Поэт, путешественник, воин

Николай Гумилев родился в дворянской семье кронштадского корабельного врача Степана Яковлевича Гумилева. Степан Яковлевич еще двадцатилетним, не завершив обучения в Рязанской Духовной семинарии, поступил на медицинский факультет Московского университета. Семья Гумилевых была небогата, но блестящая учеба дала ему возможнось бесплатного обучения и стипендию. Более того, все годы учебы он помогал, после смерти отца, своей матери деньгами, зарабатывая их репетиторством. По окончании университета Степан Яковлевич был определен на службу врачом во флотский экипаж, базировавшийся в Кронштадте. Впоследствии в том же качестве он работал на фрегате "Пересвет", на кораблях "Император Николай Второй", "Князь Пожарский", "Варяг".
Прослужив на российском военном флоте 26 лет, он, в составе военных экспедиций немало путешествовал, был награждён двумя орденами Святого Станислава, орденом Святой Анны и вышел в отставку в 1887 году в чине статского советника.
Мать Николая Гумилева, Анна Ивановна, урожденная Львова ( 1854 -1942 ), происходила из старинного дворянского рода. В день рождения будущего поэта в Кронштадте бушевал ураган и повивальная бабка, принимая младенца, предсказала: "Бурная будет у него жизнь". Ребенок, однако, родился болезненным и хилым, врачи, в частности, диагностировали у него "повышенную деятельность мозга". Николай с трудом переносил любой шум и после каждой прогулки проваливался в глубокий сон. Эти симптомы исчезли лишь в 15 лет. И все же, несмотря на нездоровье, еще с пяти лет мальчик пристрастился к чтению, более того, по свидетельству Анны Ахматовой, уже в шесть лет написал свое первое четверостишие  о прекрасной Ниагаре.
В Царскосельскую гимназию он поступил осенью 1894 года, однако, проучившись лишь несколько месяцев, из-за болезни перешел на домашнее обучение.
Осенью 1895 года Гумилевы переехали из Царского села в Петербург, сняв квартиру в доме купца Шалина на углу Дегтярной и З-й Рождественской улиц и уже в следующем году Николай стал учиться в гимназии Гуревича. Успехи у него были средними, но гимназия ему нравилась - у Николая была большая коллекция оловянных солдатиков и он увлек игрой всех гимназистов: они устраивали настоящие сражения. В гимназии мальчишки искали клады, проникали в подвалы, пытаясь найти тайные ходы, зачитывались книгами Майн Рида и Жюля Верна.
Гумилев, прочитав о восстании сипаев в Индии, требовал, чтоб его называли Нэн-Саиб - по имени героя этого мятежа. К комнате у юноши хранились картонные доспехи и оружие и уже тогда он мог сказать о себе словами из своей будущей книги стихов:
"Я конквистадор в панцире железном". И неважно, что его железо было из картона: фантазия преобразует реальность и картонные латы кажутся непробиваемыми.
Первое настоящее путешествие Гумилев совершил в возрасте 12 лет, когда у его старшего брата Дмитрия обнаружился туберкулез и семья переехала на Кавказ, в Тифлис. Здесь же, во время его учебы в 1-й мужской гимназии, состоялась его первая настоящая публикация: в 1902 году в "Тифлисском листке" напечатали стихотворение Гумилева "Я в лес бежал из городов". Он печатался и раньше, писал рассказы для гимназичкого литературного журнала, но "Тифлисский листок" был уже "взрослой газетой".
Вернувшись в Петербург, Гумилев с большим трудом окончил царскосельской Николаевской гимназии, где директором был Иннокентий Анненский, произнесший на предложение об отчислении Гумилева за неуспеваемость: "Все это правда, но ведь он пишет стихи!" Весной 1906 года Николай получил аттестат зрелости за номером 544, в котором единственной пятеркой была отмечена "логика".
За год до окончания гимназии на средства его родителей была издана первая книга его стихов "Путь конквистадоров". Этот сборник удостоил своей отдельной рецензией Брюсов, один из авторитетнейших поэтов того времени. Хотя рецензия и не была хвалебной, мэтр завершил ее словами: "Предположим, что она ( книга ) только путь нового конквистадора и что его победы и завоевания - впереди", именно после этого между Брюсовым и Гумилевым завязываеся переписка. Долгое время Гумилев считал Брюсова своим учителем, брюсовские мотивы прослеживаются во многих его стихах (самый известный из них - "Скрипка", Брюсову и посвященный. Мэтр же долгое время покровительствовал молодому поэту и относился к нему, в отличие от большинства своих учеников, почти по-отечески.
По окончании гимназии Гумилев сразу же уезжает в Париж. Там, в Сорбонне, он слушал курс лекций  по французской литературе, изучал живопись, занимался оккультизмом ( потом, правда, признавал, что удачно написанное стихотворение дает тот же трепет, что и сеанс спиритизма ). Здесь же он начал издавать литературный журнал "Сириус", в котором дебютировала юная Анна Ахматова. Здесь он знакомится с   рядом французских и русских писателей и в процессе интенсивной переписки с Брюсовым был представлен уже знаменитым на тот момент поэтам Мережковскому, Гиппиус, Белому, однако, все они довольно небрежно отнеслись к молодому таланту.
Характерно, что чуть позже, в 1908 году поэт анонимно послал им на оценку свое стихотворение "Андрогин", получившее их крайне благосклонный отзыв, выразившийся  также в их желании лично познакомиться с автором. А пока, в Сорбонне, он знакомится с молодой поэтессой Елизаветой Дмитриевой, через несколько лет сыгравшей роковую роль в судьбе поэта... Однако, на тот момент сердце мужающего конкистадора было занято юной Анной Горенко  ( будущей Ахматовой ), с которой познакомился еще в свои 17 лет - а ей тогда было 14. Уже в первом сборнике его поэзии, вышедшем в 1905 году, есть несколько стихотворений, посвященных Горенко. Он не однажды делал ей предложение, но неизменно получал отказ. В Париже Гумилев тосковал по ней, пытался покончить с собой - принял яд и пошел умирать в Булонский лес, где его, спящего, и нашли на следующий день.
В 1907 году, в апреле, Гумилев вернулся в Россию, чтобы пройти призывную комиссию. Здесь он встретился с учителем - Брюсовым и возлюбленной - Анной Горенко. В июле он из Севастополя отправился в свое первое путешествие по Леванту и в конце июля вернулся в Париж. О том, как прошло путешествие, свидетельствуют только его письма Брюсову: "После нашей встречи я был в Рязанской губернии, в Петербурге, две недели прожил в Крыму, неделю в Константинополе, в Смирне, имел мимолетный роман с какой-то гречанкой, воевал с апашами в Марселе, и только вчера, не знаю зачем, очутился в Париже".
Каким он был тогда, Николай Гумилев? Прежде всего - поразительно некрасив - это отсечали все его знакомые. Ирина Одоевцева, поздняя возлюбленная Гумилева, писала об их первой встрече:
"Высокий, узкоплечий, в оленьей дохе, с белым рисунком по подолу, колыхавшейся вокруг его длинных, худых ног. Ушастая оленья шапка и пестрый африканский портфель пидавали ему еще более необыкновенный вид... Трудно представить себе более некрасивого, более особенного человека. Все в нем особенное и особенно некрасивое. Продолговатая, словно вытянутая вверх голова, с непомерно высоким плоским лбом. Волосы, стриженные под машинку, неопределенного пегого цвета. Пепельно-серый цвет лица, узкие, бледные губы. Улыбался он тоже совсем особенно. В улыбке его было что-то жалкое и в то же время лукавое. Что-то азиатское".
К тому же он картавил и ходил чуть косолапя. С детства осознав, что у него нет ни особой силы, ни героической внешности, Гумилев стремился очаровывать дам и совершать настоящие подвиги, чтобы доказать самому себе собственную мужественность. И, как Дон-Кихот, воспитанный на рыцарских романах и прославляющий свою Прекрасную даму, он был всегда влюблен и всегда страдал. Еще в Тифлисе он ухаживал за всеми красивыми барышнями, писал им стихи и при этом мог посвятить одно и то же стихотворение сразу нескольким возлюбленным.
И была у него мечта, которую он пытался осуществить еще с юности - путешествие в Африку, куда его влекла жажда странствий, неразделенная  любовь и вдохновляющий пример французского поэта Артюра Рембо. Он писал отцу о своей мечте, но тот был категорически против этой затеи. Однако Николай съэкономил средства из денег, ежемесячно присылаемых родителями и в 1907 году все-таки уехал - сначала в Египет, потом в Судан. Он ночевал в трюме парохода, ездил "зайцем", а чтобы  близкие не волновались, он заранее написал письма и попросил друзей регулярно отправлять эти письма его родителям.
Африка его покорила, влюбила в себя навсегда. Поэт Георгий Иванов рассказывал, как однажды спросил у Гумилева, что тот испытал, впервые увидев Сахару. Николай ответил в духе подростков, стремящихся казаться взрослее, чем они есть на самом деле: "Я не заметил ее. Я сидел на верблюде и читал Ронсара". Но это всего лишь мальчишеская поза. Человек, так воспринявший Сахару, никогда бы не написал апокалиптически-прекрасное стихотворение о том, как пески "пылающе-юной" Сахары засыпают весь наш зеленый мир, превращая его в "золотой океан".
После первого путешествия в Африку стихи Гумилева изменились - стали глубже и чище. Валерий Брюсов писал, что чем дальше, тем призрачней становились образы гумилевских стихов, тем свободней его фантастика. И, конечно, он продолжал оставаться "повесой из повес", даже будучи влюблен в Горенко. Одно из его увлечений  даже привело к дуэльному поединку с Максимилианом Волошиным. Поединок состоялся на Черной речке: романтические мальчишки, конечно, не могли найти лучшего места - там дрался Пушкин с Дантесом. Гумилев отвел пистолет, а у Волошина  пистолет дважды дал осечку - и вновь поэты подали друг другу руки лишь через несколько лет. А Гумилев после этой дуэли в очередной раз сделал предложение Анне Горенко. И она наконец-то согласилась. Весной 1910 года Николай Гумилев женился на Анне Горенко ( Ахматовой ) и молодожены уехали в Париж, где пробыли полгода.
А еще через полгода Гумилев снова отправился в Абиссинию, по дороге высаживался в Пирее, был в Акрополе и, по его воспоминаниям, "молился Афине Палладе перед ее храмом". Пока муж путешествовал, его жена всерьез занялась поэзией, сумев опубликовать свои первые шедевры в журнале "Апполон". Вернувшись, Гумилев мог лишь смириться с тем, что его жена, взявшая псевдоним "Анна Ахматова", пишет лучше, чем он сам. Но после этого что-то надломилось в их любви. Он быстро переключился на других прекрасных муз. Брак с Ахматовой был, очевидно, неудачным, и рождение сына, Льва, в 1912 году, лишь слегка отсрочило разрыв.
В этом же году Николай Гумилев поступил в Университет, на историко-филологический факультет, где изучал стихи старофранцузских поэтов. А в 1913 году, по заданию Музея антропологии и этнографии, он снова устремляется на свой любимый континент - в Абиссинию и Сомали; сначала в Джибути, затем в Харрару и далее на юг. Цель путешествия - "делать снимки, собирать этнографические коллекции, записывать песни и легенды,- писал Гумилев. - Кроме того, мне предоставлялось право собирать зоологические коллекции".
За день до отъезда Гумилев заболел - решили, что тиф: высокая температура, сильная головная боль. Но за два часа до отхода поезда он потребовал воды для бритья, побрился, уложил вещи, выпил стакан чаю с коньяком и уехал.
Весь мир он воспринимал как иллюстрацию к забавной приключенческой книжке.   
Алексей Толстой вспоминал: "Гумилев привез из Африки желтую лихорадку, прекрасные стихи, чучело убитого им ягуара и негрское оружие ".  Как и у всех мальчишек, к оружию у Гумилева  всегда была страсть. И когда началась Первая мировая война, он принял ее с восторгом, она стала для поэта еще одной мужской игрушкой. Он с трудом прошел медкомиссию, прорываясь на фронт и был зачислен  вольноопределяющимся в лейб-гвардии уланский полк. А там рвался в бой, писал стихи и "Записки кавалериста"... 
Гумилев был награжден двумя Георгиевскими крестами, но к концу войны начал разочаровываться  в командовании, возмущаяясь анархией в войсках. Мечтая о Салоникском фронте, сумел получить туда командировку - был зачислен специальным корреспондентом в газету "Русская воля". А потом, через Стокгольм и Лондон добрался до Парижа и, наконец, в 1918 году вернулся домой. К тому времени в России произошла Октябрьская революция, поменялась власть и поэту с трудом удалось получить разрешение на въезд в страну. А когда он все-таки добрался, Ахматова попросила у него развод. Однако и после развода они оставались близкими друзьями. Ахматова спокойно относилась ко всем романам бывшего мужа и критиковала его новые увлечения лишь тогда, когда он "плохо выбирал". Все его возлюбленные были уверены, что их он любил больше других. Но все они ошибались: любовью Гумилева был весь мир с его волшебными чудесами и ослепительными звездами. Недаром Куприн сравнивал его с "дикой и гордой перелетной птицей" и писал: "Странствующий рыцарь, аристократический бродяга, он был влюблен во все эпохи, страны, профессии и положения, где человеческая душа расцветает в дерзкой героической красоте".
Гумилев предсказывал себе, что умрет в 53 года. "Смерть нужно заработать, - говорил он,- природа скупа и с человека выжмет все соки, и выжав - выбросит". Но природе не суждено было сыграть свою роль - вмешались люди. В 1921 году по обвинению в контрреволюционной деятельности поэт был арестован и расстрелян. В тюрьме перед смертью он читал Гомера. В день гибели Гумилеву было всего тридцать пять лет. Могила его не найдена - он так и остался вечной перелетной птицей.

Текст: Василиса Мудрова в вольной интерпретации Анатолия Холоденко.