Дед

— Я что одна этого хочу? - Лера опёрлась на дверь ванной комнаты руками и обернулась через плечо. Он всё еще медлил. Остатки совести были разбавлены алкоголем и вместе выдавали что-то промежуточное между желанием и стыдом. Её рука помогла сделать выбор, расстегнув его ширинку.
   В соседней комнате продолжалась пьянка. Глупые тосты, звон рюмок, духота -
сопровождение любой студенческой вечеринки.
   Пьяная страсть продолжалась всю ночь, вовсе не плавно перейдя из пьянки в оргию. Ковёр, кровать – всё изрядно пропитанное крепким алкоголем- послужили ложем для горячей молодёжи. Лера взяла его за руку и завела в ванную. Казалось, она никогда не успокоится. Оказавшись перед зеркалом они взглянули на своё отражение. Девушка провела ладонью по его щеке
— Мы могли бы быть красивой парой.. — прошептала она.
 Слова ударили его током, пробив даже алкогольную завесу. Он перевёл взгляд на её спину и овладел ей. Каждым движением он вымещал на ней злобу, которую испытывал в тот момент к себе.
  Много часов спустя действие всё ещё не заканчивалось. Старый диван с трудом умещал на себе две пары, которые ритмичными движениями своих тел проверяли его на прочность много часов кряду.
  Утро действует отрезвляюще. Проснувшись с ней на плече и увидев еще одну пару рядом наступило до боли знакомое
чувство - глубокое презрение к себе. Как же глупо каждый раз нарушать обещания и принципы и ненавидеть себя
после этого. Куда проще было бы просто ничего и никому не обещать. Может быть это политика лжецов? Политика -
идеально подходит для этого метода, ведь в нём нет ни капли чести. Он смог встать, натянуть джинсы и не разбудив окружающих и вышел на балкон. Похмелье жгло грудь и как всегда пробуждало похоть. Удовлетворить её можно прямо здесь. Но сознание больше ничего не туманит и в этот раз моральные принципы обречены на победу.
 В комнате зазвонил мобильный и разбудил спящих. Дверь была приоткрыта, и он слышал, что Лера, под сонные вопли окружающих подняла трубку
 -  Алло. Привет, милый. Да, я в порядке. Да, тихо посидели, почти никто не пришёл. Я же тебе говорила, у нас все домашние – она мило наигранно посмеялась. Этот смех был отточен миллионами попыток, как и постоянная ложь. — Скоро приеду к тебе. Люблю, пока.
 Он закрыл балконную дверь и достал еще одну сигарету. Конечно, он не испытывал ревности, и конечно же он знал вчера, что у неё кто-то есть. Его не остановил и более весомый аргумент. Телефон в кармане джинсов завибрировал. “Приедешь сегодня?” Сообщение умножило испытываемое презрение к себе. Он убрал телефон не ответив. Каждая встреча после измены давалась ему с большим трудом. Со стороны вся эта трагедия могла казаться наигранной. Но обманывать себя не было смысла. Знала ли она о его неверности? Наверняка, слишком плохо он пытался её скрыть и слишком умна и догадлива была она, чтобы не увидеть. Зачем продолжала ждать? На этот вопрос у него был неутешительный ответ. Быть любимым той, которой ты недостоин – наверное хуже, чем любить безответно. Да и умел ли он любить – он был не в состоянии ответить. За что любила его она – также трудно ответить.
 Он зашёл в комнату и сел в кресло. Лера, увидев его, подошла и села к нему на колени:
— Как ты себя чувствуешь ? — её голос играл нотками ****ства. Казалось, у всех шлюх есть что-то одинаковое в голосе, чем они моментально выдают себя. Она хотела поцеловать его, но он отвернулся. Презрение било пульсом по вискам, усиливалось, хотя казалось, что максимум был давно достигнут. Он встал с кресла, посадив туда Леру.
— Плохо. Мне пора идти.— возможно, он вёл себя глупо, ведь сам был виноват во всём. Он спешно оделся и не попрощавшись вышел из квартиры и побрёл прочь, пытаясь уйти от собственных мыслей.