Клошмерль

А.Н.ПАВЛОВ

КЛОШМЕРЛЬ

    В начале 50-х годов на советских экранах с большим успехом прошла французская кинокомедия «Скандал в Клошмерле». Конечно, её содержание я не помню. Но вокруг этого слова (кажется, название городка) закручивалась вся забавная интрига, вроде бы связанная с общественным туалетом. Слово запало в нашей студенческой среде, как нечто смешное. Уже в 1954 году на Крымской геологической практике оно использовалось в качестве термина. На базе, где разместился почти весь геологический факультет, естественно, было возведено простенькое деревянное сооружение, которое так и окрестили – «клошмерль». Оно оказалось примечательно тем, что буквы «М» и «Ж» при разных входах разделяла очень тонкая перегородка, без всякой звуковой изоляции. Поэтому, всё, что происходило на стороне прекрасной половины человечества, слышалось на половине «М» и наоборот. Некоторые специально заходили на свою половину, чтобы послушать дамские сплетни про мужиков. При этом бывали нимало удивлены отборным матом прекрасных созданий. Узнавали даже голоса некоторых красавиц. Почему-то те не остерегались. Вот уж, действительно, был «клошмерль». Какое удачное словцо!
    Вообще, туалетная тематика неисчерпаема по смешным историям. Вот несколько из них.
*
    1965 год. Мяо-Чан. Низовья Амура. Будущий рудный узел страны только начал осваиваться. На первом его месторождении работало много научных коллективов, проводя полевые исследования и собирая материалы для совершенствования методов прогноза, поисков и разведки. Среди них оказались и мы. Довольно большая команда преподавателей и студентов разных курсов и кафедр.  В этом районе уже функционировал карьер, работала обогатительная фабрика, существовал благоустроенный посёлок Солнечный. Комсомольск на Амуре находился всего в 70 км. Но всё же, это была амурская тайга. Мы разместились в старых домиках так называемого Шанхая, которые когда-то были построены «Геологоразведкой». Конечно, освоение жилого и рабочего пространства началось с «клошмерля». Это ответственное дело по неосмотрительности было поручено студентам младших курсов.
    К вечеру всё готово. Получилось нечто! Над ямой (почти котлованом) из горбыля была воздвигнута архитектурная фантазия  не оформившегося ещё коллектива, впервые взявшего в руки пилы, топоры и гвозди. Почему-то внутри принято делать приступок в виде сидения, которым никто в общественных туалетах не пользуется. Так вот он был, мягко говоря, излишне высоким. Для некоторых если не Эверест, то уж Эльбрус точно. Отверстие сделано прямоугольным, вытянутым, но не поперёк, а вдоль. Посетители должны были научиться делать позу, в которую становятся борцы сумо перед схваткой. Да ведь при необходимости чему только не научишься. Крючок на двери строители смонтировали из длинного куска толстой проволоки. Довольно быстро выяснилось, что в самые неподходящие моменты при дёрганье за дверь он отскакивал вверх, издавая зловещий звон. Однако других удобств не было, и народ постепенно приспособился. Всё  шло своим чередом. К «клошмерлю» привыкли и, как водится, не обращали на него внимания.
    Но вот к нам пожаловала гостья из Хабаровска. Она была представителем заказчика и, видимо, хотела на месте посмотреть, как идут дела. Естественно, не посетить «клошмерль» она не могла. В тонкости  конструкции этого сооружения её никто не посветил. Правда, они, навряд ли, повлияли бы на дальнейшие события. Хотя как знать.  Спустя какое-то время, когда она осознала весь трагизм ситуации, выяснилось, что в огромную дыру она как-то неловко уронила сумочку. А там паспорт, командировка, деньги,  какие-то другие документы. Что делать? Возникла команда спасателей. После многих проб и ошибок был сконструирован на палке крюк. Методика поиска примитивна, но её надо было освоить. Почти полдня ушло на вылавливание. Наконец, успех был достигнут. Сумочка, слава богу, оказалась закрытой. Всё обошлось. Никто не смеялся, не острил. Понимали серьёзность момента. Думаю, наша гостья помнила эти поиски всю жизнь. С её отъездом чрезвычайная ситуация почти забылась.
    Но «клошмерль» дал о себе знать ещё раз. Лето выдалось дождливым и холодным. У нашей команды работа была довольно разнообразной. Кроме маршрутов, аналитики в лаборатории, отбора проб в кернохранилище, много камеральной работы. Так что все были заняты. Разве что вечерний волейбол отменялся. Рядом с нами поставили свою небольшую палатку геологи-съёмщики из Новосибирска. Для них дождливые дни, по определению, были нерабочими. И они коротали их в палатке.
    Я был в химлаборатории. Вдруг туда заскакивает наш самый молодой сотрудник. Его прямо корчит от смеха. Рассказывает:
• Пошёл в «клошмерль». Вижу туда же быстро забежал Н. из палатки новосибирцев. В одних плавках. Видимо, прямо из спального мешка выскочил. Я решил немного подождать. Спрятался от дождя на крыльце полуразваленной избёнки. Стою. Вдруг вижу, туда же направляется Надя. Молчу. Чего кричать-то?
• Она в спортивном обтягивающем трико. Подходит упругой танцующей походкой. Ничего не подозревая, дергает за ручку двери. Крючок со звоном отскакивает. Дверь распахивается. Перед ней Н. в позе борца сумо. Плавки висят на бедре. От неожиданности он застыл.
• Надюша взвизгнула и кинулась назад. Всё произошло в доли секунды. А у неё же коса, вы помните. Коса взметнулась, длинный крючок зацепил за неё.
• Надя заметалась. Крючок держал крепко. Конца я не видел. Прямо упал от смеха и скорее сюда. Боялся, что меня увидят.

        Вечером в столовой палатке были гнусные намёки. Кто-то, думаю, из химлаборатории, проболтался. Трудно было удержаться. Ведь прямо анекдот. Но всё по-доброму. Мало ли, что бывает. Это же «клошмерль».

    Но «клошмерль» не этом свои шутки не оставил. Конец полевого сезона. Студенты уехали. Перед нашим отъездом решили компанией посетить небольшой ресторанчик в  Комсомольске. С нами оказался некий Николай Иванович. Человек в годах. Кажется, он выполнял функции хозяйственника. Хороший был человек. Правда, любил выпить. Но кто безгрешен?  Выпили. Расслабились. Скоро домой! А Николай Иванович накушался несколько лишнего. Ему понадобился «клошмерль». В ресторане это заведение хотя и общее, но было квартирного типа. Ну, понадобился и понадобился. Дело - то житейское. Николай Иванович вышел… . И пропал. Все реальные сроки ожидания закончились. Пора уж и уходить. А Николая Ивановича всё нет. Стучали, стучали в дверь. Окликали. Ни ответа, ни привета. Пригласили метрдотеля. Он вызвал  милиционера. Надо вскрывать дверь. Мало ли что. Человек немолодой. Выпил. Вдруг сердце. Пришёл слесарь. Наконец, дверь открыта. Все вздохнули с облегчением. Николай Иванович крепко спал, уронив голову на руки, упёртые в коленки. Нам было неловко. Но в Комсомольске жил народ, повидавший и не такое.  Всё хорошо, что хорошо кончается.
*
    Но, пожалуй, самую экзотическую конструкцию «клошмерля» я встретил в архангельской тайге. В одном из маршрутов мы наткнулись на остатки лагеря. Это была окраина болота. Похоже, стан буровиков. Освоенное место было небольшим, но указывало на длительность стоянки. Среди каркасов больших палаток, свалки мусора, пустых консервных банок возвышалась пирамида…. Ну, вы легко догадаетесь чего. Крепкий сухой монумент в виде памятной стелы. Никакой архитектор не смог бы такое придумать, а скульптор не смог бы изваять. Высота метров более 3-х метров. С боков стела ограничена четырьмя столбами. Когда-то они были обшиты досками, наподобие буровой вышки в зимнее время. На вершине остатки небольшого «гнезда» со всеми полагающимися деталями. Наверх вела ещё местами сохранившаяся лестница с легкими перильцами.
    Да! А ведь, что было делать? Ни о какой яме речи тут быть не могло. Кругом болото. Так что архитектурная мысль находилась в жёстких рамках заданных природных условий. И люди с задачей прекрасно справились.
    Чего только «клошмерль» не выделывает. Подумавши, поняли, что он дарит нам добрый смех. А смех всегда кусочек счастья. Всё предусмотрено Творцом.