Наперекосяк или волшебная монета

Изначально эта история писалась на заказ для одного периодического издания. Но потом я передумал и решил представить ее на общее обозрение. И я надеюсь, что в процессе прочтения вы поймете, почему я так поступил.
*****
Рассказать я вам хочу об одном вполне заурядном человеке, заурядном во всем кроме, пожалуй, имени. Нашего героя зовут Влас. Согласитесь, не многие могут похвастать знакомым с таким именем в наше время. Что вынудило родителей мальчика дать ему его доподлинно неизвестно. Люди они были простые, так называемые белые воротнички, оба инженеры на авиационном предприятии, ребенок был поздний и по-настоящему неожиданный. Любовь родительская в жизни Власа присутствовала в избытке, а вот воспитание случалось иногда. К своим пяти годам Влас научился читать самостоятельно, используя аналитический ум, старый букварь отца и странную черную книгу матери с названием «Сопротивление материалов». И начались счастливые годы запойного чтения. Это неминуемо привело к тому, что после прохождения осмотра окулиста в военкомате военком лично хлопнул со злостью его дело об стол и, проорав «Читают, б…ь, они видишь! А потом страну защищать некому!», отправил его навсегда домой. Годы детства и отрочества, проводимые в чтении и родительской любви, омрачались лишь своеобразными попытками воспитания. Заключались они в следующем – в хаотичном порядке его подзывали к себе отец или мать и выдавали некую «прописную истину», которую потом долго обсуждали с мальчиком и добивались от него ее понимания – мать конфетами, отец подзатыльниками, но не сильными. Ко времени быстрой старости родителей и возмужания Власа все эти уроки благополучно выветрились из его головы. Кроме одного.
Насколько Влас мог потом вспомнить, эту истину преподнес ему отец. Это случилось жарким летним днем. Отец стоял напротив него с мороженым в одной руке и стаканом газировки в другой. Стоял и требовал от ребенка сделать выбор между мороженым и газировкой. Перед этим он произнес речь о том, что Влас в жизни обязан постоянно выбирать, выбирать, основываясь на холодном расчете и предвидении будущих последствий. Он говорил о том, что слово «хочу» придумали слабаки и лентяи и есть только слово «надо». И венчала все это страшная фраза, произнося которую, отец создал лицом гримасу отвращения и ужаса: «А если ты выберешь не правильно, то вся твоя дальнейшая жизнь пойдет наперекосяк!». А потом стоял и дразнил ребенка мороженым и газировкой. В тот день Влас так и не смог сделать выбор, и оба продукта его вожделения полетели в грязную мусорку. А по ночам ему еще долго снился страшный монстр Наперекосяк.
Влас годами искал решение, что делать с необходимостью выбора. И в позднем подростничестве нашел замечательный выход. Он стал выбирать, полагаясь на исход какого-либо события. Например, выбирая на обед сосиски или котлеты, он мог следить за полетом мухи, и если она садилась на освещенную поверхность – Влас ел сосиски, если муха садилась в тень - котлеты. И так бы и было все хорошо, если бы однажды, будучи уже взрослым мужчиной, он не напился вдрызг с друзьями.
… Влас оперся на какую то стену, с трудом встал с колен и оглядел окрестности. Как он попал в этот переулок, из которого был виден один из городских вокзалов, он понятия не имел. Штормило его сильно, и стена в качестве опоры помогала плохо. Головокружение, тошнота, дрожь в коленях и вишенкой на торте - противный холодный мелкий дождь. В правой руке был какой-то предмет. Влас поднял руку и непонимающе уставился на полупустую бутылку джина без пробки. «Видимо, гулянка удалась» - подумал он и побрел на свет к выходу из переулка. Пройдя несколько метров, споткнулся о ком тряпок, который зашевелился и встал уже человеком, если точнее – заспанным бомжом.
- Э… Извините…
- Смотрели бы вы под ноги, сэр!
- Простите, не понял…
- Смотри куда прешься, дебил пьяный!
- А… Да, извините…
- Валера меня зовут.
С этими словами существо протянуло Власу руку откуда-то из разнообразной одежды. После недолгих колебаний учтивость победила брезгливость, и Влас пожал сальную ладонь.
- А меня Влас.
- Фигасе…И чего ты, инок, тут забыл?
- Да… С друзьями пили, весело было… А потом вот.. Не помню короче.
- Таких друзей – за х..й да в музей! С чего ты пить то с ними пошел?
И тут, совершенно неожиданно, Влас рассказал бомжу Валере о своей проблеме с выбором, о своем способе и ту самую историю с отцом. Валера слушал молча, иногда усмехался и успел выкурить пару сигарет за время рассказа. Когда Влас иссяк так же неожиданно как загорелся, Валера выбросил щелчком пальцев окурок, который разбился россыпью искр о стену, и произнес:
- Это ты удачно зашел, приятель. Ты меня историей своей развлек и мне есть, что тебе сказать. Моя история не столь длинная и счастливая, но похожа на твою. Я всегда ненавидел выбор. И, зная это, родители на совершеннолетие подарили мне семейную реликвию. Монету. Монету, которая безошибочно отвечает на вопрос «да или нет». Нужно лишь подкинуть ее и по ощущениям в ладони ты все поймешь. Теплая значит да, холодная – нет. Работать она может вечно. Есть одно «но». Если вдруг владелец решает принять самостоятельное решение, монета засыпает. Моя жизнь была сказкой, пока я так не поступил два года назад. Увы.
- И где эта волшебная монета сейчас?
- Вот.
Произнеся это, Валера запустил руку внутрь себя и протянул Власу открытую ладонь, на которой лежал тусклый кружок металла.
- Возьми, мне уже без надобности.
- Эээ… Спасибо…
- Постой. Давай меняться, так честнее будет.
Влас автоматически протянул бомжу початую бутылку и спрятал монету в карман. Валера взболтал содержимое и влил его в себя. Влас поколебался мгновение, но все же спросил.
- А ты вообще кто?
- Ангел… Ха-ха… Хранитель, епрст.
Влас махнул рукой, развернулся и неверными шагами побрел к свету в конце переулка. Не дойдя до выхода, он вспомнил, что не спросил, как включается монета, и повернулся чтобы позвать того странного бомжа. Но в переулке уже никого не было, только пустая бутылка, тихо позвякивая, каталась по грязному асфальту. «Завязываю бухать» - решил Влас и пошел домой.
К счастью, следующее похмельное утро оказалось утром выходного дня, и Влас мог долго лежать в полудреме, прислушиваясь к шуму в больной голове. Воспоминания прошлого вечера никак не хотели складываться в целостную картину, а напоминали картинки из детского калейдоскопа. Среди этих обрывков вдруг всплыл кружок из металла и слова чужим прокуренным голосом про волшебную монету. Влас покосился на диван, куда кучей свалил сою одежду вчера. Где то в ее недрах была та самая монета. Или не была. Договорившись со своим организмом, Влас осторожно встал с кровати и начал шарить по карманам. Ключи, кошелек, смятые купюры. И вот за подкладкой куртки он нащупал что-то круглое и тяжелое. Зажав ее в руке, он медленно прошел на кухню, сделал себе кофе и уставился на артефакт. Большая тусклая монета, аверс и реверс которой были испещрены одинаковыми  непонятными символами, лежала перед ним на столе. Влас щелчком подкинул ее к потолку и поймал. Ничего не произошло. Тогда Влас вслух задал вопрос непонятно кому, первый который пришел в голову: «Мне сделать яичницу?». Монета подлетела к потолку, игриво сверкнула там и шлепнулась ему в руку. Металл был холодный как лед. Свободной рукой он открыл дверцу холодильника, не вставая с табурета. На полке в двери лежало одно куриное яйцо. Влас грустно усмехнулся и потянулся за ним. В этот момент, ножка вполне крепкого еще табурета подломилась, он потерял равновесие, пытаясь найти его, махнул рукой и сорвал дверные полки холодильника. И уже лежа на полу, в немом изумлении наблюдал, как яйцо скатилось с покосившейся полки и полетело ему в лицо. Если бы кто-то решил тогда заглянуть на его кухню, то был бы немало удивлен, увидев, как взрослый мужчина в трусах лежит на полу возле холодильника, сжимает что-то в кулаке, дико хохочет и размазывает сырое яйцо и скорлупу по своему лбу.
С того самого утра прошел почти год. Монета теперь была постоянно у Власа с собой и исправно ему служила. Жизнь текла спокойно и размерено. Но все когда-то заканчивается.
Поздней осенью Влас возвращался с работы на популярном скоростном поезде. Это было немного дольше, но гораздо интереснее, чем спускаться в обычную подземку. Почти всю дорогу он болтал по телефону и разглядывал вечерние огни за окном. Говорил он и когда выходил из вагона на платформу. Тут стоит сказать, что Влас был стандартный правша, и телефон держал обычно правой рукой, но она начала затекать еще в вагоне и он переложил трубку мобильника в левую руку. Возможно, это и способствовало случившемуся далее. Уже оказавшись на платформе, боковым зрением он заметил, как рядом с ним поскальзывается и падает человек. Влас абсолютно рефлекторно подхватил девушку за локоть и помог удержаться на ногах. Примерно его роста, осенний плащ, практически нет макияжа, темные вьющиеся волосы до плеч, легкая полуулыбка на губах. И бездонные неземные глаза. Девушка высвободила локоть из его руки, пожала ее, сказала «Спасибо вам», и исчезла в толпе выходящих в город пассажиров. А Влас так и продолжал стоять, опустив руку с телефоном вниз. Было слышно, как его собеседник зовет его по имени, материт качество связи, а потом кладет трубку. Из оцепенения его вывел старый чемодан, который ему бесцеремонно поставили на ногу. Хриплый, смутно знакомый голос спросил.
- Курить есть, братулек?
- Бросил, извините.
- Ну, твои проблемы. Бывай.
Лохматый, заросший бородищей мужик подхватил чемодан, поправил армейский вещмешок на спине и потопал по лужам к выходу. Влас убрал телефон в карман, задумчиво посмотрел на свою правую руку, потер ее зачем-то, и, подняв воротник, тоже направился к выходу в город.
Вся следующая неделя прошла в тумане и непонятных волнениях. Снова и снова Влас возвращался в воспоминаниях к тому случаю на платформе. Та девушка не выходила у него из головы, он ловил себя на том, что высматривает ее в толпе на улице, в зале кафе за обедом. И рядом с этим воспоминанием крутился образ странного мужика с чемоданом. Он был похож на кого-то смутно знакомого, бомжа, имя которого Влас никак не мог вспомнить.
Был поздний вечер пятницы. Влас хорошо, но в меру посидел в баре с друзьями возле работы и возвращался домой, уже полюбившимся ему поездом. Когда он проехал большую часть пути, его блуждающий по вагону взгляд разбился вдребезги о ту самую девушку. Она сидела через два ряда от него, тот же плащ, те же губы. И те самые глаза. Небольшие остатки хмеля в ужасе попрятались по углам его лихорадочно заработавшего мозга. Мысли заметались от одной стенки черепной коробки до другой. «Подсесть к ней или нет? Заговорить? О чем? Помнит ли она меня? Что делать то, а?!». Тем временем поезд начал торможение, и незнакомка направилась к дверям. Монета давно уже была в руке, но Влас медлил. Казалось бы, подбрось ее и все узнаешь, не надо будет мучиться. Кисть его подергивалась уже несколько раз, но каждый раз ее что-то сдерживало. Власу было очень страшно. Он боялся получить ответ. И как только он осознал этот свой страх, с силой забил монету в щель между сиденьями и прошептал: «Я хочу». Но было уже поздно. Девушка вышла, двери с шипением закрывались, и поезд уже вздрогнул сочленениями вагонов. Влас вскочил с твердым намерением искать стоп-кран, кнопку связи с машинистом, да что угодно. Но тут в щель уже почти закрывшихся дверей вонзился знакомый старый чемодан. «А ну, стоять Зорька!» - нетрезво прохрипел хозяин чемодана и двери поезда послушно поползли в разные стороны. Влас буквально вылетел из вагона. Он успел прокричать: «Валера, я вспомнил тебя, не уходи, я сейчас вернусь!» и помчался к выходу в город. Бомж с чемоданом покрутил пальцем у виска, сплюнул и, бормоча что-то, побрел вдоль платформы.
Влас точно знал, куда надо бежать и бежал что было сил. Скоро он выскочил на пустырь, где уже разворачивался незапланированный финал его забега. На противоположном краю пустыря возле строительного забора он увидел свою незнакомку. Она прижималась к забору спиной, а ее окружили несколько фигур, от которых доносились смех и ломанная русская речь. Не сбавляя хода, Влас поудобнее перехватил свою сумку, завертел ею над головой и, уподобившись боевому вертолету, с криком «Разойдись, суки! Всех порву!», ударился в спины ближайших к нему злодеев. Первые две кегли резво разлетелись в стороны, третья чуть медленнее. Но страйка, увы, не получилось. Влас споткнулся о камень и свалился на землю, успев, правда, подставить руки. Попытался встать и получил удар куском арматуры по голове. Потом была резкая боль, женский крик и благостная темнота. Влас чувствовал себя мелкой песчинкой, которую несет сквозь кружащуюся темноту. На мгновение перед ним возник образ Валеры, который грустно покачал головой и растаял как дым. «А умирать не так уж и страшно» - успел подумать Влас, перед тем как его не стало.
*****
На этом месте планировалась точка и сдача в печать. Однако в день отправки в редакцию, я узнал от одного своего источника, что история вполне могла закончиться по-другому. И знаешь что, дорогой читатель? Я поверил. Может быть потому, что волшебной монеты у меня никогда не было, а может потому, что мой источник никогда не врал. Как бы там ни было, тем, кто так же готов поверить, я предлагаю окунуться в короткое продолжение этой истории.
*****
Влас смотрел за окно, туда, где уже давно и плотно лежал снег, и унылый пейзаж больничного двора преобразился. Голова, хотя и забинтованная, уже не болела как первые дни. И он мог вот так полулежа смотреть в окно дни напролет. Не глядя на время, он знал, что сейчас придет тетя Катя, его медсестра. Добрая большая женщина, первая, кого он увидел, когда родился заново. Та самая тетя Катя, которая и рассказала ему, что в больницу его привезли на такси бомж и девушка, и что и того и другую след простыл. Тогда у него не получилось улыбнуться, и он только смог прошептать «Значит, она жива…». Тетя Катя в этот момент разламывала ампулу с обезболивающем и, выпуская лишний воздух из шприца, спросила: «А кто она, милок?». «Не знаю…» - так же шепотом ответил Влас, почувствовав укол и проваливаясь в спасительный сон.
Дверь в палату открылась, Влас повернул голову, чтобы поздоровываться.
- Доброе утро. Вы новенькая? А где Катерина Матвеевна?
- Здравствуйте. Новенькая. Меня Аня зовут.
Возле его кровати, в белом халате и шапочке, из-под которой выбивался вьющийся локон, стояла девушка с бездонными неземными глазами, которая осенью носит плащ и почти не пользуется косметикой.
Что будет дальше? Будут ли жить долго и счастливо Влас и Аня вместе или порознь? Я не знаю. И никто не знает. Решить могут только они. Если захотят, конечно…
*****
А лично для меня эта история завершилась тоже вполне непредсказуемо. Мой источник поразил меня не только продолжением истории Власа, но и своим видом. Я привык видеть его не бритым, одетым в обноски с чужого плеча, грубоватым. Но на этот раз пил со мной кофе и говорил совсем другой человек. Хорошо одетый, недавно стриженный и бритый, с правильной академической речью. Возможно, все эти впечатления и помешали мне сразу заметить забытую гостем в прихожей монету, которую тот вертел в пальцах в процессе беседы. Я схватил ее и рванул входную дверь. Мой гость уже был у калитки. Я окликнул его и бросил ему монету. А пока она медленно летела, успел спросить.
- Что тебя так поменяло, дружище?
- На нумизматике поднялся.
С хитрым прищуром ответил мне Валера, ловко поймал монету и ушел.