142. Воспитанник интерната

  Утро. Посмотрел в окно. На улице шел дождик. Мелкий,нешумный. Осенний. Тихий такой дождик.

 Надо было собираться на работу.

 Позавтракал. Оделся. Вышел на улицу. Пошел на работу. Во дворе увидел нашу дворничиху. В плаще. С метлой в руках.

 -Вас уже выписали из больницы?-спросил я у нее.

 -Почему-"выписали"? Я в больнице и не лежала.

 -Как же так? Я видел как вас увезли на машине "скорой помощи"?

 -Обошлось без больницы,-сказала мне дворничиха.-Сделали кардиограмму,выписали лекарства,сказали,чтобы не переутомлялась, и отпустили домой.

 Я пожелал нашей дворничихи здоровья и пошел дальше своей дорогой.

 Подошел к зданию торгового центра. Засмотрелся на него. Вспомнилось,что когда-то в этом большом здании находилось и работало самое большое в нашем городе швейное предприятие,и я на нем работал; на этом предприятии шили мужские сорочки,брюки,халаты; еще шили майки,трусы,рукавицы... Подошел охранник.

 -Что-то ты сегодня не спешишь браться за метлу,-сказал он мне.

 -Так дождик же,-сказал я.- Не слишком-то развернешься...

 Прошло десять минут. Я подметал. В плаще. С рукавицами на руках.

 Проходила мимо Галя Петрова. Она шла на работу. К своей половой тряпке и швабре. Я поздоровался с ней. А она прошла мимо  даже не поздоровавшись со мной. Тогда я ей сказал вдогонку:

 -Это не уважительно с твоей стороны,Галина Петрова,не здороваться с знакомым тебе дворником.Что? Если человек зарабатывает себе на безбедную жизнь махая по утрам метлой,значит с ним можно и не здороваться? Значит,он не достоин твоего внимания?

 -Тебе надо на стройке кирпичи класть,а ты тут со своей метлой прохлаждаешься. Ходишь туда-сюда,-ответила мне на мои слова Галя Петрова,и скрылась в здании торгового центра.

 "Я не работаю!? Я прохлаждаюсь!? Я тут под дождем стараюсь,подметаю,а она считает,что я здесь,как на курорте,гуляю в свое удовольствие,отдыхаю!"...Да,испортила мне тогда настроение своими словами  эта уборщица Галя Петрова. Так испортила,что мне сразу подметать расхотелось. Я сунул свою метлу под мышку,и пошел в свою кандейку-дворницкую-чай пить. Для поднятия настроения. Для укрепления духа.

 Я пил в своей кандейке чай. Поднимал тонус. Затрещал мой служебный телефон. Чтобы он мне не мешал чай пить,я отключил его. Прибежал знакомый охранник. Закричал на меня:

 -Начальник там из себя выходит,а ты тут чай пьешь!

 Я тут же бросил кружку с недопитым чаем,и побежал показаться начальнику. Предстал перед его глазами и взялся усердно мести. Он похвалил меня за оперативность и ушел по своим делам. А я остался подметать. Даже когда дождик хлынул ливнем,я не ушел со своего рабочего места: продолжал подметать.

 Так я до работал до вечера,до конца рабочего дня. Вечером я переоделся в чистое и пошел домой.

 Я шел с работы домой. Вижу Федор стоит. Коренастый,со своей палочкой. Пиво пьет. Я поздоровался с ним. Поговорили. Вспомнили о сгоревшем бараке. О его книгах,компьютере,столе сгоревших в том пожаре.И о главной его беде-о сгоревших в огне  записках,которые он вел со школьных лет и  из которых он хотел в дальнейшем сделать печатную книгу.

 -Хотел же я ее выложить на каком-нибудь литературном портале в интернете! И не выложил. Не успел. И вот все сгорело к черту,-сказал мне в сердцах Федор.- Вся жизнь моя,считай,пошла прахом!

 -Так ведь записки можно восстановить,-сказал я ему.- Ведь впереди еще столько лет жизни. Можно еще успеть сделать много хорошего и полезного. Можно восстановить записки. Написать книгу. Жениться. ...Я тоже когда-то вел записки. Записывал все в толстую тетрадь. Мои записки тоже гуда-то исчезли. Считай,сгорели. Но я же не отчаиваюсь из-за этого. Ничего. Состарюсь. Работать не будет больше сил. Тогда я снова возьмусь писать записки. И про вас напишу,и про то,как ваша подруга в ванне утонула...И про то,как вы сейчас пиво пьете от отчаяния,что все у вас пошло прахом. Может еще,мы тогда,что-нибудь напишем интересное вместе. Для потомков.

 Прощаясь,я еще раз пожал Федору-бывшему погорельцу- руку и пошел дальше. Домой.

 Я пришел домой. Умылся. Поел. Включил телевизор. Лег на диван. И стал думать о Федоре и о его сгоревших записках. Потом я еще подремал. Посмотрел передачу "спокойной ночи, малыши",и лег спать. В своей комнате. На кровати. "И фотоаппарат его тоже сгорел. И фотография Кати Ивановай-одевальщицы-тоже сгорела,-подумал я, засыпая.-Да,ничего-то у этого дяди Федора не осталось в жизни. Все сгорело."  Потом я заснул. И спал до самого утра. Крепко.