Бузина - сочувствие

На появившийся перед носом бузинный отвар он отреагировал в своей манере, то есть - никак. Продолжил лицезреть стену, завёрнутую в шелуху старых красно-белых обоев, и только неровно вздымающаяся грудь не давала забыть о том, что он ещё жив. Меня била крупная дрожь - окно, как оказалось, было открыто настежь, прозрачные занавеси обречённо трепыхались на январском ветру, на подоконник лениво оседали вороньи перья и сероватые хлопья снега. А ему хоть бы хны, даже пальцы в рукава не спрятал. Выругавшись для отвода души(странный для меня каламбур), я дёрнулся было закрыть окно, но ледяная рука сжала моё запястье:
- Не надо. Дай мне почувствовать хотя бы это, - разные зрачки чуть сузились. Всего лишь на миг я увидел в его лице ж и з н ь. Её жалкие остатки(а может и зачатки), которые вдруг резко обозначились на дне смертельно уставших глаз, заставили сердце обрадованно ёкнуть. Но сине-зелёный взгляд тут же потух: - А, впрочем, ладно. Закрывай. Мне всё равно, - и снова отвернулся к стене, сложив руки на матовый стол.
Надежда растаяла утренним туманом. Я с дури треснул кулаком по стеклу. Тихо звякнув, оно осыпалось сотней осколков, больно впиваясь в кожу. Из разодранных костяшек сочилась кровь.
Он смотрел на меня круглыми от удивления глазами, чуть приоткрыв рот. Я скалился в ответ, утирая окровавленный(прилетело от несчастного окошка) рот, морщась от боли в рассечённой брови.
- Ты чего? - вскочил с места и подбежал ко мне.
- Ничего. Я давно уже ничего, - хрипло рассмеялся, чувствуя нестерпимую горечь внутри. Словно бы кто-то посыпал перцем на обнажённую душу.

Вот уже полгода слежу за ним, каждый день заваливаясь в пустынную квартиру, бегая из комнаты в комнату, заваривая бузинный чай, уговаривая этого ненормального хоть на минутку прилечь, потому что два дня без сна - это слишком тяжело. Почему-то казалось, что ему нужно сочувствие, участие, любовь - пусть и от такого недотёпы вроде меня.
А он смотрел на меня мёртвыми глазами, напоминая какую-нибудь искусно сделанную марионетку, оказавшуюся живой по роковой случайности. Слушался беспрекословно, но я так не хотел, чтобы он был той самой безвольной марионеткой. Пытался разговорить, смеялся, читал вслух "Одну и ту же книгу" и стихи Есенина, пел своим дурным голосом какие-то песни из прошлой жизни, неумело пристукивая в ритм ногой. Но в ответ получал лишь равнодушный взгляд.
Я отчаялся.

Какой же из меня Хранитель, когда сам бы что угодно отдал, лишь бы отправиться в небытие...

- Когда-то я был таким же, как ты, - говорил это, совершенно не задумываясь о том, зачем и для кого. Однако, он слушал. Очень внимательно слушал, - но мне, если можно так сказать, повезло больше. Сбила машина. Представляешь? Насмерть. Эй-эй, не нужно так мечтательно смотреть в окно! У тебя всё равно ничего не выйдет, это уж точно. Так на чём я остановился? А... на смерти. Понимаешь, я мечтал забыться, даже Ад казался не такой уж плохой альтернативой. Но на самоубийство решиться просто не мог. Что-то останавливало. Зато руки царапал, кусал, и что только ещё с ними ни делал, все в шрамах были. Ты сейчас не смотри, на мне теперь просто не может быть каких-то шрамов. А вот тогда... Я был так благодарен богу за то, что со мной случилось... но он, словно в назидание, пришил мне вот эти дурацкие крылья, - в алых лучах заката сверкнули антрацитово-чёрные перья, - и назначил Хранителем. И, не поверишь, но моим "заданием" стал ты! Я честно старался дать тебе всё то, чего хотел сам в таком состоянии. Но ничего не получалось. Ни-че-го. Видимо, не стоит больше пытаться и мучить тебя. Я уйду, к тебе отправят кого-то более опытного, того, кто сможет помочь. Меня же просто развеют по ветру - как прах после кремации. Тоже неплохой вариант. Так что ты... прости меня. За то, что превратил эти полгода в настоящий Ад. Какой из меня ангел... даже крылья, вон, бракованные, - с досадой пнул ближайший стул, неловко подвернул ногу и упал на пол. Встать уже не было сил.
- Никуда не уходи. Останься со мной, - опустившись рядом, запустил руки в кучерявые волосы, - я очень тебя люблю. Пусть ты всего лишь плод моего воображения, но это правда так, - и снова исступлённо, безнадёжно: - Не уходи, останься.
Теперь в его глазах плескался бескрайний океан, под названием "Жизнь".
Я тонул.
И это было прекрасно.
__________________________________________
Ну так кто же из нас ангел-Хранитель?