Старое пугало

 Посреди огорода стояло пугало. Конечно, выражение «стояло» применительно к пугалу употребить сложно, ведь у него не было ног, и держалось оно прямолинейно относительно земли с помощью длинного шеста, к которому было прикреплено, то есть просто висело, привязанное к подпорке. Но руки у пугала были, сделанные из старых перчаток, была так же набитая опилками тряпичная голова, соломенное тело, длинный плащ и дырявая шляпа с широкими полями. Так что, у пугала были все основания нравиться себе и производить впечатление на окружающих. Усердно охраняло оно грядки с овощами от стай назойливых вороватых птиц, и эта ответственная, возложенная на его соломенные плечи задача придавала пугалу важный и гордый вид. И хотя пугало могло показаться несколько высокомерным, особенно с высоты своего шеста, на самом деле, имело доброе сердце, и всегда было готово прийти на помощь всем нуждающимся, разумеется, за исключением расхитителей охраняемого им добра.

 Одним июльским днем в разразившуюся сильную грозу в его дырявой шляпе нашла себе приют маленькая фея. В благодарность за спасение от непогоды открыла она пугалу волшебные слова, исполняющее заветное желание. Пугало рассеяно выслушало фею, а вскоре и совсем позабыло всё, чему учила его маленькая волшебница, ведь жизнь его была удачлива и  желать сверх того, что оно имело, было нечего. Разве что красивый красный шарф, ну да излишняя роскошь на деревенском огороде, тоже совершенно ни к чему, и скоро окончательно выветрились из его набитой опилкам головы все волшебные слова.

 Так никогда бы и не вспомнило пугало о маленькой фее и её бесценном даре, если бы не наступила осень. Урожай был собран, все грядки перекопаны и посреди опустевшего огорода одиноко торчало старое соломенное пугало. Шест покосился,  одна рука безвольно касалась земли, старая шляпа слетела и валялась в грязи. Поднявшийся ветер бросал в нарисованное лицо сухие листья, мелкие ветки и прочий мусор. От начавшихся затяжных холодных дождей землю размыло, и пугало как подкошенное рухнуло вниз. Но все же ему повезло, потому что упало оно навзничь, на спину. И когда развеялось небо, засияло солнце, увидело пугало в высоком небе улетающие косяки перелетных птиц и неторопливо плывущие белоснежные острова облаков.

 - Ах – горестно вздохнуло пугало, - если б, были у меня крылья, или хотя бы ноги, я бы поднялся с холодной грязной земли и отправился вслед за облаками и птицами. В теплые края, где всегда греет яркое солнце, дни жаркие и длинные, и круглый год спеют сочные овощи. Но нет у меня ни крыльев, ни даже ног. Несчастное бедное я старое пугало.

  И оно собиралось уже горько заплакать, как вдруг, заметило кружившую в воздухе позднюю осеннюю бабочку.

- Постой-ка, - встрепенулось пугало - ведь фея открыла мне тайну исполнения желаний, надо только вспомнить эти волшебные слова,  у эльфов и фей такой сложный язык…Элио-буне-сильфур? Энио-пуно–фульсфур? Эгио-тумо-ульсфур? Э…???

 Пугало принялось вспоминать но, увы, так и не вспомнило ничего.

 Прошел месяц. Ударили первые заморозки. На покрытой инеем земле лежало пугало. Дожди смыли краску с его лица, ветер унес перчатки и шляпу, а длинный плащ был покрыт слоем засохшей грязи. Едва шевеля еле видимыми губами, шептало оно невнятные слова и смотрело в небо невидящими глазами. В таком неприглядном виде и обнаружила его маленькая фея.

 - Бедный мой друг,- ласково касаясь его лица,- сказала красавица,- отчего ты так жалок и несчастен? Разве не открыла я тебе тайну, способную поправить любое бедственное положение?

 - Увы, - прошептало пугало, - я жалок и несчастен по собственной глупости и неразумению. Вместо того чтобы каждый день усердно повторять сложные эльфийские слова, я беззаботно распевал вместе с тыквой и кабачками вздорные песенки, сплетничал со сверчками и  думать забыл о твоем бесценном даре. Я всё потерял, маленькая фея, все слова, все слоги и звуки…

 - Дырявая твоя голова, - фея легонько хлопнула пугало по рыхлому лбу, - ты, действительно, потерял самое главное, ты забыл, что звуки, слоги и слова, всего лишь выражают стремление и музыку твоего сердца, а язык сердца – един для всех. Поэтому перестань кутаться в грязный плащ, скинь скорее его прочь, подставь свою соломенную грудь ветру, отважно взгляни в глубины бездонного небесного океана, и слушай, слушай своё сердце, слушай и повторяй!

 Собравшись с последними силами, пугало приподнялось, резким движением стряхнуло с себя тяжелый плащ и повернулось навстречу ветру. Резкий порыв вырвал из его груди клочок соломы, разметал по полю и принялся за следующий. Но пугало не чувствовало ни боли, ни сожаления. Оно смотрело вверх и одновременно внутрь, искало отражение голубого небосвода в своем сердце и, найдя его, услышало радостную песнь.

 Когда ветер оторвал последний пучок соломы, оголенный деревянный шест упал на землю и над ним в сонме соломинок весело кружились две легкокрылые бабочки.
Когда уходит море,
То остаётся небо.
В нём безгранична радость
И бездонна грусть.
Плывут в нём облака -
Сверкающие льдины,
Поют ветра -
Беспечные дельфины,
В закате растворилось время – соль,
И в звёзды превратилась боль…
Когда уходит море,
Остаётся небо!