Уатаянга. гл. 3 За насыпью

начало: http://www.proza.ru/2017/02/02/1217

3. За насыпью

Между залитыми водой могучими стволами кутаяп плыл оторвавшийся лист гигантской бруагаши. Очередной ливень закончился, плотная завеса туч побледнела, разлохматилась и порвалась — солнечный свет хлынул на залитый водой Уатаянгу. 

На листе бруагаши неподвижно лежало тело детёныша пришлых ашьев. Ноги мальчика были погружены в воду. Обнажённые руки, вытянутые вперёд, и лысая голова на зелёно-голубом листе казались вымоченными кусками коры. Мокрая рубаха без рукавов облепила худенькое тело. Внезапно из воды показалась чёрная голова, гладкая и блестящая. Два широко расставленных бледно-зелёных глаза вперились в чужака. Чёрная перепончатая кисть вынырнула из воды и потянула лист к руслу Оймы. От движения мальчик вздрогнул и открыл глаза.

Несколько мгновений человек и водный житель смотрели друг на друга. Юним, а это был он, на всякий случай целиком забрался на свой плот — он был уверен, что за насыпью друзей нет. Чего хочет от него эта образина? Таких тварей он на Уатаянге ещё не видел.
- Эй, отстань! – прохрипел Юним, глотая ком в горле. – Убирайся от меня!
Чёрное лицо ухмыльнулось и скрылось под водой, а рука с новой силой продолжила утаскивать лист подальше от Городища. Юним поискал глазами спасительную лазейку и нашёл: ветвь кутаяпы низко наклонилась над водой. Мальчик вскочил и, теряя равновесие, ухватился за неё. Но у него было слишком мало сил, чтобы подтянуться, и Юним повис над водой. В тот же момент чьи-то сильные руки подхватили его и поставили на толстую ветку. Юним оказался лицом к лицу с угурухом. Ошибки быть не могло: густые зеленовато-коричневые волосы и борода закрывали плечи и грудь, ярко-жёлтые глаза, крючковатый нос-сучок, тонкие губы. Юним видел дикарей давно, ещё до того, как возникла вражда. Позже воины, охотившиеся в лесах Уатаянги, иногда приносили убитых угурухов, но труп врага и живой враг — две большие разницы. Сейчас Юним это осознал по-особому: из одной беды в другую. Что лучше — утонуть или... что с ним сделают дикари? Вспомнилось чувство тревоги, одолевавшее накануне. Теперь понятно — интуиция не обманула. Но почему он оказался в воде за насыпью? Навес прорвало? Нет, к моменту посвящения дождь закончился. Что же случилось? В памяти смутно всплыла прогулка с семьёй, спустившийся с небес Верволш, двор Святилища, светящиеся деревья. Что сон, что реальность?
Эти мысли роем пронеслись в голове Юнима, пока он в упор смотрел на врага. Выражение лица угуруха было непонятно – удивление, неприязнь? Юним не боялся – если пришла пора погибнуть, он умрёт достойно!

Угурух, вытянув чужака из воды, отступил шага на два и будто чего-то ждал. Ростом с Юнима, хоть и взрослый, судя по бороде. Одежда – нечто похожее на жилет из нанизанных друг на друга жёстких листочков кустарника брголы, короткие кожаные штаны. Босой, как и Юним.
- Ты рион? – голос у угуруха высокий, речь похожа на птичий щебет, но смысл понятен.
- Кто это? – Юним постарался унять дрожь.
- Угу. Значит урух, - с облегчением произнёс угурух, - и не черуш, урух. Значит пришлый. Ваших я тоже видал, угу. Но лучше спросить. Рионы разные бывают, угу. А то я тебя трогал.
- И что? – не понял Юним.
- Угу. Теперь ты мой.
- Как это твой? – отшатнулся Юним и чуть не сорвался с ветки. – Как вещь?
- Урух. Я за тебя отвечаю, - спокойно сказал незнакомец. – Я Эц из рода угу-урухов. А ты?
- Меня зовут Юним из рода ашьев. 
- Угу. Иди за Эцем. Аккуратно. Скоро научишься.
- Я к своим…
- Урух. Забудь.
- Угу – урух, - передразнил, не сдержавшись, Юним. – Чего заладил? Я и так много чего забыл. Например, как попал в воду. Ты меня убьёшь?
- Урух. То есть, нет, - отозвался Эц. - Эц спас Юнима. Зачем теперь убивать. Уатаянга не хочет твоей гибели. Угу, не хочет.
- Угу – значит да? – усмехнулся Юним.
Эц ответил одобрительно:
- Угу. Юним молодец. Схватываешь, угу. Иди за мной.
«Угу-урух. Племя «да-нет». Надо же было так назваться. Неужели у них всё так просто? Разведаю, освоюсь немного, - решил Юним, - а там посмотрим. Действовать буду по обстоятельствам. Даже и хорошо, что я оказался здесь. Раз убивать они меня не собираются, попробую послужить ашьям из самого вражеского логова».


Эц вёл Юнима по плетёным мосткам между ветвей. Из свитых, словно гнёзда, домов вдоль необъятного ствола выглядывали светло-коричневые лица угурухов. Юним не заметил ни в одном из них следов враждебности. Некоторые даже вполне дружелюбно улыбались. «Как-то странно, - размышлял Юним, - ведут себя, будто встречают дорого гостя. Урсун и Адырча рассказывали нам о вероломстве дикарей. В чём подвох? А! Принесут в жертву. Или откормят и съедят. Как ещё могут поступить дикари? Может, к тому времени меня спасут. Я теперь служитель в Святилище, я нужен племени, Верволшу».

Чем дальше они уходили от Городища, тем больше Юниму хотелось спать.  Мысли были какие-то вялые, тело будто ватное. Даже странно, как он смог вцепиться в ветку дерева и удержаться над водой. Ничего не болело, но это не радовало. Как впрочем, не огорчало и не страшило то, что оказался в руках врага и шанс на спасение похож на искру гаснущей свечи. Когда болел, чувства, ожидания, мечты были яркими, живыми, реальными. А теперь всё, как во сне. Ощущение, что всё это происходит не с ним. Чтобы не поддаваться всё больше наваливающейся слабости, Юним решил расспросить своего спасителя.   
- Эц, а кто такие рионы и эти, как их... чаруши? Я про них ничего не слышал. Можешь рассказать?
- Угу. Черуши живут по берегам Оймы. Они чистят реку, заботятся о ней, как угу-урухи заботятся о кутаяпах. Раньше наши племена дружили. Угу. После вашего появления рассорились. Урух - всё пошло не так.
- А как должно было?
- Уатаянга никогда не принимал столько людей сразу, урух, - ответил Эц. - У нас большие потери, угу. Из вас никто не стал счастливым, урух.
- А должен был?
- Угу.
- Что-то я ничего не понимаю, - голос Юнима дрогнул. - Ты хочешь сказать, что Уатаянга делает всех счастливыми?
- Урух. Не всех. Только тех, для кого открылся.
- Постой! - Юним остановился, схватил Эца за руку. - Ты можешь говорить нормально? Чего я из тебя выдавливаю каждое слово!
На его резкий голос из ближайшего дома-гнезда вышло трое угурухов и окружили Юнима. Эц покачал головой:
- Урух опасность, анцаи.
Троица вернулась, откуда вышла, а Эц спокойно проговорил:
- Ашьев много, угу-урухи для них никто. Но угу-урухи здесь жили всегда, а ашьи явились за помощью. Угу. И убивают угу-урухов. И не хотят знать ничего. Только своё для них правильно, всё остальное — худо. Почему же тогда ашьям так плохо было на родине? Раз всё у них правильно? Угу.
Юним, поражённый, замер. Он никогда об этом не задумывался. А ведь в словах древесного человечка была своя правда.

Миновав несколько раскидистых кутаяп, Эц и Юним подошли к огромному дереву невероятной толщины и поднялись на самую верхотуру. На вершине располагалась площадка, с которой открывался вид на весь остров Уатаянгу. Над площадкой ветви смыкались наподобие сомкнутых пальцев двух рук. Большие восковые листья сейчас беспрепятственно пропускали лучи солнца, повернувшись к светилу рёбрами. Юним почувствовал необыкновенный прилив сил, в голове прояснилось. Увидев зелёное море кутаяп, чёрные изгибы Оймы, большую проплешину в лесном массиве — поселение ашьев, синее море вдали, мальчик в восхищении воскликнул:
- Какая красота! Я так себе и представлял страну, в которой хотел бы жить!
- Не ты ли собрался уничтожить место своей силы? Остров своей мечты.

Голос, раздавшийся за спиной, был не похож на щебет угурухов. И говорил он так же, как все ашьи – никаких угу-урух. Юним обернулся.

продолжение: http://www.proza.ru/2017/02/03/500