Уатаянга. гл. 8 Возвращение

начало: http://www.proza.ru/2017/02/04/554

8. Возвращене

Юним смотрел, как по обе стороны мимо проплывают цветущие луга, за ними темнеют леса и думал о новых друзьях – угурухах и черушах. А ведь раньше у него друзей совсем не было. В детстве мальчишки боялись его деда, а после смерти деда и отца никто из них Юниму доброго слова не сказал. Плохо в глаза говорить не решались – до болезни Юним умел за себя постоять. Как заболел, никто не зашёл, не поинтересовался. А ведь он всегда мечтал о настоящей дружбе. Когда за друга жизнь отдашь не задумываясь. Выходит – Высшие послали настоящих друзей, пусть необычного вида и иноземного племени. А он-то думал, что за насыпью враги. А они помогают, и ничего не требуют взамен. Хотя нет – он должен спасти Уатаянгу. Но Блум сказал, что это нужно и самому Юниму. Так что – всё-таки у угурухов и черушей нет корысти. А у рионов? Юним взглянул на видневшуюся на листе руку с перепонками. Рионы – не друзья но и, как дал понять Блум – не враги. Словно отзываясь на мысли Юнима, из воды показалась чёрная гладкая голова. Круглые глаза уставились на мальчика.
- Давай знакомиться? – предложил Юним. – Я – Юним, а тебя как зовут?
- Кыыль, - последовал ответ. – Боишься меня?
- А должен?
- Все боятся.
- Ты мне помогаешь, зачем же бояться?
Рион отвернулся. Юним вдруг догадался:
- Тебе одиноко? Все боятся, не с кем поговорить?
Кыыль с интересом взглянул на Юнима, помолчав, насмешливо ответил:
- Я не один живу в реке. Хотя ты прав. Скучно. Среди нас нет весельчаков. А те, кто на берегу, шарахаются, как только видят кого-нибудь из нас.
- Это они зря?
Кыыль ухмыльнулся.
- Не совсем. Но ведь от того, что мы сейчас поговорим, ты не заразишься. Совсем не обязательно трогать меня.
- А хочешь повеселиться? – заинтересовался Юним.
- Я сказал слово, смысл которого не понимаю. Просто слышал выражение. Что такое веселье?
- Ну, вы даёте! Да самое лучшее, что есть на свете! Когда все радуются…
- Что такое радость? – в глазах Кыля читался искрений интерес.
Юним запнулся.
- Вы совсем не знаете ничего хорошего?
- На плохое и хорошее мир делят только люди. На суше угу-урухи соединяются через кутаяпы с небесами, черпая безмятежность. Черуши от земли получают мудрость и силу. Мы же собираем и храним в реке только скорбь и уныние, тоску и безысходность, чтобы они не отравляли существование тех, кто на суше. Когда вода разливается во время ливня, Ойма обновляется, тяжесть накопленного оседает на дно, а мы способны хоть немного вдохнуть нейтрального покоя. Ливней давно не было, а та морось, что недавно прекратилась, никак не повлияла на воды Уатаянги. Но скоро будет дождь. Я всегда могу определить это. Тебе придётся лезть в воду.
- А ты точно меня не тронешь, Кыыль?
- Всё-таки боишься. Мы уже примотрели подходящий экземпляр. Ты не годишься – ещё не успел отравиться разочарованиями.
За поворотом показались крыши домов Городища. Они были ещё далеко, но рука Юнима уже потянулась за семечком в кармашке штанов.
- Погоди, - поймал взглядом его жест Кыыль. – Я скажу когда. Ещё рано. Помни — в Городище никому не показывайся, никак не проявляй себя среди своих. Никому, понял? Пока не узнаешь, кто чочо.
Река сделала очередной поворот и оказалась прямо под насыпью. Большое круглое отверстие в насыпи нижним краем касалось воды.
Повеяло холодом, небо стремительно затянули тучи.
- Я же говорил, - похвастался Кыыль.
С внутренней стороны насыпи послышались человеческие крики.
- Давай быстрее! Сейчас хлынет! – позвал кого-то раздраженный женский голос.
- Да иду я! Успеем. Что мне, псюкнуть нельзя из-за этого дождя! – ответил невозмутимо мужчина.
- А зачем, - раздался смешок женщины, -  всё равно сейчас весь мокрый будешь, если навес не натянем.
- А натянем – буду сухой, - парировал мужчина.
Хлопок сети. Первые капли. Через несколько мгновений – отвесная стена воды, сквозь которую не видно ничего дальше вытянутой руки.
Юним достал из кармашка штанов семечко. Кыыль заметив, проговорил:
- Возьми в рот, но не разгрызай. Пусть вода поднимется. Прыгай в реку, не то замёрзнешь.
Юним не умел плавать, но послушался. Он просто старался не думать о плохом. Вцепившись рукой в лист-плот, мальчик почувствовал ласковое тепло воды и успокоился. Да и ливень не пугал, как раньше. Он не сопровождался громами и молниями, в воздухе стоял аромат свежести и цветов. А главное — ничего не болело. «Первый ливень после того, как я оказался за насыпью, - подумал Юним, - сколько же времени прошло? Лун пять, не меньше. Сердце не болит. Высшие, будьте милостивы к верволшу Урсуну, излечившему меня!»
Вода быстро прибывала.
- Пора, - скомандовал Кыыль, когда отверстие в насыпи почти скрылось под водой. – Ныряй, не бойся.
Юним про себя проговорил слова, нашёптанные Блумом: «быть другим, оставаясь собой», разгрыз семечко, выплюнул ядро на насыпь и, не закрывая глаз, ушёл с головой под воду. К своему большому удивлению не захлебнулся, продолжая дышать как и в чём не бывало. Увидел тянущиеся к поверхности водоросли и корни. Ухватившись за один из них, почувствовал, как вытягивается, растёт и стремительно движется по тоннелю из бочек к далёкому светлому пятну, навстречу мчащемуся за насыпь потоку воды.

Вырвавшись из тёмного тоннеля, Юним обнаружил, что находится во дворе Святилища – он хорошо запомнил выложенный из цветных камней сложный орнамент, символизирующий служение Высшим. Вода стояла уже высоко. Юним не стал выныривать: догадался, что стал корнем кутаяпы — к какому ещё дереву он мог присоединиться, как не к священному? В другом конце двора Юним увидел знакомые бочки с волшебными деревьями спирити. Одна из бочек неудержимо притягивала его. «Верь своей интуиции!» - вспомнил Юним наставления Блума. А вдруг это враг приманивает его? Злая болезнь стремится вернуться в тело? Нет, враг ничего не знает о том, что Юним здесь. И болезнь не должна узнать его в новом обличье. Юним зазмеился к бочке, от которой всеми корешками, веточками и листиками в его сторону тянулось молодое деревце. Коснувшись кончика самой диной веточки, Юним почувствовал, как по всему телу пошло тепло и удивительная сила, какая-то очень родная, своя. Обвиваясь вокруг спирити, Юним чувствовал, как и другая сила — прохладная, уверенная, передавалась ему от кутаяпы. Спирити тем временем ярко засветилось и Юним, оторвавшись от кутаяпы, окончательно соединился со светящимся деревом, стал его частью. Появилось ощущение, что вернулся домой после долгого путешествия.

Деревья спирити стояли, залитые водой по нижние ветви. Ливень закончился, тучи разорвал порыв ветра и солнечное сияние разлилось по двору Святилища. Превратившись в дерево, Юним ощущал, как и сверху и снизу проникает в него пульсация чего-то неведомого: то, что сверху наполняло сознание лёгкостью и радостью, то, что снизу – крепостью и неудержимой жаждой жизни. Исчезли сомнения и неуверенность в себе Юним ощущал листьями тяжесть дождевых капель, упругими ветками – дуновение ветра, стволом – собственную силу, как будто он держал на себе кусочек неба. Корням было тесно в бочке, но чужая враждебная сила не давала разбить эту лёгкую преграду. Да и всё пространство двора Святилища было пронизано той же неведомой силой. «Наверное, это энергия Высших, - подумал Юним. - Только почему она такая тяжёлая, даже злая? А, наверное, потому что я пришёл незванным, неготовым к её постижению».

Меж тем, вода медленно убывала. Другие деревья спирити слабо светились, и выглядело это почему-то жалко. Двор ещё был залит водой, когда Юним увидел, как от двери Храма к деревьям, подхватив подол рубахи, не спеша идёт Урсун. На лице Верховного волшбеца угадывалось недоумение. Юним с трудом сдержался, чтобы не рвануться навстречу учителю. В сознании всплыло: никому не доверяй, даже матери. «Странно – как можно не доверять матери. Но ведь враг — кровный родственник. А вдруг не Адырча? Тогда кто? Не мама же. Братишка слишком мал, других родственников у меня нет. Нет, всё же осторожность не помешает. И вообще, интересно же, что происходит в Святилище! Учитель, если я стану собой, наверняка не захочет показать всё, что хочется увидеть и узнать».
Юним услышал ворчание подошедшего Урсуна:
- Показалось. Свет упал внезапно. Нет — оно всё-таки светится. Прекрасно. Что, малыш, оживаем? Давно пора. А то я, по правде сказать, начал беспокоиться, не ошибся ли. Но нет. Скоро мы с тобой таких дел понаделаем! Ашьи станут самым великим племенем в мире!
Юним обрадовался – верволш не перестаёт заботиться об ашьях. Как бы его предупредить, что вождь враг? Юним обуздал нетерпеливый порыв – надо присмотреться, понаблюдать. «Интересно, могу ли я удаляться от своего дерева?» – подумал он и отцепил кончик корешка от ствола, к которому был прижат. Получилось. Углубившись под землю, Юним стал вытягиваться, пробираясь в мокрой почве между коней других растений. Ага, вот и дом мамы. А вот и она сама. Разговаривает с братишкой:    
- Что, мой маленький? Грустно нам без большенького, да? Как ему там, в Святилище? Неужели мы никогда не увидим нашего Юни? Я так скучаю!
Она смахнула слёзы.
- Вождь опять присылал за нами. Обещает весь мир положить к моим ногам. А если нет…
Она вытерла слёзы, погладила младшего сына по голове.
- Тебя мальчишки не обижают?
Малыш отрицательно мотнул головой, но невольно всхлипнул.
- Я так и знала, - с горечью сказала мама. – Ради тебя, мой маленький, я пошла бы на это. Но ты же первый осудишь меня, когда подрастёшь.
Она тяжело вздохнула.
- Играй пока во дворике. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Светляков я ночью много набрала, Урсун будет доволен.
Малыш кивнул. Юним сжался, почувствовал, что становится твёрдым и теряет гибкость. «Стоп! Только не злиться. Пора наведаться к дядьке».

продолжение:http://www.proza.ru/2017/02/04/584