Годы оккупации в ВОв в Артёмовске. 1941-43г. г

               
      Посвящаю моей маме, Зинаиде Фоминичне Ковтун (Федорченко) 01.09.1927г/р. и бабушке Анастасии Алексеевне - 01.10.1900г/р. Артёмовск, Донбасс, Украина.
                1. Начало оккупации
     Это был 1941-ый год. Зиночка закончила семилетку, но мечты о дальнейшем поступлении прервала война. 1 сентября Зине исполнилось 14 лет, но было не до празднования. Жизнь начала свой новый и жестокий отсчёт. Страшными шагами, как чёрная чума, шла война, оставляя после себя разрушенные города, сожжённые села, израненную землю, искалеченные судьбы.
     Её отца не стало еще в Гражданскую, а старший брат Виктор сразу же с первых дней ушел добровольцем на фронт. Позже пришло известие, что он пропал без вести. И больше о нём никогда ничего не узнали. И обо всём этом даже боялись говорить. Только фотографии, спрятанные на дне комода, напоминали о мирном довоенном времени.
     Всего через четыре месяца после начала войны, 31 октября, город Артёмовск был оккупирован немецкими войсками. В зелёном, уютном и чистом городке захватчики установили для населения жестокий рабский режим.
     Было только начало войны, но они уже чувствовали себя победителями, хозяевами жизни и чужих судеб. Повсеместно широко применяли возмутительное насилие, грабежи, истребление советских граждан. Фашистские изверги ежедневно по утрам выгоняли из домов местных жителей по 40-50 человек, заставляли их рыть могилы, расстреливали невинных. Расстреливаемых ставили на колени перед могилой и убивали, стреляя в затылок. Затем подходили следующие, - сталкивали убитых в яму, а сами становились на их место.
     Люди жили в постоянном страхе. Был установлен комендантский час с шести вечера до пяти утра. Гитлеровцы казнили людей за малейшую «провинность»: за нарушение светомаскировки — расстрел; за сочувствие Красной Армии — расстрел; за хождение по улицам позже указанного немцами времени — расстрел; за саботаж — не выход на немецкую работу-каторгу, расстрел. Очень часто для устрашения жителей за любую провинность вешали на площади и не давали снять, чтобы похоронить.               
                2. Зима лютует.   
Мама Зиночки работала на железной дороге. Зимой было особенно трудно. Мороз в январе 1942-го доходил до 45 градусов. А фашисты под дулами автоматов с утра до ночи заставляли убирать снег с железнодорожных путей. По ним шли на фронт вагоны с немецкими танками, пушками, эшелоны с солдатами Вермахта. Чистили женщины снег, а где-то внутри всё стонало и кипело от ненависти к врагу, от безысходности и от того, что ничего не могли сделать. Лишь мысленно посылали вслед уходящим эшелонам гневные слова отчаяния:
- Чтоб вас...
- Будьте вы трижды прокляты...
                3. Голод.
      Скудные запасы овощей с небольшого придворового клочка земли давно закончились, хотя жили очень экономно. Даже очистки с картошки и свёклы не выбрасывали. Из них варили похлёбку. А еще из лебеды, из крапивы - жидкая зеленая баланда. А собранные осенью жёлуди поджаривали, перемалывали, заливали кипятком и пили, как чай. Горький чай. С примесью слёз и горя. Голод всё больше и больше давал о себе знать. Зиночкиной маме на работе выдавали скудный паёк, чтобы были силы трудиться. Хлеб пекли из древесной муки, он был каким-то слишком липким. Позже в этот особый хлеб для работников стали вместо древесной муки добавлять 25% древесных опилок и мучной сор и лишь чуть-чуть муки самого низкого сорта. Вечером, когда Зиночкина мама Анастасия приходила домой, она всё время повторяла:
- Слава Богу, прожили еще один день... Доченька, надо выжить, назло всем этим гадам - выжить.
И худенькая истощавшая дочка твердила в такт маме:
- Ещё один день...ещё один...
      Зима лютовала, снег засыпал всё вокруг. На работу стали гнать всех, даже детей и подростков. Они чистили снег, подвозили дрова, стирали бельё. Да всякая была работа. Но паёк для детей был еще меньше. Четвёртая часть этого особого хлеба.
      Весной, когда немного стаял снег, ходили украдкой на колхозные поля. Хоть как хорошо не собрали урожай осенью, в земле всё равно могли остаться и картошка, и морковка или свёкла. Её откапывали в мёрзлой земле, изранив пальцы в кровь. С опаской оглядываясь по сторонам, потому что за это тоже грозил расстрел. Как-то раз, в один из таких походов на поле, когда отрывали замерзшую картошку и свёклу, невдалеке прозвучал выстрел. Все испугались,
упали на мерзлую землю и лежали, долго лежали, будто этот выстрел подкосил сразу всех. Уже давно уехал мотоцикл с подвыпившими немецкими солдатами. Наконец кто-то из ребят зашевелился, за ним другие. И тут увидели - Петька лежал на спине, прижимая к груди картофелину, а в небо смотрели его застывшие глаза. Все молча побрели домой. Рассказали про Петьку. Соседка тетя Глаша, его мать, не плакала, боялась голосить, и только немые слезы выдавали её боль. Рискуя, ночью она захоронила его тут же, возле поля, в посадке. Перемерзшую картошку называли "тошнотинкой". Да еще и жарили её на трансформаторном масле. От такой еды болели животы. Но выхода не было. Надо было выживать.
                4. Артёмовский Холокост.
     В январе 1942 года более трех тысяч мирных жителей собрали в подвале здания НКВД. Это были евреи. Нацистская Германия планомерно уничтожала людей еврейской национальности. Там без воды и пищи их продержали трое суток. Все это время не прекращались крики и плач детей. Потом их перегнали к алебастровому комбинату (сейчас завод Шампанских вин). Шли к назначенному месту врачи и учителя, ремесленники и рабочие, и другие жители города. Много было стариков, женщин с малолетними и грудными детьми на руках. Некоторых стариков родственники везли на тележках или саночках. Детей было много, так как до войны еврейские семьи были, как правило, многодетными. Всех загнали в подземный туннель и заживо замуровали в одной из выработок алебастровой шахты. Несколько дней слышались стоны заживо похороненных, умирающих людей.
     После войны, когда пробили стену и осветили всё факелами, то увидели жуткое зрелище: огромный, подземный туннель был весь заполнен заживо захороненными людьми. Осталась свободной только узкая дорожка, дальше пройти было невозможно — всюду трупы и трупы. Трупов было тысячи, они мумифицировались. Трупы сидят, полулежат, стоят на коленях, застыли в той позе, в которой застигла их смерть. Вот стоят, обнявшись, муж и жена, рядом, прижавшись друг к дружке, их дочь и сын. Даже смерть не разлучила их. Вот женщина, лет 30-ти, сидит на каком-то узле полностью истлевших вещей. Здесь же мать обхватила обеими руками маленькую дочурку; другая мать крепко прижала костлявыми руками грудного ребенка. Двое малышей, лет 5-6, одетые в теплые пальтишки, стоят на коленях, уткнувшись головками в дедушкины ноги. Кругом бесформенные груды тел, пустые глазницы. И леденящий запах смерти - жуткая память жестокой войны. Многие жители укрывали евреев. Прятали знакомых и незнакомых под страхом смерти. Зиночка видела, как её мама тайком носила к заброшенному сараю похлёбку или каштановые лепешки.
Позже она узнала - там пряталась в погребе их соседка тётя Роза.
                5. Лагерь военнопленных.
     Дорогу в лагерь или пересылку из одного лагеря в другой называли «дорогой смерти». Колонны военнопленных, охраняемые автоматчиками и немецкими овчарками, преодолевали этапы протяженностью от 200 до 500 км, проходя по 25 – 40 км в день. Оборванные, голодные, раненые, они шагали, не зная, что их ждёт впереди. Шли из последних сил, но поддерживали и помогали товарищам или рядом идущим. Обессилевших и не способных двигаться дальше - фашисты просто пристреливали.
     На территории города Артёмовска, как и многих других городов, немцы устроили лагерь советских военнопленных. Это была огороженная колючей проволокой площадка, где на небольшом расстоянии стояли вышки с пулеметами и автоматчиками. Вся огороженная проволокой площадь была заполнена военнопленными. Они стояли тесно друг возле друга, и это хоть как-то их согревало, а кто не в силах был стоять, сидели прямо на снегу, из последних сил цепляясь за жизнь. В лагере не было врачей, многие умирали от ран, от болезней, от голода.
В последствии в могилах на территории лагеря были обнаружены останки 3 тысяч человек.
     Зиночка и многие из её ровесников, да и другие жители, пытаясь помочь раненым и голодным бойцам, рискуя жизнью, будто бы проходя мимо, незаметно старались бросить хоть какую-то еду. К весне, когда стали пробиваться из земли зелёные ростки, они тоже стали едой для пленных. Только ненависть к врагу давала им силы выжить, стиснув зубы от гнева и боли, они несли свой крест. Многим партизаны помогали бежать. И тогда бежавшие из лагеря пополняли ряды партизанских отрядов, которых было три на территории Артёмовского района. Подпольная группа А.А.Колпаковой, партизанский отряд И.Г. Чаплина и Каровский союз пионеров (КСП) из села Покровское в Артёмовском р-не с командиром Васей Носаковым.
                6. В фашистскую неволю.
     В квартире, где жили Зиночка и её мама Анастасия, поселился немецкий офицер. Им более-менее повезло с жильцом, если, так можно сказать. Немец уходил с утра и возвращался только к вечеру. Всё время говорил "данке" или "гуд". Показывал фотографии своей жены и дочки. Она была примерно таких же лет, что и Зиночка. Наверное, поэтому он и относился к ней сносно, вспоминая свою, оставшуюся далеко в Германии, дочку. Зиночка была очень красивая девочка, большие карие глаза, вьющиеся до плеч волосы, но очень исхудавшая, с постоянно печальным взглядом и уставшим видом. Немец, знавший несколько слов по-русски, показывал ей большой палец и говорил:
- "Гуд", "гуд", хорошё, красивый.
А Зиночка еще больше куталась в мамин платок, чтобы спрятать лицо. Немец смеялся и уходил спать.
    Шел 43-ий год. На здании управы и других зданий, где находились немецкие штабы, вывешивались листки-объявления: "Украинцы, записывайтесь на работу в Германию." А дальше печатались многообещающие пункты о том, как хорошо будет оплачиваться труд, как прекрасно будут отдыхать после работы и любоваться красотой Германии. Но добровольно уезжать с родных мест никто не желал. Немцы составляли списки молодых, здоровых людей и угоняли насильно.
    Однажды квартирующий немецкий офицер пришел и предупредил, что за Зиной придут, и дал совет, где жестами, где словами, но сразу поняли в чём дело, вернее беда. Так и сделали, как он сказал. Зиночку обрили налысо, упали к её ногам красивые кудрявые волосы, заблестели в глазах набежавшие слезинки. На следующий день, когда за ней пришли, Зиночка лежала в постели, с непокрытой головой, а мама плакала и всё причитала и причитала:
- Тиф, тиф, уходите...
Немцы очень боялись тифа, поэтому даже не переступили порог и быстро ушли. Так Зиночка избежала отправки в фашистскую неволю.
     Отступая, гитлеровские оккупанты угоняли многих советских людей в Германию. Увозили ценное оборудование, вещи, музейные ценности. Всё, что только можно было увезти. Они оставили после себя невиданные разрушения. В то время очень редко можно было встретить населенный пункт, в котором сохранились бы телефонная станция, телеграф, радиотрансляционный узел. Конторы и отделения связи, как правило, взрывались или сжигались. Сооружения связи промышленных предприятий, большое количество которых было в Донбассе, также беспощадно уничтожались. Город почти полностью стоял в руинах.
     5 сентября 1943 года Артёмовск был освобождён от немецких оккупантов. 22 месяца фашистской оккупации Артёмовска стали трагедией для оставшихся в городе жителей. Город лежал в развалинах. Предприятия, электростанция, водопровод, школы, больницы были разбиты и разграблены. Но это был еще не конец войны, которого все так ждали. Лишь через два года, через два долгих года, услышав по радио акое долгожданное слово "ПОБЕДА!" все, выжившие в этой страшной войне, вышли на улицу, стали обниматься и поздравлять друг друга. И среди них были Зиночка и её мама Анастасия.
                01-05.02.2017.
Со слов и воспоминаний мамы и бабушки. Использованы также документальные материалы из интернета.