Александр
Он был несгибаем. Волевой человек, преодолевший множество невзгод, разбитый параличом и – превозмогший себя, свою полную неподвижность. В день Победы он встал на ноги и подошел к окну на глазах у изумленных домочадцев. Он хотел участвовать, хотел разделить радость этого дня с сотнями тысяч людей, высыпавших на улицы. Через сутки он умер, умножив изумление своих родных и примешав к восторгу победы щемящее чувство утраты. Они перестали понимать, что чувствуют на самом деле – боль, радость, гордость, триумф, поражение? Его образ слился с ощущением чего-то великого, недостижимого.
Второму досталось упрямство. Все силы он направлял на то, чтобы не прогнуться под напором той самой Наташки, своей матери. Он должен был стать безупречным. Сделать блестящую карьеру, создать образцовую семью, добиться мировой славы. Он провалился по всем пунктам. Родил третьего, еще более упрямого. Отчаянно сопротивлялся появлению того на свет. Но тут ему пришлось уступить Натали, грозившей отречься – на веки вечные – от подлеца сына, если тот настоит на своем решении не заводить еще одного ребенка.
Третий был самым любимым.
– Бабушка, выключи грозу! – забившись в угол, кричал он. – Пожалуйста, выключи грозу!
Всесильная бабушка разводила руками.
Она без устали демонстрировала Шурику и его старшей сестре Наташе физические опыты, надеясь вырастить вундеркиндов, будущих ученых с мировым именем. В случае с грозой Натали была бессильна. Шурик никак не желал понять, почему его бабушка не может усмирить стихию. В глазах Шурика она была Самой Главной Богиней. Почему она мучала его столь чудовищным страхом? Что он сделал не так?
Второй Александр был отслоившейся амальгамой. Несомненно, он отражал всё величие Натали, но очертания ее образа в нем были какими-то смутными, как будто лишенными формы. Бесформенный блеск – таким было ее отражение в Александре.
Шурик был маленьким светящимся огоньком, готовящимся разрастись в неуёмное пламя, неугомонным солнечным зайчиком, веселил и вселял надежды.
Четвертого – крошечное зеркальце – увезли в другую страну, едва показав Натали. Пятый на самом деле был вторым. Должен был им стать. По легенде, сочиненной безупречной Наташкой, его украли из роддома, чтобы сделать агентом спецслужб. И наверняка сделали супер-агентом. Пятый жил в пространстве воображения.
Жил ли кто-нибудь вне пространства ее воображения? Вся эта череда Александров, бесконечная вереница благодарных учеников – насколько они все были реальны?
Что происходило в реальности в то самое время, пока Натали ловила собственные образы в окружающих людях-зеркалах?
Где она теперь? Когда остались только люди, но больше нет зеркал.
Остались лишь слова, которыми она описывала те – видимые только ей – отражения.
Где живут слова? Как долго они живут?
Свидетельство о публикации №217020401880