Черные рассказы

Легенда о черном газелисте

Жил в одном городе газелист. Он был обычным – газелист, как газелист. Не хуже и не лучше других. И вот однажды, этот газелист решил стать полезным людям и городу.
Для начала он отремонтировал свою машину. Раньше то она была лохматьё-лохматьём: дверцы на проволоке примотаны, на движок без слез смотреть нельзя, все на скотче приклеено. По окнам шторки с бахромой, все стенки салона в водительских премудростях и таком же специфическом юморе, типа - «место для удара рогами», «водитель не понимает: «остановитесь здеся» и тому подобное.
Теперь же его «газелька» стала, как картинка. Даже гаишники потеряли к ней интерес, так она была безупречна и чиста. По ходу следования по маршруту этот газелист стал рассказывать пассажирам о достопримечательностях города. Всегда одевался чисто и опрятно и даже не стал курить в салоне.
Бывало подъезжает десять «газелей» к остановке, а пассажиры все только в этот культурный микроавтобус ломятся. Оно и понятно, они же люди хорошие, им приятно в чистом салоне ехать, где бензином не воняет, водитель не хамит, а рассказывает по пути интересные истории.
И даже в школе, где учился его сын, одноклассники стали брать его отпрыска в свои игры. Раньше-то они его папку за мудака держали, честно говоря, газелистов все жители города считали мудаками. А что делать? Ездить то надо… Да и школа, где учился сын нашего героя, была - не школа, а целый лицей, где учатся детки богатеев. Понятно, что такие дети раньше считали сына газелиста, за пацана второго сорта. А тут, видят они, что к его папке все с почтением, да на «Вы». А газелист наш стал класс сына на природу возить совершенно бесплатно, а их навороченные родители, даже и не бздели отпускать их на этой «газельке», так как были уверенны, что ничего с их балбесами не случится – водитель аккуратный и правил дорожного движения не нарушает и скорость никогда не превысит.
Про манеру вождения этого газелиста стали складывать целые легенды. Он никогда, повторяю, никогда не нарушал ПДД. Водил машину плавно, всегда включал сигналы поворота, никогда и никого не подрезал, за лишний четвертачок из третьего ряда в первый не нырял.
И вот однажды собрались инспекторы ГИБДД и городские газелисты в бане. Вначале, как и положено, водки с пивом обдубасились. Потом ****ей позвали, якобы, для профилактики простатита. Понятно, что никто их не стал, так как ни у кого уже давно не стояло, но бабы же должны в бане поприсутствовать. А то ж какая мужская баня, без жриц продажной любви? Понятно, что девки там полы помыли, подмышкой у мужиков посидели, со стола поубирали, да водку-пиво поналивали. Потом гайцы и газелисты баб прогнали и стали совет держать: что делать с этим выкрестом – порядочным и культурным газелистом.
Оно и понятно. К примеру, гаишникам западло на дороге стоять, если к газелисту никак не прикопаться, да взятку не получить. А самим газелистам? Нахрен надо в своих рядах такого культурного терпеть, который только всю породу водителей маршруток портит и в нехорошем свете оттеняет всю остальную рать частных перевозчиков.
Всю ночь кумекали. Пять раз проституток то звали, то прогоняли. А так ничего и не придумали. Разошлись все с опрокинутыми лицами. Гайцы в таком поганом настроении пошли своими жезлами махать на городские дороги, но без энтузиазма, потому на автолюбителях злобу сгоняли, но уже без былого кайфа. А газелисты поехали с тихой ненавистью возить народонаселение этого «сраного» города, на чьих просторах завелась поганая «газель».
И вот однажды пришел на конечную остановку маршруток мигрант. Ну, такой обычный с виду мигрант из ближнего зарубежья, которому дома делать нехрен, а семью кормить надо. Он приехал в город за длинным газельным рублем. А куда, прикажите, ему идти? Он ничего кроме, как крутить баранку не умеет.
Понятно, что газелисты ему так прямо и сказали: «Иди ты на ***! Нам здесь самим тесно, а пассажиров мало их на всех и без тебя не хватает». Взмолился мигрант, мол, у меня десять душ детей в ближнем зарубежье и у жены от частых родов титьки уже до пола отвисли, а кроме, как плодиться в геометрической прогрессии у меня на родине больше никаких занятий нету – пить Зарутустра не дозволяет, а болеть за футбол по телеку – денег нет, да и телека тоже никак нет.
Тут выходит из толпы газелистов самый матерый и говорит: «Мы у себя на Родине живем в эпоху рыночной экономики, что значит: «Homo homini lupus est»! А это в переводе на ваш ближнезарубежный язык означает: человек человеку – волк. Вон видишь ту красивую «газельку»? Если станешь для нее волком и сможешь ее сожрать, как это и свойственно волчьей натуре, тогда и сможешь занять ее место в нашей шакальей, пардон, в смысле волчьей стае!»
Мигрант тогда втерся в доверие к нашему культурному газелисту. Стали они вместе чай зеленый пить и за жизнь разговаривать. Наш газелист все премудрости своего культурного ремесла объяснил. Проникся было ими мигрант, но тут из ближнего зарубежья приходит ему письмо от жены. Так мол и так, пишет бедная женщина с истерзанными молочными железами, «муж мой любимый, только что я разродилась тройней, а когда прочитала твое последнее письмо, так сразу снова забеременела, короче, «скоро у нас будет маленький». От такой неожиданной радости вспомнил мигрант слова бывалого газелиста. «Homo homini lupus est», - вымолвил гастарбайтер и проломил монтировкой голову культурному газелисту, то есть насмерть.
Снова все успокоилось в городе. Газелисты нарушали ПДД, чинили свои машины проволокой и скотчем. Гайцы их за это наказывали взятками, которые они потом все вместе пропивали в банях. А горожане вскоре посчитали, что это и есть нормальное положение вещей – ездить на бренчащих и стонущих лахматыгах с хамами за рулем, которым все похрен. Ведь сравнить-то теперь было не с чем.
А мигрант стал работать на маршруте убиенного им газелиста. Тоже научился подрезать, хамить и курить в салоне. Этой нехитрой науке быстро научаешься. Считай год, наверно проработал.
А, надо заметить, что у него в этом городе уже успела появиться местная девушка с макаронной фабрики. Жил он у нее в общежитии, часть денег отправлял в ближнее зарубежье, своей постоянно рожающей жене, а часть денег тратил на девушку с макаронки. Она, как водится, тоже успела залететь и теперь они ждали рождения своего первенца – полумигранта.

И вот однажды, шел мигрант домой после трудового дня. А ехать ему надо было аж в рабочую слободку на окраине города. Сел он в маршрутку, а в салоне никого нет. Да, и маршрутка какая-то уж больно опрятная попалась, вроде бы как не местная. Стал он передавать водителю деньги за проезд, а за рулем сидит наш герой – культурный газелист с проломленной монтировкой башкой. Он и говорит мигранту: «Ну, что ж поехали гость из ближнего зарубежья, я тебя покатаю по городу и про его достопримечательности все тебе порасскажу»! И рассмеялся загробным голосом.
Больше того мигранта никто не видел.
Уж сколько времени прошло после этого происшествия, а только с той поры иногда в полнолуние появляется на ночных дорогах города маршрутка Чёрного газелиста. Она ездит по автомагистралям с соблюдением ПДД. Чиста и опрятна та «газелька», а за рулем ее сидит Чёрный газелист с проломленным монтировкой черепом. Ездит себе та маршрутка, а Чёрный газелист остановки объявляет и рассказывает интересные истории про город.
Только пассажиры в нее не садятся. А пуще всех ее опасаются водители маршруток.

Легенда о черном мэре

Жил в одном городе мэр. Он был обычным – мэр, как мэр. Не хуже и не лучше других. И вот однажды этот мэр решил стать полезным людям и городу, в котором эти люди жили.
Стал этот мэр строить новые дороги и чинить старые. Да так хорошо чинил и строил, что люди начали без опаски по ним ездить.
Потом мэр решил сделать из города сад. Он стал высаживать деревья и цветы на клумбах. А чтобы эта красота не меркла со временем, распорядился мэр убирать мусор и пыль по всему городу, включая окраины.
Очень удивились люди этого города. Но это лишь вначале, а потом стали они бросать мусор в урны и плевать туда же. Даже городские собаки теперь ходили срать только на городскую помойку.
Главное же, что этот мэр придумал и сделал – это то, что стал следить за тем, чтобы чиновники не воровали, и сам ни копейки из городской казны не брал. Даже больше того, ни одного денежного заказа он не отдал своим родственникам. Ни одного своего ребенка не пристроил на хлебную должность.
Пошла о нем слава по всей стране. И вот однажды, собрались другие мэры вместе и стали решать, что же им делать с этим ренегатом. Целый план составили. Однако тот мэр, ни на какие уловки не велся. Деньги в несколько мильонов ему в машину подкидывали, а он их сразу в полицию сдавал. Блондинку с пухлыми грудями-губами в комнату его отдыха засылали, предварительно сообщив об этом мэрской жене, а он все равно выходил чистым из этой мутной воды. Даже более того, после беседы с мэром эта жрица продажной любви и известная содержанка генерала местной полиции вдруг перековалась и устроилась работать кондуктором в муниципальный автобус и даже стала подружкой мэровой жены. Одним словом, на все известные другим мэрам соблазны этот выкрест так и не поддался.
Тогда собрались отчаявшиеся высокие чиновники-полицейские-прокуроры и решили его убить. Поручили эту операцию лейтенанту ФСБ Торопову. Ну, ясно дело, объяснили чекисту, что мэр этот известный в узких кругах шпион западных спецслужб. Да этот факт лейтенанту и так был понятен, когда он изучил досье этого мэра. Какой наш нормальный мэр не будет воровать, не станет родственников пристраивать в теплые места и заздорово живешь, откажется от блондинки с фантастическими титьками? Правильно! Только ненаш! Только шпион засланный.
Лейтенанту Торопову сразу потом дали майора. Он взял ипотеку и женился. И вот в самый разгар свадьбы, часов в десять вечера, когда все руководство и гости уже были пьяные, заходит в зал ресторана «Джордано Бруно» человек в плаще и шляпе. Снимает головной убор, и предстает пред всеми убиенный мэр. Во лбу у него дырка от табельного стечкина, теперь уже майора Торопова. Все замолчали. Мужики, что потрезвей, руки из бабских трусов повытаскивали, пьяные протрезвели, а тамада – жена прокурора, вообще подавилась маслиной. А мэр и говорит: «Совет вам да любовь, люди добрые!…»
Шок! Невеста, как водится, сразу же разрешилась от бремени, в которое ее ввел главный судья за пять месяцев до свадьбы с Тороповым. А сам майор Торопов после этой свадьбы ушел из семьи и записался в кружок пидоров местного отделения всемирной организации ЛГБТ и теперь часто ездит на их фестивали в столицы Западной Европы.
С той поры, в этом городе в самые темные ночи появляется Черный мэр. Раньше бывало, заходил в гости к тем, кто придумал его смертоубийство, но они все уже поумирали от страха.
Остался в живых только главный судья. Он был честный судья, и государство ему платило хорошую зарплату за честность. Его даже жена и дети называли не иначе, как «Ваша честность». На честную зарплату от государства главный судья купил: квартиру, дачу, машину «Порше», домик в Дагомысе, бунгало в Коста-дель-соль, две квартиры в Лондоне, в них жили дети судьи, которые учились там, в отрыве от Родины и от этого, как водится, страдали. С судей, как известно, всегда взятки гладки. Они ведь, как памятники честности, а кто же памятник посадит?
Вот теперь Чёрный мэр  ходит по разбитым и засранным улицам городов и смотрит на все это дыркой во лбу от пули пистолета системы Стечкина. Когда он раздосадовованно качает головой, то ночной ветерок жутко свистит в его незаживающей ране посередь черепа. А некоторым даже кажется, что это и не свист, а одна лишь фраза: «Дебилы, ****ь».

Легенда о черном чиновнике


В детстве он был нормальным мальчиком. В меру хулиганил, неплохо учился, изредка покуривал за гаражами – нормальный пацан. Его родители, тоже были обычными людьми. Папа работал преподавателем в институте и был доцентом, а мама лечила детей, то есть была педиатром.
После школы мальчик поступил в университет и окончил его через пять лет. Студентом он тоже был нормальным. Звезд с неба не хватал, но сессий не заваливал. Когда пришло время искать место работы, то папа позвонил своему институтскому товарищу, который служил чиновником в местной администрации и попросил, пристроить «балбеса» на какую-нибудь номенклатурную должность. Папа был прозорлив и видел, что сынуля его, мягко говоря, мало на что способен. Опять же дочку этого товарища папа уже успел протащить в свой институт на бюджетное место, поэтому сынка доцента без проблем взяли в местную мэрию специалистом в какой-то отдел. Так наш герой стал Чиновником.
Шли годы. Вот уже наш Чиновник стал главным специалистом. Обязанности те же, но зарплата – выше. Работа чиновника ему нравилась, и поэтому он с головой окунулся в изучение ее премудростей.
Так, например, он усвоил, что, если утром прийти на рабочее место и повесить свой пиджак на кресло, то можно смело сваливать по своим делам. Если, вдруг, начальник или еще кто-то поинтересуется: «А где этот главный специалист?» То ему всегда ответят: «Здесь где-то, вон его пиджак висит…»
С годами Чиновник заматерел. Он научился писать всякого рода письма и служебные записки. Даже достиг в этом занятии некоторых высот. Теперь, если надо было составить бумагу, смысл которой не смог бы разгадать ни один выдающийся логик или лингвист, то за этим шли к нашему Чиновнику. Он, ловко манипулируя чиновными клише, умел заплести их в такой тугой узел маразма, который не разрубил бы даже находчивый Искандер Македонский. Хотя откуда Искандеру взяться в наше номенклатурное время?
О его способностях стали ходить легенды. Так по мэрии до сих пор из отдела в отдел ходит штук пятьдесят реляций с фронтов борьбы: со снегом, лужами, ямами на городских дорогах, протекающими крышами и прочим муниципальным геморроем.
Такой талант скоро заметили, и ценного главного специалиста пересадили в кресло начальника отдела. На новой должности чиновный червь пропускал через себя уже гораздо больший поток бумаги, выпуская в свет кратно увеличенное количество макулатуры.
Чиновник понял главный закон коридоров власти – держаться кресла, как вошь кожуха. Если удержишься, то все! Все – ты приобрел нужную степень непотопляемости. А это значит, что теперь тебя будут повышать с понижением, понижать с повышением. Но никогда, слышите, никогда тебя не вышвырнут на улицу!
А вылететь на улицу – это самое страшное наказание для чиновника! Это смерти подобно! Потому, что для обычной жизни чиновники не приспособлены и ничего кроме бумаг производить не умеют.
Чиновник приходил домой уставший. Жена и дети это видели, и старались не мешать папе отдыхать перед телевизором. Он приобретал вес, и в прямом и в переносном смысле. Взгляд уже был устремлен выше голов просителей, а чувство собственной значимости пухло, как лягушка, надуваемая через соломинку.
Хотя вот, если его спросить: «А, что конкретно ты сегодня сделал?» На это вопрос чиновник бы не смог ответить. Ведь, как объяснить простому человеку, что он сегодня весь день писал и подписывал в верхах бумагу, о создании комиссии для формирования комиссии по рассмотрению вопроса о несостоятельности ранее созданной комиссии, которая была создана с нарушениями регламента, который разработала комиссия и etc.
Вообще все во власти делается через комиссию. Это еще одна мудрость чиновничества. Смысл любой комиссии – не нести никакой ответственности. А ответственность – это как сигнал «пли!» на расстреле. Хрен увернешься, какая-нибудь падла из расстрельного взвода все равно будет метить прямо в сердце или в голову. И потом: «А вокруг, как икона, вся запретная зона и на вышке все тоже с автоматом солдат…»
Но с другой стороны годы службы чиновником имеют массу приятностей. Доплаты за выслугу, премии хрен знает за что, специальное медобслуживание, доплаты на восстановление здоровья, подорванного в чиновнем кресле – геморрой еще никто не отменял, опять же ожирение и измотанная в переживаниях за найденное теплое место под солнцем, нервная система. Опять же пенсия!
О-о-о! Это сладкое слово – ПЕНСИЯ! Да и кто бы, что не говорил - именно заслуженная пенсия! А она, как путеводная звезда всегда маячит перед замутненным от чтения бумажек взором чиновника. Только она имеет для чиновника четкие очертания. Ее ждут, как дембеля. На нее молятся, как на икону Казанской Божьей матери. Потому что есть чего ждать и на что молиться.
Она, эта самая пенсия, не в пример пособиям, какого-нибудь там токаря-пекаря или даже коммерческого директора, уж, не говоря про всякую интеллигентскую перхоть или иную культурную сволочь, у ЧИНОВНИКА она будет достойной! Чтобы и есть, и пить, и ездить без оглядки на кошелек.
Вот тут-то и случилось несчастье. Отменили выслугу госслужащим. После объявления о такой вселенской несправедливости Чиновник месяц ничего не делал. Неподписанные им бумаги уже заняли половину кабинета, а он все раскладывал и раскладывал на своем компьютере пасьянс «Косынка». До пенсии ему оставался один бросок томагавка, то есть, она была вот уже совсем скоро.
И, когда в его кабинет вошла работник отдела кадров, чтобы подписать кое-какие бумаги, ему показалось, что она приперлась известить его об увольнении в связи с выходом на пенсию. Тут-то его и хватил удар. Жизнь Чиновника оборвалась… да и стала она ему не интересна - на десять-то тысяч рублей в месяц?! Такая жизнь никому не нужна, а чиновнику и подавно.
А через некоторое время после похорон Чиновника пришла еще одна весть – госслужащим увеличили пенсионный возраст. Это и понятно, в пенсионном фонде там ведь тоже чиновники сидят, и они так же, как и вся армия госслужбистов, перепугалась открывшихся нищенских перспектив заслуженного пенсионного отдыха.
После того, как в 17 часов 45 минут пустеют коридоры власти, в них с дозором выходит призрак Черного Чиновника. Он бродит по кабинетам, шелестит бесконечными письмами и служебными записками, курит в туалете и прячет важные прошения под сукно. А в полночь в лабиринтах переходов и залов заседаний слышится протяжное: «С-с-суки!»
А, быть может, это просто сквозняк в коридорах, мыслях и звонких головах нерушимой армии чиновников.

Ипанутая газель

Водитель Иван Россомахин уже как три года пилотировал пассажирскую «Газель». Раньше он работал на большом автобусе, но потом решил озолотиться и пересел на газель.
Он честно крутил баранку по улицам города и ездил наперегонки с конкурентами, чтобы получить лишние 18 рублей с пассажира. В этом соревновании все методы хороши, так учили его опытные газелисты, и он усердно перенимал навыки старших товарищей.
Деньги Ивану Россомахину были нужны, потому что вокруг рынок и капиталисты проклятые. А хорошо жить хочется всем, даже водителю общественного транспорта. Вскоре Иван на своей газели мог проехать везде, втиснуться в любую щель между машинами, а однажды, говорят, даже подрезал правительственный кортеж.
Так в городе завелась ипанутая газель, которой управлял Иван Россомахин.
Однако все в этом мире должно пребывать в гармонии. Поэтому в то же время в том же городе начал свою службу жесткий гаишник Василий Громов.
Василий Громов отслужил в армии в танковых войсках и усвоил главную истину этого рода войск – танки грязи не боятся, а танкисты ее не боятся тем более. Естественно танкист не побрезговал выбрать себе пыльную мирную профессию – гаишника. Они ведь тоже, и в снег, и в дождь стоят на дорогах грязью заляпываемые, непогодой побиваемые, водителями ненавидимые.
Более опытные, если не сказать, тертые, коллеги Громова, щедро делились с ним своими крупицами гаишного мастерства и психологическими тонкостями ведения переговоров с водителями. Василий был способным учеником и за три года превратился в грозного инспектора, при котором всякий шофер сразу чувствовал себя виноватым во всем, даже в том, что народился на белый свет. А это уже истинный талант. А истинный талант всегда щедро вознаграждается. В случае с Громовым он щедро вознаграждался водителями в виде взяток.
Ипанутая газель носилась по городу, подрезала машины, выезжала на тротуары, перестраивалась из первой полосы в третью, сбивала старушек на «зебре» и вообще чаще ездила поперек дороги, чем вдоль.
А жесткий гаишник Громов всюду преследовал ипанутую газель. Он гонял ее на центральных магистралях города, подкарауливал в засаде на окраинах и выставлял кордоны на конечных остановках.
Два великих таланта встретились. Громов нещадно загонял газель Россомахина и с неподкупным рвением проверял все, начиная от путевого листа и заканчивая исследованием выхлопов на СО. Но Россомахин не оставался в долгу перед блюстителем закона и щедро откупался от жесткого гаишника. После этого он еще ипанутей пилотировал свою газель, а Громов вечерами в своей комнате в полицейской общаге придумывал все новые претензии к отчаянному газелисту.
Зоя Потрахина работала у одного чучмека, который содержал киоск по производству шаурмы из просроченной курятины. И надо же было такому случиться, что оба наших героя столовались в ее киоске. У злого насмешника Купидона в тот день было всего две стрелы, которые он и выпустил во время обеденного перерыва в сердца Громова и Россомахина. Так к служебным отношениям между гаишником и шофером примешалось высокое чувство любви к простой девушке Зои Потрахиной.
И вот однажды инспектор Громов и газелист Россомахин встретились во внеслужебное время. Иван подъехал к киоску на своей верной газели, а Василий на своих гаишных жигулях. Они подошли одновременно, и в руках каждого было по огромному букету из красных роз.
- Выбирай, - молвили оба жениха и непримиримых дорожных антагониста.
- Идите на куй, придурки, - хриплым голосом сказала коварная Зоя. – Если я выйду за гаишника, то меня проклянет вся родня, а если за газелиста, то тоже нахер мне такое счастье надо. Тем более что я сплю с Тарланом – хозяином шаумичной, и он обещал на мне жениться. И я стану его женой, буду ездить в отпуск в Турцию и в Баку. А вы идите, куда шли, то есть нахер.
Жесткий гаишник Громов и ас-газелист Россомахин от таких слов опрокинулись лицами. С расстройства купили водки и шаурмы у коварной красавицы Зои, и пьяные носились по городу. Так они ездили, пока не убились насмерть о кем-то забытый на ночь посередь магистрали асфальтоукладчик. Место их гибели устилали алые розы, предназначенные когда-то для Зои Потрахиной, но ставшие саваном для двух влюбленных парней.
С тех пор по ночным магистралям города носится ипанутая газель, а за ней полицейская машина жесткого гаишника. Все в городе знают, что это соревнуются в удали два товарища Иван Россомахин и Василий Громов. Нет им покоя на том свете, вот пугают горожан, придурки.
И там же в ночи где-то плачет Зоя, которую хозяин шаурмичной Тарлан за недостачу выгнал с работы.  Дура баба, а ведь могла бы стать женой гаишника или газелиста. Но теперь уже видно, не судьба.
Как сказал одноименный русский писатель Лев Толстой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
Ни того, ни другого наши герои не узнают никогда.