Маркиз во фраке и жасмине эзотерический романГл66

Глава 66

Маккензи

Однажды Маркиз услышал, что Андрей собирается со всей своей семьей поехать на побережье Маккензи. Он услышал, что его тоже берут с собой. «Только этого мне не хватало», — подумал Маркиз, — «разве мне здесь плохо? Здесь тоже море».
— Ну, что, скотина, — любовно сказал Андрей, — поедем путешествовать?
— Папа, — попросил Славка, — а можно я его на руках понесу? Мне так хочется.
— Ни в коем случае! — строго ответил Андрей.
— Ну, почему, я очень хочу, ну можно папочка.
— Славка, не канючь, я сказал нельзя, ни в коем случае.
— Но почему? — захныкал Славка.
— Потому что это уже здоровый кот, и в случае чего, ты его не удержишь в руках.
— А что может случиться?
— Ну, например, его кто-то или что-то спугнет, он может выпустить когти, смотри, какие они у него большие. В общем, хватит обсуждать, я его понесу.
Не успела семья Белогрудовых выйти из дома, как перед ними с грохотом и шумом проехала большая мусороуборочная машина. Маркиз инстинктивно впился когтями в плечо Андрея. Тот поморщился от боли, но кота удержал. Когда все погрузились в машину, Андрей не преминул сказать Славке.
— Ну что, видел. Глянь-ка, как он меня цапнул.
Он оттянул ворот рубашки, и все увидели несколько глубоких красных царапин на коже.
— Может надо продезинфицировать? — предложила Наташа.
— Да ладно, поедем, — сказал Андрей, и они отправились на Маккензи.
Побережье Маккензи представляло собой полосу пляжа, тянувшуюся от самого аэропорта. Это была первая туристическая зона, построенная в Ларнаке после того, как Турцией была оккупирована северная часть острова и город Фамагуста. Хороший песочный пляж и многочисленные таверны создавали прекрасное место отдыха. В глубине района, недалеко от аэропорта строилось множество домов. Среди них располагался комплекс из пяти больших для Ларнаки пятиэтажных домов, с бассейном посередине, который застраивал известный на Кипре коммерсант Патроклос Георгиу. В этот комплекс и ехал в гости Андрей к своим друзьям-белорусам. Здесь имели квартиры две семьи. Одна из них, семья Миколы Груши, занимала на пятом этаже трехкомнатный двухэтажный пентхауз, другая, семья Гены Бугай — двухкомнатную квартиру на третьем этаже. Семья Андрея поднялась с котом к Груше, а Андрей зашел к Гене переговорить по делам. Гене было около 55 лет, но седых волос у него почти не было, хоть и называл он себя «седым бобром». Подтянутый, стройный, сильный, обожающий футбол, он не тянул на свой возраст. Максимум ему можно было дать лет 48-50. В Минске он строил фешенебельные коттеджи для белорусской элиты и, само собой, себе он отделал квартиру, напоминающую грановитую палату. Здесь на Кипре он приобрел также квартирку для дочери Вики, которая училась в Интерколледже в Ларнаке. Подбил Гену на недвижимость Груша, который, будучи ректором частного вуза, решил толкать образование за рубежом. Свою дочь Марию он устроил в Интерколледж и в свой Минский институт менеджмента, по таким же стопам он устроил и Вику. «Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом?» — так говорит классика и она права. Выйти на рынок зарубежного образования Груше не удалось, и свою дочь он отозвал в Минск. Оксана же добивала Интерколледж, числясь в Минском институте. К сожалению, зарубежный колледж не входил в зачет для минского диплома, и приходилось вести двойную бухгалтерию, то есть сдавать экзамены здесь и там. Вику жизнь в Ларнаке устраивала, тем более, что у нее появился жених — понтиец Митя. Гена в дочке души не чаял. Свою жену Ларису он давно не любил, даже в другие страны предпочитал ездить с Викой, тем более что она была для него еще и переводчиком.
— Привет, Гена, мои уже поднялись к Миколе, а я к тебе на минутку, — сказал Андрей.
— Да и Вика уже там с Ларисой, нам тоже надо идти, Груша не любит, когда опаздывают.
— Да, пока одни, я хотел узнать, что с металлом. Договорились с Джамалем.?
— Джамаль покупает и цену дает хорошую, но нас могут кинуть.
— Почему?
— Потому, что металл хоть и с белорусского металлургического завода идет, но решают не на заводе. Проценты делят в Москве. И здесь я уже бессилен что-нибудь сделать. Москва диктует свои законы.
— То есть мы даже посреднических не получим.
— Да, такое может случиться, но я тебе из Минска сразу позвоню. Знаешь, в Москве решают очень большие чиновники, на уровне бывших секретарей Совбеза.
— Значит, зря концы отдали, — посетовал Андрей, — что ж, впредь урок.
— Я постараюсь нашу долю выцарапать, через два дня я уезжаю и позвоню.
Так получилось, что Андрей, зная, что на Кипре один из арабов, иорданец Джамаль занимается покупкой металла, свел его с Геной, который обещал получить квоты на заводе в Минске. Но, не взяв сразу процента, Андрей понял, что по этой сделке денег ему не видать как своих ушей. Ссорится с Геной не имело смысла, русский бизнес есть русский бизнес.
— А что по строительству? Будем деньги от инфляции спасать?
— Ты мне, Андрей, дай договор, как твою оффшорку можно встроить, а я уже раскручусь по нашим белорусским законам, человек я сообразительный.