Добрососедство, главы 4, 5 и 6

Продолжение. Начало - http://www.proza.ru/2017/02/01/488
Удостоверения, показанные в первой публикации с обложек, здесь даны в развороте. И наоборот. Сам удивляюсь. И на ум приходят слова песни: "Как молоды мы были..."

                4

В одной из квартир 2-го этажа были гости, женщины и дети. Мальчик, лет 8-ми (младшего школьного возраста, в котором еще имеется тесный контакт с родителями и учительницей), послонялся по балкону. Через некоторое время его не было. Видимо, опять зашел в помещение. Но на ступеньке где-то посреди лестничного марша появилась кетка (так в Узбекистане называют фантик – цветную обёртку конфеты). По всей видимости, от мальчика: сладость – в рот, бумажку – вон, в сторону.
Давно наблюдаю детей (более 40 последних лет жил рядом со школами – одной, другой, третьей). Постсоветских видел большей частью жующими, грызущими, лижущими, сосущими, пьющими. Когда идут в школу – в основном то, что захватили из дому. На переменах и после занятий – покупают у тетушек, устраивающих на потоках движения школьников импровизированные лотки с набором гастрономической дребедени, в основном импортной. Отходы: бумажки, обёртки, пакетики, стаканчики, трубочки, палочки, – сразу же, тут же, выкидываются, куда придется, не глядя. Это у ней, постсоветской поросли, обычная манера, норма, нечто вроде закона, пусть и неписаного, но непререкаемого. У тинейджеров даже типа престижа, шика. А также идентификация принадлежности к стаду: я – такой (такая), как все. Попробуй делать по-иному – будешь белой вороной.
Да они, от первоклашек до учащихся выпускных – девятых – классов, просто-напросто и не знают иного. Года три-четыре, как школа с 9-летним обучением, стала считаться полной средней, общеобразовательной. А после – 3 года учебы в лицеях или колледжах. Высшее учебное заведение – 4-хлетнее (кроме медицинских), выпускник – бакалавр. Магистратура – 2 года. Магистр – 1-я научная степень, типа прежних прапорщиков и мичманов (нынче-то их нет в армии Узбекистана, да и в Российской, кажется, тоже): вроде бы и офицеры, только их за таковых не признавали даже лейтенанты.

А нынешние 8-ми и 9-тиклассницы, ох, как хороши! Уже не девочки, а девушки в самом соку! Уже все прелести при них! Да всё свежайшее, тугое, очаровательнейшее! А среди мальчиков… простите, юношей, самый малый рост под 170, а то и под 2 метра бывает. Мы в их возрасте, в первой половине далеких 1960-х, были еще детьми. А эти в полной мере сознают в себе возраст и позывы Ромео и Джульетты. И проявляют. И не только прилюдными поцелуями по-дружески и объятиями при встречах и хождениях. Но иногда и более яркими, страстными, неудержимыми способами и манерами. Природа! Всевластная! А что?! Наши подростки хилее, что ли, шекспировских?! Нет же! Да некогда и в нас всё это бушевало, только внутри, под семью замками. Если и прорывалось, то в виде обмена сплетнями среди девочек, а меж пацанов – скабрезностями. А у нынешних, как выразился, один пожилой киногерой в критику молодежи, «весь сникерс наружу». Да к тому же она, нынешняя молодежь, с младых ногтей вырастает на сексизме: телеканалы параболических антенн, кабельное телевидение, зарубежное половое раздолье на дисках, порносайты Интернета. Увидишь ненароком, как на перемене, за амбарчиком, школьник тискает школьницу, как присасывается жадными губами к ее сладким устам, так стыдно становится за себя, что дорожка твоя (и других – тоже) пролегла мимо. Нет, нет, не аллегория. Не то, что у тебя такого не было. Но в буквальном понимании. В смысле, идешь своей дорогой, но рядом с этой постройкой во дворе школы. И воленс-ноленс видишь картину, что на экране вроде бы давно привычна, а живьём, да случайно… Не по себе становится. Люди же! Парнишка с девкой! Не сучка с кобельком! И отворачиваешься. И ускоряешь шаг невольно…

Приводилось видеть, как саженный ученичок курит при учительнице, которой, что называется, до пенсии рукой подать и которая ростом чуть выше его пупка. Такая дикость и в голову не могла никому прийти в наше время. Курящие пацаны (обычно из трудных, как говорили прежде, или по-нынешнему «крутых») дымили в придворном нужнике (а в школьном помещении и не было в те годы туалетов), да и на шухере при этом ставили кого-то из своих «шестерок». На случай учительской облавы.

А наши одноклассницы, оказывается, были под стать воспитанницам институтов благородных девиц 18-19 веков: не курили, не пили, в футбол не играли, не дрались, боксом и всякими единоборствами не занимались, от сексизма были далеки, обжимать себя не позволяли, и даже в щёчку ни-ни.

А нынешние 8-9-классницы собираются в кружок в подъезде близлежащего жилдома и запросто курят. Правда, «наших скромниц» среди них не встречалось. Но русачки и кореяночки, – да. Однако в последние 2-3 года и «наши» перестали стесняться и сдерживаться: пусть и не школьница, пусть студентка, или постарше, но узбечка, курящая за рулем или в качестве пассажирки, а то и на улице, – отнюдь не редкость.

А уж о разновозрастных представительницах других национальностей – от розово-голубых до пепельно-седых и крашеных, – и говорить не приходится. Дымят-коптят на ходу! Чисто мужики!
Особо удивляет, что ныне много курящих женщин, которым за 50 и 60. Курили тайно, что ли, в советские времена? Или в постсоветские, воспользовавшись вдруг нагрянувшей разрешухой (вседозволенностью), закурили в погоне за модой и кайфом? Или жизнь заставила?

И всё это – не брюзжание человека, прожившего лучшие годы при генсеках КП СС и вынужденного наблюдать нравы и порядки текущих времен. Нет! Не брюзжание, но глас… Может, и вопиющего в пустыне, но здравого смысла. Здравого! Здорового!
А то, что так называемые вредные привычки и ныне, как и в прежние века, должны быть под запретом для юных и молодых особ прекрасного пола, будет обосновано ниже, в специальной главе.

Так вот, старшеклассницы и сами красивы, и сорят красиво, и чем ярче фантик, брошенной красивой рукой и изящным движением, тем престижнее для девушки. И тем большим чувством собственного достоинства наполняются все ее члены и органы. Попробуй сделать ей замечание, – обсмеют! Или нахамят. А могут – при культе силы, спорта и спортивных достижений, давно возведенных в ранг государственной политики и наивысшего служения Родине (чемпионы и вовсе зачисляются в национальные герои, объявляются эталоном для подражания), – дружки девушки могут и навалять скопом, невзирая на почтенный возраст человека, сделавшего замечание.

Но не получают замечаний, поучений и нравоучений и малые дети. Не потому ли, что их родители росли и воспитывались в начале постсоветских времен, когда то ли от «взрывной волны», вал за валом следовавшей вослед крушению Великой Державы, то ли от разрешухи, то ли от трудностей выживания, то ли от царящих вокруг несправедливостей и «прихватизаций», то ли от общей безысходности, то ли в виде доступного способа протеста против творившихся безобразий, то ли от всего разом, – но публика вдруг и ожесточилась, и стала равнодушной к нарушениям общепринятых норм поведения в общественных местах. И люди, которые вроде бы вчера были культурными и «плевались только в урны» (из песни Владимира Высоцкого), часть этих урн распродали, часть захватили для своих домов и/или дач, а оставшиеся – разбили подростки-отморозки. Урны, дачи – и в буквальном смысле, и в объединительном: телефоны-автоматы, газбудки, станки, автомобили всех типов (ранее принадлежавшие государству, а потом вместе с автобазами оказавшиеся в частных руках), другая техника, имущество совхозов и колхозов, и т.д. и т.п. Вот и пошла совершеннейшая вольница для всех: сори, чем хочешь и где хочешь! Это – стало общепринятой нормой. Из года в год, из поколения в поколение. Мусорят не только пешеходы, как говорится, безлошадные граждане, но также – и так же! – из окон машин. Для водителей и пассажиров всех рангов и мастей освободиться от только что опорожненной пластиковой бутыли (и прочей упаковки, спичек, окурков, иного мусора) сразу же, по ходу езды, – как будто так и положено.

Всё это: всякие там школьники и школьницы, ромео и джульетты, прочее и прочее, – расписывалось для того, чтобы показать: 8-летний мальчик, гость нашего дома в январе 2017 года, мог поступить только так, как поступил, и никак иначе: конфету – в рот, а кетку – тут же вон, куда придется, не глядя. Такое поведение у него, что называется, сидит на генном уровне.

А молодые люди, громившие имущество, украшавшее наш парк (скульптуры), или функционально служившее посетителям (скамейки, раздевалка и мебель в ней), – это, скорее всего, дело рук подросших детей тех самых подростков-отморозков, которые в начале 1990-х годов ломали урны и «урны». А те были отпрысками людей, которые вдруг потеряли работу и уверенность в завтрашнем дне. Огромные производственные предприятия вроде Авиационного объединения, Тракторного завода, Сельмаша тогда (и сразу) сильно захромали (в последующие два десятилетия они и вовсе обанкротились и были ликвидированы). На смену русскому языку пришел государственный, узбекский. Кто мог, тот рванул за пределы новоиспеченного государства. А кто не имел такой возможности, тот боролся за выживание и копил в себе и горечь, и обиды, и злобу. Которые и передались их детям, «урновикам». А от тех – по этапу, как уже отмечено, «оленебойщикам». Ведь для большей части русскоязычных людей, не знающих узбекского, выбор путей жизнеустройства и самореализации весьма ограничен. (Большинству представителей титульной нации тоже не очень тепло и не очень сытно. Иначе не было бы массового гастарбайтерства узбеков. Но это уже другой вопрос.) Ограниченность, стесненность, придавленность – как в первые годы Независимости, так и в последующие (и до сих пор): в основном рабочие специальности, служба быта, а в управленчестве не выше среднего уровня. Ведь вся округа, где стоит сейчас наш дом, в советские времена была преимущественно заселена русскими и русскоязычными людьми. (Заместо их домишек новые узбеки и возвели терема, замки и дворцы. С прихватом пространств, где были, или должны быть, тротуары для пешеходов. Об этом и многом другом написано в предыдущем эссе: «В годах минувших и наступившем о себе и других», – http://www.proza.ru/2017/01/15/2028. И к этому мы еще вернемся в следующей части настоящего труда, в третьей публикации.) Молодежь, громившая наш парк, – это, не исключено, последние из могикан. И в плане этноса. И в том, как они выливали из себя кипевшее в них зло. Большей частью не осознанное, не понимаемое, на уровне подсознания. И потому столь жестокое в проявлениях втихую, ночью, до которых милиции нет дела, или недосуг: не грабёж, не разбой, не убийства. Но каменные олени, которые в 1-й главе названы лежащими на боку, не просто повалены, но изуродованы: рогов нет, морды почти отбиты, а вместо конечностей остались лишь арматуры скульптурного скелета. Специально с кувалдой, что ли, являлись в парк!..

Недаром, ох, недаром, и ныне, в 2017-м, когда Мустакиллик (Независимость) протопал более четверти века, русская и русскоязычная молодежь свою перспективу видит за пределами Узбекистана.

В тот день, бывший для одной из квартир нашего дома гостевым, я приделывал звонок к своей двери: провода, соединения, крепления. То выходил из квартиры, то опять заходил по какой-то необходимости. Потому и был невольным свидетелем повадок мальчика. Фантик, выброшенный им, через некоторое время исчез. А на противоположном балконе стояла блондинка неопределенного возраста (скорее всего, под 40). «Либо велела мальчику убрать, либо сама», – подумал я с радостью за них. Тем горше было разочарование на следующий день, когда спустился под лестницу за велосипедом. Та самая обёртка, глянцево-зелёная с синими разводами, была там. Либо мальчик пнул ее по указке блондинки, либо сама…

Поведением моих соседей в бельевой истории, их поступками, описанными в 1 и 2 главах, я всего лишь возмущаюсь, но никак не удивляюсь им. Ибо я знаю корни, причины, следствия, часть которых обрисована в данной главе.  Другими наши люди быть не могут.


                5

Жизнь богата на выдумки, фокусы, трудности, испытания. То зажигает в сердце упоительную радугу успеха. То вонзает в душу ядовитое жало неудачи. То мечет куда ни попадя разящие молнии горя. Но если цели и средства человека честны, справедливы, нравственны, то он остается неуязвимым. А если и получает раны, так они заживляемы.
Красавица Марианна, ведущая образ жизни далекий от здорового, страдает головными болями. Такая беда не сваливается вдруг, будто созревшее висюлище льда, внезапно срывающееся с кровельной кромки. Зародыш болезни потому, видать, и усмотрел светскую львицу, что ее жизнь, которую она считала яркой, с чем не согласился бы отец, была утыкана занозами и заразами ресторанов, курения, нерегулярных, но изнуряющих диет, периодического сбоя биологических часов организма, денежных трат по высшему разряду для блеска, шика и форсу. Тратить-то всяк горазд, а вот заработать…
Коварный эмбрион, наметив подходящий объект, подступается тихой сапой, неприметно проникает за кордон, исподтишка внедряется туда, откуда легче и чувствительнее всего доставать человека. Затем развивается несколько лет, гран за граном набирает вес, копит силу крупица за крупицей, превращается в нечто, вроде бы крохотное в размерах, но точно свинцом налитое и чудовищное в затаенной злобе. И при том исподволь ощетинивается такой неприступностью, какая невозможна ни в каком ином месте тела человеческого. И в один прекрасный день веско заявляет о себе. А потом время от времени терзает человека, каждый раз всё действеннее. И в своих симпатиях явное предпочтение оказывает молодым особам женского полу. Испокон веков считавшимся слабым. Неспроста! Вековая мудрость доказывает свою правоту и ныне: девушки и молодые женщины, их организм и психика оказались неприспособленными, уязвимыми против так называемых вредных привычек, бывших в прежние эпохи приоритетными утехами мужчин.
Сигарета, алкоголь, мишура… Подпорки для тех, кто не уверен в себе. И тех, кто, может, и уверен, но желает выглядеть круче, чем есть.
Но сонмы лет эволюции формировали женщину вовсе не для увеселения ночи напролет в этилово-никотиновом чаду, а для продолжения рода и воспитания своих чад. Злачная крутизна не дарила и не сулит благ и мужчинам. Потому-то средняя продолжительность их жизни была и есть короче женской даже в мирное время: прекрасной-то половине человечестве, все-таки далековато до половины сильной, во всяком случае – и к счастью! – во вредительстве себе.
Потому пусть снова и снова свистит, шипит, гудит и рычит предупреждение.
Эмансипация касательно вредных утех (а также мужских профессий и видов спорта), увы, в открытую и нагло шагающую по планете, противопоказана женщине категорически! Чрезвычайная опасность – для тех, чей организм еще не закоснел в отклонениях и под грузом возраста, но органически благорасположен лишь к одному – реализации своего предназначения, определенного Природой. Молодой, азартной, ранимой даме, не понимающей того, не миновать ярма Монстроболи. Гнет которой особенно тяжек при осечках и обидах, тревогах и печалях, поражениях и стрессах.

Это – часть отрывка из тетрадного романа «СерьЁзные люди». Отрывок «висит» на http://www.proza.ru/2015/09/11/701. Обещая выше обосновать недопустимость вредных привычек для девочек, девушек и молодиц, я и держал в уме это произведение. Оказывается, проблема здоровья и здорового образа жизни для молодых матерей и будущих мам, представляется мне настолько важной – и не одно десятилетие! – что именно о ней полтора года назад я представил отрывок из романа в порядке его презентации. В памяти содержание той публикации немного заволокло туманом. Он только сейчас, под действием смутного внутреннего импульса, побудившего проверить, и был развеян. Пусть повтор! Сказано же (а роман был писан в 2012-м): «…пусть снова и снова свистит, шипит, гудит и рычит предупреждение».


                6

Мои стихотворения – «В общем футляре» (2007 г.) и «Мальчика отбила у подружки» (2012, 2014 гг.). В свое время они были обнародованы в разделе на Стихи.Ру. С середины 2015-го он пребывает закрытым.


Был вне закона некогда бардак,
хоть за окном катил за валом вал;
теперь же бакс повсюду правит бал;
в обличье новом Лебедь, Щука, Рак...
Вот дамы в боксе рьяно фейсы рвут,
вот корчатся в футболе от пинков,
вживляя тем активный «ген» в юнцов:
не диво жён лупить! – Переживут!..

Был Бог нещадно некогда гоним...
Злой Демон пал, и вновь свободен Храм!
Но странно – в резонансе и бедлам,
хоть и со всех конфессий Бога чтим!
Экран и явь от голых стонут тел,
от бюстов напоказ и ягодиц,
кордепляскОвых дев и молодиц
да примадонн у развлекушных дел.

Задор весны и лета красота,
букет вальяжных душ, умов, сердец,
раскрепощенность нравов: то – венец! –
держитесь, Лемюэль и Джонатан!
Реклама, чат, «хочу!», знакомства, «Дом»:
вкус, цвет и нормы лепит шоумен,
державу взяв в непостижимый плен –
ползучий, узаконенный содом...

Иль бакс не годен в матери-отцы?
Иль не поймем, откуда слышим звон:
живи по полной, кайся – и прощен?!
И где ж теперь недавние юнцы?
Вот экземпляр – ему уж тридцать пять:
зевс-антипод – снимал он «лебедей»,
ни геры нет, ни леды, ни детей,–
осталось лишь с импазой куковать!..

                ***

Говорят, в седую старину
Люди слёзы лили ввечеру,
Что короче стал им данный век
На день... А сейчас же человек
Вьючной ждёт скотиной темноты:
Рады сну и я, и он, и ты, –
С утром – вновь напасти маеты...

Говорят, в седую старину
Темь ждала жена уж поутру,
В потайной ступить чтоб снова круг
На ночь... Где ж сейчас ты, Добрый Дух?
Ты ль хранил семью от бед и зол?
Что ж дельцам сманить дал «слабый» пол
К штанге, в бокс, борьбу, хоккей, футбол?

Говорят, в недавние года
Был и хлеб вкуснее, и вода...
Нынче ж сброшен тот простой резон
Наземь... Запад нас скрутил в полон...
У моей дочурки (десять лет),
В рюкзачке вещдок нашли – кастет:
Врезала сопернице в ответ!..



                ---------------------------------------------------


                Продолжение следует...