Выродок 19

Меня представили Сергею Яновичу, я сказал заученные слова, - и замолчал, как я думал, до конца вечера. У нас с Татьяной Сергеевной была договорённость, что я, исполнив свою партию, буду только есть и слушать. Ел я мало, - боялся, что меня опять стошнит. Взрослые заказали себе по бокалу вина; я не пил, никогда не питал страсти к алкоголю. Кстати, когда я перебрался к Татьяне Сергеевне, я ни разу не покурил, держался, хотя для меня это было мучительно тяжело. Я не знал, как она отнеслась бы к моему пагубному пристрастию, боялся её разочаровать. Она, должно быть, даже и не знала, что я курю.

Этот Сергей Янович оказался ещё вполне молодым человеком, раскрасневшимся от вина и лоснившимся от подкожного жира. Он был стройный, но плотной и весь как будто какой-то промасленный. Воротничок его рубашки давил ему на шею, как ошейник давит на шею какому-нибудь бульдогу. Я все время буравил глазами верхнюю пуговку его рубашки, - мне казалось, что она вот-вот с треском отлетит.

Должно быть, он почувствовал мой зафиксированный на его шее взгляд, и ему это, кажется, не понравилось. Однако, вначале все шло достаточно чинно и спокойно. Слегка постукивая приборами по тарелкам, Татьяна Сергеевна и её партнёр непринужденно переговаривались, обсуждали детали своего дела. С их слов я понял только одно: что Татьяна Сергеевна как будто настаивает на чем-то, а Сергей Янович юлит и не соглашается, требуя для себя каких-то "беспрецедентных, особых условий".

Татьяна Сергеевна, которая была старше и, видимо, опытнее, вела разговор деликатно, спокойно и корректно. У неё, конечно, были свои женские хитрости, которые она охотно применяла в разговоре, - тембр голоса и легкое кокетство, например. Она не позволяла себе повысить голос ни на децибел.

А вот Сергей Янович отвечал небрежно, и эта небрежность и надменные выпады против Татьяны Сергеевны вдруг показались мне оскорбительными. Я старался не принимать их близко к сердцу, мое дело было только слушать, но я не мог не реагировать на эти паршивые интонации Сергея Яновича. Я не всегда мог вникнуть в суть разговора, но я умел инстинктивно чувствовать людей, их намерения и истинные желания. Я спрашивал себя, как Татьяна Сергеевна это терпит. Все поплыло у меня перед глазами и в голове; приносили ещё какие-то блюда, но я забыл, какими вилками-ложками все это следует есть. Да и кусок больше не лез мне в горло.

Сергей Янович в недоумении посмотрел на то, как я хватал и кидал обратно на стол то один столовый прибор, то другой. И на то, как дрожали при этом мои пальцы. Татьяна Сергеевна тоже посмотрела на меня удивленно и с опаской. Я сам не понимал, что со мною твориться, но чувствовал, что голова наливается кровью, что меня несёт, и остановиться я не могу.

- Что с твоим парнем? - не выдержал Сергей Янович. На его губах заиграла улыбка, которая показалась мне вызывающей.
- Смени тон, - еле слышно сказал я, но он меня-таки расслышал.
- Тань, он, что, забыл, что сейчас взрослые разговаривают?
- И с ней говори по-другому! Она тебе не Таня, а Татьяна Сергеевна!
- Да он перепил, что ли? Что у него в стакане было? - засмеялся Сергей Янович.

У меня в стакане был сок. Татьяна Сергеевна смотрела на меня глазами, в которых я прочитал досаду. Ситуация вышла из-под её контроля, и в голове она, должно быть, срочно искала способ исправить положение. Она попросила меня помолчать, почти приказала мне сделать это.

- Тань, извини, но... ты уверена, что сделала правильный выбор? - сказал Сергей Янович, нисколько не стесняясь моего присутствия. - Он какой-то... неадекватный.

Только многим позже мне пришло в голову, что Сергей Янович мог говорить о чем-то или ком-то другом. В тот момент я ничего не соображал, я был уверен, что речь обо мне, и это ещё больше распалило меня.

- Да, я такой! Хотел знать, что у меня в стакане? Получай!

С этими словами я взял свой стакан и выплеснул его на Сергея Яновича. В тот момент, мне показалось, что замолчал весь ресторан, даже невозмутимые официанты остановились на ходу. Казалось, все слушали, как капли моего сока стекают с испорченного костюма и  рубашки Сергея Яновича и капают на пол, - и мое тяжёлое дыхание. Я дышал, как бык на корриде. В глазах Татьяны Сергеевны уже стоял ужас; было такое впечатление, что у неё на лице окаменели все мускулы и она не может разжать рот.

Сергей Янович вскочил со своего места, схватил салфетку и принялся утираться ею.

- Тань, извини! На сегодня я не могу дать тебе ответ. Думаю, надо отложить наш разговор на потом. Может, нам повезёт, и обстановка будет более располагающая.

Он извинился и вышел. Вслед за ним, даже не позвав меня, ушла Татьяна Сергеевна; она ждала меня в машине. Больше она ни разу не взяла меня ни на одну деловую встречу.

Следующая страница http://proza.ru/2017/02/07/384