Встреча выпускников

 
    Кирилл отправился на встречу выпускников в родную школу из журналистского любопытства. Их 11 «Б» никогда не был дружным классом. Все годы ученья он распадался на группировки и платформы, которые «гуляли сами по себе». И вот прошло десять лет с их выпускного вечера. Юбилей! Созвонились и решили отпраздновать это событие.
    Зима развернулась во всю мощь. Такого февраля Кирилл не помнит в своей жизни. Толстый слой снега покрыл землю, крыши домов, пригнул снежными лапами деревья и кусты, занёс в соседнем парке скамейки и аттракционы. И всё валил и валил.
    Кирилл жил в квартале от школы, и ему хватило четверти часа, чтобы до неё дойти. Сквозь сетку снежных хлопьев здание  празднично светилось квадратами окон. Несмотря на стихию, к воротам  школы активно  съезжались иномарки. Из них выходили вальяжные молодые люди и, слегка обернувшись к автомобилям, небрежно щёлкали кнопками пультов, включая сигнализацию автомобилей.
    У входа, украшенного рисованными плакатами, гостей встречали дежурные — молоденькие учительницы начальных классов — и направляли всех в актовый зал. Эта опека была  смешна: будто  бывшие школьники могли  забыть место, где столько лет подряд они строились на линейки, танцевали и влюблялись, где бушевали школьные страсти.
    В просторной рекреации царило оживление. Удивлённые возгласы, приветствия, объятия….
    Кирилл подошёл к своим одноклассникам. Их собралось немного, но все нарядные, весёлые и общительные. Шумной гурьбой прошли в зал.
    В торжественную часть вечера они не вникали. Им хотелось скорей попасть в свой класс, где девчонки заранее накрыли стол. Но звучали речи, вручались подарки. Потускневшие от неумолимого времени учителя делились воспоминаниями о шалостях и проказах своих питомцев. А каждый из присутствующих выпускников горел желанием рассказать другим, чего он добился в жизни.
    Наконец, под звуки школьного вальса гости стали расходиться по своим классам. У 11» Б» стол был богатый. Кулинарные изыски ресторанного происхождения, экзотические фрукты, дорогие напитки. Выпили за встречу, за школу, объявили третий, традиционный тост « за тех, кого с нами нет».
    Вспомнили о любимой учительнице русского языка и литературы Надежде Юрьевне.
   – Почему её нет? — все вопросительно посмотрели на классного руководителя военрука Потапова, который в тот момент заталкивал в рот сразу два бутерброда с икрой. Протолкнув хлеб в глотку, он рыгнул, неопределённо хмыкнул и пожал плечами. Всезнающая староста класса Лидочка Бутова  изумлённо хлопнула ресницами:
  - Да вы что, ребята, не знаете? Она бомжихой стала. Пья-ни-цей.
Большинство присутствующих брезгливо скривилось.
    Кирилл, до этого молчавший, поднялся со своего места. Щёки его горели. Он не собирался ввязываться в забытый спор с «элитой», но имя учительницы, произнесённое с грязной усмешкой, заставило его это сделать.
- Да как вы смеете осуждать её?! – воскликнул он.— Вы-то и приехали сюда не на встречу, а чтобы похвастаться своими деньгами и положением в обществе. Вы думаете, почему нет остальных наших? Да потому что им нечем гордиться перед вами. Они живут в нужде, перебиваясь кое-как, чтобы остаться на плаву, не скатиться на дно. А что с Надеждой Юрьевной такое случилось, не она в этом виновата.  Вы помните, как перед выпускными экзаменами мы узнали, что её сын погиб в Чечне?  Забыли? Экзамены принимала тогда другая учительница. А мы с вами не нашли времени навестить и поддержать Надежду Юрьевну, не нашли для любимого учителя добра в своём сердце…. А сын был её единственным ребёнком.
Кирилла слушали невнимательно, некоторые однокашники  пересмеивались,  и он запальчиво продолжал:  –  Материнское горе не передать словами. Она постарела, осунулась, но ходила на работу, да ещё подрядилась  где-то полы мыть, потому что муж её не получал зарплаты. Тогда завод железобетонных конструкций, где он работал, делили новые промышленники. Надежда Юрьевна с мужем еле концы с концами сводили. В школе тоже ведь задерживали зарплату!?  Муж её запил, с горя, с нищеты…Она взвалила на свои плечи груз забот о доме. А в школе читала ученикам наизусть стихи Тютчева, Бунина. Вы помните, как она читала?
   Пытаясь вывести мужа из кризиса, она тоже пристрастилась к спиртному.
Надежде Юрьевне казалось, что боль на время отпускает её. Хотя очень стыдилась своей слабости и понимала, что при данных обстоятельствах ей не место в школе. И она ушла с любимой работы…. Устроилась ночным сторожем в магазине, чтобы люди её не видели.
     Мужа уже к тому времени уволили. Однажды он пошёл собирать бутылки и не вернулся. Его нашли мёртвым в двадцати метрах от их подъезда. Приехавшие на скорой врачи констатировали смерть от переохлаждения. И Надежда Юрьевна не смогла устоять в безысходном горе. Она стала выпивать постоянно, чтобы, пусть на несколько часов, уйти от мысли, что с потерей сына и мужа жизнь кончилась.
     Конечно, она не вовсе опустилась и следила за собой, на сколько  возможно. Но это была уже не та Надежда Юрьевна, которую мы с вами знали. Как-то ей помог добраться до дому незнакомый мужчина. Он представился майором в отставке и пожаловался на одиночество. Ей было дорого любое внимание, отвлекающее от чёрных мыслей, и она не отказалась от разговора с ним. Майор стал наведываться к ней, дарить цветы, какие-то приятные мелочи. Он сочувственно выслушивал её исповеди и сопереживал ей.   За последние годы он явился единственным человеком, которому, как она думала, не безразлично её горе.
    Однажды он принёс шампанское и конфеты. Надежда Юрьевна уже позабыла их вкус. Майор галантно налил шампанское в пластиковые стаканчики, предложил соединить их жизни в одну и уехать отсюда к нему на родину. Там, говорил он, на берегу тихой речки у него есть скромный домик с тенистым садом, там они начнут новую совместную жизнь.
    Эта идея очень понравилась Надежде Юрьевне. Сменить местожительство,
обстановку, работу — глядишь, она ещё и сможет снова обрести человеческое достоинство. И Надежда Юрьевна согласилась.
    Они договорились как можно скорее продать квартиру и навсегда уехать из этого города, в котором Надежда Юрьевна была так несчастна. Майор пообещал всё это быстро устроить. Он в течение нескольких дней нашёл покупателя, оформил документы, даже купил билеты на поезд. В назначенный на отъезд день он с утра заскочил в квартиру к Надежде Юрьевне, чтобы забрать её вещи:
 - Наденька, - в радостном возбуждении проговорил он, - вещи я отвезу на вокзал в камеру хранения. А ты быстренько попрощайся со всеми и приезжай к поезду. Я буду тебя ждать. Кстати, возьми свой билет. Так тебе будет спокойнее, милая. Ну, я пошёл. Кое-какие дела у меня остались. До встречи. 
    Надежда Юрьевна съездила на кладбище к мужу и сыну, простилась с соседями и приехала на вокзал. Долго она стояла на перроне в ожидании майора. И только когда её поезд тронулся, она поняла, что обманута. Так Надежда Юрьевна стала гражданкой без определённого места жительства, как выразились вы, «бомжихой».
  - Кирилл, а где сейчас она, не знаешь? — поинтересовался банкир Пашка Гиреев. Кирилл огляделся вокруг и с удивлением заметил, что лица его одноклассников были серьёзны.
  - Да, конечно. Я, когда узнал о том, что Надежда Юрьевна лишилась квартиры, нашёл её на колхозном рынке. Жалели её там, подкармливали продавцы….  Она очень стеснялась со мной говорить и ничего не просила. Через депутатов мне удалось устроить нашу учительницу в интернат  для ветеранов, у неё случайно сохранилось удостоверение ветерана педагогического труда. Она неважно видит, отекают ноги, да и вообще здорово постарела. Но память не изменила Надежде Юрьевне. Нас всех она помнит и любит. Просила меня передать  всему 11 «Б» привет.
    Ребята погрустнели, почему-то всем расхотелось хвастаться, выпили ещё по паре рюмок и разъехались.
    А напротив школы, на аллее занесённого снегом парка, стояла пожилая женщина в деревенском пуховом платке и сквозь сетку снегопада пыталась угадать в солидных холёных господах своих «бэшников».