Художник

Этого старика я видел не раз. Он сидел обычно неподалёку от рынка прямо на улице, на раскладном стульчике,
и постоянно был занят изготовлением своих оригинальных поделок. Сказать по правде, я не понимал, что он такое мастерит. На вид это были какие-то игрушечные стульчики, кресла-качалки, а самой объёмной вещью был столик с несколькими стульчиками вокруг него. Всё это в целом было похоже на детские игрушки, мебель для кукол.
В работе он использовал медицинские ножницы (у них режущая кромка короткая, а значит и плечо при резке больше), и миниатюрные плоскогубцы с длинными, узкими "губами".
 
Ближе с этим человеком я познакомился через несколько лет, когда мне самому пришлось зарабатывать на жизнь торговлей на улице. Это было где-то в первых годах нового века. Он был всё в том же, видавшем виды, пиджаке, в поношенных брюках, в фуражке с засаленным козырьком, которая из чёрной стала уже почти рыжей. Заросшее седой щетиной, несколько одутловатое лицо, очки с толстыми стёклами, и внимательные, очень цепкие глаза за ними...Осенью он надевал телогрейку. Тоже не первой свежести.
Откровенно говоря, он напоминал бомжа.

Он тогда почему-то сменил место (менты видимо, прогнали - у них периодически кампания - гонят всех от рынка в шею), и занимался изготовлением своих игрушек неподалёку от меня, на одной из центральных улиц, у "Восьмиэтажки".

 Как правило, рядом стоял на асфальте его выгоревший на солнце и много раз заштопанный рюкзак времён царя Гороха, а свои поделки он мастерил можно сказать на весу, или на коленях, ловко орудуя своими ножницами и пассатижами. Похоже,этим нехитрым инструментом он владел в совершенстве и творил, я бы сказал, чудеса.
 
В самом деле, казалось бы, что можно сделать из пустой банки из-под сгущёнки? Мы, простые обыватели, их просто выбрасываем на помойку. Однако, немного кропотливой возни, и вот уже готово очередное кресло-качалка, с ажурной спинкой и подлокотниками, и с мягким сиденьем. Вот тут, когда я присмотрелся к его работе, я понял, что все эти поделки - это ни что иное, как подушечки для иголок!
Вид мог быть какой угодно, а функция одна - втыкать иголки для шитья. Причём, материал для сидений он подбирал отнюдь не наобум - он был подобран с умом, выглядел дорого, и золочёный узор располагался на круглой подушечке строго по центру.

В работе он использовал жестяные банки любого размера. Из них получались ажурные изделия. Одни можно было повесть на стену, другие поставить на стол, или на полочку в серванте. Выглядели эти изделия оригинально, купить их, кроме как у него, было больше негде, и народ покупал, а он спокойно, у  всех на глазах, продолжал своё производство.

Конечно, большими заработками он похвастать не мог, а вся выручка шла производителям зелёного зелья, но человек был занят делом. Как Крылов писал: "Ты пей, да дело разумей", и Художник своё дело разумел крепко.
Да, теоретически он мог найти пустую банку, помыть её, и немного повозившись с ней, продать, и на вырученные деньги купить другую банку, но уже со сгущёнкой или с чем ему заблагорассудится, съесть содержимое и приступить к облагораживанию следующей банки, и так далее.

Много лет прошло, я даже думал, что и имя этого Мастера из моей дырявой головы я думал, что выветрилось, но потом я вспомнил его. Конечно, как я мог забыть -"Дядя Слава"! До сих пор стоит у меня на столе кресло-качалка его работы. Я помню, как познакомился с ним, и стал выяснять, сколько у него уходит времени на ту или иную поделку. Он рассказывал, и я узнал, что это мастерство он когда-то перенял у одного заключённого, с которым в своё время сидел. Я не стал выяснять, за что он угодил за решётку. По возрасту, он вполне мог быть и узником ГУЛАГа.
- Выбери себе чего-нибудь, - неожиданно предложил он тогда, - на память...
И тут же добавил: - Денег не надо...ерунда всё это...а память останется...

 Как будто предчувствовал что-то... Пропал он с улицы вскоре после этого разговора. И уже чуть позднее я узнал, что Художника не стало. Кто рассказал, уже не помню, что, якобы, ему надо было выпить, а дочь, которой он отдавал всю пенсию, из благих побуждений, естественно, денег не дала...упал прямо на лестничной площадке, перед закрытой дверью...
По-моему, дочь сама и подходила: "Вы ведь знали папу?"
- Да, знал, - с каким-то нехорошим предчувствием сказал я.
- Так вот, его нет, умер...с сердцем плохо стало...
- Что ж, пусть земля будет пухом, - только и мог я сказать. А что ещё скажешь?
И с каким-то щемящим чувством представил, как выбрасывается на помойку его выцветший рюкзак со всем его содержимым, которое для большинства всего лишь просто хлам...

Сказать по правде, хотелось и мне попробовать: а что у меня получится?
Долго собирался, инструмент искал, да и времени свободного в этом деле надо много. Пришлось вместо медицинских ножниц взять ножницы по железу...
Единственный способ научиться - это попробовать сделать такую же вещь. И вот ведь какое дело: вроде всё просто: режь, закручивай, зажимай...но вскоре я понял, что даже приблизиться к уровню, на котором творил дядя Слава будет не так уж просто...

А память о нём, на самом деле, осталась. Лет 13 -14 стоит на моём столе это, утыканное иголками ажурное кресло-качалка, удивляя совершенством форм, и воскрешает в памяти седого, с многодневной щетиной на загорелом лице Мастера, в очках с толстыми стёклами,и внимательными глазами за ними, в видавшем виды пиджаке, и серо-рыжей от солнца кепке, и его по-юношески ловкие руки. Думаю, задумай он ту же блоху подковать - подковал бы..
А ведь богата Россия умельцами, ой, богата!

05.02.17.