охапку этого глазастого – и руки в ноги!
В смысле, лапы – в лапы, на грабли и – домой. А уж дома сообща разберемся.
«В охапку», правда, получилось не сразу, пришлось-таки за ним побегать – прыткий оказался, на трех-то ногах.
Изловила. С помощью тех же незаменимых грабелек. Кузя пищал и вякал по своему обыкновению что-то про молибден, - вот и пришлось его связать и привязать.
А теперь важно было не промахнуться с грузом, и попасть точно в «Зарю», - а не куда-нибудь на Плутон. Но навигатор, умница, все рассчитал правильно, выбрал дорогу без пробок и «черных дыр», и вот она дома.
И мало, что с трофейным Кузей – она и еще кое-что с той планеты прихватила в мешке…
- Ну, в общем, вы тут пока с ним пообщайтесь, я его потом заберу, а мне к своим надо, -  и с этими словами она подтолкнула совершенно уже сомлевшего от переживаний «практиканта» к подругам, а сама нырнула в норку.
- А он по нашему-то понимает?! - запоздало крикнула ей вслед Дуся.
- Разберетесь… - еле слышно отозвалась подземник.


Глава десятая,
в которой звезды, наконец-то, встают в правильном  порядке…

Итак, адрес, координаты врага теперь у друзей были!
Дальше – дело спецтехники.
А она у нас, как известно, на высоте.
Хотя, в общем и целом СЛОН в отличие от громоздкой великанши- МУХИ получился компактным и аккуратным – не больше ручной видеокамеры. Короче, такой скорее СЛОНик. Но его ультравысокочастотный импульс способен был, по расчетам и задумке Дизеля Рудольфыча, поразить любую цель и на любом же расстоянии.
- Испытать бы на его на чем-нибудь, ребятки, - озабоченно сказал дед, прикручивая последний проводок.
- На чем-нибудь ненужном…Только сразу предупреждаю, ржавчиков моих не трогать! Ни винтика, ни шпунтика!
Все наперебой стали соображать, что бы такое ненужное уничтожить…
 и выяснилось, что все – нужное! И даже очень!
Единственное, что без особых угрызений совести можно было пустить в расход, - так это старая заброшенная строительная бытовка, - на той самой, недостроенной дороге, из-за которой печальная участь постигла «Зарю» и наших героев.
Заляпанная цементом и краской, полуразвалившаяся, так и торчала она, как надгробный монумент идиотизму…
Лель сбегал на разведку, вернулся и доложил: все чисто, никого поблизости живого – можно!
- Ну, мальчики… с нами неевклидова сила…
ОГОНЬ! – сам себе скомандовал Рудольфыч и нажал кнопку «пуск».
- Ух, ты! – восхитился Нильс. И все заорали «Ура!»
Была бытовка – и нет бытовки!
Чистое место, травка растет, цветочки. Красота!
А Кей  подумал, что самым подходящим для такого испытания был бы Чебурашка… но ведь и так пропал, негодяй мелкий, вместе с кольцом…
Хотя и успокаивал Рудольфыч ребят, мол, ничего страшного, другое скуем! Но видел Кей, что тревожился старик…
А поганец напрочь исчез, как ни искали.
Как под землю провалился.
Как под землю…
Под землю?!


- Дашенька, ну, вот честное тебе пречестное – тут она была! И спала!
Примирение и воссоединение семьи состоялось – покаяния, слезы, поцелуи и всякое такое.
И повел Димка Дашу в чулан, где в коробке из-под старого телевизора хранились елочные игрушки и детские книжки.
А змейки-то – и нет!!
Все на месте – а она опять куда-то делась…зараза.
И Димка чуть волосы на себе не рвал от расстройства – сделал, называется, подарок любимой.
- Да верю я, Димк, - печально отвечала Даша.
Полистала машинально одну из растрепанных книжек…
И опять как ударила фраза –
У змеиной  горки поищи!
На обложке – П.Бажов, «Хозяйка Медной горы и другие уральские сказы».
Это что – намек? Что ее змейка на Урал уползла?!
Или издевается над ней кто-то?
- Дашунь, ну, мы ее найдем – я найду! Вот клянусь, не сойти мне с этого места, правда!
- Спасибо! И ты меня тоже прости, Димка, совсем я тебя замучила с этой змеей. И даже забросила, вон, лямка от чехольчика оторвалась, - снимай скрипку, пришью...
- А я тебе поиграю, хочешь?
- Конечно!
…а в ящике среди игрушек елочных – настоящих, не фальшивых! – поблескивало и переливалось, словно подмигивая, витое стеклянное кольцо…


Дуся с Домнушкой тем временем отвели Кузю с Васей  к Снежинке, которая, как известно, славилась своими кулинарными талантами и хлебосольством. Она и покормила пришельцев остатками обеда – не объедками, а остатками, вы понимаете, да?
Короче, что сами кушали, то и им дали.
С Васей-то все было просто – хлебала грибной супчик двумя руками, а остальные чинно сложила на животе.
А вот с Кузей пришлось попотеть…
Ну, никак не могли ему втолковать, что значит – есть!
А также:
 кушать, кормиться, питаться, уплетать за обе щеки, набивать утробу, трескать, лопать, хомячить, хавать, жрать…
На все усилия пришелец-практикант только пучил глаза и сучил голенастыми конечностями: межпланетное путешествие на граблях видимо, серьезно повредило ему и умственные способности, и память, и речь.
Хотели было с горя затолкать ему бутерброд в воронку на голове, но потом передумали: а вдруг что внутреннее-инопланетное ему повредят?
- Как-то у них все непродуманно, - поморщилась Дуся.
- У одной рук больше, чем надо, у другого – глаз… Недолет и перелет какой-то!
Подруги переглянулись, и по обыкновению поняли друг друга с полуслова: вот если бы ….
- А, я понял! – вдруг прорезался Кузя.
- Это у вас такой биохимический процесс для обеспечения жизнедеятельности, да? Белки, жиры, углеводы, аминокислоты, витамины, да?
- Ну… да! – растерянно согласилась Домнушка.
- Так этого мне не нужно. Вот если бы… если бы колчедан… или апатит…
И он мечтательно зажмурил половину глаз.


Задача поставлена, цель определена. Теперь –  время, фактор немаловажный!
Дизель Рудольфыч сказал: стрелять будем ночью.
-  Только надобно выбрать подходящую.
- Полнолуние? – поёжилась Домнушка, кое-что припомнив.
- Не, не в ём дело… Девочки-мальчики, где-то у вас был календарь этой умницы-разумницы, как ее..?
- Лины Саванской?
- Во! Точно! Тащите его сюда.
Дед полистал календарь, похмурился, что-то посоображал, посчитал…
- Послезавтра будет в самый раз!
Не описать словами воодушевления и нетерпения, с которым встретили это сообщение!
- Послезавтра, - прошептала Верочка
- Послезавтра! – воскликнули Володя и Валя.
- Послезавтра!!! – зашумели, завопили, загалдели на все лады дачные, подземники и речные, а деревья в саду зашелестели восторженно ветками, а Вика и Самсоныч опять устроили цирк на воде, чуть всю воду из ванны не расплескали.
Один только Принц не разделял всеобщего энтузиазма.
- Это же СИСТЕМА, - с отчаянием и тоской воскликнул он. – Как вы не понимаете?! Ее не победить! Одних истребим, а другие?! И сколько их там, никто ж не знает…
И все неловко замолчали, и каждый подумал, - а ведь он где-то прав…
- Но мы хотя бы попытаемся, малыш, - мягко сказал Дизель Рудольфыч.
- Вот именно, - проворчал Буратино, - начинать же с чего-то все равно надо! Не сидеть же, как чурбаны?
И все опять зашумели в том смысле, что – да, конечно, попытаться-то надо!
И только Кей ничего не сказал – по той простой причине, что его тут просто не было, он вообще где-то постоянно пропадал последнее время. Возвращался хмурый и весь в грязи почему-то, отмывался и опять уходил.
Где он лазил? Сказал только Герде – мол, по делам. А каким – не уточнил.
Ну, надо – значит надо. По опыту знали: просто так капитан ничего не делает…


И вот оно наступило, долгожданное «послезавтра».
Надо ли говорить, что в мастерской Дизеля собрались абсолютно все обитатели «Зари» - и старые, и новые, и молодые и не очень, и свои и чужие…которые уже, в общем-то, тоже стали своими.
Ночь была темным-темна, звезд не было видно, небо еще с вечера затянули низкие серые тучи.
- Не промахнемся? – опасливо спросил Емеля.
На него зашикали.
Дизель укрепил СЛОНика на треноге, вроде тех, которыми пользуются фотографы.
Набрал код-адрес.
Нажал кнопку «пуск».
И - ослепительная вспышка! Чуть не на полнеба, как показалось друзьям. Но конечно, была значительно меньше – так, с булавочную головку.
- Попали!!! – восторженно завопили все.
- Надо думать, - поосторожичал суеверный дед, на всякий случай скрестив шестеренки на левом манипуляторе.
А на черном бархате неба звездным строем проступило назидательное:
«И так будет с каждым, кто покусится!»


… некоторое время спустя  на обломке астероида, бороздящего просторы Вселенной…

- Нет, но какова наглость! «так будет с каждым…» что они там о себе возомнили?!
- Шеф, но надо смотреть реальности в глаза – фирму нашу они умудрились как-то развалить...
- Что с добытчиками?
- Так разнесло всех, кого куда, по галактикам, ни одного не осталось.
-Заткнись! Дай подумать. Кто у нас еще есть? Из этих, которые…ну, ты понимаешь?  Картавый, Шершавый, Корявый… тьфу ты, ну и народ, с кем приходится работать!
- Так они уже и не работают.
- Как это?
- Да так – уволились, шеф. Перешли в другую фирму. Там, говорят, соцпакет получше, льготы, страховки всякие…
- А  Липкий?!
- Пока остался.
- Во-о-от! Вот кто нам нужен – Липкий! И чтоб всю свою банду… э-э-э-… стаю, шайку, бригаду взял… или как она у него там называется?
- Вообще-то – Когорта.
- С ума сойти…ну,  хрен с ним, пусть будет когорта – вызывай Липкого!
- Есть, шеф!


Глава одиннадцатая,
в  которой космические  злодеи  наносят ответный удар, который самоотверженно отражают наши герои,  и все заканчивается ко всеобщей радости… а может, и не заканчивается…

Один меткий выстрел – это всего лишь один меткий выстрел.
Не такие наивные были наши друзья, чтобы не понимать такой простой вещи.
Опять же, как известно: можно выиграть сражение, но проиграть войну.
Или не выиграть войну.
Разницу ощущаете?
Вот и ладно.
А потому за обороноспособность «Зари» взялись всерьез.
Систему ПРО тут, конечно, не развернуть в полном объеме, но кое-какие усилия в этом направлении Дизель, Маня и Домнушка предприняли.
Двадцать уровней защиты – по всем правилам колдовской науки. Зинаида со своими подземниками оборудовали бункеры и убежища глубокого залегания, - на случай длительной осады.
Может, в них и не так уютно было, как в тех «хилтонах», где под Вишенкой, Грушей и яблоней Антоновной жили наши первые разведчики, но нынче не до красоты, главное надежность.
И здесь очень кстати пришлась помощь Васи – восьмирукая старалась не за страх, а за совесть, рыла, что твой шагающий экскаватор.
Дизель на досуге смастерил Прибор Ночного Видения, а также Слышания, Обоняния и Осязания – а что? А вдруг? А мало ли?
Что же касается водных и земноводных –  Реку они себе вернули, Родник включили, небольшой фуршет по этому поводу устроили. И сколько было радости у речных обитателей – не описать…
Но порох держали сухим. И связь с «Зарей» поддерживали постоянную. И в любой момент готовы были прийти на помощь.
А он и не заставил себя ждать, этот самый «момент»… 



- Летят…
Побелев от ужаса, отшатнулся Иванушка от видоискателя СЛОНика.
Ребята дежурили у него по очереди, зорко следили за небесами и окрестностями.
- Дай-кось, гляну…
Уж на что старик железный – а местами даже из легированной стали, - а и того передернуло.
Омерзительные, огромные, голые, склизкие, сизые, рогатые… ЖУТЬ!
Увеличьте улитку-слизня короче говоря, в тысячу раз – вот и получите и Липкого и всю его Когорту.
Слизни-мутанты-гиганты!!!
И неуязвимые для колдовства – вот что самое ужасное!
И мылом эту сволочь не возьмешь, и едразебы бессильны.
Отчетливо видно было, как бледнеет и рассыпается первый слой защиты, который прогрызали Липкие, как мыши – сыр.
И понятно стало, что эта дрянь – уж всем дряням дрянь,
Она не то, что тырит, где что плохо лежит, а просто сжирает все подряд, все живое.
Да и неживое тоже.


- Теперь мы можем только драться! - воскликнула Дуся.  И для убедительности выпустила когти.
- Жаба хитра… но маленький хрущ с винтом много хитрее ее,  - пробормотала Клюша, по старой привычке к цитатам. Но при этом оглянулась, нет ли поблизости Валентина – еще обидится.
- Если враг не сдается, - кровожадно прищурилась Маня, и деловито поддернула рукава лиловой мантии.
Вася хищно оскалилась, Зиночка покрепче ухватилась за грабельки,  а Домнушка – откуда что вдруг взялось?! – приняла основную защитно-боевую стойку кокуцу-дати. М-да.
Петрович с тоской вспоминал, насколько было проще справиться с брекекексами: с левой в челюсть, все дела…
Димка мучился от сознания своего бессилия и ненужности – ну, куда он против этакой мерзости со своей самодельной скрипочкой?!
Как и Дашкины веточки, и половник Снежинки…а потому они просто крепко обнялись и зажмурились: что будет со всеми, то и с ними!
Борисычу  лезла в голову, как всегда, всякая научно-популярная дребедень. Не то, чтобы совсем уж бредятина, но абсолютно в данном случае бесполезная – ну чем, скажите, может помочь в нашей ситуации информация о том, что  слизни – это: общеупотребительное название ряда брюхоногих моллюсков, кои в результате эволюции претерпели редукцию или полную утрату раковины?!
Да ничем.
Речные, подоспевшие на подмогу, Валя и Верочка – они, конечно, по жизни этими самыми брюхоногими питаются, но…
Размер же имеет значение! Да еще какое!
Вот, представьте себе что-нибудь вкусненькое, свое любимое…
Фуа-гра там. Или жареную картошку с селедкой. Или пирожное эклер.
А теперь увеличьте его раз в сто и вообразите, что оно летит прямо на вас…
Со скоростью и ускорением, близким к сверхсветовым?
Вообразили? Впечатляет?
Вот и Верочка с Валей тоже впечатлились…


А Дизель яростно скрипел всеми шестеренками и мозгами сразу – и в отчаянии понимал, что ничего, ничегошеньки не может придумать для истребления этой гадости!!
СЛОНик  не справится, импульс у него направленный, пока одного  истребит, другие навалятся,
Облепят и объедят, ни одной микросхемы не останется.
Из МУХИ по слизнякам-гигантам-мутантам? Того не лучше.
А вот если…
если…
- Дедушка! Кольцо!!
- Мебиус!!!
- Многомерное пространство! – вдруг наперебой заорали ребята
- Давай туда их!!!
И Домнушка с Дусей почти одновременно сообразили, что именно надо делать:
- Ребята, все беремся за лапы!!! За руки, хвосты, ветки – за что угодно! Чтобы получился – КРУГ!
Безумная, отчаянная идея дошла до всех – ну, конечно же!
Если ничего другого не остается.
Если смерть совсем рядом.
Если это – последний и решительный бой!
Только и остается, что - держаться друг за друга…
Больше всего мороки было, конечно же, с многорукой Васей и вовсе безруким, но зато трехногим Кузей – этим-то как?!
Но быстро сообразили: Вася просто обняла и прижала его к себе двумя парами рук, а за остальные уцепились Нильс и Хаврошечка.


…А уровни защиты исчезали один за другим.
Вот сожрали пятнадцатый…. четырнадцатый… тринадцатый…
Вот начал меркнуть, исчезать двенадцатый…
И в этот момент все увидели, как зашевелилась земля, и вылез оттуда Кей, - злой, но довольный.
И был он не один, а тащил за собой зареванного Чебурашку.
- Нашел! Вот оно, кольцо-то, на шее у него!
И точно – как ошейник, плотно сидело под ушами мелкого клептомана то самое кольцо. А к нему ремень привязан.
- Напялить – напялил, а снять не может, - вот так и будешь теперь ходить, как собачка в ошейнике! – мстительно встряхнул Кей воришку.
В другое время такое событие произвело бы сильное впечатление – но сейчас, - ах, не до того было!
Не до того!
- В КРУГ! В КОЛЬЦО! – завопили все разом, и Кея вместе с Чебурашкой ухватили, втолкнули, быстренько ввели в курс дела.
И оказалась у них слева Белоснежка, а справа Вишенка, и Кей для надежности накинул петлю на ствол.


Но чего-то не хватало в этом живом кольце, какого-то очень важного звена, без которого – все понимали! – их усилия пропадут даром.
А уровни защиты исчезали один за другим.
Вот дожрали двенадцатый…. одиннадцатый… десятый!
И вдруг…
- Май френз, др-р-ружищи, камарадос, урр-ра!!! Я вер-р-нулся!!!
Как с неба свалился, как рояль в кустах, как лист перед травой встал перед друзьями – он самый!
Пронырчик!! Ужиежик, милый друг!
И как же повзрослел этот малыш, как вырос и возмужал! Командировка  и путешествие явно пошли ему на пользу.
В единый миг понял ужиежик, что оказался в нужное время и в нужном месте, - а друзья в тот же самый миг поняли, что именно его-то им и не хватало!!!
Во-первых, потому что он же – Пронырчик!
И он же может извернуться!!!
Извернуться так, чтобы получилось…
ЖИВОЕ КОЛЬЦО МЕБИУСА!
За хвост взялась Верочка, за шею – очень аккуратно, просто нежно – Валя, да он бы и никому другому не доверил старого друга за шею хватать.
И тут же лапы у всех зачесались, - и вовсе не в переносном, а в самом обыкновенном смысле.
Засвербили, а потом заныли, заломили, как будто сунули их в тиски, и закручивают, закручивают до отказа винт…
Но нельзя, ни в коем случае нельзя было их разнимать, нарушать волшебную силу!
И замерцал Живой КРУГ, что твоя  новогодняя гирлянда, огоньки – зеленые, красные, фиолетовые – перебегали по кольцу.
Очень это было красиво.
Но до чего же больно!
Все ждали…
Ждали…
Ждали…
А уровни защиты исчезали…
Исчезали…
Исчезали…
И вот последний исчез, и через несколько мгновений первый мутант-гигант с отвратительным чавкающим звуком плюхнулся на землю, разинул омерзительную пасть…
и НАЧАЛОСЬ!
Лапы, хвосты, руки, ветви – ну, и шея тоже, -  уже не чесались, а вовсе загорелись, как будто в печь их сунули, адским огнем!!!
Только без пламени и дыма.
Как же им было больно…
Но держались!!!
Стиснув зубы – у кого они были. Шипели страшные ругательства – кто их знал, и кому они помогали.
 И вскипали на глазах слезы, и казалось, что вот еще чуть-чуть – и вспыхнет, обуглится кожа и кора, и живым факелом вспыхнет кольцо! И сгорят все до единого!
…Не вспыхнуло.
Не выдержал Липкий - и увидели друзья, как монстр забился, затрясся….
И рассыпался серым пеплом!
А потом и пепел расточился, развеялся, канул и сгинул.
И радость оказалась сильнее боли, и завопили все восторженно:
- Так его!!!
- Ух, ты!
- Действует!!
- Круто!
То есть, получилось даже лучше, чем предполагалось: а сами посудите, этакую пакость в параллельное пространство перекидывать, как она есть – все равно, что через забор к соседу мусорный контейнер опорожнять.
Или с балкона плевать и бычки сигаретные кидать.
Нехорошо. А вдруг там кому на голову?


Но первый – не последний, вон их, сколько еще летит…
И падали монстры брюхоногие на землю, точнехонько – почему-то! – посередине круга-кольца, и разевали жадные пасти, и даже кое-кто успел отъесть кусок куста, гад такой.
А другой – съесть не съел, но понадкусал основательно пару тыкв.
Пока не развеялся, как и остальные.
А тыквы – что ж. Дело наживное. Еще посадим!
Главное, что живое, горячее кольцо держалось крепко и  не давало поганцам-стервецам вырваться на оперативный простор – туда, где в ужасе и надежде замерли цветы и травы, клубника, ежевика, голубика и все прочие ягодные и  плодоовощные культуры.
А деревья хоть и тряслись от ужаса, трещали сучьями отчаянно, но  стояли насмерть, как вкопанные!
Ну, то есть, безо всякого «как».
Только не разнимать рук! Или лап, веток – какая разница, - только держаться, держаться, только не пустить слизней в огород!
Не так уж много их и осталось, мутантов-гигантов, была Когорта, да и вышла вся!
…Вся?


Нет. Не удержали. Упустили!
На единый миг даже не то, чтобы разжали пальцы Принц и Белоснежка, а просто ослабили хватку.
Дрогнули. Чуть-чуть замешкались.   
И хватило этого мгновенья, чтобы последний Липкий просочился, протиснулся, проскользнул между ними!
И зачавкал сопливой пастью, и навис над грядками и клумбами.
Стон, крик, вопль ужаса прокатился над «Зарей».
Неужели все напрасно?!
И лишь один из всех не стонал, не кричал.
Мягко, но решительно освободился ужиежик из лап Верочки и Вали.
Распрямился во весь рост.
А малыш-то и впрямь вырос!
- Чтобы победить мутанта, нужен другой мутант! – произнес Пронырчик волшебную фразу, и…
Ринулся обедать.
Известно ведь, что именно слизни – самое любимое лакомство ежей. Да и ужей.

…Описывать это пиршество не будем. Увольте!
Достаточно того сказать, что некоторые особо брезгливые и слабонервные вроде Димки брякнулись в обморок.
Но это уже было совсем не страшно.
Ведь рядом была Дашка. И все остальные.
И цветы, и деревья, и клумбы, и грядки.
И значит, все было хорошо!


Эпилог,

который получился больше, чем следовало бы, но уж очень хотелось автору расставить все точки над И, раздать всем сестрам по серьгам, а, возможно, даже и закольцевать свое правдивое повествование!
И  поэтому правильней будет  назвать все-таки дальнейшее  не Эпилогом, а
 Главой Двенадцатой,
в которой наши герои решают, наконец-то, все свои личные и прочие проблем.
 Ну, или почти все.

- …Ты знаешь,  вечером, когда над болотом туман поднимается…
Капитолина Кондратьевна мечтательно завела глаза.
- Туман такой… он такой…Волшебный! И тихо-тихо кругом! Такая тишина, что как будто слышно, как клюква растет…И травка разная. И огоньки болотные мерцают…вроде как огни святого Эльма, - ну, знаешь, такие, как на мачтах парусных кораблей!
При этих словах кикиморы Музыкальный Центр выдал саундтрек к «Пиратам Карибского моря».
А Рудольфыч со скрипом вздохнул.
- Красиво излагаешь. Да только не люблю я этого тумана, ты уж извини. И вообще повышенная влажность – она мне того-этого… Противопоказана. Ржаветь начинаю! Давеча, вон, вода попала в этот самый, вакуумный усилитель тормозов, - дак еле-еле откачал…
Откачался, то есть.
Кикимора понурилась, шмыгнула носом и прошептала:
-  Ну да… тебе сырость вредна, а мне – сушняк…Значит, не судьба!
В ответ на это Музыкальный Центр сочувственно сыграл  полонез Огинского.
Дизель сказал с досадой:
- Ты, Капелька, того-этого, не лей слез-то!
И Музыкальный центр, быстренько перестроившись, задудел «Не-плачь-девчонку».
 - А ну, замолкните уже! Сосредоточиться не даете, - прикрикнул на него Дизель, а кикиморе сказал со всей убедительностью:
- Че-нить придумаем! Барокамеру какую. Или скафандры, к примеру…
- Хороши мы будем, в скафандрах-то, - Капитолина Кондратьевна скептически хмыкнула, но Дизель Рудольфыч оживился:
- А чего? Дело нехитрое, матерьял у меня имеется, чертежи сработать – раз плюнуть…Меня чтоб от сырости защищал, а тебя – от сухости… Да прямо вот сейчас и начну!
И Дизель, воодушевленно скрипя всеми шарнирами, ринулся в мастерскую, чтобы воплотить задуманное.
Музыкальный центр помялся-помялся, но все-таки грянул «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!»
- Милый, милый! – растроганно прошептала кикимора и смахнула с ресниц слезу.


Глаза у Домнушки слезились, и чесались, и все время хотелось чихнуть, и лежать было ужасно неудобно, и спина затекла, и шею ломило…
Нет, она конечно слыхала, что «красота требует жертв», но не до такой же степени!
- Долго еще? – жалобно спросила Домнушка, стараясь не разжимать губ.
- Лежи, не дергайся, терпи, -  скороговоркой отозвалась Клюша, порхая руками где-то в районе домнушкиных бровей.
- В прошлый раз быстрей как-то было, - сквозь зубы промычала она.
- Это был пилотный вариант, - непонятно объяснила Клюша и опять прикрикнула:
- Да помалкивай ты, горе мое! Маска «Юный овал» отвалится!
Процесс шел полным ходом. Все были при деле.
Верочка варила бальзамы, смешивала лосьоны, взбивала косметические сметанки, усердно молотя лапками в крыночке с косметическим же молочком.
Маня сокрушенно вздыхала, разглядывая домнушкины нижние конечности, отродясь не знавшие педикюра: ну, что тут сделаешь?!
Разве – новые пришить. Потому что ни одним заклинанием эти «слоновьи» пятки не возьмешь!
А Дуся вытягивала шею, стараясь разглядеть, чего там вытворяют с подругой, и нетерпеливо ожидала своей очереди «на красоту»: салон «Камелия» после всех потрясений и катаклизмов открылся вновь и первыми клиентками стали, как нетрудно догадаться, Домнушка и Дуся.
И, как и собирались его основательницы, к делу привлекли девчонок с «художественными жилками»  – Аленушку, Снегурочку и Дюймовочку. И сейчас они прямо-таки умирали от любопытства и волнения, наблюдая за манипуляциями опытных мастериц.
- Значит, маска «Юный овал»? – шепотом, с уважением переспросила Аленушка.
- Да-да, «Юный овал», - ласково кивнула ей Клюша, продолжая растирать этот самый «овал» по домнушкиной физиономии.
А Дуся вздохнула, помялась, кашлянула.
- Клюшенька, а можно мне…
И что-то тихо прошептала ей на ухо.
Клюша подняла брови. Захлопала глазами. Всплеснула лапками в розовой замазке.
- Серьезно?!
Дуся сморщила нос, сказала уже громко и плачуще:
- Ну, не могу я больше с ними! В самый патетический момент они, зараза, так и лезут! У меня из-за этого вся интимная жизнь наперекосяк! Петенька шарахается…нет, он, конечно, говорит, что привык, что ничего страшного… Но я же знаю!
- Чего ты там бубнишь? – Домнушка завозилась на кушетке, настропалила мохнатое ухо.
Дуся отчаянно и зло махнула лапой:
- Да я про УСЫ! Надоел мне этот чертов рудимент! Сил моих больше нету! Можно их как-нибудь ликвидировать окончательно и бесповоротно?!   
Клюша посмотрела на Маню, Маня посмотрела на Дусю. Почесала в затылке. Сказала неуверенно:
- Ну, не знаю… я ведь никогда не работала с этим. Вторичные видовые признаки…Нет, можно конечно попробовать, но… Результат боюсь, будет непредсказуемый. Опять же – побочные эффекты возможны…
- Пробуй, Манечка! – взмолилась Дуся. – Все равно это не жизнь! Секса не было уже месяц! Убирай их нахрен!   
И она зарыдала. Горько и безутешно.
А Домнушка подумала осудительно, что негоже это – стыдиться собственной природы, да еще пытаться ее как-то переделать!
Но непонятно почему, буквально против своей воли, промычала из-под маски:
- А м-м-можно м-мне тоже?


- А может, не надо? – жалобно спросила Снежинка.
- Маленькие ведь еще, глупые,  пропадут без нас!
-  «Маленькие»?! Вымахали, что твои версты коломенские, того и гляди – размножаться начнут!
Снежинка хотела было возразить, но кое-что припомнила, покраснела и промолчала.
Этот спор длился уже давно.
Снежинка-мама, как казалось Борисычу-папе, уж чересчур носилась с чадами, как курица-наседка. Он же считал, что пора уже этот детский сад отправлять в свободное плавание: кошка, мол вывела котят – пусть гуляют, как хотят!
- Или ты хочешь их до пенсии кормить, в клювике все им носить, крыльями хлопать?!
Снежинка обиделась:
- Во-первых, ничего я им в клювике не ношу! Девчонки вон сами уже на кухне управляются! И в «Камелии» тоже…
А с Элли, Гердой и Хаврошечкой мы Кулинарную Магию проходим!
- Чего-чего? – подозрительно переспросил Борисыч.
- Магию! Кулинарную! Вот, печеньки они сегодня сами испекли, - Снежинка подвинула мужу целую тарелку симпатичных печенюшек.
- Попробуй!
- Вот, ты мне только рот не затыкай сладким-то, - проворчал Борисыч и взял одну печеньку.
- Ну, ладно: девчонки, кухня… ладно!  А мальчишки? Их-то куда?  Картошку их чистить, что ли, приспособишь?
- А что? Невредное умение, скажу тебе, картошку чистить!
- Ну, да: самое мужское занятие.
- Хорошо, пускай крышу починят – видел дырку? Дождь пойдет, и зальет нас тут…
За спором Борисыч машинально взял еще одну печеньку, потом еще одну, и еще.
И вдруг…
Батюшки-светы, это что ж такое с интеллигентным, начитанным, культурным мужчиной сделалось?!
Глаза кровью налились, дым повалил из ноздрей, оскалился, взъерошился и взревел не своим голосом, а рыком быка-производителя:
- У-у-у-у-у! В КОЙКУ-У-У-У!!!
Ухватил помертвевшую Снежинку поперек живота, перекинул через плечо и тигриными прыжками унесся с ней на сеновал.
Юные кулинарки, остолбенело наблюдавшие этот сексуальный беспредел из дверей кухни, в ужасе переглянулись.
- Ой… Это чего ж такое было?! – пролепетала Элли.
- Кошмар какой… как же это мы? -  Герда прижала ладони к щекам, и внезапно что-то сообразив, напустилась на подругу:
- Это ты виновата!
- Чего?!
- Конечно! Я ж тебе говорила, не клади туда варенье, какое-то оно не такое. А ты – «засахарилось, засахарилось…»
Вот тебе  - засахарилось!!!


- Вот тебе лопата,  – сурово сказала Зинаида, - копай тут!
Вася неуверенно взялась тремя парами рук за древко и тут же его и уронила себе на ногу. Зашипела, запрыгала.
Зинаида хотела было обругать ее «безрукой», но вовремя сообразила, что это было бы уж совсем несправедливо.
Махнула лапой:
- Ладно. Давай без лопаты, как сможешь…
И дело сразу наладилось, Вася сноровисто пошла метать землю, что твой мотоблок.
Рядом топтался Кузя, мигал восторженно всеми глазами сразу:
- Как интересно! Как сложно! Как необычно!
Зинаида поморщилась:
- Прекрати иллюминацию! Аж в глазах рябит. Смотри и запоминай! А ты – копай!
- Я копаю, я стараюсь, - виновато пыхтела Вася.
- Вот-вот! И корешки там тщательно выбирай, чтоб ни одного сорняка не осталось!
- Я тщатель… ой. Тут чего-то блестит…Гляньте!
Зинаида и Кузя свесились вниз и увидели на дне довольно глубокой уже ямы  маленькое колечко.
Простенькое такое, без камушка.  Размера примерно 17-го. На тоненьком витом ободке листочек сидит.
- Золото, - авторитетно изрек Кузя, -  и, судя по всему, 375-й пробы! Которая имеет ярко желтый, иногда с красным оттенком цвет. Такое золото быстро окисляется на воздухе и на поверхности украшения образуется сульфид железа!
Дайте поближе посмотрю – есть там уже сульфид железа?
-  Остынь, химик! – сердито осадила его Зинаида.
Железо ему…сульфид ему… а ну как грохнет там?
А вдруг это - засада, подвох, обманка?!
Зинаида медлила, хмурилась, а ее подопечные так и замерли, так и ели глазами свою начальницу.
Всеми четырнадцатью – если в совокупности.
А начальница все молчала, и только крепче сжимала в лапках мешок – тот самый, который в свое время прихватила с собой из созвездия Жираф.
Земля его ведает, что там такое было, - и уж совершенно непонятно было Зинаиде, как поступить с нежданной находкой…
Кто его сюда положил, кто закопал? С какой целью? И почему нужно было, чтобы они именно сейчас на него наткнулись?
Странно, очень странно!
Но чем дольше смотрела она на кольцо, тем яснее становилось, что ничего плохого оно ей не сделает – ни ней, ни еще кому… 
И внезапно всем нутром, хребтом, кончиками когтей осознала Зинаида, что больше всего на свете хочется ему лежать там, где лежит!
И чтобы не трогали.
До поры до времени…
- Закапывай, - тихо велела Зинаида, медленно попятилась от ямки и повторила:
- Закапывай, Вась. И давай новую рыть – вот тут!
Кузя непонимающе таращил свои сигнальные огни, но Вася быстренько исполнила порученное, и когда ямка была готова Зинаида опустилась перед ней на колени.
- Ну, вот. Теперь ты здесь будешь жить, маленькая моя.
Бережно вынула из мешка, бережно положила на дно, аккуратно присыпала землей, полила водичкой, которая откуда ни возьмись у нее взялась…
Сливовую косточку.
Ту самую.
От той самой сливы-венгерки.
С которой все и началось.


- …Так что чует мое сердце, все придется начинать сначала, - мрачно сказал Петрович.
Сегодня на рассвете доподлинно и достоверно стало известно капитану, что банду, которую он в свое время саморучно изловил и победил, тех самых изготовителей убийственного коктейля «Молот»  выпустили-таки под залог.
Кто-то уж постарался – и были все основания предполагать, что этот «кто-то» - не кто иной, как небезызвестный читателям «Мокрого дела» фармацевтический барон, недобиток Лиловой Чумы…
Во всяком случае, именно так полагал один из дачников, мужчина большого ума.
Его-то разговор с соседями и подслушал сегодня утром Петрович и пересказал содержание друзьям.
- Ну, и начнем сызнова, делов-то, - проворчал Валя, и его радостно поддержал Пронырчик:
- Апсольман! Офкос!!
- Только уж, ты извини, капитан, - решительно добавил Димка, - но одного мы тебя, как в прошлый раз, во вражеское логово не отпустим! Да! 
Дашка со страхом посмотрела на мужа, потянула его за рукав, но тот отмахнулся:
- Да! Вместе пойдем! Как говорится, обои полетим!!
- Чего это – «обои»? Все четверо! – возразил Валя.
- Натюрлих! – подтвердил Пронырчик.
- Да почему ж «четверо»? Вон, у нас войско теперь какое!
И Димка кивнул на лужайку, где мальчишки под руководством Кея проводили очередную тренировку.
Прыгали, отжимались, приседали с мешками земли на плечах, сигали по веткам деревьев, что твои Тарзаны.
- Полегче там, сучьев не ломать! - покрикивал Кей.
Нильс и Емеля кидали друг друга оземь в захватах, подножках и подсечках, Лель и Буратино, сцепившись руками, застыли в армрестлинге, а Чипполино ловко перебирал ногами на бочке с застывшей смолой – помните про такую? – катился на ней по кругу, как по цирковой арене.
- Видал? С таким народом да не победить проклятых?!
Петрович умерил мрачность, но все-таки пробурчал про себя что-то невнятное про салаг, у которых молоко на усах не обсохло…
На что Пронырчик ответил длинной фразой на каком-то уж вовсе тарабарском языке. Никто, разумеется, ничего не понял, но на колючего полиглота посмотрели с уважением.
- Во-во! Опять же, не забывай: они – воровством, а мы – колдовством! – подвел итог прениям Валя.
- Нет, ну вы только поглядите на них! Идите все сюда! Скорей!!!
Дуся так не вопила с того дня, как появилась у них Вася-восьмиручка.
Да что ж такое – опять монстр какой-то?!
Пулей вылетели на крыльцо.
Похорошевшая и помолодевшая Дуся тыкала пальцем вниз -
там, на старых досках, пригретых ласковым вечерним солнышком, шла немудрящая, старая-престарая игра – в веревочку.
Две мышки раскручивали, остальные прыгали через тонкий глянцевый шнурок…
… у которого были маленькие, хитрые, блестящие глазки.
И судя по всему, игра нравился и тем, кто прыгал, и тем, кто крутил, и ТОЙ, которая крутилась….
- ЗМЕЙКА!!! Змеечка моя!  – завопила восторженно Дашка.
Упала на колени, протянула лапки.
Мышки замерли, а та, которую столько времени искали, послушно скользнула и обвилась колечком вокруг Дашкиного запястья…
 

Принц и Белоснежка сидели на берегу реки. Ладони у обоих были забинтованы.
- Странно, да? – спросила Белоснежка.
- Что?
- Все, - вздохнула она.  - Ты почему мою руку отпустил?
Принц покраснел.
- А я думал – это ты отпустила.
- Я… не отпускала. Я просто подумала, что тебе очень больно…
- А я подумал – что тебе…
Они неловко замолчали.
- В общем, оба мы хороши, - мрачно сказал Принц. – Наделали делов, если б не Пронырчик…
- Но… все же хорошо кончилось! И… и нас даже не очень ругали.
- Да вообще не ругали…
Из кустов вылез взъерошенный и весь в репьях Чебурашка.
- Вот вы где! А вас там все ищут!
- Зачем? – недовольно спросил Принц.
 - Так сейчас дядя Володя будет показывать свою ин… стол… стал…
- Инсталляцию?
- Ага! – обрадовался Чебурашка. – Пошли?
- Иди уже, догоним! - сердито сказала Белоснежка.
Вот ведь: вроде и перевоспитался, не такой противный стал, от клептомании вылечился – а все кольцо, оно же ошейник, сработало!
И все равно так и норовит влезть в самый неподходящий момент и все испортить!


…Но вот и наступил самый главный момент этого долгого дня!
Взволнованный Володя бегал по берегу реки, поминутно ныряя в омут, чем-то там булькал, фыркал, щелкал и звенел, выныривал обратно и опять метался по берегу каким-то сложным противолодочным зигзагом…
- Долго еще возиться будешь? – сердито спросил Валя.
Обещанная и разрекламированная инсталляция лично ему ничего хорошего не обещала и не предвещала: ясно же, что это будет доделанная наконец-то царевна-Лягушка!
В смысле – Верочка.
Вообще-то Валя ничего против нее не имел, но…
…Нет, ничего с собой не мог поделать Валя! Такая уж натура – вечно обижен, всегда недоволен, постоянно ему кажется, что не додали ему, не долюбили, недоуважали!
Но вот, наконец-то, Володя остановил свои метания и принял вид важный и торжественный.
- Готовы? Все собрались? Всем хорошо видно? 
И все собравшиеся на берегу загалдели нетерпеливо, что, мол, - да, видно, начинай уже!
Володя наклонился к воде, что-то прошептал…
И взбурлила вода, взметнулась фонтаном!
И победно переливаясь всеми цветами радуги, одним концом упираясь в «Зарю», а другим в Реку она и встала над землей, -
РАДУГА!
Огромная, в полнеба!
Или, может, половинка…
Кольца?!
Да, несомненно – КОЛЬЦА!
Но за одной гениальной догадкой последовала и другая – не менее гениальная.
Потому что на этом полукруглом полнебе внезапно обнаружились две маленькие тучки – будто лукаво прищуренные глаза.
И один глаз ласково подмигнул.
А сама радуга, верхний, фиолетовый ее край вдруг заклубилась, вздыбилась сполохами и протуберанцами…
Ну, просто прическа «взрыв на макаронной фабрике».
И всё это вместе выглядело теперь, как:
- ГОЛОВА! – ахнула Антоновна.
- САДОВАЯ! – проскрипела Груша.
- НАСТОЯЩАЯ!!!! – восторженно пискнула  Вишня.
А Володя в растерянности почесал зеленую бороду.
- Во, дела. И как это у меня получилось-то?!



     Эпилог,
На сей раз - настоящий               


Она перевернула последнюю страницу.
- Ну, вот и…все!
Домкрат Дорофеич горделиво подбоченившись оглядел присутствующих – мол, каково получилось?!
То есть, как будто он сам, а не Деменция все это написала.
Роман – ну, вы помните, да? – роман, был закончен – и был даже прочитан.
Хотя в конечно итоге получился не совсем роман, или даже совсем не роман.
Но какая, в конце концов, разница?
Главное – что все это было по правде, все так и происходило на самом деле!
И все они тому свидетели, и все первые слушатели этого в высшей степени правдивого повествования, все-все!
 Домнушка, Маня и Клюша, Дуся и Петрович, Дизель Рудольфыч, Капитолина Кондратьевна, Борисыч и Снежинка, и все ребята, - бывшие шморлики; и Валя, Верочка и Володя, Пронырчик, Кузя и Вася, Зинаида и подземники, и ржавчики…
И вся садовая растительность, - а как же иначе?!
Вот, единственно, кого тут с ними не было – так это Вики и Самсоныча.
Но им дали торжественное обещание перечитать роман потом – на дому, под водой, в омуте.
Давно остыли в чашках у кого чай, а у кого и кофе, (а у кого и солярка)
Последние минуты перед финал-апофеозом слушали особенно жадно и напряженно – вновь и вновь переживая те самые минуты, когда все вместе отражали – и отразили! - нашествие злодеев-мутантов.
Дослушали. И несколько мгновений стояла тишина, а потом…
- Потрясающе! – выдохнула, наконец, Снежинка, влюбленно глядя на престарелую авторессу.
И всех как прорвало!
- Гениально, мать! Гениально!!! – ревел Дизель.
-  Волшебно! Изумительно! Бесподобно! – молитвенно сложив лапки, пищала Верочка, и тонул ее писк в общем восторженном хоре:
- Фантастика!
- Крутяк! Реальный крутяк!
- Да-а-а… Донцова плачет, Устинова нервно курит в коридоре… Как говорится.
- И рядом не стояли!
- Букера ей! Букера!!
- Да что там Букер, дешевка это, милый мой, тут Нобелевкой пахнет…Такая сила! Такой блеск! Такой талант!
- Уж это сказка! Вот уж это всем сказкам, - сказка!!!
- И как тонко! И как точно!
- А стиль-то, стиль каков!
- А подтекст?! Вот уж точно – всем подтекстам – подтекст…
- Ш-ш-ш-шедевр! Ш-ш-ш-шедевр!
Ошеломленная этим ураганом эмоций, - надо сказать, вполне себе искренних, - Деменция даже зажмурилась.
А потом вроде даже как и закемарила. Ну, возраст, чего  вы хотите.
Меж тем, буря восторгов мало-помалу начала утихать, и стали в ней появляться отдельные критические нотки, - насчет логики и мотивации. Мол, слабовато с ними  как-то.
И даже раздались в адрес автора некоторые колкие замечания – к примеру, о том, что характер Хаврошечки выписан недостаточно выпукло…
Да какой там – «выписан»?! Вообще отсутствует, как и у многих других персонажей!
И эти «другие» персонажи немедленно обиделись и надулись, их  принялись утешать: мол, нельзя же объять необъятное!
И вообще: даже у классиков, говорят, были юношеские произведения, которыми они в старости не особенно гордились.
На этих словах Деменция проснулась и энергично закивала головой: мол, да! Конечно! Горжусь!
И даже посулила сгоряча: продолжение будет!



- Ну, и что ж там потом будет, бабушка Деменция? – вежливо спросила Дюймовочка, старательно скрывая обиду: про нее в этой сказке всего-то два слова, и те - «перестраховщица известная»!
- Потом? – переспросила растерянно Деменция.
Пожевала губами, поморгала.
Нашлась - и улыбнулась:
- Потом - суп с котом!
- Каким еще котом? Шредингера? – хмыкнул всезнайка Чипполино.
- Может быть, - загадочно усмехнулась старушка.
- Всё может быть!
 

Конец
…может быть?