Просто Иван

  Однажды, во время очередной встречи с ветеранами Великой Отечественной войны в нашем клубе «Поиск», шла живая беседа о том, что на фронте бывают самые невероятные случаи. Бывшие фронтовики охотно делились с нами воспоминаниями о далеких, но незабываемых днях войны. Среди фронтовиков сидела миловидная бабушка, жена одного из ветеранов. Она внимательно слушала рассказы товарищей мужа, а потом сказала, что хочет рассказать об удивительном случае, произошедшем с ними в годы войны.
  Мария Захаровна Гекало (в замужестве Непша) в годы войны была девочкой-подростком. Жили они тогда в рыбацких бараках на берегу Кубани. До войны в Варениковской была рыболовецкая артель. Артельные домики образовали что-то в виде хутора. В них жили семьи рыбаков. Бараки были до такой степени не приспособлены к жизни, что в них не было даже дверей между комнатами. Была только входная дверь. На это никто даже внимания не обращал, пока не изменились обстоятельства.
Глубокой осенью 1942 года над Варениковской шел воздушный бой. Бой был неравный. Против двух «Мессеров» сражался наш маленький самолетик. Вскоре он был подбит, и, пуская за собой густые клубы дыма, стал падать наискосок в сторону Темрюка.
За боем с замиранием сердца  наблюдали с земли ребятишки, женщины, рыбаки. Когда самолет стал падать, все видели, что летчик выпрыгнул с парашютом. Приземлился он в камышах, где именно, никто не знал.
  Немцы, тоже видевшие бой, бросились на поиски пилота. Долго искали. Рыскали по камышам с собаками, проверили все дома и домишки в близлежащих хуторках. Когда фашисты пришли в барак, где жила Мария Захаровна, ее мама открыла перед ними дверь и сказала: «Господи, да где же у нас прятаться, здесь все, как на ладони!». И, действительно, от порога все жилье просматривалось, не надо никуда заглядывать. Немцы ушли, так и не найдя советского пилота.
  Через четыре дня после происшествия, в дом Ивана Корниенко, который жил под Разноколом (между Варениковской и Темрюком), ночью постучали. На руки открывшему дверь хозяину упал человек. Он потерял сознание. Мокрого, замерзшего, заросшего, его втащили в дом. Перед ними лежал летчик с разбитого самолета. Чтобы немецкие овчарки не взяли след, он четыре дня просидел в воде, не подавая признаков жизни. Конечно, он заболел. Пилота нужно было срочно лечить. Нагрели воды, стали парить в травах. Летчик потихоньку оживал. Стал глубже дышать, наконец, открыл глаза. На вопрос, как его зовут, он ответил: «Просто Иван».  Документов при нем не было. Хозяин понял, что пилот не называет своего настоящего имени и понятно, почему. Ну, что ж, Иван, так Иван. Его переодели, накормили. Гость страшно кашлял. Четыре дня в воде поздней осенью даром не прошли. Стали думать, где же прятать героя. Ведь немцы или полицаи наведывались каждый день.
  Рыбаки – народ дружный. Было решено не держать Ивана на одной квартире, а переводить с места на место. Так, вездесущие ребятишки передавали, у кого в доме уже побывали немцы. Туда и вели Ивана. Конечно, тайна была известна не всем.
В дом к Гекало, Ивана привел старший брат Марии Захаровны Федя. На дверь комнаты, в которой находился летчик, повесили занавеску. Вскоре, в барак заглянула недавно приехавшая соседка. Она очень удивилась, почему это повесили занавеску, и все порывалась заглянуть в комнату. Марусе пришлось соврать, что в той комнате Федька купается. Только после этого соседка отстала.
  С каждым днем прятать пилота становилось все опаснее. На берегу Кубани находились так называемые ямы. Это маленькие бухточки, где очень удобно вытаскивать на берег сети. Рыбаки часто оставались ночевать в этих ямах. Мало того, ночующие в ямах постоянно менялись, в зависимости от того, где застала их ночь. Иван стал заправским рыбаком. Жил то в ямах, то у Корниенко, то у Гекало. Даже пытался помогать в огородных работах, только ничего не умел. Наблюдательные рыбаки сразу поняли, что их гость – человек городской. Вскоре он и сам обмолвился, что в городе такой работы не было.
  Пришла весна 1943 года. Иван все рвался перейти линию фронта. Но до нее нужно было добраться. Немцы строили свою «Голубую линию». Их на берегу Кубани становилось все больше и больше. Поэтому находиться далее у рыбаков, было опасно. На помощь пришел подпольщик дядя Миша Птушенко. Он служил в комендатуре под видом полицая. Там отважный подпольщик умудрился раздобыть документ, в котором говорилось, что Иван собирает лошадей, разбежавшихся по степи, для немецкой армии. Этот документ давал возможность свободно передвигаться в прифронтовой зоне, благо бесхозных лошадей в степи было действительно много. Мало того, можно было самому передвигаться верхом, быстрее доберешься до своих. Одна беда – не умел летчик обращаться с лошадьми. Он оказался коренной москвич. Лошадь видел только со стороны. Феде пришлось обучать его нехитрым премудростям обращения с лошадьми и азам верховой езды.
  Строительство немецких укреплений вплотную подошло к Варениковской. Немцев стало так много, что они даже на ночь не уходили с берега. Иван срочно покинул приютивших его товарищей.
  Шло время. Началось наступление наших войск. В сентябре освободили Варениковскую. Об Иване не было никаких известий. Его спасители не знали, удалось ему добраться в расположение наших войск или пришлось загинуть в немецких концлагерях.
К моменту освобождения станицы Феде Гекало уже исполнилось восемнадцать лет, и он ушел на фронт. Домой писал редко. Некогда было. Шло наступление наших войск. Потом матери пришла похоронка, в которой сообщалось, что Гекало Федор Захарович 21 января 1945 года погиб смертью храбрых при освобождении города Лодзи.
В 1947 году к Ивану Корниенко неожиданно приехал гость. Это был Иван, спасенный им летчик. Он приехал поблагодарить мужественных людей, рисковавших жизнью своей и своих детей ради спасения советского воина. Говорят, он искал Федю и его маму с сестрой. Но Федя Гекало погиб, а мама его вместе с Марусей перебралась из бараков в станицу.
  К моменту, когда Мария Захаровна рассказала нам эту историю, Иван Корниенко умер, унеся с собой тайну имени героя летчика. Наш клуб «Поиск» заинтересовался этим случаем. Мы начали собственное расследование. К сожалению, сейчас не только не сохранились бараки, где когда-то жили рыбаки, но и люди, населявшие маленький артельный хуторок разъехались по всему Советскому Союзу. Родственники расстрелянного фашистами подпольщика дяди Миши Птушенко тоже ничего не знают. Мы даже послали письмо в передачу «Жди меня». Но ответа пока не получили. Опрос людей, живших в Варениковской, мало что дал. Все видели воздушный бой, все видели, что летчик выпрыгнул с парашютом, все знали, что немцы его не нашли, а куда он делся – не знал никто. Видно очень хорошо прятали рыбаки героя-пилота от смерти неминуемой. А все-таки очень хотелось бы узнать его подлинное имя.
  Мария Захаровна приходила в школьный музей, с интересом слушала экскурсии, которые проводились для учеников, и очень надеялась, что «поисковики» разыщут могилу ее брата и найдут летчика, которого когда-то прятала от немцев ее семья.
Могилу Феди Гекало мы нашли в Польше, а вот настоящего имени летчика так и не узнали.