Уатаянга. гл. 10 Быть собой

начало: http://www.proza.ru/2017/02/04/584

10. Быть собой

Некоторое время Юним не мог прийти в себя. Как же так? И что теперь делать? Единственный человек, от которого ожидал помощи, оказался врагом. Да ещё таким могущественным, с утроенной волшебной силой. Правда, непонятно, о каком кровном родстве говорил Верволш? Блум упоминал, что кто-то из родных Юнима носитель зла. Но как можно было подумать на Верволша? Мама никогда не говорила, что они родственники. Интересно, почему? Да и Урсун не проявлял родственных чувств. Пусть взял служителем в Святилище, вылечил. Но теперь-то понятно, почему — ясно, что совсем не от любви. И всё же, принять то, что враг Урсун, было нелегко. Юним скорее принял бы на себя роль злодея, вроде того, что волшебный остров открылся ему, а он не оправдал. Но Верховный волшбец! Если бы не был свидетелем только что произошедшей сцены, никогда бы не подумал, никогда бы не поверил! «А я считал себя лицедеем! Вот кто настоящий лицедей! Нет — лицемер! Так долго скрывать своё настоящее лицо, прятать за добротой коварство, за твёрдостью — жестокость, за видимостью заботы — жадность и лесть. Он думает, что Уатаянга открылся для него. А когда решил, что сам всё испортил, возненавидел остров и хочет уничтожить. Да ещё других винит в своих поступках. Понятно, почему вянут кутаяпы. И давно не было ливней, не считая сегодняшнего. Наверное, дождь здесь — как слёзы прощения и очищения. Или радости. Или боли того, кому открылся остров. Но Уатаянга последнее время плакал не моими слезами, ведь я не страдал и не особо радовался. Та беспросверная морось — боль самого острова. Урсун очень сильный волшбец, наверное, он губит главное — волшебную силу этого места. Или Уатаянга всё же гибнет из-за меня — из-за моих ошибок? Что-то я совсем запутался».

В размышлениях Юним не заметил, как стемнело. Урсун больше не выходил из Храма, но Юниму не хотелось ни видеть, ни слышать Верволша. Тем более, что многие вопросы необходимо было как следует перетрясти сначала в своей голове. Помимо того, каким боком они родственники, ещё и то, кем стали бывшие волшбецы. И как это произошло. А заодно и как сам Юним оказался после обряда посвящения за насыпью. Юним уже догадался, что не случайно.

Что он мог предпринять? Вернуть свой облик? Что это даст? Задушить предателя во сне? Брррр, как гадко! Поднять ашьев против Верволша? Бунтаря первого отдадут на растерзание хищникам — извечную забаву ашьев ещё в Базайской степи. К их удовольствию, зверья хватало и здесь. А что, если попробовать поговорить со спирити-волшбецами? Но как? Дотрагиваться до них Юним не решался: уж слишком похожи на рионов. Сколько прошло времени в мучительных размышлениях? От напряжения заболело всё тело, вернее то, что стало телом: корни, ствол, ветви, листья. «Хорошо, хоть ягод нет» - уныло подумал Юним. И вдруг пошёл дождь. Задумавшись, Юним не заметил набежавшую облачность. Только почувствовав на листьях первые капли воды, он увидел, что приближается рассвет. Это было невероятно – на посветлевшем небе отчётливо виднелись сгустившиеся над Святилищем тучи. Сторожевые в Городище подняли тревогу. Но пока полусонные ашьи суетились, поднимая навесы над своими дворами, хлынул ливень. Окончательно проснувшиеся от удивления люди стояли и смотрели, как небесная вода заливает двор Святилища. На остальные дворы не упало ни капли.

Зато мощёный цветными камнями двор Святилища скоро оказался затоплен выше краёв бочек со спирити. Вдруг у забора, там, где была труба стока, из воды вынырнула голова Кыыля. Рион подплыл к ближайшему дереву спирити и выкопал корни. На глазах изумлённого Юнима дерево стало менять очертания: сначала превратилось в дремучего старца, потом в одного из тех, кого Урсун называл мертвяками, и, в конце концов, в такое же речное существо, как Кыыль. С двумя другими спирити произошло тоже. Только одно, самое молодое деревце рион не тронул. Взглянув напоследок на закрытую дверь Храма, Кыыль исчез под водой. Юнима озарило — он понял, что надо делать. Стоя в своей бочке, он закрыл глаза, представил себя в своём нормальном облике и мысленно произнёс: «быть собой». Сразу же почувствовал свою голову, плечи, руки, всё тело. Почувствовал, что ноги почти по колено увязли в грязевой жиже, от которой легко удалось освободиться. Уже оказавшись на камнях двора, Юним заметил, как в сером рассветном сумраке дверь Храма медленно приотворилась и в щель просунулся Урсун с искажённым от страха лицом.
- Что это? - простонал Верволш. - Куда уходит моя волшебная сила?
Увидев во дворе рионов, он прислонился к стене Храма, не заботясь о том, что вода хлынула в Храм.
- Кто это? Мертвяки... как... вы освободились... - прошептал побелевшими губами. И тут увидел Юнима.
- Малыш! Помоги мне! Я же вылечил тебя!
Но в ответ, окружая Урсуна, вразнобой заговорили бывшие волшбецы:
- Ты убил его.
- Мы видели.
- Ты забрал его силу.
- Как и наши.
- Заключил в дерево.
- А тело бросил в канаву.
- Мы видели, как мальчика затянуло в трубу.
- Так же, как нас.
- Но он выжил.
- Остался человеком.
- А мы... ты скоро всё узнаешь сам...
Их руки потянулись к Урсуну. Верволш начал медленно оседать вдоль стены, на глазах становясь дряхлым и немощным.
- Нет-нет, не надо, - повторял старик трясущимися губами ввалившегося рта. Слёзы текли из тускнеющих глаз по глубоким морщинам щёк. - Я никому не желал зла... я только не хотел быть слабым... не хотел умирать.
Перепончатые пальцы вцепились в него и потянули к канаве.
- Ты не умрёшь...
- Ты будешь как мы...
- Ты забудешь, что такое надежда...
- Тоска и безысходность станут твоими подругами...
Вместе с первыми лучами солнца и уходящей водой бывшие волшбецы исчезли в водосточной трубе.
Юним выскочил за ворота Святилища.
- Юним! - из толпы горожан к нему кинулась мама. - Сынок! Я снова вижу тебя!
- Мама!
- Больше никуда! Никогда!
Вместе с мамой младший братишка ухватился за Юнима. Остальные ашьи смотрели на мальчика, вышедшего из ворот Святилища, как на призрак.
- Пошли домой, сынок, - проговорила мама. - Нечего нам тут...
- Нет, - твёрдо ответил Юним. - Подожди.
Он освободился из её объятий и обратился к толпе:
- Ашьи! Верховного волшбеца Урсуна больше нет. Его унесла небесная вода. Я ничего не смог сделать. Я последний из оставшихся в живых посвящённых волшбецов. Выслушайте меня!
- Под носом утри!
- Из-под мамкиной юбки выпростайся!
- А это вообще кто?
- А пускай скажет! Любопытно же!
- Да что он может сказать?
- Выбрал же его за что-то Верховный волш. Может, знает что малой?
- Пускай говорит!

Юним стоял рядом с матерью и чувствовал, как подрагивает её горячая рука, и понимал, что она в любой момент готова рвануться на его защиту, кинуться одна против всех, против толпы. А он? Может ли он вот так же, забыв о себе, броситься отстаивать то, что ему дорого?

- Ашьи! Вы можете мне не верить, - снова заговорил Юним, - можете засмеять и даже побить. Но ваша участь от этого не изменится. А вместе мы многое можем изменить. Я законный вождь племени, а не дядька Адырча.
Юним говорил с горячностью, сам не понимая, откуда берутся мысли и слова. Как будто это был не он, а Откровение, проходящее через него. Толпа на миг  замолчала, заворожённая речью отчаянного мальчишки или онемевшая от его дерзости.
- Ты посмотри, а он стал совсем взрослым, - послышалось вскоре.
- Нет, я ещё не взрослый. Но моя мама поможет там, где мне не хватит опыта или знаний. Зато у меня есть желание сделать вас счастливыми! Вместе мы сможем всё, что захотим.
- Так и всё?
- Да, - убеждённо сказал Юним. – Здесь, на этом небольшом острове у нас есть всё для того, чтобы строить свою жизнь так, как нам надо. Здесь нет врагов – если мы не будем рубить деревья и убивать животных, тем более — местных жителей, они не причинят вреда нам. Вспомните, с чего началась вражда?
- А он ведь прав! Сначала нас встретили как друзей!
- И будут относиться как к друзьям, если мы не покажем себя чо… врагами, - продолжил Юним.
- С чего ты взял? – недоверчиво проворчал старик, стоящий перед юным волшбецом и сверлящий его суровым взглядом. – Сколько наших уже погибло.
- Просто знаю, - ответил Юним, - я был там, за насыпью. Угурухи никого из ашьев не убили. Все целы и довольны.
Люди замолчали, попятились.
- Как ты можешь говорить такое в глаза несчастным матерям, потерявшим детей! – запричитала какая-то женщина.
- Ладно врать-то! Ты был в Святилище, все это знают! – присоединился мужской голос.
Юним сжал кулаки и воскликнул:
- Кто знает? Откуда? Что вы можете знать о том, что делается за этим забором, если никогда там не бывали? Или за насыпью? Слепо верите Верволшу и вождю? А если они обманывали нас?
И тут Юнима поддержала мама.
- Ашьи! – сказала она твёрдо. - Теперь, когда Урсуна нет, а Адырче кроме хмелья ничего не нужно, почему нам не попробовать жить по-другому? Ведь тогда уже не придётся валить вину за наши беды на правителей и волшбецов. Отныне только от нас зависит, каким будет наш мир. Что сами заслужим, то и получим. Чего вы боитесь? Матери! А если мой мальчик говорит правду, и ваши дети живы? Вы что, отказываетесь от встречи с ними когда появилась надежда? Да если бы мне сказали, что ребёнок, которого я считала погибшим, жив, неужели я стала бы рассуждать? Я бы бросилась сломя голову к нему! Эх, вы!
Она взяла на руки младшего сына и хотела уйти, но Юним остановил:
- Постой, мама. Ашьи! Вам нужен вождь, который думает о благе племени, а не о том, как бы ни закончилось хмельё? Да ещё и с даром волшбы? Который готов отдать за ваше благо свою жизнь, а не забрать ваши за своё благо? Давайте вместе подумаем, как нам жить дальше? Как решим, так и будет.
- Адырчу-то куда девать? - раздался чей-то неуверенный голос.
- А он и не заметит ничего! - ехидно вставил другой. - Лишь бы чаша не пустела.
- Да, нам не нужен пьяный вождь! - зазвучало со всех сторон. - У нас есть законный правитель, и нет запрета на правление женщины. Если у них получится, пусть будет так!
- А не получится...
- А не получится, мы вместе будем искать нужные пути! Чтобы вы никогда не пожалели о своём выборе, обещаю, что все важные решения отныне будут обсуждаться на общем сходе, - заявил Юним.
Толпа одобрительно зашумела.

окончание: http://www.proza.ru/2017/02/05/642