Творческая профессия

Статья в газету не писалась… Очень интересная статья должна была быть, про хор пенсионеров при жэке. Тему подобрали в областном министерстве труда и соцразвития. Короче, по-старому – в собесе. Но задание есть задание, плюс желание редактора увидеть задорный рассказ о досуге людей, вышедших на пенсию. Маялся я два дня. Никакого результата – нету ни задора, ни желания, да и в хор в этот, похоже, сгоняли пенсов под угрозой отключения воды.
Когда я попался на глаза редактору, она поинтересовалась судьбой материала. Я заскулил, что не пишется. Марина, так звали редактора, была хорошим редактором, поэтому сразу посоветовала: «Иди сегодня выпей, завтра на больную голову все пойдет как по маслу».
Здесь надо заметить, что редактор Марина лояльно относилась к традиционному журналистскому пьянству и придерживалась либеральных взглядов на алкоголь. Она даже не запрещала пить в редакционных кабинетах. Однако был у нее и свой закон: бухать можно только после обеда. Закон этот носил непреложный характер, и тем, кто его нарушал, грозило лишение премии, поэтому он и исполнялся четко всем нашим коллективом, где мужиков было большинство и все пьющие.
Решила она так, как мудрая женщина, совершенно правильно. Ведь если решили выпить, то все равно нажрутся. Хуже, если выпьют где-нибудь на стороне, да еще и в вытрезвитель попадут или драку устроят. А тут пусть пьют под присмотром. Опять же всегда можно зайти и скомандовать, чтобы расходились по домам. А пьяный человек – он ведь послушный, как солдат-первогодок,  а если к нему с любовью и заботой, то просто ангел. Команда редактором дана – надо исполнять. Командир дурного не прикажет.
Поэтому, получив еще и прямое указание редактора, я сразу отправился к своему непосредственному начальнику Вове. Вова никогда не отказывался составить компанию, но вместе с этим и обязанности редактора выпуска тоже никогда не забывал.
Сбор денег на водку и закуску увеличил нашу компанию еще на трех персонажей – Сашу и Женю из отдела криминальной хроники и Коляна, зама главного редактора. Пить решили у последнего: у него был большой кабинет с диваном, двумя креслами, в самом конце коридора рядом с туалетом, что исключало пьяные шатания по редакции.
Надо заметить, что пить просто так, у нас в ту пору было не принято. Нет, конечно, можно было распить бутылку водки как бы между делом, не отрываясь от верстака – то есть стола с рукописью, но это был рабочий процесс. А когда пьянка готовилась основательно, с покупкой двух банок рыбных консервов, буханки хлеба, газировки и даже куска зельца, то тут к поглощению все относились творчески.
После того как все принесенное выкладывалось на стол и мелко рубилось, наливались первые рюмки. Под тост «ну, давайте!» опрокидывались внутрь, и посуда наполнялась вновь. Под «нудавайте» исчезала первая бутылка. Вторая уже смаковалась, и начинались общие разговоры о нашей многотрудной профессии и политике. Когда водка заканчивалась и во второй бутылке, то уже шел перекрестный разговор, причем каждый норовил выбрать себе собеседника, сидящего как можно дальше, чтобы перекричать всех остальных. О том, чтобы пересесть поближе, речь уже не шла. Всех всё устраивало.
Редакционная пьянка – это особое действо. Оно явно эфирного свойства. Стоило только начать выпивать, как по всему городу газетный народ странным образом начинал чувствовать особое томление и устремлялся на поиски его причины. И что характерно, эти искания неизменно приводили мытаря в ту редакцию, где уже решался вопрос, у кого занять денег на новую партию выпивки.
Так произошло и в этот раз. Буквально через час в кабинете Коляна уже колготилось, разговаривало и пило человек десять. Появился Саня (известный мастер задавать умные вопросы любому ньюсмейкеру) и заполнил пространство кабинета своим баритоном. На подходе был Гарик. Однажды он начал писать на экономические темы, да так удачно, что стал не менее удачно играть на бирже. Гарик производил своим смехом немыслимое количество децибел, а смеялся он во время потребления водки чуть ли не постоянно, от этого его свойства пить с ним втихаря было совершенно бесполезным занятием.
На запах прибрел редакционный художник Вова, личность загадочная и много пьющая. Да и не мудрено, что он заглянул, ведь его кильдым–мастерская находился через стену от кабинета Коляна. Кроме этого, периодически забегал отсек (ответственный секретарь) Витя и, тяпнув маленькую, бежал дальше верстать и вычитывать. В конце концов, материализовался еще один загадочный персонаж - Миша.
Миша трудился корреспондентом. Он никогда не сдавал денег на пьянку, но всегда тёрся около пьющих. На первой бутылке его все посылали подальше. На второй через тост наливали по полрюмки. После третьей он уже сидел за общим столом и наверстывал упущенное алкогольное удовольствие. Да с ним и не любили пить. Был он человек, по меньшей мере, странный и мог, пьяный, выйти в окно второго этажа и потом страдать от вывихов и ушибов, или в кабинете покрушить всю мебель, давая волю откуда-то скопившейся в нем агрессии, или выкинуть еще какой-нибудь фортель.
А наше застолье уже докатилось до своего апогея. Это когда уже все темы обсуждены, по ним приняты пьяные выводы и на очереди игра в карты. В карты мы играли тоже задорно (так бы вот писать про хор в жэке). Проигравший, например, должен был отжаться определенное количество раз, или сходить за новым пузырём, сигаретами, закуской, или нашкулять денег на новый виток посиделки. Начиналось это примерно, когда на столе уже появлялась бутылка из второй пятерки.
Кстати, у нас существовала своя шкала – сколько надо взять водки в зависимости от количества активных питков. Если количество глоток три и менее, тогда действует формула «N+1», то есть на одну бутылку больше, чем собутыльников. Если же питков больше трёх, тогда уже вступает в правило формула «N+2». Компания в пять мужиков и более – безоговорочно «N+3». Однако какая бы формула ни использовалась, она распространялась только на начало застолья. Потому что, сколько водки ни бери, всё равно в магазин бежать. Но об этом позже.
Вернемся к нашей посиделке. Когда был израсходован весь запас безобидных заданий проигравшему, а алкоголь уже разбавил нашу кровь наполовину, началось творческое переосмысление алкогольных процессов. Теперь рюмки пились по-гусарски – с локтя или закатывались в рот по щеке по-кавалергардски. Соответствующими стали и наказания для проигравших в карты.
У Коляна в кабинете был маленький склад спортивного инвентаря. Замечу, что многие журналисты в прошлом были неплохими спортсменами. Колян бегал на лыжах по мастеру спорта, Женя – боксер, Вова – гренадер-десятиборец. Плюс все эти спортивные причиндалы пригождались на традиционных спартакиадах журналистов, которые неизменно проводились два раза в год.
Так вот на кону стояло задание – поход в магазин за водкой в боксерских перчатках. Проиграл хозяин кабинета. Погоды стояли уже жаркие – конец мая, что добавляло пикантности всей ситуации. Зрелище, когда собутыльник идет за пузырем в боксерских перчатках, никто не хотел пропустить, поэтому за проигравшим увязались все… кроме Миши. Наверное, у него были свои приоритеты и интересы, например, допить все остатки из рюмок.
Колян шел первым, вся компания за ним. Чтобы попасть в магазин, необходимо было миновать многолюдную остановку пассажирского транспорта. Однако окружающая публика не обращала внимания на чувака в столь странном одеянии. Все началось в магазине.
Охраннику как-то сразу не понравилась решимость Коляна, который стремительно прошествовал к винно-водочному отделу. Поэтому у него появились неотложные дела в подсобке, куда он и засеменил. Колян приставил перчатку к маленькому окошку. Рука внутрь не пролезала. Тогда он сунул туда свою физиономию:
– Девушка, мне нужны бутылка водки и ваша помощь.
Работница алкогольного прилавка много повидала на своем магазинном веку разных посетителей, и удивить ее было практически невозможно.
– Чо надо? – беззлобно спросила она.
– Возьмите деньги, а то у меня рука в окошко не пролазит.
Девица склонилась и только тогда увидела около носа боксерскую перчатку. «Ё-ё-ё», – обмерла она. Но в этот момент перчатка раскрылась, и там заблестели монеты и стали видны мятые купюры.
– Ёкарный бабай! – расхохоталась явно обалдевшая от увиденного продавщица и призывно замахала руками своим коллегам. Так же смеясь, она сгребла деньги и, давясь и прыская, выставила бутылку рядом с окошком отдела, но со своей стороны.
Колян предпринял попытку протиснуть руку второй раз. Вокруг, кроме нашей компании, уже собралась небольшая толпа, с другой стороны прилавка на попытки Николая пялились продавцы.
Несмотря на всеобщее веселье, Коля с настойчивостью старателя продолжал свои попытки протиснуть руку внутрь. Кто-то из сердобольных зевак стал советовать распрямить кисть и тогда засовывать ее в амбразуру окошка. Создавалось впечатление, что не только Коляну не приходила в голову мысль, что можно просто попросить продавца выставить бутылку наружу, но и всей толпе зевак. Толпа сообща искала пути решения проблемы, выбирая самые фантастические. Например, заводить руку спиралевидными движениями по правилу буравчика или наискосок, по форме сомкнутой ладони. Что характерно, никто даже не посоветовал просто снять перчатку.
Через некоторое время Коля повернул к нам изумленное пьяное лицо и констатировал: «Ничего не выходит». Мы деланно начали ворчать, что бросать бутылку водки, за которую заплачено, – это не по-советски, и не по-мужицки, и вообще жлобство. Что без пузыря мы его в редакцию просто не пустим. Колян, потеряв всякую надежду мирно разобраться с этой неразрешимой задачей, начал уже замахиваться и метить перчаткой в амбразуру окошка, видно пытаясь прорваться с разбегу. Тогда-то вдоволь повеселившиеся, но уже испугавшиеся решимости покупателя в боксерских перчатках продавщицы милостиво подали ему бутылку вон.
Но и она скоро кончилась. Коля снова проиграл в карты поход за пузырем. Он уже шел на лыжах по редакционному коридору, когда его поймала редактор. После чего и последовала ее непререкаемая команда: «Всем по домам».
Наутро я быстро и без проблем написал заметку о хоре пенсионеров из жэка.