Вера и ложь

Где-то там в начале канона.
Катари знает про Рокэ больше,
чем тот думает. А о себе?..

Они оба лгут. Почти постоянно, почти всем. А больше всего – друг другу.
Не так уж их и заставляли вступить в эту связь. Всё сложилось само. От скуки, граничащей с отчаянием.
Вовсе не так уж был бесполезен как мужчина король Фердинанд. Просто Катарина его презирала. Это уже потом начала жалеть. Но самое главное – он ей не подходил.
А тот, кто подходит, тот и подходит только в этом. Ну, почти. Не отрицая наличия у Первого Маршала острого ума и таланта к необычным решениям, Катарина не могла не ужасаться его взглядам и вызывающему поведению. Только вот… нет, с религией всё было сложнее.
Если видел – значит, знаешь. Если пережил – значит, веришь.
Только Алва ни за что не стал бы объяснять это королеве. Всё равно не поймёт, что для него вера предков.
Она-то за свою прячется как за щит, она знает все слова и лазейки в них – и ни одного не чувствует сердцем.
Так думает Рокэ Алва. Но Катари видит больше, чем ему кажется. И её ужасает не его иная вера, а бравада и цинизм. Такие же подчас напускные, как проявления её собственной набожности.
Катари знает: когда Рокэ уверен, что наедине с собой – он молится истово и искренне. Пусть и ложным богам. Катарина это даже уважает. И порой думает: будь Ворон эсператистом – превратился бы в фанатика. Бил бы нещадно тех, кто позволил бы себе хоть на малую долю непочтительные слова. Втискивал бы свою буйную натуру в рамки – и, что хуже, пытался бы втискивать и других. Что уж точно осталось бы неизменным – он продолжал бы высмеивать её, Катарину, ставить в неловкое положение и… и обрывать все споры, затаскивая её в постель.
Она ненавидит это. И обожает.
Распускать сплетни про Ворона она обожает тоже. Это, увы, весело. И помогает выжить. И вообще, по сути, это часть их с Рокэ общей игры.
Он знает, что она творит. Он вообще уверен, что знает почти всё… Но она знает больше. И помалкивает.
Кажется, больше всего они лгали и лгут самим себе.

Декабрь 2012, октябрь 2015