В. Чеботарёв Детское молоко

В. Чеботарёв "Детское молоко" (невыдуманый рассказ)

2-го февраля - День освобождения Сталинграда от немецких фашистов. Я помню этот день 1943 года.

Вечером у тёти Кати, которая жила через стенку, в нашем большом казачьем курине (так назывались большие дома с  четырёх скатной крышей) собрались все вместе - мы с бабушкой и мамой, соседи с такими же маленькими детьми, как и я. Так всем вместе не страшно было проводить ночь - вдали без умолка слышались разрывы снарядов, бухали пушки и (днём) выли немецкие самолёты, сбрасывая бомбы, где-то в стороне от Котельниково. Теперь знаю - это Манштейн рвался на выручку Паулюса, который был пленён 2-го февраля.

Есть было нечего, кроме кислого молока. И это молоко мы (трое нас, двоюродные сестричка Тая, братик Володя и я: нам было по 4-5 лет) ели деревянными ложками из большой красивой деревянной чашки. Ну дети же... И немного молока осталось в этой расписной чашке ....

На утро, рано-рано, значит, третьего февраля, откуда-то слух дошёл - немцы разбиты и бегут! Так и было! Вскоре распахнулась дверь и с клубами холодного "пара" вскочил чужой страшный дядька и стал просить, что-нибудь поесть. Это был румын-через наше село отступала румынская армия (её остатки). Тётя Катя немного знала румынский язык и говорила, забегающим воякам: "У нас тиф! Тиф! Тиф!", и указывала на своего раненого мужа на кровати. Как огня боялись враги этого слова и быстро убегали. Но один оборванный вояка, не слушал это и быстро подбежал к столу, стал искать еду, но ничего не нашёл, только остатки кислого молока в этой красивой деревянной чашке. Он быстро схватил чашку и прямо через край стал глотать остатки детского молока.
 
Я видел, как взрослые усмехались, мол с соплями детскими ел фашист. Доев молоко, он  бросил чашку на стол и не глядя ни на кого быстро выбежал из комнаты...

И тут я ловлю себя на мысли - больше ничего не помню, ни грамма, ни сколечки. А ведь мы, наша семья, оказались кто-где. Хорошо помню, как поезд "Котельниково-Сталинград" мчит нас, меня и маму и ещё много женщин и детей в Сталинград, только что освобождённый от фашистов. С каким-то мальчишкой я выглядываю в разбитое открытое окно вагона и мартовский ветер, прохладно обдувает всего меня. Вон там так и стоит комбайн в поле между двумя холмами. Так и стоит, как и в самом начале войны. И дальше я помню свою жизнь с самыми маленькими и большими подробностями: в разрушенном Сталинграде я увидел раненных детей фонтана у вокзала, 5 ноября 1944 года все мы повстречались уже в Ростовской области, в хуторке Песчанка, где я закончил 10 классов, а потом оказался в самом Ростове-на-Дону, где и написал эти строки. А разрушенный Сталинград и раненые детки разбитого фонтана у вокзала, да красивая деревянная чашка с остатками кислого детского молока так и стоят у меня перед глазами. Вот уже семьдесят четыре года...