Прописанный в УССР гл. 4

4
Дмитрий  Тимофеевич верил в силу мысли.

   К середине 2015 года, выживание в Украине, под руководством дэмократычной коалиции, обратилось для многих граждан вопросом жизни или смерти. Миграция населения приняла массовые, поспешные формы, самоубийства стали обычным бытовым явлением, человеческая жизнь обесценилась, как никогда.
   К этому времени, Дмитрий Тимофеевич перечитал, можно сказать, изучил путевые записки искателей лучшей жизни в других странах, и начал представлять себя в качестве супер бродяги мирового масштаба. Его воображение постоянно летало по странам и континентам, критически анализировало ошибки других путешественников. Интернет и распечатанные тексты инструкций-советов бывалых бродяг-авантюристов положительно стимулировали его воображение. Мысли о бегстве из укрдурдома  основательно оторвали его стареющее тело от реальной жизни. А Дмитрий  Тимофеевич верил в силу мысли, и не придавал особого значения таким фактам, как его критический возраст и естественный физический износ.
   Ему невольно приходилось ежедневно наблюдать людей, ищущих что-то в мусорных баках и живущих на украинских вокзалах-базарах в состоянии хронического алкогольного опьянения. Сравнивая себя с этой категорией сограждан, он довольно оптимистично оценивал свое физическое и психическое состояние и готовность к далеким, трудно предсказуемым путешествиям. Его близкие, считали, что Тимофеевич с возрастом обезумел, и призывали его обратиться хотя бы к участковому терапевту для обследования своего физического и психического здоровья. Но Дмитрий молчаливо игнорировал всякие критические замечания о его старческом маразме. Он давно не верил в пользу общения с меркантильной украинской системой здравоохранения, и упрямо продолжал готовиться к походу в некуда.
   Однако, Дмитро регулярно принимал дозу недорогих украинских препаратов, понижающих его повышенное кровяное давление, и благодарно признавал, что прописал ему это профилактическое средство участковый терапевт районной поликлиники.
   За доступ к доктору терапевту ему пришлось дать небольшую сумму на лапу заведующей поликлиники, так как у него не было местной прописки, что ограничивало его конституционное право на бесплатную медицинскую помощь. Приняв от Дмитрия «добровольное денежное пожертвование на поддержание поликлиники», заведующая дала свое административно-распорядительное добро на оформление карточки больного Дуста Д.Т. и приём его в поликлинике.
   Первое, что бросалось в глаза, при внешней оценке Дмитрия Тимофеевича, это его зубы. Лечение зубов вызывало у Тимофеевича чувство страха и отвращения ещё с детского возраста. Это чувство он обрёл в школе, в шестидесятые годы, когда учеников с уроков отправляли в медицинский кабинет для осмотра зубов. Процедура проходила наспех. Средства лечения были просты; электрическая дрель и цемент для пломбирования. Он по-детски понял, что это больно и разрушительно, а пломбы долго не держатся. Поэтому, стал избегать лечебно-профилактических процедур.
   Когда его призвали на срочную службу в Советскую Армию, ему пришлось проходить общий медицинский осмотр на предмет пригодности. Некоторые его зубы были признаны непригодными для прохождения двухлетней службы. В этот раз, избежать грубого вмешательства государства в его ротовую полость ему не удалось. Детство закончилось. Шутки в сторону! Открыл рот пошире и не дёргайся! Лечением зубов, армейская медкомиссия особо не заморачивалась, если каждому призывнику ремонтировать зубы… Всё, что в ближайшие два года могло доставить беспокойство и отвлечь от воинской службы – безоговорочно удалялось. Обезболивающими средствами особо не баловали, делали всё по-армейски быстро и бесплатно. После такой лечебной профилактики, Дмитрий потерял добрую часть своих зубов и всякое желание когда-либо ещё обращаться к стоматологам.
   В дальнейшем он прибегал к вмешательству врачей лишь в редких и крайних случаях; когда от зубной боли никак не удавалось избавиться, он сдавался. От предложений лечить больной зуб, многократно посещая клинику, терпеть и платить, он отказывался. Ограничивался одним посещением, и покидал стоматолога, унося во рту тампон вместо больного зуба.
   Так что, к текущему моменту, Тимофеевич уже потерял половину своих зубов, и говорить о состоянии оставшихся он не желал. А состояние зубов у Дмитрия было таково, что его бы не приняли в космонавты.
   Надо заметить, что последние годы Дмитрию уже и не хотелось стать космонавтом. Его давно никто не спрашивал: хочешь ли стать космонавтом, когда вырастишь? Он давно вырос, перерос и начал усыхать в размерах и желаниях. Но упрямо оставался неисправимым мечтателем.
   Да и в космос уже давно никого не отправляли. Туда просто перестали летать. В Украине, последние годы, мало кто даже пассажирскими самолётами летал. Цены на внутренние авиа рейсы – космические, и самолёты – в таком же техническом состоянии, как и городские троллейбусы. Так что, он спокойно обходился теми зубами, какие у него остались, а перемещался в пространстве обычным наземным общественным транспортом, а когда возможно - велосипедом.
   Последнее время, в городском транспорте его иногда принимали за пенсионера и позволяли проехать бесплатно, а молодежь стала уважительно уступать ему место, как престарелому, беззубому человеку. «Девушки не любят меня, и воспринимают, как старого, больного человека...» - думал Тимофеевич, когда студентки вежливо уступали ему место в общественном транспорте.