Тебе

- Это всё вовсе не потому, что я тебя люблю. Дарить дожди и ураганы можно просто так, - нерешительно переступаю с ноги на ногу, чувствуя жар нестерпимо горящих ушей,
- Но ты делился со мной своим любимым чаем! - озадаченно запускаешь тонкую руку в копну коротких волнистых волос цвета спелой пшеницы.
- Ну... - ничего не остаётся, кроме как тяжело вздыхать и отводить взгляд, с преувеличенным интересом рассматривая путепроводы и вереницу галдящих птиц, расчертивших тяжёлое весеннее небо. Честно стараясь не замечать тонкой красной нити, обмотанной вокруг наших мизинцев - у тебя на левом, у меня - на правом. Совершенно по-идиотски веря, что это и правда не любовь, а просто проявление человеческих качеств. Да, я никогда не делился своим любимым смородиновым чаем с простыми смертными, подумаешь! Просто настроение было хорошее.
- А ещё ты читал мне свои стихи и рассказы, - припечатываешь, победно задирая острый нос. Серые глаза воодушевлённо блестят, словно бы убеждая меня в том, что всё происходящее вокруг есть любовь. И эти дурацкие пионы, которые она судорожно сжимает замёрзшими пальцами - видно, боится, что, если ослабит хватку, цветы тут же исчезнут. Не знаю даже, зачем их купил. Просто проходя мимо благообразной бабульки - продавщицы цветов - вспомнил вдруг, что ты питаешь нежную слабость к пионам.
И разрисованные японскими иероглифами стены. И совершенно неуместное: "В первый раз я запел про любовь" на железном зелёном заборе. Красной, как маки или закат, краской.
И совсем уж невероятная ты - в своей мешковатой куртке, с исполосованными ножом запястьями, с вечно растрёпанными волосами. Зачем ты?
- Думаешь, это и впрямь любовь? - уныло наблюдаю за распростёртыми объятиями окон, за редкими прохожими, спрятавшими носы в тёплые шерстяные шарфы. За чем угодно, лишь бы не встретиться с тобой взглядом.
- Уверена! - радостно хватаешь меня за руку и заставляешь кружится, как маленький ребёнок, в танце прелых осенних листьев. Или лепестков отцветшей вишни.
- Тогда-а-а-а... - хитро щурюсь, - тогда все кусочки ананасов из торта мои!
- Без проблем.
- И... и книги про пиратов тоже!
- Как скажешь.
- А ещё зелёные медиаторы.
- Ага...
- И ножи я все твои попрячу, чтобы дурью всякой не маялась!
- Ну... хорошо.
Уже не так уверенно улыбаешься, подставив ветру раскрасневшиеся щёки.
- И да... - сглатываю ком, вставший в горле: - сердце твоё... оно тоже.
- Что "тоже"? - недоумённо хмуришься, видно, потеряв суть разговора. С тобой часто такое случается.
- Оно теперь тоже принадлежит мне.

девятнадцатое\суббота\декабрь