Алби-2. Хрупкие грани. Глава XLVll

После того, как Сае стало дозволено посещать мужа в реанимации, у девушки словно открылось второе дыхание. Алби только головой качала. Она предложила Сае пойти в отпуск и немного отдохнуть от пережитых волнений, но Сая отрицательно замотала головой:
— Нет-нет, госпожа Мирр-Гарт, мне не нужен отпуск. Со мной всё в порядке. И... я лучше поработаю, это помогает... да и если... если доктор скажет, что Дор пришёл в себя...
— Ну хорошо, — согласилась Алби, — если работа отвлекает тебя от всяких ужасов в голове, то и слава богу. Ты пойми, мы с лейтенантом Треем волнуемся за тебя, ты наша единственная сновидица. Хотя Пирс притащит сегодня нескольких кандидатов на погружения. Будешь обрабатывать данные, если хоть у кого-то получится увидеть заданную картинку.
— Здорово, — Сая включила компьютер и запустила программу сбора и обработки данных, — интересно было бы найти точки соприкосновения. Хотя у нас троих их так и не нашлось.
Алби помолчала. Она знала, что Дор не сказал Сае об участи Кита Тригга, девушка понятия не имела, что случилось с бывшим подопытным Пирса Трея, но скоро всё тайное станет явным. И Алби даже знала, когда. На церемонии вручения государственных наград, где Пирс должен был получить за Кита посмертный орден. Она тряхнула головой, отгоняя все лишние мысли. Пока Дор не выйдет из комы, и речи не могло быть о каких-то подвижках и перестановках. Парень уже больше двух недель находился в пограничном состоянии, и Алби боялась, как бы эта история не затянулась надолго. Токсическая кома вещь такая, в ней можно лежать месяцами, а то и годами. Страшно подумать, что за это время может случиться с Саей, девушка хоть и храбрилась, но невооружённым глазом было видно, как сильно она страдает, пряча боль глубоко внутри. И в этом Алби ей ничем не могла помочь.

Когда коммуникатор Саи разразился пронзительным писком, девушка аж подпрыгнула от неожиданности и нечаянно опрокинула подставку для планшетов. На небольшом дисплее высветилось лицо Эдвина Вирса. Сая схватила телефон внезапно взмокшими руками:
— Сая Стайн.
— Уж не знаю, совпадение ли это или ваши визиты и впрямь пошли на пользу моему пациенту, но Дор Стайн несколько минут назад пришёл в сознание. Капитан приказать в первую очередь поставить в известность вас. Ну вот я и ставлю.
— Я могу к нему зайти? — Сая почти выкрикнула этот вопрос и просительно уставилась на начальницу. Алби оставалось лишь кивнуть. Бог с ними, с кандидатами, Сая и вечером сможет просмотреть статистику.
Эдвин Вирс помолчал несколько секунд, которые показались Сае вечностью.
— К сожалению, не имею права вам запретить. Хотя пациенту необходим полный покой, а ваше появление может его разволновать, и тогда я не даю никаких гарантий на выздоровление. Он ещё очень слаб и должен находиться под круглосуточным наблюдением. Подумайте ещё раз, мадам Стайн, стоит ли вам беспокоить вашего мужа прямо сейчас.
— Вы не имеете права мне запретить, — тихо, но с отчётливой яростью в голосе повторила Сая слова доктора, — это приказ капитана. А если вы до сих пор лелеете свою обиду на меня, то об этом я тоже поставлю в известность командира. Вряд ли вам так уж этого хочется.
Алби вполуха слушала разговор Саи с Эдвином Вирсом. Очевидно, главврач отговаривал Саю от визита в реанимацию, но безуспешно. Алби ещё ни разу не видела свою помощницу в таком бешенстве и отметила про себя, что, несмотря на внешнюю мягкость и отзывчивость, эта девушка в случае чего без тени сомнения пойдёт по трупам, дробя кости каблучками. "Как и ты. Что ж, придётся её на сегодня отпустить. А то она и мне в волосы вцепится."
— Вы поступаете неосмотрительно, мадам Стайн, очень неосмотрительно.
— Не ваше дело! — крикнула Сая в трубку и отключилась. Алби косилась на неё, но вопросов не задавала.
— Можно?.. — До Саи дошло, что она самым вульгарным образом орала на главного врача Отдела в присутствии своей начальницы. "Боже, какая я дура... Капитан с меня голову снимет..."
— Иди, иди. — Алби слегка улыбнулась. — Только не искусай доктора Вирса. Что он сказал?
— Дор очнулся, — Сая плеснула в лицо воды из-под крана, чтобы остудить пылающие щёки, — но Вирс против того, чтобы я его навестила. Он до сих пор на меня злится.
— Он не злится, просто беспокоится за пациента, а Эдвин Вирс известный консерватор и перестраховщик. Я очень рада, что Дор наконец пришёл в себя. Я так за него переживала. Ну давай, иди. Вечером расскажешь, как всё прошло.

Сая влетела в медблок, чуть не сбив с ног обалдевшего Фила, и зацокала каблучками по скользкому блестящему полу. Реанимационное отделение располагалось в самом дальнем конце, и до него ещё надо было добежать.
Увидев Саю, Эдвин Вирс посторонился и буркнул, слегка отвернувшись:
— Гарт вас всё равно опередил. Халат наденьте! И сменную обувь! Здесь реанимация, а не ваши отсеки для восстановления. У вас десять минут. Больной и так уже задёрган нашим капитаном, чтоб ему провалиться.
Сая торопливо переодевалась, особо не вслушиваясь в бурчание Вирса, и вытягивала шейку, пытаясь разобрать хоть что-то за стеклянной перегородкой. Пока ей была видна только спина Рифуса Гарта, судя по всему, капитан что-то втолковывал Дору, показывая на планшет. Когда Сая вошла, он обернулся.
— А вот и вы. Я думал, Вирс упрётся намертво. Еле меня пропустил.
— Господин капитан...
— Идите сюда. Я ещё не закончил, но вам тоже будет интересно. Ну вы и семейка, надо признать, сошлись два одиночества. Один обвиняет начальника погранслужбы в госизмене, вторая кричит на главного врача. Да идите сюда, не бойтесь. Но впредь будьте посдержаннее, иначе я буду вынужден запретить вам всякие визиты вплоть до выписки.
Он сделал пару шагов вбок, и Сая наконец увидела Дора. Он всё так же лежал, опутанный датчиками и проводами, но глаза были открыты, а кожа уже не казалась такой бледной. Увидев Саю, он улыбнулся краешками губ.
— Бельчонок... Как хорошо, что ты пришла...
Сая взволнованно схватила его за руку. Пальцы были слегка тёплыми.
— Как ты... как ты себя чувствуешь?
— Да никак, — прошептал Дор и снова улыбнулся, — вроде всё на месте. Слабость только сильная, даже сесть пока не могу, перед глазами начинает всё плыть. А в целом всё пучком. Мне господин капитан рассказал сейчас, во что я вляпался там, снаружи. Хотя я и не помню ничего.
— Дор... — у Саи предательски защипало в глазах. — А я к тебе приходила... только ты ещё без сознания был... — Она сделала над собой усилие, чтобы не расплакаться.
— Пальцами шевелить можете? — осведомился капитан, вновь доставая планшет. — Хотя бы одним?
— Могу, — Дор несколько раз согнул указательный палец, — уж на это меня хватит.
— Тогда распишитесь здесь, и я вас больше мучить не буду, — Гарт сунул Дору под нос планшет, подождал, пока молодой человек медленно и неуверенно распишется напротив своей фамилии, а потом сообщил: — Поздравляю, лейтенант. Когда вас выпишут, вместе с Кайтом и Ледсом получите госнаграды, я представил ваши кандидатуры на рассмотрение канцлеру. А теперь я оставлю вас, вы, должно быть, хотите побыть с женой. Сая, — он пристально посмотрел ей в глаза, — больше никаких вывертов. Сегодняшнюю выходку списываю вам на нервное потрясение, но если это повторится, буду вынужден принять меры. — И капитан вышел из реанимационного отделения, что-то бросив по пути Эдвину Вирсу. Тот сумрачно кивнул, явно недовольный словами Гарта.

— Ты... — У Саи в голове проносились тысячи самых разных мыслей, и она не знала, с чего начать. Ей так много хотелось сказать, так много всего и сразу, но в итоге девушка просто молча сидела, сжимая пальцы Дора и, не отрываясь, смотрела на такое знакомое и родное лицо со слегка заострившимися чертами. Затылка с шестью выпуклыми шрамами девушка ещё не видела, как и израненной спины. Но и без этого у Саи щемило в груди при виде непривычно беспомощного Дора, который всегда был для неё олицетворением надёжности и одновременно кипучей энергии. Она вспоминала слова капитана о бромелии (это вообще что?), понимая, что Дора спасли только чудо и модификация по наивысшему протоколу, из-за чего его кровь смогла выработать антитела к токсину, но все доводы рассудка меркли перед одним-единственным взглядом на лежащего человека с капельницей и десятками датчиков на коже. Она тихо вздохнула и осторожно поцеловала смуглую ладонь.
— Я слишком хорошо тебя знаю, Дор Стайн. Ты и минуты лишней в этой кунсткамере не задержишься.
— Это точно, — Дор слегка наклонил голову, даже кивать ему удавалось с трудом, — бельчонок, ты не переживай так. Жив и ладно, я всё равно подозревал, что эта прогулка лёгкой не будет. Главное, что мы выполнили то, зачем шли туда.
— Да, — прошептала Сая, — выполнили... Я неделю назад смотрела на лес... Теперь там всё хорошо... правда... и приона этого мерзкого там нет... У вас всё получилось. Только... — Она всхлипнула, не сдержавшись, — какой ценой... Господи, какой ценой... Ты две недели был в коме, доктор даже не мог ничего вразумительного сказать, господину Ледсу несколько часов восстанавливали руку... у него был сложный открытый перелом... это так ужасно... И Вирс меня к тебе не пускал, только когда капитан приказал...
— Ну, Вирс... Нашла из-за кого переживать. Ох, бельчонок, мне тебе столько всего нужно сказать... — Дор понимал, что скоро на свет божий полезут всякие тайны типа смерти Тригга или его, Дора, светлого будущего в капитанском звании, а то и история с Тедом Хоуком, и лучше бы Сая узнала всё от него самого. Но это позже, сейчас Дор чувствовал, что ему становится тяжело говорить, а глаза против воли слипаются.
Сая это заметила.
— Я приду завтра, — она наклонилась и поцеловала растрескавшиеся губы, — тебе надо отдыхать. Боюсь, доктор меня скоро выгонит, он и так мне дал всего десять минут.
— До завтра, — Дора отчаянно клонило в сон, — до завтра, малыш. Передавай моим ребятам привет и скажи, что я догнал их по званию.
Когда Сая на цыпочках вышла из реанимации, он уже спал.

*    *    *

Меньше всего на свете Сая хотела вновь столкнуться с Альдом Диром, но так уж вышло, что на одном из этажей двери лифта бесшумно разъехались, и в кабину зашёл начальник агентурного отдела. Он учтиво кивнул безо всякого выражения на лице, но Саю снова прошиб холодный пот. После недолгого разговора в буфете Дир больше ни разу к ней не подходил и вообще не показывался девушке на глаза, но сейчас судьба столкнула их в прямом смысле слова нос к носу. Сая отвернулась. Ничего он ей не сделает. Бояться нечего, но доводы разума заглушались чувством гадливости пополам с расправившим крылья страхом, который Сая думала, что уже победила.
Дир покосился на девушку и сообщил:
— Я уже сказал, что вам не стоит меня опасаться. Понимаю, вам неприятно моё общество, но нам проехать всего десять этажей.
Сая молча смотрела в большое зеркало на стене лифта. Профиль Альда Дира отражался нечётко, но Сае и этого было выше крыши.
— Я уже имел счастье побеседовать с вашим мужем, мне хватило. Я не собираюсь наживать себе неприятности. Я уже принёс вам свои сожаления, хотя что в них толку.
— Вы... говорили с Дором? — Сая изумлённо обернулась и столкнулась с равнодушным взглядом бледно-зелёных глаз. Дир кивнул.
— Я бы предпочёл вообще не быть с ним знакомым. Ваш муж опасный человек, мадам Стайн. Очень опасный. Такого нельзя иметь во врагах, это чревато. Я в этом убедился лично.
— Что, — Сая закусила губу и отвела взгляд от вербовщика — подкараулил вас в тёмном переулке?
— Нет, отчего же. На парковке. И предложил покататься по нейтральной полосе. Я, знаете ли, не смог отказаться. Уж больно силы неравны.
Тут Сая непроизвольно схватилась за поручень у зеркала. Дор ей ничего такого не рассказывал.
— И что?..
— Ничего. Ничего хорошего. До нейтралки мы не доехали, так как вашему мужу пришла в голову другая завиральная идея, но эту историю я отдаю на откуп ему самому. Просто поверьте, что я не горю желанием связываться с этим сумасшедшим модификантом ещё раз. Меня мало кто может напугать, мадам Стайн. Я по долгу службы видел всякое, включая вооружённых психопатов, фанатиков под "скеем" и прочую гниль. Но вашему мужу удалось переплюнуть даже их, надо признать. Я уже сказал ему, что подам рапорт об отставке, когда он займёт место Гарта, а это через два с половиной месяца.
— Какое... место? — Сая решительно ничего не понимала. — Он в реанимации! И только сегодня пришёл в сознание! Вы вообще о чём?!
— О, так он очнулся? М-да, надо признать, это впечатляет. Если он и впрямь напоролся на бромелию... м-да... Что ж, рад, очень рад. А почему вы так смотрите? Вы не знали, что наш капитан готовит себе преемника? Сам уходит на повышение в министерство, на место нынешнего канцлера, а взамен себя оставляет Дора Стайна, это не секрет, знаете ли. И когда он станет капитаном, я уйду в отставку. Вот и весь расклад.
— Как... капитаном... а как же... да что за бред вы несёте?
— Ага. Ну, я так понял, подготовка к "Эребусу" заняла у сержанта Стайна слишком много времени, чтобы отвлекаться на посторонние вещи и рассказывать вам то, чего могло и не быть. Разумный подход. Ну, теперь вы знаете. Ваш муж — будущий командир особой бригады. Удивительный карьерный взлёт и в самые сжатые сроки, я такого никогда не видел. Гарт, между прочим, пятнадцать лет служил, прежде чем занять этот пост. О, а вот и мой этаж. Всего хорошего, мадам Стайн. Наилучшие пожелания вашему супругу и скорейшего ему выздоровления.
Дир пригладил пробор и вышел из лифта, оставив Саю смотреть ему в спину с открытым ртом.

*    *    *

Вместо того, чтобы направиться в лабораторию изучать данные кандидатов в сновидцы, Сая зачем-то поехала вниз, спустилась во внутренний дворик и минут десять просто сидела на скамейке, бесцельно наматывая на палец травинку. Новая встреча с Альдом Диром заставила её снова пережить все ужасы его "ласк", но даже не это сейчас терзало Саю Стайн изнутри, терзало сильнее, чем все дировы измывательства и унижения. Почему ей Дор ничего не сказал? Побоялся?.. да нет, полный бред... не хотел её волновать... или и впрямь не знал, чем кончится миссия "Эребуса" и предпочёл не забивать ей голову всякой ерундой? Сая не знала, но ей было отчего-то обидно до слёз. Она сорвала ещё одну травинку, глубоко вдохнула и вдруг неожиданно для себя рассмеялась горько и невесело. "Бедная маленькая Сая. Пугливый бельчонок, которого ограждают от всяческих волнений... ну да, это всё мужские дела, мужские игры... интересно, чем же так Дор припугнул этого мерзавца... он ведь испугался по-настоящему, это было видно по его лицу... что ему неприятно вспоминать. Дор, Дор, чего ты там такого наворотил, что даже мне боялся признаться? Чего ты боялся? Я же всегда была на твоей стороне, что бы ты не делал... ладно. Будет время, сам расскажет..." Она вспомнила последние слова Дора перед тем, как ей пришло время уходить. Вот обо всём этом, наверно, он и хотел рассказать, но не позволила слабость после комы. Сая задумчиво сворачивала травинку в трубочку. Почему-то она готова была оправдать любое решение Дора, чем бы он не руководствовался, ограждая её от своих разборок с Альдом Диром. Доверие — это не только и даже не столько желание и возможность поделиться друг с другом самыми сокровенными мыслями. Доверие — это умение не лезть туда, куда пока не зовут. "Господи, — вдруг задохнулась Сая, — он же мог загреметь в изолятор или вообще... если бы капитан узнал... ой, мамочки..." Она потрясённо сплетала пальцы. Да, наверно, Дор был прав, если бы она узнала раньше обо всех этих делах, то, скорее всего, на коленях умоляла бы его не рисковать понапрасну или вообще получила нервный срыв и неделю в лазарете. А сейчас... Судя по тому, что изолятор Дора не дождался, а капитан говорил с ним весьма доброжелательно, гроза прошла стороной. А Дор ещё и внеочередное звание получил. М-да... Воистину, призналась себе Сая, меньше знаешь — крепче спишь. Она решила не расспрашивать мужа о его вендетте, сейчас не время, вот совсем не время. А что до его возможного назначения командиром... в это Сае верилось с трудом. Хотя вряд ли Дир врал ей, какой в этом смысл? И всё же слова вербовщика не укладывались у неё в голове. Гарт станет канцлером? А Дор капитаном? Она встала и нервно прошлась вокруг скамейки. Что-то многовато всего для одного дня. От переизбытка впечатлений разболелась голова, и Сая обругала себя последними словами. Вот вечно у тебя так, раздражённо сказала она сама себе, прокручиваешь в голове то, на что и повлиять-то не можешь, а потом маешься. Но... неужели она будет женой капитана? Сая задумчиво закатила глаза. А что, в этом что-то есть. Надо будет спросить у Алби, уж она-то точно в курсе, что ждёт её мужа. Сая направилась к лифту, странным образом успокоившись так же внезапно, как и психанув. "Делай, что должно, и будь, что будет". Кажется, это была единственная верная стратегия на данном этапе.
Двери лифта сомкнулись, и Сая поехала туда, куда и надо было изначально: в лабораторию, сравнивать показания кандидатов.

*    *    *

Альд Дир заперся в своём кабинете, рявкнув испуганному заместителю, что его ни для кого нет, кроме капитана, опустил жалюзи и, поморщившись, достал из потайного ящичка тщательно запрятанную фляжку и небольшую ампулу со сверкающей красной жидкостью внутри. Добавленный в алкоголь, "рубиновый рассвет" не снимал боли, как при внутривенном введении, но позволял расслабиться и успокоить нервы значительно эффективнее всех медицинских приблуд. "Скеем" Дир не пользовался принципиально. Слишком непредсказуемая штука, и очень легко напортачить с дозировкой, это не говоря уже о том, что возбуждающий эффект далеко не всегда уместен. Альд сломал кончик ампулы и вылил наркотик в водку, осторожно взболтав. Хорошо ещё, что эта дрянь не имеет постороннего запаха. Дир понимал, что, прознай капитан о его периодических "релаксациях", сидеть ему пожизненно на минус тридцатом, для особо одарённых, но пока фортуна поворачивалась к нему лицом. Да и то сказать: привыкания он ухитрился избежать, принимая адскую смесь только по совсем уж крайним случаям, как было после поездки в Восточный сектор, ну, или сегодня. Он с чувством приложился к горлышку, глотая обжигающую жидкость, пока фляжка не опустела. По телу разлилось умиротворяющее тепло, и Дир расслабленно откинулся в кресле, прикрыв глаза и дыша медленно и глубоко. "Рассвет" действовал быстро, и через несколько минут на Альда Дира снизошёл покой.
Около часа он бессмысленно пялился в потолок, чему-то улыбаясь, пока не перестала биться у виска тонкая и мерзкая жилка. Дир знал причину своего нервного состояния. Его диалог с Саей Стайн в лифте. Он не ожидал, что этот лысый урод всё-таки придёт в сознание, а, значит, вскоре покинет медицинский блок. Дир втайне рассчитывал, что Дор Стайн падёт смертью храбрых во Внешнем мире, получит свой посмертный орден, и можно будет забыть об этом типе, как о страшном сне. Но Стайн ухитрился выжить даже после всех гарантий, что давала оранжевая бромелия. "Сукин сын". Диру не доставляло никакого удовольствия обучать оборзевшего юнца тонкостям общения с людьми и прочим приёмам из своего арсенала, но против приказа не попрёшь. И теперь шансы на то, что сателлитский выродок займёт место Гарта, существенно возрастали. А Дор Стайн представлялся Диру человеком скрытным и злопамятным. Да, сейчас он вынужден подчиняться в том числе и ему, Альду, что-то будет, когда он сменит галстук и въедет в кабинет под самым шпилем? Альд Дир плохо представлял себе, что он будет делать после отставки, но твёрдо решил подать рапорт. Провались оно всё к чёрту, он никогда не сможет подчиняться этому молодчику с окраин. Вернее, сможет, но тогда придётся принимать "рассвет" каждый божий день. Почему Гарт остановил свой выбор на этом щенке? Не из-за протокола же, в самом деле, никаких преимуществ модификация "М+" в плане руководства Отделом не давала. Дир сделал ещё один глубокий вдох. Да, он подаст рапорт. И если Дор Стайн его подпишет, то начальник агентурного отдела лейтенант Альд Дир навсегда избавится от призрачных видений нейтральной полосы, а если не подпишет... Что ж, тогда, значит, Рифус Гарт снова окажется прав.

*    *    *

Сая создала новую таблицу, куда очень внимательно, высунув кончик языка от усердия, заносила данные тестового погружения семерых студентов с нескольких факультетов Института. Пирс подобрал молодых людей одного возраста, но разной специализации, предполагая, что гуманитарные или технические склонности могут сыграть свою роль. Тут Сае возразить было нечего. Сама она училась в технологическом в отделении и занималась изучением фторидов неметаллов, в том числе тем самым злосчастным дифторидом кислорода; Дор работал в физиологии, преимущественно с аллергическими реакциями, а Кит Тригг был нейробиологом. Довольно разномастный набор, и ничего общего. Сейчас дело было куда сложнее. Специалист по коллоидной химии, аспирант из отделения микологии, фундаментальный физик-теоретик, лингвист, нейрофизиолог, специалист по довоенной истории и доктор наук отделения философии математики. У Саи голова кругом шла. Философия математики! В военное время число "пи" может равняться четырём! Если не пяти. Она забила в таблицу показатели активности разных частей мозга и нахмурилась. В принципе, относительно внятная картинка получилась только (сюрприз!) у математического философа. Вернее, как со смешком сообщила Алби, метатеоретика математики, как он сам себя отрекомендовал. Всем испытуемым было дано одно и то же задание: увидеть здание Института, приблизиться и прочитать памятную доску в честь учёных-основателей. Институт так или иначе увидели все, но только философ смог разобрать буквы на мраморной доске. Сая бросила взгляд на колонку с досье. Мэт Хард, двадцать два года, уроженец Центрального района, вундеркинд, поступивший в Институт в четырнадцать лет, а в семнадцать защитивший диссертацию по аксиоматике теории множеств. Сейчас ему прочили собственную кафедру, и Сае нечего было возразить. "И как же тебя, такого офигительного, господин Трей затащил в эксперимент? Наверно, сыграл на самолюбии, которым страдали все успешные учёные". Сая не знала, что на самооценке Мэта играл вовсе не Пирс Трей, а совсем другой человек, умеющий затронуть самые чувствительные струны человеческой души. Альд Дир, не мудрствуя лукаво, вслух усомнился в целесообразности философии математики как таковой, а на возмущённую отповедь лишь улыбнулся, пригладив пробор, и заявил, что такие уникальные мозги могли бы послужить делам практическим, имеющим значение государственной важности, а потому и оплачиваемым соответственно, и, ах да, Инсnитут даже близко не подошёл к разработкам такого масштаба. Но если уважаемый доктор наук силён лишь в теории... Кстати, Отдел может поспособствовать не только назначению на кафедру, но и предложить уважаемому господину Харду кабинет декана... что надо будет делать? Помилуйте, да практически и ничего, поспать пару часиков в специальной лаборатории... нет-нет, с вашим мозгом ничего не случится, уж поверьте, господин Хард, проект "Гипнос" не вчера затеяли. Но вы бы очень помогли... да, бригада выбьет вам деканат и собственную исследовательскую площадку, где вы сможете без ограничений применять ваши теории... ну что, господин Хард, рискнёте? Риск благородное дело. Прекрасно, господин Хард, на завтра вам будет выписан пропуск. И не переживайте так. Ваши исследования в области философии математики ни в коей мере не привлекают внимания особой бригады, ибо теорию потрогать нельзя, а, значит, нельзя и использовать во вред Ойкумене и её гражданам. Вам не о чем волноваться, господин Хард. Не забудьте завтра ваше удостоверение личности. Был счастлив познакомиться с вами, это честь для меня. Всего хорошего, господин Хард.
Девушка самым внимательным образом изучила данные Мэта Харда и ввела их в колонку, где уже были записаны её собственные показатели, а так же Дора и Кита. "Чем-то же ты похож на нас, теоретик математический? "Теория Цермело-Френкеля", основа для его диссертации. Это вообще кто такие? Так, не отвлекаться." Сая потёрла уставшие от долгого смотрения в монитор глаза. Надо передохнуть и выпить кофе.

Она вошла в полупустой буфет, не обнаружив никого из знакомых, взяла чашечку витаминизированного травяного отвара и тут заметила за столиком у окна математика-философа. Он пил чай, сосредоточенно строча что-то в планшете, ни на кого не обращал внимания и показался Сае человеком явно не от мира сего. Весь какой-то угловатый, с большими кистями рук, рыжими волосами, падающими на лоб и резко асимметричным лицом, Мэт Хард был далеко не красавцем. Впечатлений добавляли рассыпанные по лицу веснушки и чрезмерно крупные зубы, отчего складывалось впечатление, что у Мэта Харда постоянно набит рот. "Вот оно, лицо теоретической математики". Она подошла к его столику и поинтересовалась:
— Не помешаю?
Он поднял голову и нахмурился, пытаясь понять, кто перед ним. Потом в непонятного цвета глазах засветилось узнавание. Он отодвинул свою чашку и пожал плечами:
— Пожалуйста. Вы... э-э-э...
— Я из проекта "Гипнос", помощница госпожи Мирр-Гарт, обрабатываю данные после погружений. Меня зовут Сая Стайн. Я вас видела сегодня, вы один из кандидатов.
— А, точно. Теперь я понял, что и впрямь вас где-то видел. Меня зовут Мэт Хард.
— Я знаю. У меня есть ваше досье.
— Досье, — невесело усмехнулся Мэт, — ну да, куда же без досье...
— Вам нечего опасаться, никто не собирается прикрывать ваши исследования...
— Аксиому экстенсиональности трудно запретить даже вашим... коллегам.
— Я не хотела вас обидеть, — Сая решительно не знала, как разговаривать с этим учёным, и не понимала, на кой чёрт вообще подсела к нему.
— Вы не обидели. Ну, и что вы можете сказать о моём... погружении, так вы сказали?
— Да. Сегодня был тестовый режим, без изотопа, и вы показали лучший результат.
Мэт Хард слегка самодовольно улыбнулся, отчего его лицо стало ещё более перекошенным. "Частичный паралич? Или просто сильная асимметрия? Неприятное лицо, его даже улыбка не красит..."
— Ну, ваш... коллега... меня долго убеждал в уникальности моего мозга, будто я и сам не в курсе. Зачем вообще нужен этот проект? Я не очень понял смысла, мне подсоединили к голове какие-то электроды, а потом я вырубился. А потом проснулся. И... что?
— Если госпожа Мирр-Гарт сочтёт вас подходящим кандидатом, вы получите более подробную информацию. Пока же я лишь могу сказать, что с тестовым заданием вы справились лучше всех. У вас хорошая детализация и довольно быстрый отклик. Простите, но до официального распоряжения я не могу посвящать вас в детали.
Мэт хмыкнул,
— Ну конечно. Сверхсекретные разработки, учёные под подпиской о неразглашении, прочая параноидальная муть. Слава богу, математика далека от этих мелочных подковёрных дрязг. Хотя Институт тоже не образец торжества чистой науки, уж поверьте.
— Я там училась, — сказала Сая, — в технологическом.
Мэт покосился на девушку с, как ей показалось, лёгким презрением.
— Технологический? Там вечно всё не слава богу, недавно был очередной скандал. Что-то, связанное с квантовыми вихрями.
Сая напряглась, Квантовыми вихрями занимался её брат, Тед, и уж о ком она не хотела слышать, так это о нём. Но пересилить любопытство Сая Стайн не смогла.
— А что не так с квантовыми вихрями? Это же... физика сверхтекучих жидкостей, если я всё верно помню...
Мэт снова скривился в подобии усмешки и поправил рыжую прядь.
— Откуда мне знать? Туда нагрянули ваши... ваши, короче. К магистру Хоуку. Нашли там что-то запрещённое, типа новой чёрной дыры, декан чуть инфаркт не схватил. Всё опечатали, все под подпиской о невыезде, как нам сказали, ведётся следствие. Хоукам не везёт, — вдруг сообщил он, — прямо патологически. Там ещё раньше была какая-то мутная история, в ней была замешана сестра магистра, но её вышибли, как и остальных, потому что были жертвы и разрушения. А Хоук пока под домашним арестом. Нет, технологический корпус место опасное. Слава богу, что я работаю не там. — Он отпил ещё чая и покачал головой.
Сая сидела молча, переваривая внезапно свалившуюся на неё информацию. Значит, бригада добралась до Теда. Сая вдруг почувствовала горячую, мстительную радость, от которой по крови разносился адреналин. Жизнь вообще палка о двух концах. Вот и Теду... прилетело... и поделом... интересно, каково ему чувствовать себя загнанной крысой? Перед Саей опять всплыло перекошенное от бешенства лицо брата и эти чёртовы ключи от прицепа. Что ж, значит, в этом мире ещё есть место справедливости. Она снова обратилась к Мэту:
— А вы, случайно, не знаете, кто проводил проверку?
— Господи, да откуда? Знаю, что были трое: какой-то лейтенант, ну... главный, потом ещё спец по этим вихрям и шестёрка с браслетами для нагнетания обстановки. Я не знаю, как их зовут, и не хочу знать. До сегодняшнего дня я даже не думал, что вообще пересекусь с вашими... сотрудниками.
— Чем же вас заманили? — Сае было по-настоящему интересно.
— Заманили? Мадемуазель, как можно так вульгарно выражаться? Мне интересно проверить возможности моего мозга, этот ваш Дир соловьём разливался.
"Дир? Ну, тогда понятно. Ещё бы господин Трей не взял с собой вербовщика... почему именно сегодня этот садист прямо-таки лезет изо всех щелей?"
— Плюс определённый бонус, — продолжил тем временем Мэт Хард, — я не бедствую, но от лёгких денег не отказываюсь.
— Что ж, когда госпожа Мирр-Гарт примет решение, я дам вам знать, — Сая встала и взяла свой поднос, — и, да, к вашему сведению. Я мадам, а не мадемуазель. Я замужем.
— Извините, — Мэту было решительно всё равно, — не хотел вас обидеть. До свидания, мадам Стайн. Всего хорошего.

Чем дольше Сая обдумывала всё услышанное за сегодня, неторопливо возвращаясь обратно на рабочее место, тем сильнее крепло в ней убеждение, что рассказы Альда Дира и Мэта Харда имеют между собой неожиданно много общего. В совпадения Сая уже давно не верила. "... До нейтралки мы не доехали, так как вашему мужу пришла в голову другая завиральная идея..." "... шестёрка с браслетами для нагнетания обстановки..." Она резко остановилась, чуть не споткнувшись. Вот, значит, какие делишки проворачивал за её спиной будущий капитан особой бригады. И Сая внезапно рассмеялась, провожаемая удивлёнными взглядами сослуживцев. "А мой муж, оказывается, тот ещё интриган. А по виду и не скажешь." Она чувствовала, как внутри неё расплетается тугой и мерзкий клубок, мучивший её с момента встречи с Диром в лифте. Теперь, когда всё встало на свои места, Сая, наконец, смогла вдохнуть полной грудью.



Продолжение: http://www.proza.ru/2017/02/11/1502