Маркиз во фраке и жасмине эзотерический романГл73

Глава 73

Предания Байронов

— Вы знаете, у меня в семье есть одна реликвия, связанная с котом, — неожиданно вступил в разговор на английском языке Роберт, — это картина, которая передается из рук в руки, от прадеда к деду, от деда к отцу, от отца к сыну и так далее. Уже многие поколения Байронов обладали этой картиной, теперь она находится у меня. Семейные предания говорят, что эта картина в Великобританию привезена прапрапрадедом Байроном из Франции, из Марселя.
— Видимо очень ценная картина, раз так передается по наследству, — сказала Галя.
— И с какого времени передается по вашим преданиям данная картина? — спросила Наташа.
— Где-то после смерти Наполеона, — ответил Роберт.
— Середина XIX века. Импрессионисты что ли? — быстро сосчитала Галя. — У нас в Москве была большая выставка французских художников.
— Думаю, что это не импрессионисты, — задумчиво промолвил Роберт, — но что гадать, у меня есть цветная репродукция этой картины, я ее всегда в машине держу, и раз мы заговорили о котах, то я вам картину покажу.
Роберт через минуту принес репродукцию, сделанную на достаточно высоком типографском уровне.
— С этой картиной связана странная история. Неизвестно, кто и когда точно ее написал, но это очень мастерская работа маслом. Сюжет картины рассказывает о том, как наш дальний родственник, лорд Байрон, убивает французского карточного шулера по имени Кот де Рыжак. Вместе с тем тело убитого француза так никто и не видел. Вместе с ними играл в карты некий итальянец по имени Данте. Но предания говорят, что он после этого сошел с ума и все бредил каким-то дьяволом. По манере написания картину трудно отнести к какой-нибудь школе. Какие-то забытые образы изображены на картине, карты... Впрочем, смотрите сами.
Действительно на картине смешивалась светотень и образы в манере Рембрандта с какими-то совсем детскими рисунками карт. В центре был нарисован стол под зеленым сукном, на котором были разбросаны в беспорядке карты и деньги. Стол, складки сукна, деньги, карты, тени от стола, освещение и объемы — все это было передано мастерски. Но рисунки на картах были совсем неумелые и какие-то детские. Дамы, вольты, короли были изображены с помощью кружочков и палочек, сходных с неумелыми детскими рисунками. Трое мужчин в различных позах были детально выписаны художником в манере эпохи Возрождения. У одного был перекошен рот от ужаса, правой рукой он рвал на себе волосы, а из левой у него выпала карта со странным рисунком человечка с рожками. Волосы у него были черные, а нос с горбинкой. Всем своим лицом он напоминал известного итальянского поэта Данте Алигьери. Второй человек был изображен с рыжими волосами, и с огромным ножом, воткнутым в горло, из которого хлестала кровь. Сбоку, на шее была изображена голова похожего на человека рыжего кота, в ярости обнажившего клыки. Тело было все выгнуто в неестественной позе и вот-вот должно было упасть на спину. Из правой руки у него на стол выпал пистолет, а левой рукой он пытался вынуть за рукоять нож из горла. Но чувствовалось, что это ему не удастся сделать. Рядом с пистолетом на столе лежала карта, на которой были проведены две кривые линии, в которых размещались три человечка. Третья фигура мужчины была вся подана вперед после метания ножа. Правая рука была вытянута вперед, а левой он опирался на стол, и в ней были зажаты две карты с теми же детскими рисунками. Но самое поразительное было то, что человек метнувший нож был вылитый Роберт Байрон. В комнате было нарисовано окно, но не прозрачное, а разделенное на четыре карты-квадратика с рисунками в виде кружочков и линий.
— Прямо как таблички на женском и мужском туалете эти карты, — воскликнула Галя, — бред какой-то, крестики-нолики.