Последний Приют

I


River, River - carry me on
To the Place where I come from...

- PETER GABRIEL


Он родился и вырос у Большой Реки. С детства навсегда впитал в себя все богатство ее пейзажей, ощупь песка и звуки волн - то, что он никогда не спутал бы ни с чем иным.

Река была бесконечно разнообразна - как весь Божий Мир. Хорошела и расцветала летом. Холодела, становясь прозрачней всех зеркал, - осенью. Замерзала на три зимних месяца - но под этими толстыми льдами таилась и угадывалась весенняя мощь Обновления - дай только срок...

В далеком детстве он часами сидел на берегу и еще неумелой, слабой рукой бросал в воду камешки, прислушиваясь к отзвукам и боясь потревожить неведомых подводных обитателей. Потом встречал летний закат, подобный семенам поэзии, что однажды прорастут в душе и бесконечно сожалел, что не может остаться близ этих присмиревших волн и увидеть рассвет...

Он долго завидовал взрослым - тем, кто смело управлялся с лодкой в любую погоду. Тогда он еще не замечал, что многие отплывали, уже никогда не возвращаясь. Не задумывался о превратностях пути и чуждости иных берегов. Мечтая лишь о своей лодке.

Беззаботное детство миновало быстро. А "сбывшаяся" взрослая мечта оказалась - и крестом и путем одновременно. Лодка ему досталась вовсе не та, о которой он мечтал - деревянная, потрепанная штормами, но надежная посудина с крепкими веслами. Внутри все тоже оказалось вовсе не так романтично, как представлялось со стороны - на берегу, когда он беззаботно кидал камешки, забавляясь геометрически ровными кругами на зеркальной глади.

- Теперь - плыви! И запомни, мой мальчик, в этом путешествии - как бы хорош или плох ты ни был - у тебя будет мало настоящих попутчиков. И лодка слишком утлая, чтобы вместить многих... прости, но лучшей для тебя не было. Не держи обид за это, и тогда, со временем, ты сам поймешь - почему не могло сложиться иначе. И еще - душевные попутчики хороши на берегу. В детстве, до начала путешествия, или после его окончания. А в пути, отвлекаясь и любя всей душой, ты натолкнешься на рифы и пороги...

- Плыви и не бросай весел. Даже когда устанет и дрогнет рука. Даже когда ты сам себе докажешь логикой, что эта Река - бесконечна, а Путь - бессмысленный. И тогда, когда тебя совсем подкосит одиночество и душа малодушно вспомнит о ближайшем водопаде - не бросай весел. Потому что ты - бессмертен и переживешь даже эту Реку...



II

Как по Волге, да по течению
От истоков - до мест, что не снились
Мне бы плыть, не споря со Временем
Уповая на Божию милость...



Что рассказать о том путешествии, да и стоит ли? Ведь у каждого оно - свое. Схожее в общем и бесконечно индивидуальное в частном. Утрата веры на одном из отрезков Реки была неизбежна. И тогда ему были даны милость и благодать - заглянуть в конец пути...

В бесконечно палящий зной и полный штиль, после двух месяцев засухи и жажды, он отрекся от мудрых советов юности, малодушно бросил весла и пал, как Боромир, упокоенный в пироге эльфов* - чтобы больше уже не встать. Голод, жажда, пороги, водопад - что угодно, лишь бы утонуть и больше не грести в бессмысленной борьбе.

Это не было - ни кокетством, ни обидой, ни хулой или проклятием. Он, действительно, бесконечно устал в этом пути, мечтая лишь о тех временах, когда был совсем юн и детской рукой беззаботно бросал камешки в воду...

Обреченный сон накрыл его сразу. Сил и эмоций переживать - даже о себе самом - не осталось. Последнее, что он узрел, погружаясь в спасительное Небытие - отблеск молнии высоко в небесах.

- Как в дешевом кино - обреченно улыбнулся он краешком иссохших губ. Гром он уже не услышал. Как не увидел и то, что теперь безжизненные весла мигом унесло внезапно ожившим течением...

Как ни странно, но в том сне пришел настоящий Покой. Жажда, голод и боль - исчезли. Вдруг запела музыка Дождя, которая показалась милее, краше и глубже всех тех изысканных мелодий и добрых книг, что согревали его в рутинном пути и оберегали от рифов, порогов и водопадов. Страх растворился и исчез одним ласковым дождливым шепотом...

- Ты - бессмертен. Как бы ни жаждал погубить себя. И бросить весла - не значит обречь себя на смерть, забвение и небытие. Этим ты лишь усложняешь свой путь и умножаешь страдания - услышал он тот самый Голос из детства, на берегу.
- Зачем же ты заставляешь страдать не только себя, но и тех, кто тебя любит и помнит?
 
- Я бесконечно устал - попытался ответить он, но несмотря на внутреннее ощущение полного отсутствия жажды, губы его были пересохшими и совсем не слушались. Тогда он услышал детский смех и знакомые голоса. Спутать их - даже во сне - было невозможно. Утлое, полуразвалившееся суденышко мягко уткнулось в прибрежный песок...

Тогда он открыл глаза. За окном весело поблескивали лужицы - плоды долгожданного ночного дождя от страшной жары и засухи лета - 2010. Нежный лучик солнца согрел вечно бледное от бесконечных бессонниц лицо. Одиночество уже не пугало, и даже наизусть знакомый пейзаж вокруг предстал совсем иным.

- Ты только не забывай меня, Дождь, - тихо произнес он. - Ведь без тебя так трудно грести и доплыть до любимого берега...

 

III

Весеннее (Последний Приют)

Жизнь безумно красива - когда
Начинаешь ее замечать
По весне разольется, оттаяв - вода
И сотрет роковую печать
Что болело, томило и ложно звало
Чтобы ввергнуть в немую печаль
Все потонет: останется лишь ремесло
Да перо, что не спит по ночам
В утлой лодке, качаясь в тех водах лихих
Что несут Обновленья поток
Доверяя лишь веслам, да силе руки
Доплыву - отмолю Вечный Дом
Как дозреет Весна - обмелеет река
Успокоит теченье Июнь
И опустит устало весло та рука
Что узнает Последний Приют...


***

*В трилогии Толкина падший от власти кольца Боромир был "предан воде" в эльфийской пироге. Он покоился на дне лодки, проходя по течению мимо Гондора. Его брат Фарамир стоял на берегу, словно предчувствуя Прощание...