Синекаменка

 Деревня расположена на относительно ровной площадке в окружении гор. Проселочная дорога с селения, протяженностью в три километра , опускается к автомобильной трассе  Симферополь-Феодосия. Если у нас в горах снег, то на трассе дождь. В одном старом справочнике было написано, что Синекаменка – самый высокий населенный пункт. Сейчас  я не нахожу этому подтверждения.
С юга на восток вдоль деревни протянулся овраг глубиной от 200 до 250 метров. Мы его называли яр. Со стороны деревни на склоне оврага росла только трава, а ниже метров 50-60 до ручья и противоположный склон заросли   лесом. Весной  или после сильных дождей ручеек превращался в бурный поток, несся с бешеной скоростью с гор, прыгая через валуны, образовывая водопады, водовороты, расширяя и углубляя свое русло, таща на себе огромные деревья, не устоявшие под его напором ,  пока оное прочно  зацепиться на берегу  за что либо или наскочит на старый  затор, тогда поток  воды бурлит, клокочет, крутится, пока не наберется  сил, чтобы свергнуть или перепрыгнуть препятствие, или обойти его, образуя новый рукав, или  мелкими струйками пробивается снизу затора , расширяя себе путь.  Летом он так пересыхает , что вода стоит только в глубоких промоинах маленькими болотцами. В начале осени вода в ручье пребывает, но не так бурно как весной и течет степенно, важно. В это время в его заводях появлялись маленькие  рыбешки, пескарики, красноперки(так называли за ее красные плавнички и красный хвостик), вьюны и даже мальки форели. Мы пытались ловить руками, хвастаясь с своей ловкостью. Кое-кому удавалось поймать рыбешку, но  тут же ее выпускали.
Скальная порода ,выходящая на поверхность земли  недалеко от деревни, натолкнула областное начальство на мысль ,сделать  карьер по добыче камня .Приехали геологи . Они  обнаружили огромные запасы скальной породы под землей, уходящие далеко в горы , покрытые лесом.  Когда произвели пробный взрыв, то с окон домов повылетали стекла, а ветхие  плетеные строения, как сараи , туалеты, от удара воздушной волны , развалились. С находившимся рядом ,небольшого ставочка , вода перехлестнула через дамбу, обезводила его, оставив без полива овощи в саду и парники с рассадой табака. Вскорости сделали новую запруду в два раза больше  старой. Отказались областные власти от затеи с карьером. Нашли другое место для карьера, между селом Грушевка и городом  Старый Крым. Щебня много требовалось после войны для восстановления. До сих пор действует карьер.
Зимой, когда выпадал снег, и мог продержаться одну-две недели, мы ходили кататься в яр.
Санки связывали цугом, получая поезд в 10-15 “вагонов”. Таким образом мы гасили скорость нашего “экспресса”. Оба склона яра состоят из двух ярусов, т.е. не доходя до дна его метров 50-60 у второго яруса слегка поднимается край и круто поворачивает наш санный путь по лесной тропе к ручью. Одиночные санки буквально пролетали по воздуху последние метры, спрыгнув как с трамплина со второго уступа.  Наши умельцы по вождению могли провести не перевернув “состав”, но чаще всего мы проезжали кувыркаясь  остаток пути, вылетев со  своего “вагона ”слегка отстав от “поезда”.
Немного правее от санного трамплина пролегает русло ручья по нижнему ярусу скалы, которое круто входит узким каменным желобом в яр. Жуть какая скорость развивалась в обледенелом желобе. Не каждый осмеливался пролететь на санках каменный коридор с крутым поворотом. Но смельчаки были. Даже я один раз прокатилась, не сама, а с “инструктором по вождению”, страху натерпелась.. Больше ни-ни. Берег нас Бог в этих опасных забавах, никто не покалечился.
Справа от нашей деревни, с запада на север, тоже спуск, но не крутой, пологий к низине.
Кататься на санках нам не интересно было - скорость с ветерком отсутствовала. По этой низине тек ручеек , заболоченный по бережкам с несколькими родничками, питавшими его. Почему-то низины,разделенные небольшим взгорком,покрытый дубняком,называются Большой Кубанью и малой Кубанью. На Малой Кубани трава и цветы весной росли и расцветали быстрее, чем в других местах. Травы здесь были необыкновенного пронзительно яркого  зеленого цвета. Почему? …Здесь тоже крался ручеек, незаметный в высокой траве. В последствии Большую и Малую Кубани раскорчевали, распахали под поля.
На весенних каникулах мы пасли коров, каждый свою. Пастуха нанимали только со средины  апреля. Пекли картошку, рвали и  ели проклюнувшиеся листочки дикого щавеля. Какие травы и корни мы ни ели только. Грибы печерицу сырую с хлебом ели. Никто не травился, и не болел, как сейчас.
Перед Троицей, в субботу с утра, родители нас посылали за зеленью . Мы собирались стайками, шли на Малую Кубань за травой и цветами. Набивали мешки ароматной зеленью с мятой и чабрецом. Собирали цветы в букеты. В яр ходили ломать кленовые веточки.
Одно растение мы обходили стороной, местное название, дикая картошка. Цветы сиреневые, с темными точечками на лепестках, на длинной цветоножке, с резким неприятным запахом. Во время цветения, если поднести зажженную спичку, то кустик вспыхивал голубым пламенем на одну- две секунды без вреда для себя. Его любили лесные свиньи, вырывая клубни из- под  растения,  но почему-то дикие  животные не обжигались, а люди прикоснувшись к растению, получали ожоги. Вздувались пузыри, переходящие в болезненные и долго незаживающие раны.
Дома траву расстилала по полу, на подоконниках .Цветы ставила, где только можно было поставить. Кленовые веточки развешивала и укрепляла по стенам в комнатах. Жилище  наше  украшено. Родители  меня  хвалили за старания в убранстве к празднику Святой Троицы. Меня переполняли  чувства радости и  уверенности в встречи с чем-то таинственным и светлым.
На Малой Кубани начинается Дуб-гора и тянется до Лысой горы по направлению к шоссе. Между Дуб-горой и Лысой был кусочек земли гектара 1,5-2, и засевали его арбузами.
Мы пытались делать набеги на арбузы, но нам никогда этого не удавалось. Объездчик дед Никола всегда  вовремя оказывался между нами и арбузами. Мы как зайцы врассыпную бежали по Дуб-горе до Малой Кубани, а там, отсидевшись, выползали по одному и разбегались по домам, боясь, что дед Никола расскажет родителям. А родители сильно гоняли нас за посягательство на колхозное добро, потому что родителям нашим могло еще больше попасть, чем нам от них. Напротив Лысой горы, через проселочную дорогу, с деревни к шоссе, гора Кордон, на склоне этой горы стоял многоквартирный дом для работников лесничества.  За покупками они ходили к нам, в синекаменский магазин. Получалось километра два с лишним туда-обратно.
Набирать воду им тоже далеко было ходить , мало того что далеко, обратный путь в гору идти с полными  ведрами. Родник находился внизу в яру, который доходит до Кордона и обходит гору справа тянулся чуть ли не до шоссе. Концовку яра распахали под сад . Сейчас на этом месте пустошь.
Между югом и  западом , посредине этих направлений на вершине одной из гор стоит скала. Она со стороны деревни очень плавно поднимается над вершиной горы.
С противоположной стороны пологого подъема, скала высится   отвесной стеной метров сорок. Чуть опустившись влево от подъема на скалу, на высоте трех метров от земли находится небольшой гротик , на полу которого всегда стоит вода в небольшом углублении. Мы забирались по двое, больше не помещались, по крутой каменной стенке, цепляясь за небольшие выступы. Это был у нас как ритуал, кто ходил на скалу, обязательно лез в грот напиться воды, сочившуюся через камень, снизу, необыкновенно вкусную. С трассы скала выглядит синей , поэтому наша деревня называется Синекаменкой (Кок- Таш,в переводе с татарского ,Синий Камень)
 Самые высокие горы видимые нам -  Кубалач и Бурус. У подножия горы Бурус лежит село Земляничное(Арталан).
В Синекаменке были :начальная школа, библиотека, детсад, клуб в одном большом здании, бывшее во владении богатого семейства. В школе учились в две смены, в одной комнате. Учащиеся первого и  третьего  классов  ходили в школу в первую смену. Сидел первый класс в правом ряду парт, а  второй ряд –занимал  третий .Второй и четвертый  классы на занятия ходили во вторую смену. Всех учеников было около сорока. Учительница, Мария Ивановна, вела все четыре класса. В пятый класс мы ходили в Земляничное, километров пять через лес, до седьмого класса.
В селе Богатом был интернат для учащихся с пятого по десятый класс, но за проживание в интернате брали плату.
Сейчас в Синекаменке клуба нет, библиотеки нет. Школьников и детсадовцев возят на автобусе в Земляничное в сопровождении женщины. Красивого старого здания, в котором  все это размещалось, нет- растащили по камешку. 
 В начале июня созревала  земляника и начинался сенокос. Самая крупная и обильно растущая земляника, находилась на абрикоснике, но  нас  туда не пускали лесники, чтобы мы не топтали траву. Это был их участок под сенокос. Однажды, что придумали  мы :проследили, как только работники лесничества скосили до жары огромную поляну и ушли на отдых , вся наша компания выбралась из леса, где мы отсиживались, ожидая удобного момента, и прямо со скошенной в валки травы, стали выбирать ягоды. Земляника  была крупная на длинных ножках. Кто собирал в пучки, кто обрывал ягоды со стебелька ,бросая в бидончик, при этом нещадно разбрасывали траву с валков. Нашу “тихую охоту”обнаружили (значит она происходила не очень тихо) и гнали лесники нас до самой деревни, угрожая, что родителей заставят платить штраф за причиненный ущерб. Все уладили наши родители с лесниками полюбовно. На абрикосник мы не ходили за земляникой  много лет. Ягоды стали собирать на первой и второй полянах, за новым ставком. Был еще старый ставок. Нам семилетним-десятилетним он больше нравился. Скальная порода выходившая из- под земли клином опускалось в воду Это был для нас пляж, всегда чистый, горячий. Сейчас ставка нет, пересох .Не нужен сделался из- за проведенного водопровода.  Около старого ставка ,сразу за старым садом, росли огромные –не только по детским меркам- вековые деревья, называли их мы карагач, со слов старожилов  деревни. Среди деревьев   находилось множество  сухостоя. В дуплах сухих деревьев гнездились филины. Мы очень боялись вечернего “пения” этих птиц. Но днем пытались залезть на карагач попробовать дикий виноград, обвивавший стволы и ветви ,и свисавший с макушек высоченных деревьев, блестя на солнце черными ягодками, дразнившие нас, как лису из басни. Когда наша попытка увенчалась успехом-  мы очень разочаровались - такой кислятины мы еще не пробовали. В последствии карагачник раскорчевали для увеличения площади под сад. Филины исчезли.
 Со средины августа , с табака мы переключались на лес. Собирали кислицу (лесные яблоки),лесные груши, кизил. Сдавали в пункт заготконторы. Так мы зарабатывали наличные деньги на школьные принадлежности: книги тетради ручки карандаши и многое другое. Одежду ,обувь, родители нам и себе ,приобретали за вырученные деньги от продажи картофеля с огородов ,в Феодосии.
 Яблоки и груши принимали  по 12 копеек за килограмм, а за кизил платили по 20 копеек. В основном мы собирали кизил. Ох, и чесалось тело после сбора. С листьев осыпались , попадая на открытые места  тела, впивались в поверхность кожи не видимые глазом иголочки. После мытья зуд и жжение исчезали. Орехи лещину собирали только себе, хотя принимали по 50 копеек.
В колхозном саду росла желтая черешня , но она так высоко ветвилась , что нельзя без лестницы добраться было до ягод. Кому она шла после съемки? Нам полакомиться не удавалось.
Гигантские деревья груш, таких сейчас нет сортов. Во рту таяли изумительные на вкус плоды. Их отправляли на консервный завод на повидло и на продажу в Феодосию.
Яблони росли пониже  груш. Семена, созревшего бумажного ранета и ранета шампанского, просвечивались через свою мякоть, если посмотреть на солнце через яблоко.
Моя матушка мочила ранет бумажный и розмарин. Их  давали в колхозном ларьке под трудодни. В деревне, ни у одной хозяйки не получались вкусные моченые яблоки, как у моей мамы.Еще она солила помидоры без рассола, такие помидоры ей заказывали односельчане на свадьбы и поминки, если выпадали на помидорный сезон.Опять же ни у кого не получались такие вкусные помидоры как у нее.
Для транспортировки в Ленинград (почему-то наш колхоз  отправлял именно в Ленинград свои яблоки) каждое яблоко оборачивали в папиросную бумагу ,и каждый ряд перекладывали древесной  стружкой.
Белый налив, кандиль, спасовка и многие другие сорта были тонкошкурыми, чуть надкусишь, сок  так и брызжит. Аромат какой чудесный! Сейчас фрукты и овощи ”бронированные”, не прокусишь такой фрукт. Они выведены для перевозки за тысячи километров, и вид их очень смахивает на удачный муляж. Лично у меня такие овощи  и фрукты не вызывают аппетита.

Между рядами деревьев в саду выращивали капусту, огурцы, помидоры для нужд колхоза: детсадов, полевых станов. Поливали овощи водой со старого ставка, сетью мелких канальчиков.
Около табачного сарая росла груша  скороспелка. Созревала в средине июля. В обеденный перерыв, когда все женщины уходили на дойку своих коров, ребята постарше нас ходили за грушами. Приносили в кепках и раздавали нам груши .Мелкие, как дичка, но сладкие , мягкие.
На краю деревни и на краю оврага стоял дом ,около него заросли сирени. В конце мая мы охотились за ней. Ох и гонял же нас хозяин сирени. Мало кому удавалось сломать веточку. Кусты белой крымской розы, тоже начинал цвести в это время. Аромат сказочный! А вино с лепестков
 белой крымской розы, ну просто чудо на вкус и запах!
Интересная народная примета, чтобы пчелы  богатую взятку несли в улей, детей приглашали на пасеку, при первой выкачке меда. Мы с собой брали хлеб. Пасечник наливал мед в глубокую тарелку, ставил перед нами. Мы макали хлеб в мед ,смаковали с величайшим наслаждением, но что характерно,  не могли много сЪесть, потому как мед был натуральным, настоящим, не то что сейчас - патока сахарная.
Почти у каждого дома росли сливовые деревья- зимирик. Другое название их- татарка. Варенье варили с зимирика без сахара, такая сладкая была. Сейчас без сахара не сваришь варенье с нее.
Посредине Синекаменки был небольшой ставочек. Весной с него брали воду для полива табачной рассады в парниках. Рядом со ставочком находился выгон. На выгон сгоняли хозяйки коров по утрам пастуху. Вечером коров тут же встречали с выпаса. В праздники, если хорошая погода стояла, днем собирались здесь же все жители деревни. Стояли группами, щелкали семечки, наблюдая за играющими молодыми в лапту, в городки, болели за свою команду ,выкрикивая советы.
Зимними длинными вечерами холостые парни, девчата, молодые семейные пары играли в лото. Ставка была копейка за карту. С собою приносили семечки. Хозяйка жарила их. Играли и щелкали семечки часов до 4 -5.Потом расходились управляться на своем подворье и идти на колхозную работу.
В нашем доме тоже собирались  на посиделки, но тем кому было за сорок-пятьдесят. Они рассказывали сказки ,случаи из своей жизни, обсуждали колхозные дела, кто где  и как жил. Расходились по домам в часов 10-11.
Советские, церковные праздники отмечали застольем, и всегда они заканчивались дракой. Зачинщиками были двое: холостой парень Володька и наш зять Митяй. Моя сестра Полина приезжала на выходные с Симферополя, познакомилась  и вышла за него замуж. Вот уж были  любители помахать кулаками Володя с Митей. Немного спустя появился участковый. Стал заезжать в нашу деревню. Поутихли наши драчуны, а после и вообще прекратились драки .
До 1955 года изгороди в Синекаменке  были живыми : заросли кустов дерезы, вишни, сливы, посаженные вокруг домов ,огородов. После присоединения Крыма к Украине, поехали  украинские переселенцы. Их расселяли в новые построенные дома, огороженные штакетником. Переселенцы с России   стали ограждать тоже штакетником свои усадьбы. Ну, а со временем заборы повырастали один краше другого.
Многие из деревни, как и мои родители, думали ,что недолго здесь задержаться, но застряли до конца дней своих. Кстати переселенцы с Украины тоже многие уехали. А кто остался, привыкли и полюбили свое крымское местожительство.
Какие  были   все красивые, ловкие, сильные, веселые девушки, женщины в Синекаменке! А как пели- заслушаешься. На работу с песнями с работы с песнями. Все трудности преодолевали с шутками-прибаутками. Моя матушка говорила:”Песни хоть тресни, а кушать не проси.” Выбрались с нужды послевоенной. Какие сады вырастили, сколько    построили в колхозе жилых домов, производственных, административных зданий. Дождались зарплаты вместо трудодней, пенсии мизерной с учетом земельных соток. Вышел закон о паспортизации сельского населения.
Моя матушка очень радовалась переменам в брежневские времена. Перед смертью своей, в 1981, году мама сказала:”Жить бы да жить сейчас, а надо помирать.”


 .