О чём плачут сосны Гл. 27

Гл.27


В этом году завозились с поднятием больницы, потому и пахота началась поздновато. Оттянулись сроки и с посевом озимых, но всё ж успели кинуть зерно ещё в тёплую почву, а последующие дожди заставили семена наклюнуться и долгожданные всходы не замедлили появиться на поверхности земли. Все в деревне облегчённо вздохнули. Остаться без муки опасно. Пусть хозяйство разведено ещё не у всех в достатке или новые сапоги не приобретены в зиму, то и в валенках можно походить по привычке, но буханка ароматного хлеба, только вынутая из печи, непременно должна быть к обеду.
Да и как потом с худобой колотиться, коли пшеничка не уродит, ить всё зависит от урожайности, всё держится на насущном куске ржаной корочки. И той же скотине тоже задать надо, размолотые в сечку зерновые культуры.

Морозы ударили рано, а запахать следовало ещё несколько наделов. Плуги рвались от нагрузки, вместо одной лошади впрягали сразу двух, и от этого терялось драгоценное время. В положенные-то сроки вложились, но сами пахари остались недовольны своей работой. Такие глыбищи дёрна повыворачивали в поле, сумеют ли весной дать ума этим участкам, тут придётся волокуши таскать по нескольку раз, дабы разровнять ниву и разбить все образовавшиеся комья.

И буквально на утро следующего дня выпала первая пороша. Теперь мужиков не нервировал неважный результат запоздалой страды, кочки и пласты, кои даже издалека бросались в глаза, белое одеяло аккуратненько всё накрыло.
На хвойных деревьях ещё мало нависло снега, поэтому на коротких разлапистых ветвях, нахохлившись, разместилась стайка воробьёв. Ветер безжалостно трепал их серые пёрышки, заставляя потеснее жаться к друг другу, но они не искали для себя более затишные уголки, а всё высматривали, где бы поживиться каким-либо кормом. Тяжко им в эти месяцы. Непогода и сугробы заносят привычные кормушки, такие, как кучки навоза или поросячьи корытца, и делают их недоступными. Но главная беда, когда хозяева отправляют домашних животных на зимние "квартиры",  специальные для этого сараюшки, а уж туда пернатым точно хода нету.

-   Ну и чего скукожились?  -  обратилась к воробьям Прасковья.  -  Либо продрогли да голодные? Ну летить сюды, я вам сыпну под сосёнку, туточки чистенько, ещё не намело.  -  и женщина рассыпала под нижними сосновыми лапами несколько пригоршней измельчённой кукурузы, а сама отошла на приличное расстояние.

Птахи тут же вспорхнули и приземлились к долгожданной пище, весело орудуя клювиками и без конца подскакивая на своих тонких ножках. Прасковья всегда их подкармливала, поэтому частенько сюда собирались чик-чирики, как она шутя их называла, со всей округи.
Благое намерение женщины не осталось не замеченным любопытными воронами. Одна из них уселась на макушку этой же сосны, туда-сюда повертела головой, внимательно контролируя, что же происходит внизу и громким карканьем известила своих подруженек, где и чем можно разжиться, а сама тем временем, перепрыгивая с ветки на ветку, всё ближе и ближе приближалась к бесплатному угощению. Воробьи, узрев такое соседство, сразу же сорвались с места, но далеко не улетели, облюбовали соседнюю берёзку, с сожалением бросая взгляды на то, как к их еде подбирается вся воронья когорта.

-  Куда? А ну пошли отседова вон, клуши горбоносые! Для вас я рази тут крупы заготовила? Они маленькие, а вы здоровые, в лесу найдёте себе пропитание. Гэть, гэть, говорю...  -  замахнулась на них цыбаркой Прасковья.

На шум показался из сеней Михаил Фёдорович и догадавшись что к чему, рассмеялся.

-   Караулишь, Прося?  -  подковырнул он жену.

-   Караулю, а что прикажешь? Жалко воробьишек, помёрзли бедненькие. А эти наглючие ужо тут как тут. Ты бы сальца, что ли синичкам нарезал да на досочке повесил. - предложила она супругу.

-   А вороны? Ить отнимут.

-   Я прослежу. Они сейчас смотаются. Всегда так. Как завидят, что я уходить не собираюсь, так сразу снимаются и в тайгу.

Михаил Фёдорович ничего не ответил и Прасковья Ильинична обернулась, чтобы убедиться, почему муж не продолжает разговор, и сразу поняла в чём дело. К ним во двор направлялась сваха, Анастасия Поликарповна, неся в обеих руках объёмные сумки.

"Чи гостинцев внуку привезла?"  -  подумала Прасковья Ильинична, а вслух сказала:

-   Ой, свашенька, ты завсегда, как снег на голову, от как раз он и выпал сёдни.

Та молча поклонилась, приветствуя родственников и застыла у калитки.

-   Да на тебе лица нету, Настя! Кто-то опять умер? -  поторопилась к ней хозяйка.

-   Та нет, все здоровы, ну и слава Богу. То у меня некоторые затруднения в личной жизни.

-   А что ж такое?  -  Прасковья прибавила шагу, приближаясь к свахе и делая вид, будто сочувствует той, но в душе, коли честно, хай Господь прощает, даже порадовалась, что у этой горделивой красавицы, где-то там не совсем всё ладно.  -  А, миленькая, что же стряслось?  -  повторила она, участливо поглаживая лисью шубку прибывшей гостьи.  -  Ты, сваха, как государыня у нас, рази у такой может быть, что-тось плохое?

-   Ещё как, ненаглядная сваха, ещё как. Я с Ванькой своим разбежалась...  -  и женщина сморщила губы и нос, пытаясь выдавить слезу.

-   Как разбежались?  -  вмешался Михаил Фёдорович.  -  Значит, надобно смириться. Какой вы пример детям показываете?

-   Да погоди ты!  -  махнула на него рукой Прасковья. Ей не терпелось знать подробности.

-   Он в городе не захотел жить, а я в село не согласная. Хватить, нанюхалась коровьего да поросячьего дерьма, теперь бы вздохнуть свободно на старости лет, так он заерепенился, видите ли, неуютно ему тамочки. А, каков? -  продолжала Анастасия Поликарповна.

-   А куды ж он стопы направил?  -  Прасковья заглядывала свахе прямо в рот. Какие интересные новости сваха привезла!

-   В дом наш деревенский и покатил.

-   А вы шо, не продали его? Собирались же...

-   Не вспели. Наш покупатель в Москву на три месяца отлучился, а в то времечко и Ванька передумал, зараза.

-   И правда непутёвый.  -  нарочно поддержала товарку Прасковья, чтобы поболее у неё выпытать. Ить кажная неудача свашеньки - бальзам на её сердце.  -  И чего мужику не хватало? За сколь вырвались в городские квартиры и тут на тебе, ему там не устраивает. А об чём раньше думал?

-   Ото ж, и я об том.  -  согласилась Анастасия Поликарповна, довольная, что хоть сваха на её стороне.

-   Пошли в дом, моя жалеечка, я тебя покормлю, наверное, устала с дороженьки? Ой, а сумки тяжеленные, как ты, моя лапушка, их дотянула? Да всё, видать, подарки внучку-кровинушке. Ой, он такой забавный стал, лепечет ужо во всю!

-   Да не, не подарки это внуку. Не до него, покуда обойдётся. То мои вещи. Я тут поживу у вас, ладно?

-   Как поживёшь?  -  встрепенулась Прасковья.  -  У тебя што, своего дома нету? Тебе же так хорошо там в городе, сама хвалилась.

Анастасия Поликарповна немного замялась, чувствуя смену настроения у Прасковьи.

-   Да скушно мне там. Сижу, сижу одна в четырёх стенах, а у вас людно в избе, вот, думаю, и побуду с донюшкой, хоть наговорюсь с нею вволю.

Прасковья поджала губы, сей знак говорил о том, что предел её недовольства достиг самой высшей точки.

-   А что, с Ванькой ты не собираешься мириться?  -  ледяным тоном спросила она гостью.  -  Ты от, сваха, сказывала, будто тебе надоело в навозе копошиться. А если рассудить, то ты хоть знаешь, что это такое? Ванька у тебя был в кажный след. Глупо терять такого мужика. Не боишься, что хтось подхватит, пока ты по сватьям будешь разъезжать?

Но Анастасия Поликарповна не успела ответить, на порог выскочила Авдотья.

-   О, матушка приехала!  -  и кинулась к ней в объятия, вызывая душевное негодование у хозяйки, косо поглядывающей на встречу снохи с родительницей.

-   Ладно уж, заходи, коли явилась.  -  буркнула она и поплелась в хату. И ещё тише:  -  От не было печали...

Авдотья отвлеклась на матерь, поэтому не услышала ворчание свекровки.

-   От, Настя, занимай дальнюю лавку, там и спать будешь. А я  - на своей. Мишка на печку полезет, а молодые у нас за занавеской.

Анастасия Поликарповна скривилась, не привычная она ютиться на жёстких лавках, и Прасковья это подметила.

-   А как ты хотела? У нас не хоромы! От теперь и внука есть на кого определить. А то делов по горло у нас на хоз-дворе: три коровы теперича. Зорька нам тёлочек народила одну за другой, а мы продавать не стали. Молоко и сметанку с творожком меняем на мыло, спички, соль и сахар. А как же! Везём продукты в центральную усадьбу, а там и ищем выгодный обмен. Да свинью купили в том годе, теперь у нас и поросята свои. И курей с гусями у нас полым полно, кормить-то нынче есть чем, дай Бог здоровья нашему комиссару, переживает за всю деревню. Потому и трудимся с утра до ночи: то курники надо утеплить, то подстилку у всех поменять, то кормить их, то поить. Стирки всегда у нас ворохами, а ещё и поисть на всех сготовить. Артёмка прямо руки связал Авдотье, а теперь она хоть подможет нам, ить внука теперь, зараз ты будешь развлекать.

-   Чи справлюсь я?  -  засомневалась Анастасия Поликарповна.  -  Уж забыла, как это делается.

-   Ничего, на ходу вспомнишь!  -  торжественно произнесла Прасковья, уверенная, что сваха сразу же повернёт оглобли обратно. Но та осталась.

Дня через четыре, когда кроме их с Авдотьей никого в доме не было, Анастасия Поликарповна шепнула дочери:

-   Ох, донюшка, я уж сколь тут нахожусь, а тебе и с матерью родимой некогда посидеть. Всё в трудах ты да всё в заботе. Что же это за судьбинушка у тебя такая и это что же, всегда так у вас?

-   Что поделать, матушка. Коли не хочешь прозябать на тонкую ножку, да мясцо исть кажный день пожелаешь, тогда поворачиваться-то надоть. Сама работа не сработается, везде руки следует прикладывать. Это деревня, матушка, у нас все тут так живуть.

-   Да рази это жизня? Или я такого счастия тебе пророчила, когда замуж отдавала? Яшка твой неизвестно где разъезжает, николы до двора не дождёшься, а ты тут горбишься и за себя и за него. Тебе что нравится такое?

Конечно, Авдотье всё это не по нраву, но она помалкивала, зная, что Якова выбрали помощником комиссара.

-   Матушка, ты же знаешь, какая у него должность, потому и отсутствует постоянно.  -  всё же неохотно, но она заступилась за мужа.

-   Ага, тока не мне то рассказывай. Откель тебе известно, где он и с кем шляется? Тута одно скажет, а сам повернёт в другую сторону.

Авдотью больно задели эти слова, потому как она и сама об этом размышляла.

-   Да и дом новый вам положен, раз он помощник у Советской власти. То бы сейчас мать наведалась к вам и наслаждалась в просторной хате, а то ворочаюсь на досках, вроде я не родительница тебе, а самый нежеланный гость. Да с его полномочиями, ни тока вам, так и мне бы ужо домишку тут зятёчек выбил, а он даже для себя не может расстараться.

Их секретный разговор внезапно прервал Яков. Он покрутился в комнате и вновь вышел в сени. Такое мужчина проделал несколько раз, а потом не выдержал:

-   Авдотья, ты думаешь меня кормить? Ужо третий раз в хату забегаю, а ты и не спросишь, голодный я или нет? Али с матерью не наговорилась, почти неделю, как тёща у нас гостит? Накрой на стол, да и болтай опосля сколь угодно. - Яков вновь скрылся в сенях, громко хлопнув дверью. Но Авдотья и не шелохнулась. А тут ещё и матушка подначила:

-   От видишь, как он с тобой обращается? Вроде ты ему не жена, а рабыня. Мог бы по-хорошему попросить, а он дверями громыхает. И запомни, ноне, когда уляжетесь, прямо с напором намекни ему на отдельный домик и для меня тоже попроси, поняла?

-   Зачем тебе, матушка, рази у тебя своей крыши нету?

-   Крыша есть, а знакомых нету. Скучно, а здеся ты. Да рази кому помешало лишнее жильё, коли разобраться.