Званый ужин с итальянцами

     – Якопо, как твоя внучка? Сидит ли она на твоих коленях так же, как я когда-то?
    
     – Да, почти сорок лет прошло. Вот золотой для неё.

     – Не благодари. Сегодня ты можешь навестить свою любимицу.

     – Нет, нет, Якопо. Мне надо собраться с мыслями и я хочу остаться один в доме.

     – Я жду сегодня друга моей молодости. Ты помнишь Марко?

     – Да, он единственный оставшийся. Такова жизнь и никто не знает, что ждёт нас. Перед уходом принеси из подвала тосканского вина.

     – Да, именно. Там осталось две бутылки, ты знаешь, они последние.

     – Как всегда, в библиотеку. Не омрачайся, они действительно последние. Сегодня важный случай. Прощай, Якопо.

     – Завтра утром, Якопо. Я сам открою тебе.

     – Стемнело… Давно я не видел тебя, Марко. Каким ты стал после тех испытаний, что послал тебе Господь?

     – Часы на площади пробили полседьмого. Он придёт в семь.

     – Как странно выглядят бутылки, запылённые, покрытые паутиной, среди бронзы и книг. Что скрыто в них? Вино лозы, давно засохшей? Отец говорил, что она неплохо служила нам.

     – Без четверти. Пора вниз, ко входу.

     – Вот и стучат. Долго я ждал.

     – Марко, это ты? Боже, как ты изменился! Но, клянусь, я бы узнал тебя в любом обличье.

     – Дай я обниму тебя, Марко. Время не щадит никого и немилостиво ко всем. Ничто не проходит бесследно и печать прошлого всегда ложится на наши лица. Подойдём к свечам, я взгляну на тебя поближе.

     – Это твои слуги? Нет? Вот вам. Господин отпускает вас.

     – Тугая дверь… Пойдём наверх, Марко. Помнишь нашу библиотеку и те долгие беседы, что мы вели в ней?

     – Садись, Марко, садись, в своё кресло. Оно ждёт тебя. Сколько счастливых часов провели мы, рассуждая обо всём на свете! Как молоды мы были и наивны! Как хотелось нам предугадать будущее и как поверхностно судили мы о жизни!

     – Ты прав, Марко. С годами ещё меньше понимаешь людей и жизнь.

     – Прошу, Марко, к столу. Сегодня знаменательный день. Нас ждёт старое тосканское.

     –  Я один в доме. Нет, Марко, не беспокойся. Я управлюсь сам.

     – Марко, Марко! как я рад видеть тебя после стольких лет разлуки! Я знаю – ты перенёс много бед, но всё уже позади. Как хорошо, что я снова вижу тебя и слышу твой голос, такой же сильный и напористый, как прежде.

     – Что мне рассказывать о себе, Марко? Мои годы прошли в нашем городе, в трудах и хлопотах. Я мечтал вернуть былую славу Венеции, и, – смотри, – мы вновь блистаем; я хотел умножить богатства нашей Республики и, – смотри, – мы самые богатые в христианском мире. Я так и не женился, интриги и борьба с врагами поглощали все силы.

     – Я не прихотлив, Марко, и потребности мои ничтожны. Вот перстень – им я дорожу. Дар моего учителя.

     – Марко, мир оказался пуст без вас, моих друзей: тебя и Лоренцо, так ужасно погибшего. Я был глубоко опечален, когда узнал о безвременной кончине Франчески.

     – Она умерла в монастыре, куда удалилась после твоего пленения. Я горько корил себя, что оказался не в силах помочь тебе.

     – Ты, Марко, мало знал обо мне. Я любил Франческу.

     – Мне горько слышать твои упрёки, Марко, но ещё горше, что ты поверил наветам моих врагов. Их всегда было у меня много, слишком много… Особенно среди тех, кто был в сарацинском плену. Но, посмотри, Марко, все они вернулись на родину, и друзья и враги.
      
     – Не упрекай меня, Марко. Я такой же христианин, как и ты, и мне горько за каждого христианина в сарацинском плену.

     – С ними следует действовать тонко, тебе известно, Марко.

     – Нет, Марко, всегда есть обстоятельства. Именно они решают всё. Мы поступаем исходя из интересов нашей Республики. Я посвятил свою жизнь Венеции и никогда не щадил себя ради достижения поставленных целей.
      
     – Ты слишком долго жил среди иноверцев и смотришь на окружающее чужими глазами. Я понимаю твои обиды, Марко, и знаю, что людям из благородных семей значительно тяжелее.  Простолюдинам жизнь достаётся легче.

     – Я отдал половину своих сокровищ за вашу свободу, Марко, и ничего не требую взамен – ни признательности, ни денег. Я выполнял свой долг. Долг превыше всего, Марко.

     – Придёт время, и ты поймёшь всё, Марко. Мы поручим тебе сношения с сарацинами.

     – С завтрашнего дня, Марко. Ты справишься. Господь руководит нами, а решения принимаем мы, люди. Расскажи, Марко, лучше о себе.

     – Ужасно, Марко, ужасно. Ваш капитан был достойным моряком, я знал его.               

     – Ах, Марко, если б кто сказал мне раньше! Разве ты не получал моих писем?

     – Как печально, Марко… Но, хвала Господу, уже всё позади.

     – Прощайте врагам вашим, яко я прощаю вам. Какая глубокая мысль, не правда ли, Марко?  Велика мудрость людей, писавших Библию.

     – Я слышал, Марко, что несколько раз ты пытался бежать, но неудачно. Это осложнило переговоры с сарацинами о тебе и отодвинуло срок твоего освобождения.

     – Я понимаю тебя, Марко. Я сам со многим не мог и не могу смириться.

     – Посмотри на свет вино, Марко. Видишь, как переливаются огнём свечей хрустальные грани бокала; само вино кажется то прозрачным, как воздух, то чёрным, как кровь. Меняется цвет, но не вкус. Так и душа человеческая… Но мало кто пытается постичь суть её.

     – Печален твой рассказ, Марко. Но ты на свободе и я вновь вижу тебя после стольких лет разлуки. Так выпьем, Марко, старого чудесного вина! Выпьем за нашу молодость, за нашу встречу! Выпьем за тебя, за нас, за нашу дружбу!

     – Какой божественный вкус, Марко…

     – Ты прав, Марко, оно немного горчит – как сама жизнь, и так же прекрасно.

     – Лучше пить маленькими глотками. Ты от многого отвык и многое забыл. Сарацины, бедняги, не знают такого способа наслаждений.

     – Лоренцо – первая наша утрата и самая горькая. Он был убит на улице подлым ударом в спину. Найти убийц – первое поручение Совета нам с тобой, Марко. На нём настоял мой отец.

     – Вино оживило тебя, Марко. Я вижу прежний блеск в твоих глазах.

     – Мы поклялись найти негодяев и нашли. Закаляя душу, я сам пытал преступников и вырвал признание. Они должны были быть четвертованы.

     – Но произошло невероятное, Марко. Кто-то помог им и они бежали из Пьомби с лёгкостью голубей, вылетающих в открытое окно.

     – И перед самой казнью. Стража была подкуплена, но ни в чём не призналась.

     – Я убавлю свечей и налью ещё вина, Марко. Пора. Они хотели скрыться у сарацин.

     – Ты вспоминаешь прошлое, Марко, и не следишь за мной. Ты остался таким же доверчивым. Что ж она нашла в тебе? Я наполняю твой бокал и незаметно поворачиваю камень перстня на безымянном пальце.

     – Я оглядываюсь и улыбаюсь тебе, Марко, но мысли твои далеко… Прости, Марко… А теперь я вижу, как белый порошок сыпется в твой бокал и мгновенно растворяется.

     – Да, Марко, ты прав. Ах, Марко, Марко…

     –  Я даже успеваю заметить, Марко, что под камнем остаётся ещё одна человеческая жизнь.

     – Что? Прости, Марко, я снова задумался.

     – Скоро, Марко, скоро… Скоро.

     – Ах, Марко, Марко… Ну зачем ты бросился в погоню за ними в наше неспокойное время, не посоветовавшись ни с кем?

     – Не удивляйся, Марко. Вино крепко, но действует недолго. Хорошее свойство. Нельзя надолго расслабляться.

     – Ты просто отвык от вина, Марко. Через полчаса пройдёт. Навсегда.

     – Почему навсегда? Такого вина больше нет.
    
     – Я понимаю, в твоей груди горела жажда мести, Марко, но ты забыл о Франческе и погубил её жизнь.

     – Я на всё имею право, Марко!

     – Я не обвиняю тебя, Марко, но повторю – я любил Франческу. Я относился к тебе, как к брату, и, зная, как ты дорог Франческе, старался вдвойне оберечь тебя.

     – Тем более в плену, Марко. Хорошее отношение сарацин к тебе дорого мне стоило.

     – Я не горжусь. Деньги не всесильны, Марко, но как часто они творят чудеса!

     – Что ты хочешь от людей? Люди злы и завистливы. И не боятся кары Господней.

     – Почему твои побеги были неудачны? Значит, кто-то давал твоим друзьям больше. Не будь наивным, Марко.

     – Я не сужу и не караю, Марко. Подойди к окну.

     – Видишь, вон там, в укромном месте между колоннами висит ящик. К утру он полон доносами.

     – О, нет, Марко, не из любви к Венеции. Им платят из имущества осуждённого.

     – Мир изменился, Марко. Но люди остались прежними.

     – Господь с ними, Марко. Не будем больше говорить о тех, кто готов за полцехина продать ближнего.

     – У меня тоже кружится голова, Марко. Сейчас пройдёт, поверь мне, я знаю.

     – Скажи, Марко, как быстро прошли годы…

     – Забудем хоть ненадолго наши горести, Марко. Жизнь продолжается и не утратила своего смысла.

     – Ну вот, Марко, полчаса и прошло. Я вижу, как прозрачны стали твои глаза. Когда из уголка твоего рта вытечет бесцветная струйка и высохнет – всё будет кончено. Навек.

     – Говорят, что мозг живёт некоторое время после смерти. Может, ты меня услышишь…
     – Часы бьют – уже десять...

     – Нас было три друга – ты, Лоренцо, я. Мы происходили из богатых и родовитых семейств, и, быть может, вместе вершили бы судьбами Венеции, если б не появилась Франческа. Я безоглядно полюбил её, но она предпочла тебя. Почему, Марко? Ответь! Ты был добр, бесстрашен, простодушен и честен. Прекрасные качества, если ты никому не мешаешь. Благородные люди достойны уважения, но не успеха.
      
     – Я твёрдо знал свои цели. Но я возжаждал обручиться с Франческой больше, чем с морем. Ты стал мешать, Марко. Убить тебя я не мог – я боялся за Франческу. Необходимо было удалить тебя. Навсегда и безвозвратно. Тогда у меня появлялась надежда.

     – И вот что случилось, Марко. Лоренцо был убит и я пустил тебя по ложному следу убийц.  Они привели тебя в плен к сарацинам. А по Венеции тем временем поползли слухи, что истинный виновник смерти Лоренцо – ты. Вот почему Совет противился твоему возвращению – улики против тебя были неоспоримы, нашлись свидетели, слышавшие, как после ссоры с Лоренцо ты договаривался с наёмными убийцами, – тебя не хотели выкупать и твоё освобождение затянулось на целых восемнадцать лет.

     – Я был бессилен, Марко…

     – Увы, мои расчёты не оправдались. Я не сумел завоевать сердце Франчески. Не перенеся твоего позора, она постриглась в монахини.

     – Со смертью Франчески умерли и мои надежды, Марко. Она не досталась никому, но ты жив. Ты, лишивший меня всего. И я, наконец, сейчас рассчитаюсь с тобой.

     – Ты вернулся домой, когда твой плен потерял всякий смысл. И вот ты мёртв. Я и мёртвого тебя ненавижу. Я с детства обучен искусству уничтожения врагов и если бы я знал раньше, что ты отравишь мне жизнь...

     – Сколько грехов я взял на душу и напрасно… Будь ты проклят, Марко!

     – Один, два, три, четыре, …, двенадцать. Полночь! Всё!

     – Пойдём, Марко.

     – Какой ты тяжёлый, Марко…

     – Этот путь теперь и твой, Марко.

     – Здесь существует скрытое течение. Оно унесёт тебя и выбросит далеко в лагуне. Через неделю преступников найдут. Я сам вырву у них признание, обещаю, Марко.

     – Я не сужу и не караю, Марко. Я лишь орудие в руках Господа. Прости.

     – Что ж, посмотрим…

     – Золото? Не надо. Воры, простаки, не взяли кошелёк с твоей меткой, да и цехинчик золотой вот не заметили.

     – Бумаги? Так… Пустяки. Пепел – в воду.

     – Как тихо плеснуло твоё тело, Марко. Прощай.

     – С каждым разом лестница всё круче и круче.

     – Так вот, дружище Марко, мы с тобой поужинали. Вино, правда, не допили…

     – Как преломляются лучи света в узорах хрусталя… Наполняешь бокал вином, поворачиваешь и там, в глубине, видишь, кружатся тени. Они вьются, сталкиваются, словно живые.
    
     – Вот ещё одна, последняя. Растаяла.

     – Есть ли у меня ещё враги?

     – Я всего добился в жизни. Но не тебя, Франческа.

     – И жизнь моя пуста по-прежнему…

     – Я не чувствую удовлетворения. Что ждёт нас? Кто скажет?

     – Бесконечно мерцанье свечей в острых гранях хрустального кубка…

     – Что делать с тобой, мой верный перстень? К кому поступишь ты на службу? Кто достоин тебя?

     – Тени, тени. Какого моего врага нет среди вас, самого настойчивого, самого неотступного?

     – Тени, тени…, вы зовёте, маните и ускользаете… Что вы боитесь? Я желал добра. Почему Франческа отторгала меня?

     – Такой вот привкус… Теперь и мне он известен.

     – Я видел тени, но были ли они живыми людьми?

     – Глаза мои станут прозрачны, тонкая струйка вытечет из уголка моего рта и высохнет бесследно… Через полчаса.

     – Франческа, милая, может быть, там всё будет иначе…