Алжирский пленник - часть 16

Солнце село, темнеет, а мы все едем и ни как не можем доехать до конечного пункта! Зино плохо знает эти места, постоянно сверяется с картой. Я тоже стал интересоваться, где мы, заметно волнуясь. Прав был Зино! Дорога дальней оказалась. Мы проехали без малого тысячу километров. Осталось каких-то 60. Дорога и здесь хорошая, она то уходит вверх на вершину холма, то пропадает за поворотом. Стало совсем темно и как-то непривычно и неуютно ехать в пустоте, без ориентиров на горизонте. Однако и здесь к моему удивлению то тут, то там встречаются люди. Вон сидит мужчина на пригорке. Черный силуэт на фоне розово-фиолетового неба. Рядом ничего и никого. Может это Христос в пустыне? Пейзаж чем-то напоминает Хакасский. Если бы не деревца с причудливо изогнутыми стволами и горизонтальными кронами, похожими на жесты Зино, когда он поет вместе с радиолой алжирские песни.
У меня появилась гениальная мысль! Нужно наших работников ГИБДД отправлять на стажировку в Алжир. Представляю себе, как они сначала будут шокированы здешними правилами, а скорее их отсутствием, потом смирятся, плюнут на свои пункты и подпункты. Научатся улыбаться и махать приветливо проезжающим водителям своими палочками обтянутыми кожей зебры. Поймут, для чего в машинах есть циферки спидометра более 90 км в час. Привыкнут, что водители всегда трезвые, хоть гоняют, как наши мужики в изрядном подпитии. И, приехав на родину, они будут беспечно и счастливо, без нервотрепки и проклятий, щёлкать семечки у трассы и крестить вслед проезжающие мимо машины.
Есть еще одна странная особенность здешних правил: машины едут без включенных фар и днем, и почти в полной темноте. Я уговариваю Зино включить фары. Он объясняет, что еще не достаточно темно. Дорогу пока еще видно, благодаря белым полосам по краям и прерывистой по середине. Дорога двухполосная. Я спросил Зино в шутку, глядя на скучнейший пейзаж за окном, что я буду здесь писать. Он меня не понял, мне весело. Я стал ему рассказывать, что вот мы сейчас приедем, будем есть шашлык, выпьем. Он улыбается и всерьез начинает мне объяснять, что его друзья меня и его не поймут. На что я ему возразил, что меня мои друзья тоже не поймут, если я им расскажу, что мы не выпили за приезд и знакомство.
19.00 – мы приехали в Игли. Красивый, уютный и какой-то ненастоящий городок. Пальмы, люди в белых одеждах, в основном одни мужчины, прогуливаются или сидят у домов, прямо на асфальте у дороги, зачастую в полной темное.  Цвет кожи в основном негроидный. Белые одежды, черный цвет лица – это очень красиво. Дома совсем другие, чем мы видели до этого. В основном одно-двух этажные. Вход через железную дверь во внутренний дворик, окруженный бетонным забором или сразу в дом. Сверху они украшены зубчатыми поясами, как на древних башнях.
Нас встретил молодой парень в спортивной одежде, тапках на босу ногу, с большими белыми зубами, которые трудно было скрыть за широкой улыбкой. Он сел ко мне на переднее сиденье. Так как задние у нас были заняты вещами. Мы поехали смотреть, где будем жить.  Сначала приехали к очень красивому двухэтажному зданию, окруженному бетонным забором с металлической решёткой. После каких-то переговоров, звонков по мобильному телефону из здания вышел совсем черный паренек и впустил нас внутрь. Внутри все выложено кафелем в шахматном порядке, колонны с декоративными украшениями, в центре большой зал. На втором этаже по периметру зала расположены комнаты. Нам показали одну. В ней было чисто, стояли деревянные двухъярусные кровати. Дверь на балкон.
Потом мы поехали смотреть квартиру в доме. Дом только что построили, внутри все отштукатурено и покрашено, но еще не было мебели. Поэтому мы вернулись в «дом культуры», как я про себя его прозвал. Что это было на самом деле, я так и не понял: то ли гостиница, то ли место для проведения каких то массовых мероприятий?
Зино со своим другом куда-то уехали, а меня оставили в сторожке. Я сижу на полу, в углу на одеяле. Передо мной в пластиковом кресле черный парень, у него только пятки чуть светлее. Пол тоже выложен кафелем, как везде в Алжире. Я немного обескуражен приемом, и ничего пока не понимаю. Но если мы будем жить здесь, то это лучше, мы ни от кого не будем зависеть, и у меня будет место, где натягивать холсты и расставлять работы. Может даже удастся сделать здесь первую выставку для местной публики, размечтался я. Было бы интересно иметь такой опыт. Однако хочется есть! Я надеялся, что нас встретят и за стол, а оказалось, есть еще организационные вопросы. Жду.
Наконец приехал Зино, с ним уже знакомый мне паренек и мужчина постарше. Он оказался директором этого заведения. После взаимных приветствий, обниманий, как с лучшим другом, и неизменных: «Салам! Сава? Лабаз!», он взял наши документы, мы расписались в какой то книге и нас, наконец, поселили в одной из комнат на втором этаже. Но на этом день не закончился. Хандж, друг Зино, пригласил нас к себе на ужин, и мы, погрузившись в машину, теперь уже вчетвером, поехали, петляя по прямым, но бесконечным лабиринтам незнакомого городка в Сахаре.