Мы стояли на крыльце выхода с вокзала. Перед нами была привокзальная площадь, уходящая вдаль на несколько километров широким Академическим бульваром. Площадь была вычищена от растительности. Полвека за ней следили жители Новосибирского БП, первыми разработавшие технологию экранирования пелены. Академический район Новосибирска был относительно молодым, так как построился незадолго до «Вспышки», соответственно выглядел весьма современно, если не считать наложенного на пейзаж апокалипсиса. Слева и справа от нас шли многоэтажные однотипные дома спального района. Одна из шестнадцатиэтажек около километра справа от нас рухнула в сторону бульвара, частично разрушив собой торгово-развлекательный комплекс под названием «Science-молл», если верить картам. Обломки многоэтажки перекрывали прямой путь по бульвару. За обломками виднелся густо заросший парк, а за парком возвышался уже изученный нами с прицепа дрезины шпиль Новосибирского НИИ. По обеим сторонам бульвара густо разрослись деревья, посаженные во время застройки микрорайона в целях ветро-пылезащитной стены домов. Однако сама проезжая часть дороги была широкой, полосы в четыре и ровной. Даже видны были следы свежего ремонта дорог. Добираясь до обломков многоэтажки, трасса сворачивала вправо, на параллельную улицу.
- Какой милый коридорчик! – саркастично присвистнул Кирилл, - Прям так и тянет погулять по нему.
- Я уловил твой сарказм, - сказал Чир, - Мне тоже это всё не нравится. Слишком тихо. Даже птицы не поют. Всё нас прямо зовёт пройтись по этой дороге.
- Пойдём в обход? – спросил один из следопытов.
- Нет, Чук. Идти надо прямо. Слева за многоэтажками начинается бывший гаражный кооператив, в бункере говорили, что там всё сплошь заросли и болота из-за разросшегося туда парка. К тому же там тупик. Парк упирается в водоём, дальше парка там не пройдём. А справа улица Белова, она заканчивается больницей, территорией которой и является парк, для туберкулёзников. Больница огромная и, кажется мне, что если нас и ждут, то в больнице точно. Значит, до рухнувшего здания идём прямо. Самый короткий путь будет через парк, по прямой.
- Прямая дорога не самая простая, Чир, - сказал его напарник.
- Зато самая интересная. Отставить разговоры. И так час уже потеряли на этом вокзале. До темноты надо добраться до НИИ, мало ли какая дрянь тут повылазит ночью.
Два силуэта альпинистов исчезли в кустах под ближайшей многоэтажкой слева. Как исчезли обезьяны и следопыты, я не успел увидеть. На привокзальной площади нас осталось семеро. Я оказался посередине, впереди меня, на расстоянии пары метров шли Чир с напарником (ПБ-1), справа от меня шёл Кирилл, слева Никита, позади шли Цып с напарником (БП-2).
Метров девятьсот прошли спокойно. Сознание стало расслабляться, решив, что не так уж тут всё опасно. Вот уже до развалин осталось метров сто, в повороте справа стала проглядываться параллельная улица, а с лева мерцали обломками стёкол разбитые витрины ТРЦ. Тёмный вход, как открытая пасть затаившегося чудовища, глядел на нас.
- Чир, тут была стычка – доложил появившийся из воздуха следопыт, держа в руке два автомата кинул их в ноги Чмра, - Лежат тут около суток. Стреляли вон в ту сторону, - следопыт указал в проезд на соседнюю улицу, - И вон в ту, - докладывающий перевёл руку правее, указывая на развалены дома, - Что забавно, гильз тут море, но все они вместе с этими автоматами убраны с дороги вон в те кусты. К тому же тут были раненые, там на асфальте капли крови. Раненых затащили.
- Куда? – просил Чир.
- Вон туда, - рука следопыта указала на вход в ТРК, - Это были явно те, что приехали на паровозе. Их было человек пятнадцать.
- Чир, надо проверить, вдруг они всё ещё живы!
- Проверим. Цып, свяжись с альпинистами, спроси, что им видно сверху. Пусть осмотрят развалены ТРК в бинокли.
Здоровяк достал из кармана маленькое зеркальце послал пару солнечных зайчиков в сторону крыши рядом стоящего здания. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом с крыши замерцали блики в ответ.
- Хитро, - заценил Кирилл.
- А то! – улыбнулся Чир, - Это вам не под землёй сидеть.
Перемигивание продолжалось несколько минут, после чего здоровяк убрал зеркальце и подошёл к Чиру:
- Говорят, что многоэтажка пробила верхние два этажа ТРЦ, там темновато, но они видят в развалинах какие-то движения. Не могут разобрать люди это или ещё кто. Местность во круг нас опасения не вызывает. По улицам никто не бегает, в нашу сторону ничего не двигается. Так же сказали, что в домах пусто. На первых этажах и в подвалах видимо живут мелкие грызуны или другая живность, не разобрали. Выше третьего этажа там уже никаких следов жизни. Сама крыша вся загажена какими-то странными птицами, похожими на ворон. Но крупнее и совершенно не боятся людей. Их там сотни говорит. Сидят по всей крыше. Спрашивают какие будут указания?
- Скажи им, пусть пока сидят там, наблюдают за развалинами. Мы идём в ТРЦ, пусть ждут с нами связи. Если в нашу сторону заметят опасность, пусть дают звуковой сигнал в рог. И пусть аккуратнее подходят к краю здания, а то ещё поскользнутся на помёте, а тут высоко лететь.
Дружный смех раздался в отряде.
- Так точно, - козырнул Цып и достав зеркало начал связь на языке Морзе.
Чир вышел немного вперёд и просвистел странную мелодию, похожую на трель какой-то птицы. Через полминуты, возле нас появились оба следопыта и обезьяны. К этому моменту здоровяк Цып закончил общение и убрав зеркало подошёл к нам.
Чир указал на вход в ТРК:
- Идём внутрь. Там темно. Смотрите в оба. Мы там будем не одни.
Мы зашли в огромное, неплохо освещённое от витринных проёмов помещение вестибюля ТРК. На противоположной стене помещения просматривался широкий лестничный марш. Сам вестибюль имел двери в санузлы и бытовые помещения. Так же имелась заброшенная пятьдесят лет назад стойка по продаже попкорна и газировки. По разным сторонам от прохода валялись оплавленные игровые автоматы тех времён. Всё было закопчено. Видимо в момент вспышки тут было много людей. Их останки давно исчезли, но появились новые. Бросались в глаза обглоданные кости животных.
- Волчьи, - определил следопыт, - Совсем свежие. И пяти дней тут не лежат, но обглоданы подчистую, ни кровинки не осталось. Что может так обглодать кости?
- Очередная жижа? – предложил Кирилл.
- Может и жижа, - сказал Чир поддевая ногой кости ближайшего скелета, - но вокзальная жижа растворила Титова с костями. К тому же оставляла чётко заметный след слизи. А тут всё чисто.
- Стая тут жила, - продолжал следопыт, - Ещё неделю назад это были их владения. Кто-то занял их место буквально дня три назад. Кости совсем свежие.
- Стойте, - сказал я, - все это слышат? Что это трещит?
Сейчас, когда я за акцентировал внимание на звуке, стал слышен глухой стрекот, исходящий от Кирилла с Никитой. Его слышали все.
- Счётчик Гейгера, - сказал Никита, - Это определённо он. Но как? Мы же над землёй!
- Что такое счётчик Гейгера? – поинтересовался следопыт.
- Прибор для измерения уровня радиации, если объяснять проще. Замеряет на сколько ионизирован воздух. – ответил Никита, - У нас в комбезе он встроен по умолчанию. Так как комбезы делают и для обслуживающего реактор персонала. Но он не должен работать на поверхности, тут же не работает электричество.
- Какой уровень радиации, Никита? – спросил я.
- В пределах нормы. Фон повышен незначительно. Откуда тут вообще источник радиации?
- Как тут работает электричество? – сказал Чир, - Кирилл, у вас же есть налобные фонарики. Попробуй включить.
Кирилл щёлкнул одну из кнопочек находящихся на груди комбеза и налобный фонарик загорелся. Никита проделал то же самое с тем же результатом.
- Офигеть, - изумлённый голос Никиты нарушил тишину.
- Чудеса! – сказал я. В голове уже рисовались картинки проникновения за пелену.
- Кстати! – вернул всех нас в вестибюль ТРК следопыт, - Волков убили не бункерские, волки уже тут лежали, когда сюда вторглась их группа. Вон там скелета пнули пока тащили раненых.
- Кстати, куда их тащили? – спросил Чир.
- Следы группы уходят вон по той лестнице вверх. Там, кстати, темно. Видимо глухие помещения. Без окон.
- У нас теперь есть фонари на каске, – сказал Кирилл.
- Чук, Гек, осмотрите тут всё.
Следопыты копошились не долго. Основной коридор, ведущий в торговые павильоны был завален. Больше тут осматривать было нечего. Строительный мусор и скелеты, вот и весь пейзаж помещения.
- Пошли посмотрим, что на втором этаже, - скомандовал Чир.
Вестибюль второго этажа был так же завален обломками и пылью. Лестничный марш уходил на третий и четвёртый этаж. Доступа к торговым помещениям так же не имелось по причине завала прохода, а вот проход, над дверями которого красовалась иностранная надпись «World of cinema», был не завален и свежие следы, тащившие туда раненых, были видны на толстом слое пыли невооружённым взглядом.
- Герман, что тут написано? – спросил Чук.
- Мир кино! Это кинозалы.
- Кино, говоришь, - ну пошли посмотрим.
Пройдя в двойные, со скрипом распахивающиеся в обе стороны двери, мы попали на ещё один лестничный марш, уходивший вверх. Поднявшись по нему мы попали в небольшой холл с парой заброшенных полвека назад закусочных и отсеками билетных касс, давно уже лишившихся своих стёкол. Помещение было глухое. Отсутствовали окна. Но в нём было не темно. Частично свет проникал из небольшой щели в плите перекрытия, появившаяся от рухнувшего на ТРК здания, тусклые фонарики бункеровских комбезов так же вносили свой вклад в освещённость данного пространства, но основное свечение шло от трупов. Пять трупов в белых комбинезонах лежали в разных углах помещения. От каждого из них отливался нежный голубо-белый свет, как в древних кино от призраков. Счётчик Гейгера просто разрывался.
- Чертовщина, - проговорил Никита и перекрестился.
Свет исходил от тел не равномерно. Мерцал. Покрывал только открытые участки тела.
- Что тут за ерунда вообще происходит? – начал паниковать Никита, увидев общую могилу своих сослуживцев, - Я узнал его! Это Колька. Мы неделю назад с ним вместе на дежурстве были.
Никита срывающимся на крик голосом причитал, указывая на лежавший в углу труп молодого парня с разодранной каким-то зверем грудью.
- У него грудь вывернута наизнанку. А самое странное знаете что? Он, без шлема! И не сгорел! Почему он не сгорел?! Судя по тому, что у него шлем в руках, он специально его снял, чтобы умереть побыстрее! Но он не сгорел! Как такое вообще возможно!!! – сорвался на крик Никита.
Что-то произошло. Волна холода пробрала всех разом. Как будто бы земля на миг качнулась. Никита начал крутиться по сторонам, издавая панические вопли и причитания.
- Тише, придурок… - прошептал Чир, - Погубишь нас всех.
Свет на трупах пришёл в движение. Собравшись в кучки, на каждом трупе, огоньки в раз взлетели и, жужжа, роем полетели в тёмный коридор справа. Треск от счётчиков Гейгера стал уменьшаться. По отсвету, исходившему от роя, было видно, что коридор, куда полетели «светлячки», был коридором входов в кинозалы. Повисла полная тишина, нарушаемая только лишь еле слышным стрекотом счётчиков.
- Это какие-то жучки! – сказал Никита, поймав рукой пучок света и рассматривая раздавленных погасших насекомых у себя на перчатке, - Никогда не видел таких.
- Они обгладывают трупы, - прошептал, подошедший к трупу Коли, следопыт, - часть лица этого парня проедена до костей. Волки в вестибюле обглоданы так же. Только волков обглодали немного раньше. А этих начали недавно.
Из коридора, куда улетели жучки, донёсся какой-то шум.
- Вы слышите? – сказал Цып.
- Ага, - ответил Чир, - что это?
- Похоже на бубнящую толпу, - сказал я, - Пятьдесят лет назад, до вспышки. В подобных комплексах всегда стоял такой шум.
- А я ничего не слышу, - сказал Кирилл.
- Я тоже, - продолжил Никита, - Может, мы не слышим из-за шлемов?
- Да как вы можете этого не слышать! – я был в эйфории! Почти пятьдесят лет я не слышал ничего подобного, - Дети! Смеются дети? Как звонко льются голоса!
Я пошёл ко входу в коридор, как завороженный. Краем глаза я заметил, что отряд верхолазов так же охваченные любопытством идут за мной.
В коридоре загорелся свет. В свете ламп стало видно, что в коридоре недавно сделан ремонт. Окрашенные в нежно сиреневый цвет стены пестрили афишами каких то фильмов. На потолках висели огромные лампы, освещая весь коридор лучше, чем солнце. По полу шла тканевая дорожка из красного волокна, обитая по краям золотыми полосками. Возле каждого входа в кинозал стояли улыбающиеся билетёрши. Они отрывали корешки билетов и раздавали 3D очки небольшим очередям, толпившемся у входов. Ни у кого на лицах не было никаких ожогов. Пахло попкорном.
Как же было хорошо. Вокруг меня бегали дети, одёргиваемые родителями из очереди на какой-то мультик. Юноши и девушки в пёстрых одеждах, толпились в сторонке, дожидаясь остальную часть компании. Ходила уборщица, поднимая оставленные кем-то бутылки и просыпанный попкорн.
Какой-то странный, давно забытый голос в подсознании кричал мне: «Герман Валентинович, стой!». Но он был мне противен. Он втекал в мою эйфорию и мешал ей. И я всеми силами пытался его не замечать. Я шёл в «свой» кинозал. Я точно знал, что мне туда. Билетёрша, очень милая женщина, смотрела на меня и улыбалась нежной располагающей к себе улыбкой. Она уже приготовила для меня очки и терпеливо ждала, когда я подойду к ней с билетом.
Кто-то крепко схватил меня за руку и попытался утащить меня назад. От неё. Меня это возмутило до предела. Дряхлое тело тощих стариков обладает одной интересной особенностью. Оно костлявое. Я не сводил глаз с билетёрши, стоящей буквально в пяти метрах от меня и не видел лица того, кто меня пытался тащить обратно. Но я мог схватить его руку, она была в жёсткой перчатке. В любое другое время я бы не смог причинить боли человеку, в такой перчатке, но сейчас я так ненавидел эту руку, за то, что она отдаляет меня от счастья, что я вложил всю свою ненависть и сжал своей костлявой рукой эту перчатку. Где-то в подсознании я услышал крик боли, и рука меня отпустила. Я с победной улыбкой пошёл к билетёрше. В этот момент меня что-то резко развернуло, и мне в глаза ударил яркий луч света. Белый силуэт, стоящий по середине грязного, заваленного строительным мусором и костями, коридоре тряс меня. Со лба его шлем-сферы мне в глаза бил свет. Мне стало так обидно за потерянный из-за этого человека «рай». Я со всей силы пнул его в пах. Силуэт, кряхтя резко согнулся, отпустив меня. Луч света ушёл в пол и «рай» снова ко мне вернулся. Заваленный обломками и пылью тёмный коридор снова стал людным и светлым.
Я быстро развернулся, боясь, что билетёрша меня не дождалась, но она стояла там же. Всё так же улыбалась. Всё так же держала в руках очки.
Я подошёл к ней и протянул билет. Оказывается, он всё время был у меня в руке.
- Здравствуйте, Герман Валентинович, - улыбнулась мне женщина с красивым лицом. Её гладкие щёчки, без ожогов, кокетливо покраснели, - мы только Вас и ждём. Помните Ваше место в самом центре! – она протянула мне очки, - Желаем Вам приятного просмотра.
- Спасибо! – сказал я забирая очки и прослезился. Было так здорово вернуться в прошлое.
Я зашёл в зал. В зале было людно и пока ещё светло. Почти все места были заняты, но фильм не начинался. На экране шла реклама. Я пошёл вниз по лестнице зала к своему ряду, посередине которого пустовало кресло. Я знал, что это моё место. Свет начал приглушаться. Начиналось кино…
Меня схватили за ноги, роняя на ступеньки. Я не ожидал этого и, падая, больно ударился локтём об обломок бетонного камня. Картинка сменилась. Зал был разрушен. Повсюду лежали куски отвалившейся штукатурки и обломки бетонных конструкций. Посередине зала зияла огромная дыра, из чрева которой исходил нежный голубо-белый свет.
- Свети им в глаза! – орал знакомый голос, - И бей по щекам. Это их выводит из видений. Но будь осторожен. Они агрессивные.
Голос исчез, а красивый кинозал вернулся, мне надо было добраться до места. Кто-то тяжёлый сел на меня сверху и связывал меня. Я ничего не мог поделать. Как бы я не вертелся, тот сверху был сильнее старика. Я завыл от обиды и отчаяния. Ведь цель так близка.
Меня связали. Я плакал как ребёнок и орал на неизвестного противника. Рядом сидели люди. Ели попкорн, пили напитки. Смеялись. Но ни один не помог.
В глаза ударил яркий свет. Люди исчезли. Не было видно ничего кроме света бившего прямо в глаза.
- Герман связан! Никита, что там у тебя? – слышал я.
- Еле держу дверь, - пыхтел знакомый голос, - Кирилл, у меня идея.
- Говори.
- Шлема. У трупов. Давай попробуем одеть на них шлема!
- Это идея. Вот только они там перекрыли нам выход в холл, а трупы остались там. У тебя светошумовые есть?
- Откуда? Я же машинист. Мне калаш-то с двумя рожками всего выделили, и то потому что так положено.
- У меня одна, вроде, была. Делаем так. Приоткрывай дверь, я кидаю в проход «Зарю», закрываем дверь. Думаю, секунд на тридцать мы их дезориентируем. Потом резко открываешь дверь. Как я выбегу, сразу закрывай.
- Герман, ты вернулся? – пошлёпал меня по плечу сидевший на мне Кирилл.
Я понимал что происходит. Желания всё ещё тянули меня в тот зрительный зал, что я видел минуту назад. Но свет, пробивающийся даже сквозь закрытые веки от лежавшего на против меня ручного фонарика, боль от ушиба при падении в локте и знакомые голоса бункерских парней держали меня в реальном мире.
- Не волнуйтесь за меня, - прохрипел я, - Спасайте парней.
- Отлично! Никита, Герман Валентинович пока с нами! - услышал я голос Кирилла, - Надеюсь, не будете больше пинать в пах?
- Извини, - прохрипел я, - Постараюсь больше так не делать.
- Вот и ладушки. Герман Валентинович, сейчас резко заколет в ушах, но вы уж потерпите, хорошо?
Я понимающе кивнул.
Кирилл встал с меня, придирчиво оглядел моё крепко связанное тело на предмет исключения возможного побега и, видимо не найдя поводов для волнения, пошёл к держащему из последних сил дверь Никите.
- Открывай, - услышал я прежде чем всё утонуло во въедливом противном писке.
Звук ударил по ушам, даже несмотря на перегородку между залом и коридором. Иллюзии пропали моментально. Спустя секунду погас фонарик. Глаза несколько секунд привыкали к тьме, после яркого света и передо мной опять начал проявляться настоящий зал. Тёмное помещение с трещинной, по потолку, откуда слабо затекал дневной свет, почти не освещая зал, опасно шатнулось. Из трещины перекрытия посыпалась строительная пыль.
Из коридора доносились нечленораздельные звуки контуженных светошумовой гранатой людей. Спустя минуту послышались уже членораздельные слова. Верхолазы начали приходить в себя.
Фонарик вспыхнул опять. Однако откатившись немного ниже от взрыва, он уже не бил в глаза прямым лучом света.
- Герман Валентинович, - послышался голос Никиты, - Почему гас фонарик?
- Думаю, - зов кинозала вернулся, но был уже не таким как до взрыва, я мог ему сопротивляться, - Вы гранатой контузили не только верхолазов. Та дрянь, что экранирует пелену и показывает нам грёзы, тоже выхватила «под шумок». Но судя по ожившему фонарику, она пришла в себя. Будьте наготове.
- Никита, открывай! – послышался голос Кирилла за дверями, - всё, вроде в норме.
Никита снял с ручек дверей кинозала заслонку и в зал вошли Кирилл и бойцы ПБ-1 и ПБ-2.
- Что с остальными? – спросил я.
- Связали, - сказал Чир, - Шлемов всего пять, Чук караулит связанных. Они снова «ушли». Герман, ты без шлема. Почему ты в норме?
- Я не в норме, Саша, меня так же тянет. Но я держусь. Первый раз меня застали врасплох, а сейчас я, видимо, был готов. Но пока меня не развязывайте. Правда, если кто-нибудь меня посадит, я буду не против. Уже всё затекло в такой позе.
Чир посадил меня поудобнее и начал ослаблять верёвки. Цып в это время присел на корточки и по-утиному подошёл к дыре, заглядывая внутрь. Неестественно длинная, но похожая на человеческую, рука с длинными пальцами, высунулась из дыры, схватила Цыпа за плечо затянула в дыру.
- Цып! – закричал его напарник, подбегая к дыре.
Что-то большое и быстрое ударило его в грудь и исчезло обратно в дыре. Парень согнулся пополам отошёл пару шагов и упал на бок, пронзённый судорогами. К нему подбежал Кирилл, повернул его голову на бок, чтобы капающая изо рта пена и содержимое желудка не попали в лёгкие, а сливались на пол. Как мог разжал его и вытащил из-под рёбер верхолаза загнутый шип, сантиметра четыре длинной.
- Его ужалили, - сказал Кирилл, ложа жало в подсумок и доставая аптечку, - Держись мужик! До свадьбы заживёт.
Кирилл вколол обезболивающее скрюченному парню и начал разрезать футболку на месте раны.
В это время из дыры послышался стрекот. Две кисти длиннющих рук появились из дыры обхватывая её край. Резким рывком подтягиваясь о края ЭТО выпрыгнуло к нам в зал.
Даже в таком освящении было видно, что когда-то ЭТО было женщиной. Однако сейчас это был уже не человек. Жесткие чёрные толстые волоски торчали из затылка этого существа. Несформированные до конца осиные крылья закрывали спину. Сквозь прозрачную поверхность крыльев проглядывали волдыри, внутри которых были пузыри наполненные светящимися жучками. Спина плавно переходила в отросток напоминающий брюшко осы. Изо лба торчали два длиннющих усика, по полметра каждый. Глаза были выпучены и сеткообразны, отражая жёлто-зелёными бликами свет фонариков. На правой щеке виднелся старый шрам от ожога, подтверждающий теорию о том, что она когда-то была обычным человеком. Остальная часть лица была вполне человеческое и тело спереди тоже. Шея, женская грудь, живот, пах перетерпели минимальные изменения, что не скажешь про конечности. Две пары длиннющих рук были как у членистоногих дугообразно загнуты назад. Ноги, или правильнее сказать задние лапы дугами расходились в стороны. Она смотрела на нас изучающе. Не предпринимая никаких действий.
Первым не выдержал Никита, трясущимися руками он направил ствол автомата в сторону существа и спустил курок.
Пули пробили щёку, шею, плечи и грудь «пчелы». Та издала какие-то непонятные звуки, слившиеся со стрекотом бьющих панику счетчиков Гейгера, но умирать не собиралась. Спустя несколько секунд из проделанных пулями отверстий появились и выдавились наружу искорёженные пули и раны начали затягиваться. Существо гневно посмотрело на Никиту и резким движением спрыгнуло обратно в дыру.
- Видели какая у неё регенерация? – спросил Чир, - По круче чем у нас. Чар, развяжи Германа. Кирилл, как Цап?
- Судороги прекратились. Дышит. Без сознания. Рана кровоточит и выделяет какую-то тёмно-синюю слизь с кровью.
- Как кровоточит? – удивлённо переспросил развязывавший меня верхолаз, - Жало было не широким. Над землёй рана уже должна была затянуться.
- Видимо это из-за того, что «пчела» экранирует пелену. Пока горят фонарики, у нас никакой ускоренной регенерации не будет.
- Плохо, - только и успел сказать Чир, как налобные фонари обоих бункеровскх и тот, что лежал возле меня, погасли. Стало значительно темнее.
Спустя мгновение погасло и синее свечение из ямы, счётчики Гейгера замолкли. В зале стало почти ничего не видно. Щель на потолке почти не давала света.
- Что это значит? – испуганным голосом спросил Никита.
- Думаю у нас два варианта: либо эта тварь сдохла, что вряд ли, либо скоро последует скрытая атака! – было слышно, как Чир возится в своей сумке, - Надо как можно быстрее вернуть видимость.
Чир закончи копаться и в его руках вспыхнул фонтан красного огня. Зал быстро наполнился красным светом. За Никитой стояла она, занеся руку-лапу для удара.
- Ложись! – крикнул Кирилл, но Никита не успел даже понять кому адресовался этот приказ.
Чир сработал быстрее. Подсечкой он сбил Никиту с ног за доли секунд и удар длинной лапы прошёл выше головы падающего Никиты. Чир вскочил на ноги и рубанул мачете по левому боку «пчелы». Удар длинной лапы отправил Чира в полёт впечатывая его в стену левее меня. Чир скатился по стенке и присел. «Пчела» выдернула застрявшее в боку мачете Чира и откинув его в бок полезла по противоположно стене в дальний угол зала, куда из-за дыры в полу нам было не добраться.
- Ну и что мы будем делать с этой тварью? – потирая ушибленный затылок спросил Чир, - Пули её не берут, мачете тоже. Если идеи?
- Теоретически можно попробовать гранатой! Но надо покинуть помещение, а то осколками заденет всех.
- Чир!!! – донеслось откуда-то низу.
- Я!
- Чир, хватай всех и выбегайте из зала как можно быстрее!!! - доносился голос Цыпа из дыры, - Как покинешь помещение – крикни!!! Я пока отвлеку «пчёлку»!!! Как принял?!!
- Принял хорошо!!!
- Тогда пошёл!!! – донеслось из дыры и стрекот автомата накрыл прилипшее к стене над дырой существо.
Верхолазам объяснять дважды никогда не приходилось. Цып не успел ещё договорить, а Чир уже схватив в охапку тащил Никиту к выходу, его напарник так же тянул к выходу меня. Кирилл в свою очередь скидал все медицинские принадлежности в подсумок обхватил бессознательного Цапа под пояс и потащил в коридор.
- Готово!!! – крикнул Чир заталкивая Никиту в коридор и закрывая дверь в зал.
Бахнуло так, что предыдущий взрыв светошумовой показался хлопком хлопушки по сравнению с этим. Нас всех сбило с ног. Чира ушибло распахнувшейся дверью. Всё затряслось! В проход стало видно угол, куда заползла «пчела» там сейчас зияла дыра, а по плите перекрытия с того места расходились щели. Потом всё начало рушиться. Сначала потолок зала крупными кусками полетел в дыру, потом противоположная стена зала, потом пол под нами накренился и плавно пошёл вниз. Стена отделявшая коридор от зала накренилась и упала в сторону дыры. От удара стены об перекрытия пола они тоже начали трескаться.
- Бежим! – крикнул Чир, и мы все побежали в холл, где нас ждали остальные верхолазы.
Пол за нами начал уходить вниз, но к счастью метров через пять обрушение прекратилось. Мы все успели убежать из зоны обрушения. Спустя несколько мгновений шум падающий обломков затих. Солнечный летний день освещал коридор и холл билетных касс, так как все стены и покрытия, отделявшие нас от него, были обрушены. Единственное что приглушало свет – это огромный столб строительной пыли, потихоньку оседавшей в увеличившееся отверстие воронки.
- Цып! Где Цып! – захрипел его напарник.
Только сейчас все осознали, что Цып остался внизу, куда рухнуло полздания.
- Мы найдём его! С ним всё в порядке! Он себя опасности подвергать не станет! – уверенным тоном сказал Чир и склонился над раненым, - Ты то как? Вижу рана стянулась.
- Лучше! – сказал раненый, - Но шевелить левой рукой больно. И внутри жжёт. Эта дрянь чем-то отравила меня.
- Кстати, да! – Кирилл достал из подсумка жало и пустую закрывающуюся крышечкой пластиковую колбу, - Надо сцедить яд и взять с собой в лабораторию. Пригодится.
- Цыпа вытащите! – не унимался раненый, - Цып! Кха-кха-кха, - его скрутил приступ боли, - Цып… - уже хриплым голосом продолжал звать напарника верхолаз.
- Не ори, Димон, охрипнешь! – послышалось со стороны лестничного марша по которому мы пришли сюда. В проходе стоял Цып, весь заляпанный какой-то гадостью и пылью. На плече висело несколько подсумков бункеровских. В левой руке он держал шлем, в правой он держал АКМС с подствольным гранатомётом ГП-25.
- Цып? – удивился Чир, - Цып!
Чир подошёл к бойцу и по-дружески крепко обнял его.
- Ах ты жучила!
- Я не жучила! – Цып бросил на землю автомат и шлем, похлопав по спине друга - Жучила внизу осталась под завалом. А с подсумками осторожнее там несколько выстрелов лежит. Рванут ещё.
Цып отдал поклажу Чиру и подошёл к напарнику, присев рядом с ним и рассматривая рану:
- Ну как ты, дружище?
- Да не очень. Но жив. Не волнуйся обо мне, расскажи лучше, что с тобой произошло?
- Ну, яма оказалась глубокая. Она уходила через все три этажа в подвал. Однако пол подвала был завален трупами, покрытыми какой-то вонючей липкой дрянью, - Цып показал на заляпанный костюм, - Так что приземлился я относительно удачно. Спасибо шлему, однако сознание всё же потерял от удара. Но, когда эта тварь отключила свои способности экранировать пелену, быстро пришёл в норму. Спасибо пелене. Вокруг меня всё светилось этими жучками. Они, кстати, очень больно кусаются. Оглядевшись я увидел порядка сорока тел, человек семь или восемь были наши «друзья» с первой экспедиции. Остальные, видимо местные жители. Вот почему нам никто не попадался на пути. Эта дрянь всех распугала. Людей, зверей, жрёт всех. Так вот наши «друзья», угнав паровоз себя в обиде не оставили. Вооружены были до зубов. Автоматы с подствольниками, гранаты, магазины к автоматам. Не люблю я пользоваться этим оружием, но смотрю вы в беде. Мне с низу хорошо было слышно вас. Отыскал взглядом выход, там дверь не была, даже закрыта. Видимо «пчёлка» любила погулять по подвалу. Ну, а дальше вы знаете. Смотрю загнали её в угол, думаю дай выпущу по ней ВОГом. Благо их там в сумке штук десять есть.
- Что такое ВОГ? – спросил Никита.
- Выстрел осколочная граната, - ответил Кирилл, - Что-то я смотрю, ребята, у Чира фальшфейеры в сумке, знаете, что такое ВОГи. Даже Никита не знает этого. Говорите не умеете пользоваться огнестрельным, говорите, что это приравнивается к сгоранию?
- Не не умеем, а не любим! – ответил Чир, - Чем больше бункеровские верят, что мы эти, - Чир постучал по косяку двери, - Деревянные, дикари короче, тем проще нам живётся. Изучение основ огнестрельного оружия, используемого солдатами правительственных бункеров, является одним из обязательных предметов обучения, а у бойцов как мы с Чаром и Цып с Цапом в обучение входит обязательная практика. Но мы не любим пользоваться огнестрелом. С такой мощью можно быстро почувствовать себя непобедимым и сгореть, потеряв самообладание. Прецеденты были. Запомни, Кирилл, любая жизнь священна и надо чётко знать для чего и как ты убиваешь. Есть добыча, есть защита, больше поводов для убийства нет. Это законы природы. Люди забыли эти законы и начали убивать любого, кого захотят, когда захотят и за что захотят. Ни одно животное в мире не нападает на себе подобных. Это была прерогатива «человека разумного», который разумно загнал себя под землю. Вот, например, ты! – он злобно посмотрел на Никиту, - Она не нападала! Зачем ты начал палить по ней?
- Ну… но… тут же… всё в трупах.
- Ага. Разорванных длинными когтями. Ты видел у неё длинные когти?
- Но… но… ведь… вы все видели её? Это же какая-то уродина была!
- Не дави на него, Чир, - вступился за своего Кирилл, - Он машинист. Он не должен был идти с нами. Не жди от него многого. Он не виноват. У него нет военной подготовки. Поверь, зла никому из нас Никита не желал.
- Ладно, - выдохнул Чир, - Ты прав. Благо всё закончилось более-менее благополучно. Вот только не нравится мне рана Цапа. Идти сможешь, Дим?
- Думаю да, - ответил раненый, - Пелена и обезболивающие Кирилла помогают. Но только большой скорости от меня не ждите. При резких движениях скручивает.
В это время следопыт, караулящий верхолазов без шлемов, закончил развязывать последнего, и все подошли ближе к Чиру.
- Что это было? - Спросил один из обезьян, - Я видел отца. Он звал меня. Сказал, что я молодец. Вырос настоящим мужчиной, и он мной гордится. Сказал, что у него есть для меня подарок, он в зале.
- Я готов был поклясться, что я видел свою дочку, - начал Цып, вспоминая свои грёзы, - Она смеялась и звала меня в зал. Сказала, что она на самом деле не погибла тогда, а её просто поймали и схватили учёные из бункера, потом тайно привезли в Новосибирск. Но она сбежала пять дней назад и ждала меня здесь, будучи совершенно уверенной, что я приду за ней. И я, дурак, верил. Хотя сам же похоронил её два года назад, - голос Цыпа погрустнел, - Было так светло, хорошо. Она вела меня за руку. Улыбалась. Вы все шли рядом и подбадривали меня. Говорили, что всегда знали, что она жива и я её найду. Потом она отдёрнула руку и весело смеясь побежала в зал с криками «Попробуй догони, старикашка!», - на щеках бойца заблестели слёзы. Цып уже не смотрел на нас, он смотрел в события своего рассказа, улыбаясь, сквозь скупые мужские слёзы, видя свою дочь, - И прямо за ней дверь зал закрылась. Я готов был руки в кровь расшибить, чтобы их выломать. А это оказалось неправдой… Моя маленькая Валя. Как же я скучаю.
- Я не видел Валю, Цып! Однако знаешь, что видел я? – ободряюще положил ему руку на плечо поднявшийся наконец напарник.
- Конечно знаю! – улыбнулся грустной улыбкой Цып вытирая обе слезы, - В твоей голове можно увидеть только девушек.
Все верхолазы звонко хихикнули.
- Ну, не только, - обиженно начал Цап, - Но на этот раз ты прав. В коридоре было куча молодых девушек. Играла весёлая музыка. Я ещё подумал, что поездка оказалась не такой уж плохой. А потом я увидел в толпе…
- Женю Пестрову, – закончил за напарника Цып.
- Ты откуда знаешь?
- Да весь круг знает, что ты в неё втюрился!
Все находящиеся в зале верхолазы уже задорно смеялись.
- И ты, не думая, бросился за ней? – продолжил улыбающийся Чир.
- Да, Чир! Бросился за ней! А сам-то ты по какой причине сюда рвался?
Чир покраснел, убрал улыбку с лица и с наигранно серьёзностью отрезал:
- Проехали.
Тут уже смеялись даже бункеровские. Все смеялись долго. Напряжение державшее всех уходило через смех. Не нужно было ничего в данный момент. Просто просмеяться. Становилось легче.
- Очевидно, - продолжил я, просмеявшись, - что, эм… девушка, показывала нам то, что мы больше всего желали увидеть. А шлема Кирилла и Никиты защищали их от воздействия, - я повернулся к ним, - ребята, вы нам всем тут жизнь спасли. А то мы бы просто спрыгнули в яму и привет ромашки.
- Какие ромашки? – удивился Никита.
- Да забудь, - отмахнулся улыбающийся Чир, - выражение такое. Означает, что всё. Допрыгался.
- А допрыгался означает… - продолжил Цып.
- Да знаю я что означает допрыгался, - махнул рукой Кирилл, - Не дурак.
- Дурак бы не понял, - добавил Чир и уже действительно перевёл голос в серьёзную интонацию, - И так. «Пчела» убита. Но миссия продолжается. Какие потери? Цап ранен. Я остался без мачете. Никита без патронов. Что-нибудь ещё?
- Патронов хватит ненадолго, - продолжил Кирилл, разбирая принесённые Цыпом подсумки, - Однако их не бесконечное множество. Использовать надо с умом. Никита, иди заряжайся.
- Предлагаю шлема взять с собой, - продолжил Чир, - Мало ли кто там впереди умеет на мозги давить. И так, перепроверяем снаряжение и в путь.
- Предлагаю поговорить с альпинистами, - сказал Цып, - После обрушения стало видно крышу дома где они сидят. Можно посветить им прямо отсюда.
- Давай попробуем, - поддержал Чир.
Цып достав зеркало, начал посылать сигнал на крышу многоэтажки. Ответ не заставил себя долго ждать и с крыши тут же замелькали блики обратно.
- Чир, - удивлённым голосом сказал Цып.
- Что?
- Странно! Посмотри сам! То, что передают с крыши - это белиберда. Это не азбука Морзе. Будто бы просто так машут нам зеркалом в ответ.
Чир понял всё ещё не дослушав фразу бойца.
- Чик и Чак в опасности! – проорал Чир, - Кирилл, Никита оставайтесь с Цапом и Германом, остальные за мной!
На крыше многоэтажки, откуда только что мелькал солнечный зайчик, воспарил силуэт огромных крыльев и звонкий женский смех залил окружающее пространство.
После того, как все боеспособные верхолазы убежали Кирилл, снял с АКМС подствольник и закрепил его на своём автомате. Пересчитал все боеприпасы, распихал их как ему было удобно и закончив возню спросил:
- Ну что? Идём за ними?
- Может они сами справятся? – начал Никита.
- Конечно справятся. Но мы идём за ними. Цап, выдержишь?
- Да должен.
- Герман Валентинович, а вы? Подниматься на шестнадцатый этаж без лифта в вашем возрасте?
- Справлюсь, Кирилл. Пошли. Ребята в опасности.
Спустились на улицу и дошли до высотки мы довольно бодро, а вот подниматься на шестнадцатый этаж, по заваленным грязью лестничным маршам с раненым и поклажей оказалось действительно тяжело. На восьмом этаже сделали перерыв, что бы Цап мог отдышаться. Подъём дался ему тяжело. Вернулись боль и судороги. Я тоже был не прочь отдохнуть. Однако я знал, что если я сяду, то уже не скоро встану. Поэтому я решил пройтись по квартирам пока Кирилл вкалывает обезболивающее раненому верхолазу.
Давно я не был в квартирах, а на такой высоте тем более. Канск всегда был маленьким городом. Многоэтажек в нём было мало.
Сами квартиры были давно разорены и абсолютно пусты. Даже ванны и унитаза не было. За полвека нашлись те, кому всё это нужнее под землёй. Они были большими, с большой прихожей и кухней. Двадцать первый век отличался от двадцатого тем, что минимализм заменился максимализмом. Никто уже не ценил маленькие квартирки с почти отсутствующей кухней. Всем подавай просторные палаты с несколькими санузлами. Оно, наверно, и было правильно. Пока не сгорело всё это.
Из окон открывался превосходный вид поглощённой природой цивилизации. С обратной стороны дома шла болотистая местность вперемешку с какими-то кривыми деревьями кустарникового вида вплотную подходившая к домам. На первом этаже, когда мы проходил, было видно, как ветки этих деревьев корчат в оконных проёмах. Так же отсюда виднелись крыши затопленных гаражей. Правее виднелся искусственный водоём в конце парка, с которого вся эта вода и пришла в котлован гаражного кооператива создав тут болото. Из водной глади водоёма торчали какие-то «усики» и медленно шевелились, скатываясь колечком и выпрямляясь обратно. Какой же они длинны что даже отсюда их прекрасно видно? А до водоёма километра два по прямой. В общем Чир был прав, с этой стороны парк обходить бесполезно и опасно. Мало ли что живёт теперь в этой пучине, вон как усами шевелит. Жутко.
Меня передёрнуло от напряжения, и я пошёл к окнам противоположной стены.
Отсюда было видно вокзал, обрушенное здание и улицу за ним. Так же был виден парк, заросший не хуже, чем болото за домом. По середине парка виднелась чаша фонтана. Очень широкого фонтана. Примечательно что чаша была абсолютно пуста. Ни воды, ни растительности отсюда в ней заметно не было. Больницу перегораживало здание и вино ей не было. В принципе Академический бульвар от развалин дома до парка был такой же прямой и безжизненны как от вокзала до развалин. Если ничего плохого больше не произойдёт и с ситуацией на крыше справимся быстро, то добраться до парка будет делом получаса. Но это были лишь мои размышления. Реальность была куда страшнее.
- Герман Валентинович! – услышал я голос Никиты, - Мы готовы идти дальше. Вы где?
Я вышел из квартиры на лестничную площадку.
Мы поднимались ещё несколько минут и наконец достигли последнего лестничного пролёта на чердак. Поднявшись по нему и открыв дверь перед нашими глазами открылась страшная картина. Крыша была плоская. Рулонная кровля давно рассохлась и раскрошилась оголяя бетон. Прямо возле наших ног лежала половина тела одного из скалолазов. Он, естественно, был мёртв, но глаза его всё ещё были открыты, а правая рука сжимала лук. Он улыбался. Прямо блаженной улыбкой. Очень странно это выглядело на разорванном надвое трупе. Ниже груди тело отсутствовало. Из отверстия торчали рёбра, часть позвоночника и выпавшие органы, растекалась кровь, уже начавшая сохнуть под летним палящим солнцем. Рюкзак с полупустым колчаном лежал неподалёку. Второй половины тела видно не было. Второй альпинист, точнее его части были разбросаны по крыше. Его жадно обклёвывали похожие на ворон птицы. Птиц тут было очень много. В пяти метрах от входа начинались ряды вентиляционных шахт и других коммуникации крыши. Среди них, затаились верхолазы. Те что были в шлемах сидели кругом просматривая небо и держали в руках заряженные арбалеты. У Чира в руках был лук второго альпиниста. Те что были без шлемов, лежали без сознания в центре круга.
Я почувствовал сильное желание пойти в центр площадки, но мог ему сопротивляться. А вот Цап не мог. Не успели мы опомниться, как раненый боец уже шёл по крыше озираясь по сторонам.
- Какого чёрта вы сюда припёрлись! – заорал Чир, - Не выходите на открытую местность. «ОНА» где-то рядом и резкая как понос! Цап, вернись!
Но было видно, что Цап уже не вернётся. Он был в «ЕЁ» власти.
Рядом с идущим бойцом проскочила тень. Верхолазы напряглись. В этот момент верху, еле заметно глазу приземлилась «птица». Рассмотреть её хорошо не удалось, она схватила раненого, но тут же оттолкнула его и проорав что-то похожее на недовольное чириканье улетела за пределы кровли. Цап отлетел ближе к верхолазам, Цып схватил его и привязал к ближайшей конструкции. Только сейчас я заметил, что все верхолазы, даже те, кто был без сознания привязаны верёвками к деталям коммуникаций крыши.
- Кирилл, - крикнул стоящему рядом со мной майору Чир, - Привяжитесь. У неё развлечение хватать и разрывать на куски. Но если у неё это не получается она просто пытается столкнуть с крыши. Следопыты чудом не слетели. В последний момент удалось поймать. И ещё, зов у неё слабее чем у «пчелы», за то регенерация мгновенная и скорость, наверно, звуковая.
- И что нам теперь делать? – отозвался Кирилл, завязывая мне на поясе петлю верёвки, - Почему она не столкнула или не разорвала Цапа?
- Если знаешь птичий язык, можешь сам у неё спросить! Нам она не рассказала зачем она чего делает и как её можно остановить.
- Почему пол отряда без сознания?
– Мы их вырубили. Они без шлемов, идут к ней. Но это ненадолго под пеленой очнуться быстро. Пришлось взять верёвки у альпинистов, им они уже больше не понадобятся.
- Что случилось-то тут?
- Я не знаю. Мы пришли, тут уже всё так было. Она сидела на краю крыши и игралась с зеркалом. Вся крыша была в этих странных птицах. А как почувствовали желание выйти на крышу, сразу шлема одели. Дальше была драка. Следопытов она одним пинком отправила с крыши. Они и не понимали ничего стояли и нежно улыбались ей. Но Цып их поймал у самого края. У неё когти на ногах мощные, думаю это она ими рвала парней! – Чир кивнул на половину тела, лежавшего у наших ног, - Я подобрал лук и лично всадил в неё две стрелы, так она не успевала их выдёргивать из себя как раны срастались, не оставляя шрамов. Тот же эффект от порезов. Моментально срастаются, Цып отрабатывал по ней мачете. Единственный её шрам был от ожога на лице. Так вот после того, как она получила от нас пару стрел и порезов её тактика сменилась. Она летает ниже края крыши и ждёт пока кто-нибудь из нас потеряет бдительность. Судя по всему, она никуда не спешит и томить может тут нас до посинения. К тому же её это забавляет, периодически до нас доносится смех.
В доказательство его слов откуда-то из неопределённого направления послышался совсем человеческий задорный женский смех.
- Вижу мы в патовой ситуации, - подытожил Кирилл.
- Ага! – подтвердил Чир, - Что делать - есть идеи?
Все погрузились в раздумья, включая меня. Сама она на прямой контакт не выйдет.
- Так может уйдём с крыши просто и всё? – предложил я, - Пусть летает тут.
- Я думал об этом. Но, во-первых, сдаётся мне что нас она уже так просто не отпустит. А во-вторых, те что без шлемов точно никуда не пойдут. Мы уже пробовали. А с бессознательными телами мы далеко не уйдём. Да и погибшим надо было бы почести отдать.
- Ясно, - ответил я и думал дальше.
Пока «птица» не видна обезвредить её не является возможным. У неё моментальная регенерация, мощные когти и огромная скорость. Ещё и этот зов. Всё складывается не в нашу пользу. Рано или поздно мы устанем сидеть в окопе, и она нападёт.
- По всему получается, что единственный наш шанс – это открытое противостояние! – подтвердил мои догадки Кирилл, - Иначе нам конец. Бесконечно мы так сидеть не сможем. Надо выманивать её на крышу.
- Я того же мнения, Кирилл, но как? Она после нашей первой попытки особо на сближение не идёт. Хоть и раны заживают на ней моментально, боль она чувствует, - ответил Чир.
Выманить её. Но как? Думай Герман Валентинович, думай. Ответ должен быть. Надо только его найти. И так, она женщина, это без сомнений. Полу женщина, полу птица. Как на женщину мы на неё повлиять не сможем, значит надо влиять как на птицу. Что мы можем сделать?
Я в сердцах стукнул трухлявую перекладину дверного косяка, она с хрустом осыпалась, а на меня сверху упало старое гнездо, прятавшееся всё это время над сбитым мной вместе с косяком козырьке. Маленькие скорлупки яиц давно покинувших гнездо птенцов с хрустом упали мне под ноги. Ну, конечно! Гнёзда! Вот откуда тут столько птиц. Они совершенно нас не бояться. Она их защищает. Они для неё, как дети.
- Кирилл, если надо её выманить стреляй по птицам!
Объяснять Кириллу дважды не пришлось. Он короткими очередями начал отрабатывать по странным птицам, безбоязненно обгладывающим куски тел погибших верхолазов.
Чёрное облако с испуганным гоготом поднялось в воздух. Ежесекундно из облака выпадали очередные тушки сбитых автоматно очередью птиц, пока всё вокруг не потонуло в пронзительном писке. Я не смог устоять и упал на колени затыкая уши. Даже те, кто был в шлемах пригнулись. Звук пробивал защитные мембраны шлемов. Дальше всё произошло настолько стремительно, что слилось в один большой вихрь птиц, тел и перьев.
Через какое-то время вихрь рассеялся, и открывшаяся взору картина была печальной. Верхолазы лежали разбросанными по разным углам. У каждого были в той или иной степени рваные раны на теле. Шлема сдёрнуты.
Единственный, кого не тронула «Птица» был Цап. Он так и лежал связанным там, где его оставил Цып и дёргался в судорогах. В разрезе футболки было видно, как кожа вокруг прокола приобрела фиолетово-чёрный цвет. Этот синяк расходился от раны по венам в разные стороны, рисуя на боку чёрную снежинку. Цап не реагировал ни на какие внешние раздражители. Ни царапин, ни укусов, ни каких-либо других повреждений на теле больше не имел. Остальные пытались оклематься после нападения.
- Есть ещё идеи? - пытаясь подняться на корточки прохрипел Чир.
- Серёга, держись! – хрипел, ползя к дёргающемуся в судорогах напарнику Цып.
По крыше промелькнула тень, и пряма сверху, на Цыпа рухнула «она». Прекрасное девичье лицо. Небесно - голубые глаза. Слегка заострённые уши. Курносый нос. И пухленькие губки. Заросший мелкими пёрышками шрам от ожога не портил красоты её лица, которое, не выражая никаких эмоций, выглядело мило. Волос на ней не было. Все волосы на её теле были заменены перьями. Разноцветные переливающиеся перья на голове формировали красивую причёску. Брови и ресницы тоже были перьями, но лицо это не портило. Наоборот выглядело сказочно. Мелкие прозрачные пёрышки покрывали всё её обнажённое тело. Отражаясь на солнце, они придавали хозяйке глянцевый блеск. Рук у неё не было. Красивые женские плечи сразу переходили в огромные крылья, на изгибе которых виднелись рудиментарные остатки человеческих пальцев. Грудь молодой девушки плавно переходила в гладкий животик и тонкую талию, которая в свою очередь перетекала в превосходные женские бёдра, заканчивающиеся стройными ножками до колен. Ниже колен ножки превращались в огромные птичьи лапы с длиннющими мощными когтями, заляпанными запёкшейся кровью. Одной из этих лап она и придавила Цыпа к бетону крыши. Как же хотелось поцеловать столь прекрасное создание. Я завидовал Цыпу, что сейчас с ней он, а не я.
Из-под правой груди и в левом бедре «птицы» торчали стрелы. Она, согнув правое крыло, обхватила стрелу под грудью оставшимися пальцами и вырвала её, скривив лицо в болезненной гримасе. Рана мгновенно затянулась. Она проделала тоже самое со стрелой в бедре, отшвырнув обе. Потом сжала когтями Цыпа так сильно, что он застонал, и приподняв его перед собой, внимательно стала рассматривать.
Встретившись с ней взглядом, здоровяк улыбнулся ей и сказал:
- Ты прекрасна, богиня!
Она засмеялась. Поднесла его ближе к губам и поцеловала.
- Меня! Поцелуй меня тоже! – хрипел раненый в углу Чир.
- И меня! – стонали следопыты.
- Меня первым! – хрипел один из обезьян.
«Птица» засмеялась ещё звонче. Положила улыбающегося нездорово-блаженной улыбкой Цыпа на крышу и подлетев разорвала его лапами напополам, раскидав половинки в разные стороны. Брезгливо обойдя корчащегося от боли Цапа, она медленно пошла к Чиру, уже тянувшемуся к ней руками и губами.
- Нет! Меня! Меня первым! – уже кричал Чар!
- Меня! Орали следопыты!
- Богиня! – глядел на неё снизу Чир. - Я весь твой!
Я мечтал её поцеловать. Но с трудом мог подавлять это чувство и понимал, что происходит. Однако сделать ничего не мог. Только смотреть, как она по одному разорвёт верхолазов. Видимо это всё, думал я. Миссия оказалась невыполнима.
Крик боли молодой девушки резанул слух. Подошедшая к Чиру «Хельга» стояла выгнувшись назад. Из-под левой лопатки торчала стрела. Она орала, переливая то от женского крика в птичий и обратно, пыталась выдернуть из спины стрелу, но строение крыльев не давало ей дотянуться до раны. Её проглядывающая сквозь перья кожа спины начала синеть.
Повернувшись я увидел стоящего Кирилла. В его левой руке был лук. Сумка альпиниста с пришитым к ней колчаном лежала у его ног. Рядом валялась пустая открытая колба, в которую Кирилл собрал яд из жала «пчелы».
«Птицу» начало ломать. По телу пошли судороги. Крылья и ноги скручивались неестественным образом. Из её закатившихся глаз текли слёзы. А изо рта шла кровавая пена.
- Больно тебе! – прошептал в гневе Чир, - Это тебе за ребят!
Он выглядел гораздо лучше, чем минуту назад. Пелена неизменно регенерировала его и остальных верхолазов.
Чир встал. Схватил воткнутую в спину «Хельги» стрелу, развернул её затылком к себе и начал толкать её извивающееся в ломках тело к краю крыши.
- Любишь летать? Тогда лети!
Чир пинком отправил скрюченное судорогой тело «птицы» с крыши. Через мгновение снизу донёсся глухой стук и крики «птицы» смолкли навсегда. Чир подошёл к краю посмотрел вниз и молча стоял так около минуты. Потом развернулся и приказал:
- Собрать всё необходимое. Чар, бери второй лук себе, пригодятся. Чук, Гек, - обратился он к следопытам, - Обеспечьте ребятам достойные похороны. Кирилл, окажи помощь Цапу, если сможешь. И отличная работа, майор. Отравить стрелу было отличным решением.
Шлема, сдёрнутые с голов верхолазов восстановлению не подлежали. Значит эти «девушки» действительно могут контролировать пелену. Видимо они и были проектом «Хельга». Если верить записям, их должно быть восемь. Две вычитаем. Нужна живая особь, способная сотрудничать или хотя бы подчиняться нам. Но пока никто из них желание ни к сотрудничеству, ни к подчинению не проявил. Что делать? Думаю, все ответы в лаборатории НИИ. Главное дойти. Жаль счёт пока не утешительный. С момента прибытия на окраину Новосибирска мы потеряли четверых. Ещё и Цап сильно ранен. Я больше чем уверен, что он не переживёт сегодняшний день. Слишком быстро яд расползается по телу. Если бы верхолазы не были отлично сложенными выносливыми бойцами, Цап бы уже был мёртв. Как бы миссия не сорвалась. Мне нужно узнать, как пройти барьер!
В это время следопыты перетаскали все останки трёх погибших собратьев, положив их рядом друг с другом и достали из сумок контейнера с прозрачно-жёлтой жидкостью. Полили ими останки и подожгли с помощью кремния.
- Что это за смесь? – спросил Кирилл.
- Масло, - ответил Чир.
- Зачем оно?
- Если верхолаз погибнет на задании, а его напарник или другие верхолазы не могут вернуть его тело домой, они предают его огню. Обычай у нас такой. Поэтому у нас всегда в сумке кремний и горючее масло. Да и в дождь помогает костёр разводить из мокрых дров. Стратегический запас у нас такой. Входит в обязательную комплектацию сумки.
Следопыты, пока разгорался погребальный костёр, собрали всё, что уцелело после бойни на крыше и верхолазы принялись молча приводить себя и своё обмундирование в порядок. Только Чир неподвижно стоял, молча вглядываясь в огонь.
- Переоценили мы свои силы, - тоном, не выражающим никаких эмоций, говорил Чир, глядя на догорающие останки братьев по оружию, - И недооценили силы врага. Привыкли, что максимальная угроза на поверхности - это какой-нибудь хищный зверь. Привыкли к тому, что раны под пеленой быстро затягиваются, всегда смеялись над бункеровскими по этому поводу. А когда попали в ситуацию с отсутствием регенерации, все разом обделались. И поделом мне. Слишком легкомысленно я относился к нашей задаче. Решил, что четыре-пять километров пройти - для нас раз плюнуть, а ведь на то, что население целого бункера пропало, стоило обратить внимание, хоть они и бункеровские. На деле оказалось, что костюм шлема защиты и огнестрельное оружие эффективнее, чем весь наш опыт.
- Чир, - вставил своё слово Кирилл, - Хорош гнать! От тебя я этого не ожидал! Я как тебя увидел, я сразу понял, что ты боец, что ты лидер! Девять человек готовы были за тебя жизнь отдать, а сейчас и я готов. Пять тысяч человек, вооружённых огнестрельным оружием, обмундированных средствами защиты и бронёй сгинули за пять дней. По тысяче за день, Саня! И это на свой собственной земле, от своих же собственных созданий. А ты? Ты же не волшебник, ты человек. Но, не зная местности, не зная угрозы, ориентируясь по ситуации, под твоим командованием десять человек смогли дойти сюда! Смогли уничтожить двоих особо опасных противников! Так соберись, командир, или я тебе врежу!
- Промахнёшься! – проговорил Чир, - Мал ещё с командиром бороться.
- Вот! Вот это наш Чир! – весело похлопав по плечу собеседника воскликнул Кирилл, - Какие дальнейшие планы, товарищ командир?
Я весь превратился в слух. От ответа Чира зависит моё будущее. Да что там моё, будущее людей. Но Чир меня не разочаровал:
- Как какие? Выполнять миссию дальше! Если мы сейчас сдадимся, значит, ребята погибли зря.
Я, как последний эгоист, смотрел на лицо Чира и радовался. Я видел, что теперь он не отступится. Три верхолаза погибло за пару часов. Смерть одного верхолаза всегда было редкостью, а тут сразу три. У Чира, как у командира, в голове данная трагедия будет висеть пятном позора всю жизнь. А если он сорвёт миссию и сдастся, он перестанет воспринимать себя как личность. Я его знаю. Так что теперь можно не волноваться. Он доведёт нас до НИИ, я ясно это видел в его полном решимости взгляде. Остальные верхолазы понимали, как ему было тяжело нести этот груз, но такой удел командира. Все, даже потерявший напарника Цап, поддержали его безоговорочно.
Спустя пятнадцать минут все приготовления к дальнейшему передвижению были закончены. Чир собрал всех на краю крыши, сторона которой смотрела в сторону высотки Новосибирского НИИ.
- Разведки с высоты мы лишились. Так что теперь пойдём плотным отрядом. Не хватало ещё кого-нибудь потерять так же, как альпинистов. Держимся рядом. Выходим из дома и огибаем ТРЦ по вон тому двору, - Чир показывал направление рукой, следопыты наносили отметки на карту, - Там деревья растут не так густо. Выходим на тропу и идём быстрым шагом до входа в парк.
- Чего-то мне не нравится этот парк, - задумчиво проговорил один из обезьян, - Какие-то странные лианы оплетают сосны. Вон те тёмные точки, похожи на свёрнутые бутоны. Но что за цветок должен быть в таком бутоне? Метра два диаметром?
- Мне тоже парк не нравится. Но если нас и ждут, то в больнице. У больницы, говорили, есть подземный тоннель до лабораторий НИИ. На картах его нет. Но если он есть, то вполне логично что большая часть нечисти из лабораторий сбежала в больницу. Да и далеко обходить, она очень широкая. Слева, как сами видите не пройти. Та дрянь из воды колышется. Это даже отсюда выглядит жутко. Да и слева лес заканчивается болотом. Остаётся только парк. Он широкий, не спорю. Метров восемьсот и зарос весь. Но чаша пуста. План таков. Идём до парка. Там осматриваемся, если ничего не будет нас останавливать – идём в парк. Если там действительно гибло, пойдём вправо в обход больницы. Задача ясна?
- Так точно! – ответил хором отряд.
- Цап, ты как?
- Пока живой! – лоб бойца был покрыт испариной.
- Держись тогда рядом с Никитой. Кстати, а где он?
Только сейчас стало ясно, что с момента подъёма на крышу Никиту никто не видел и не слышал.
- Когда его видели в последний раз? – спросил Чир.
- Вроде, когда заворожённый Цап пошёл к «птице».
Чир посмотрел на часы.
- Это было часа полтора назад. Где же он? Никита!
Ответа не было.
- Пошли искать. Расходимся по комнатам. Вдруг он всё ещё в доме.
Чир был прав. Никита был в доме. На втором этаже квартира, выходящая окнами на заднюю сторону дома, была окутана паутиной огромного размера. Спеша на помощь товарищам ни верхолазы, ни мы её не заметили. По середине помещений квартиры вертикально висели коконы размером с человека. Один из них шевелился.
- Если есть паутина, должен быть паук, - сказал Кирилл.
- Ага, метра два роста, - подтвердил Чир, - судя по коконам. Брат «пчелы» из ТРК?
- Не исключено. Давай срежем коконы, Чир?
Чир занял боевую позицию слева от окна, приготовив для удара мачете, доставшееся ему от Цыпа. Кирилл присел на корточки диагонально от окна, так что бы просматривался весь оконный проём. Следопыты взяли под контроль дверной проём комнаты. А я отошёл в самый дальний угол.
Чир кивнул обезьянам и те шустро забираясь по соседним коконам срезали другие. Последний срезал один с плеч другого.
- Тут высота потолков метра три! – сказал один из них.
- Три метра двадцать сантиметров. Это была последняя стандартная высота потолков в квартирах, выстроенных перед «вспышкой».
В это время, на волнение паутины в окно полез паук, вернувшийся по сигналу колебаний. Ни на какого паука внешне это не походило, похоже какая-то скрещенная особь. Но справились с ним быстро. После «пчелы» и «птицы», паук, хоть и мутировавший, не выглядел грозным противником. Чир всадил ему мачете в голову, а Кирилл разнёс её из автомата. Его тело так и осталось свисать с оконного пролёта истекая какой-то слизью.
Один из обезьян начал потихоньку разрезать шевелящийся кокон, в котором обнаружился побелевший от страха Никита. Его бледное лицо было видно даже сквозь затемнённое стекло шлема.
- Ты что тут делаешь? – грозно спросил его Кирилл.
- Я испугался, когда птица начала вас всех раскидывать в стороны и побежал вниз. Пробегаю я пролёт между вторым и первым этажом и чувствую, что кто-то тянет мой шлем назад. Повезло, не сорвался, хорошо пристёгнут. Ну, я естественно остановился и понял, что шлем прилип к этой липкой ленте, - он указал на паутины, - И всё, я ничего сделать не могу. Выдёргиваю его, выдёргиваю, а это бесполезно, она липкая как клей. А потом меня кто-то схватил и начал окутывать в кокон. Я орал, но сами же знаете, через шлем особо не поорёшь. Вот меня упаковали и подвесили. Я висел тут и молился что бы вы нашли меня. Кстати, сколько я тут провисел?
- Около часа, - сказал Чир.
- Ага. Повело что хоть вниз ногами повесили. А то отёк бы в голову получил.
- Ну, знал бы как бросать своих, - злобно проговорил Кирилл.
- Киря, ну не воин я. Простите меня. Страшно мне. Тут за утро столько фигни произошло, сколько я за жизнь не видел.
- Ладно, поговорим об этом, когда вернёмся в Красноярск. Помоги лучше ребятам вскрывать другие коконы, раз в бою от тебя никакого толку.
В других коконах было парочка местных бедолаг, хорошо подсохших за четверо суток в паутине. Воняли они не выносимо. Я даже завидовал бункеровским, они-то в шлемах, там небольшой воздушный фильтр есть, даже при использовании не герметичного режима. В остальных коконах, включая принесённых из соседней комнаты, оказались бойцы из тех, кто угнал паровоз. Все они были в герметичных скафандрах и физического урона на себе визуально не несли. Троя из них висели вниз ногами и за сутки умерли от отёка мозга. А вот ещё четверо были живы, хоть и истощены.
- Воды… - хрипел один из них.
- Кирилл достал специальный запасной контейнер с питьевой водой, повторяющей форму предплечья и заменил в специальном отсеке комбеза такой же пустой контейнер на свой. Потом взял у верхолазов бутыли с водой и наполнив пустой контейнер заменил его следующему выжившему и так далее.
- Спа-си-бо, - продолжил тот напившись, - За-пас мо-е-го кос-тю-ма закон-чился ещё ночью. Благо пау-ти-на пропус-кает кисло-род.
- Кха-кха-кха, - зашёлся в кашле ещё один из спасённых, - Я уж ду-мал так и по-мру тут. Спа-сибо вам.
Пока выжившие приходили в себя, мы рассказали, кто мы такие и почему тут оказались. Оклемавшись, выжившие поведали нам, что тут происходило прошлые двое суток.
- Из Красноярского ПБ нас выехало сорок девять человек, ещё пятеро наших мы подобрали по станциям города и того до Ини добралось пятьдесят четыре человека.
- Шкурко говорил, что вас было порядка тридцати, - перебил его Кирилл.
- Ну да. Управляющие вообще всегда много чего говорят. Так вот. Прибыли мы позавчера, около четырёх дня. На станции не было никого. Это напрягло сразу, так как по кодексу положено вести смену из двух человек круглосуточно. Однако, как положено у вокзала стояли два дежурных автобуса, по пятнадцать человек на каждый. Поразмыслив немного, мы решили разделиться на две группы. Тридцать человек, чьи родственники живут в самом ПБ поедут на машинах, а оставшиеся пойдут пешком до убежищ НИИ. Пытались связаться с убежищами НИИ, никто не брал трубки. В Красноярск не звонили принципиально, так как знали, что нам скажут. В общем, возились часа три, пока автоколонны уехали. Сами уже в ночь не пошли. Решили ждать утра. К тому же ребята должны были отзвониться нам из бункера, но никто не позвонил. Напряжение росло. Четверых назначили старшими по вокзалу. Двое дежурили посменно на улице, двое сидели в комнате на телефоне. Мы же все спали в вагоне. Разбудил нас Семён, один из дежуривших. Сказал, что Ваня куда-то пропал. Мы всё обыскали но так и не нашли второго караульного. Нашли только какие-то потёки слизи за зданием подсобки.
Все наши переглянулись. Воспоминание об этой слизи хорошо въелись в память.
- Мы решили, что он просто покинул пост и решил в одиночку пойти до НИИ. Так как уже светало. Позавтракав, выдвинулись в путь. На вокзале остались двое. Семёна мы взяли с собой. Кстати, вы же тоже с Ини идёте? Должны были встретить на вокзале наших. Вы их видели?
- Они мертвы! – коротко ответил Чир, - Слизь, что вы нашли за зданием, очень любит органику разъедать и довольно скрытно и быстро перемещается. Мы тоже одного потеряли, пока не поняли что к чему. Не отвлекайся. Что было дальше?
- Жалко ребят, - вздохнул рассказывающий, - Но нам было не легче. Первое, что бросилось в глаза, это отсутствие звуков. Ни птиц. Ни животных. Такого не бывает. Но мы были хорошо вооружены. Да и было нас больше двадцати человек. Шли по дороге. До обрушенного здания дошли быстро, вот там и начались приключения. Мы увидели дым. Источник его был за развалинами здания, со стороны больницы. Но не успели мы дойти до поворота, с развалин на нас выскочило непонятное зверьё. Вроде рысей, только странных, антропоморфных что ли. Задние лапы длиннее передних. Передвигались то на четырёх лапах, то на задних конечностях и приседали почти совсем как люди. И ещё они были тихими. Пару человек пальнули в их сторону и они, вроде как убежали. На самом деле они затаились и подкрались к нам вплотную. Пять человек, оказавшихся ближе всех к развалинам, приняли на себя удар. Двоим разорвали грудь, троим повредили конечности. Хорошо, что шлема не задели, а то ребята бы вспыхнули моментально. Мы начали отстрел. Но скоро выяснилось, что это занятие бесполезное. Они были очень быстрые, но даже если кого-то и удавалось накрыть очередью, их раны начинали затягиваться на глазах. И через несколько минут раненые особи снова были готовы бросаться в атаку. А пули и выстрелы у нас не бесконечные. Мы начали отступать к ТРК. За время перестрелки пострадало ещё человек семь, разной степени тяжести, на открытой местности мы рисковали быль убитыми в ближайшее время. К тому же пришлось тащить раненых. Однако подойдя достаточно близко ко входу к ТРК все «рыси» остановились. Как будто бы звери боялись туда входить. Но у нас не было выбора. Занеся раненых в холл ТРК и, заняв оборону, стали решать какие наши дальнейшие действия. Пятеро были совсем плохи. Трое средней степени тяжести. Ещё четверо отделались небольшими царапинами и ушибами. Определились, что надо разведать обстановку. Решили послать отряд на крышу ближайшей высотки, остальные займут пока оборону в ТРК. Я был из числа непострадавших, попал в разведку. Мы семеро дошли до дома спокойно. Странно, но к ТРК никто не подходил, проклятое место. Вы были там?
- Были, - ответил Чир.
- А наши ребята? – с надеждой в голосе смотрел на Чира выживший.
Чир отрицательно покачал головой.
- Ясно, - вздохнул тот, - Что было дальше, я и сам не понял. Мы зашли в подъезд. Тут все первые этажи заросли кустарником из болота, сами видите. Пока их проходили, вляпались в эту дрянь, - он указал на разрезанные коконы, - Ну и всё. Что-то нас быстро связало и подвесило. Кому повезло вверх головами.
Он замолчал глядя на трупы с отёкшим мозгом.
- Ребята! – активировался Никита, - А давайте мы с вами обратно поедем? Вас подлатают. А бойцы тут и без нас справятся!
- Не, парень! – ответил кто-то из выживших, - Тут наш дом. К тому же надо отомстить за убитых и разобраться что тут к чему. В принципе, не считая обезвоживания, голода и затёкшего тела мы особо не пострадали. Комбезы нас спасли.
- Ну, ладно, - погрустнел Никита, - Тогда какие дальнейшие планы?
- Ты можешь вернуться на вокзал, - улыбнулся Кирилл.
- К этой дряни? Один? Нет уж! Я с вами.
- Ты же знаешь, что в паровозе она тебя не тронет. Вот только заправить платформу дровами у тебя не получится. Ну, ничего. Радо или поздно кто-нибудь или что-нибудь к тебе придёт.
- Издеваешься, да, Кирилл? Я не меньше вашего хочу помочь всем. Да и в кинозале я, если ничего не путаю, держал двери, пока все вы – он обвёл взглядом верхолазов, - туда ломились как бешеные. Ну, не готов я был к таким событиям. Но и оскорблять меня не надо!
- Хорошо! Ты прав, Никита. Извини. Чир, какие дальнейшие действия?
Чир повернулся к спасённым.
- Как я понял вы пришли в норму и теперь идёте с нами?
Спасённые разом кивнули.
- Отлично. Значит так. Обходим слева ТРК и рухнувшее здание. Как видно было с крыши, дорога там не такая чистая, как от вокзала, но всё же за полвека заросла не сильно. Вполне можно передвигаться. Идём до парка. Вот только мне не нравятся рассказы про странных рысей и близость к больнице. Что-то у меня с самого начала предчувствие про эту больницу не хорошие. Чип, Чап, - обратился он к обезьянам, - Там много деревьев по обе стороны бывшей проезжей части. Это ваша стихия, но так же и рыси любят лазить по деревьям. Будьте осторожны. Выйдя на улицу из подъезда, стало ясно, что «лёгкая часть пути» закончилась. Дворы жилых домов заросли деревьями и кустарниками, пришедшими с образовавшегося болота слева и стали напоминать чащу леса. Шаг замедлился, так как было понятно, что лес обитаем. И в любую минуту на голову может спрыгнуть какая-нибудь тварь. После убийства «Пчелы» и «Птицы», тело которой, кстати исчезло до того как мы вышли из подъезда, всё вокруг ожило. Снова появились шорохи, щебетание и движения в ветвях.
Обойти ТРК и развалины дома удалось без происшествий. Только мелкие грызуны и белки встречались по пути, но когда мы вышли на открытую площадку разбитого корнями асфальта, со стороны руин послышалось рычание.
- Вижу движение! – сказал появившийся из ниоткуда Чип, - Из руин вылезают. По внешниму виду, похожи на описываемых ранее рысей. Их там штук пятнадцать. Пока не нападают. Присматриваются. Что будем делать?
- Плохо дело! – заключил Чир, - Тут самое неподходящее место для борьбы с этими животными. Но деваться нам не куда. Идём дальше, пока не нападают. Если что, орудуем мачете. Зарастать раны зарастают. Но вот отрубленные конечности пелена по новой не отращивает. К тому же на нас действует та же регенерация что и на них, исключая конечно же бункеровских. Так что защищаем их. Все в защитных комбезах встали в середину строя. Двигаемся быстро. Огонь первыми не открываем. Будем надеяться, что дальше нашего сопровождения эти рыси не зайдут.
Надежды Чира оправдались. Рыси следовали за нами, но в бой не вступали. Ожидание нападения в любую минуту сильно давило на нервы. И когда через час наш отряд подходил к перекрёстку, выходившему на ворота парка, все были вымотаны больше психически, чем физически.
- Чир, рыси отступают, – шёпотом сказал Чип, - Это странно! Они километр следовали за нами. Что-то их спугнуло.
- Принял тебя. Отряд стоять. Перерыв пять минут. Следопыты, разведайте обстановку.
Мы все засели за стволом упавшего дерева. Следопыты ушли по пересекающей улице вправо, туда где была больница. Нам оставалось только ждать.
- Чир, там толпа. Идёт в нашу сторону, - доложил вернувшийся Чип, указывая в сторону больницы, - Человек сто не меньше. Но… Они идут как-то странно. Движения ломаные. И ещё кое что. Около трети из толпы в белых комбезах и шлемах, с автоматами.
- Наши? – спросил кто-то из выживших.
- Видимо да. Ваш отряд не уехал дальше больницы. Оба автобуса перевёрнуты и обгорели. Думаю дым, который вы видели вчера, был от них. Скорее всего, ваш отряд идёт сейчас к нам, остальные явно местные жители: без комбинезонов, кто с луком, кто с вилами, кто просто с пустыми руками. Женщины, дети, старики. И идут они плотной толпой.
- Вы пробовали с ними контактировать? – спросил Чир.
- Нет. Поэтому и пришли. Твои указания, Чир?
- Занимаем оборонительные позиции. Как подойдут ближе, попробуем вступить с ними в контакт.
Следующие двадцать минут верхолазы занимали позиции и наблюдали, как толпа медленно, качаясь из стороны в сторону, идёт на нас. Спустя полчаса первые из толпы подошли на расстояние прямого контакта.
- Поговорю ка я с ними, - сказал Чир глядя на странную толпу, - хотя мне кажется, что это бесполезно. Они будто бы не в этом мире. Но надо попробовать.
- Они как зомби, - сказал я. Голова наклонена в бок. Нижняя челюсть отвисла. Взгляд стеклянный.
- Кто такие зомби? – поинтересовались почти все из моего окружения.
- Ну. Это придуманный фантастами вид чудовищ. Изначально это ожившие мертвецы у которых не осталось разума, только инстинкты, такие как голод. И они ходят по земле в поисках жертв. Позже понятия менялись. И хотя классические зомби так и остались мертвецами, но так же было принято считать зомби и живых людей, разум которых либо по каким-то причинам отсутствует, либо же кем-то управляется. Вот когда мы все в театре шли к своей мечте, или когда на крыше признавались в любви птице, мы вели себя как зомби.
- Но наши-то как могут быть зомби? – начал Никита, - они же в шлемах. Хоть кто бы там не зомбировал, а шлема они пробить не могут. Я поговорю с ними. Если что, я в шлеме.
Никто не успел среагировать, а Никита уже высунулся из укрытия и пошёл в сторону толпы.
- Эй, ребята! – крикнул Никита, взведя автомат в боевую готовность, - Вы меня понимаете?
Вся толпа остановилась и разом, как муравьи повернулись в его сторону.
- Есть, кто дома? – кричал Никита.
Толпа стояла, медленно покачиваясь и ничего не отвечала. Из обвисших челюстей, блестя на солнце, текла слюна.
- Э-эй? – не унимался Никита и махал им рукой, - Я тут! Кто-нибудь меня слышит.
- Никита, иди сюда, - прошептал Чир, - Тут явно что-то не так. Прячься.
- Нет, Чир! – вы всю дорогу меня хаете, что я трус и вам мешаю. А сейчас я реально могу быть вам полезен. Я разберусь, в чём тут дело. Если что, я в шлеме и нахожусь довольно далеко от них. Успею убежать.
Сейчас вся толпа стояла неподалёку, её можно было хорошенько рассмотреть. Среди них было много разномастного народу. Тут были и юноши, и девушки. Молодые и старые. У некоторых отсутствовали конечности, как будто бы их кто-то отгрыз. Все они стояли и смотрели стеклянным взглядом на Никиту.
Постепенно стало заметно, что из середины толпы в сторону Никиты кто-то пробирается. Спустя несколько минут ближайшие к Никите тела раздвинулись в сторону, и из толпы вышло «что-то».
Поначалу я подумал, что это вообще искусственное творение больной фантазии генных инженеров, но позже я понял, что это сросшиеся сиамские близнецы, давно я не видел такого.
Это были две женщины, сросшиеся друг с другом височными долями черепа, щеками, шеей и плечами. Ожёг на щеке одной, был хорошо заметен, а щека второй была сросшаяся с первой и ожог, начинавшийся на щеке, переходил на носогубной треугольник сестры. Частично сросшиеся лобные доли стянули кожу на лице обеих сестёр, и глаз не было видно ни у одной. Только кривые носы и искажённый оскал. Очень непривычное зрелище, как будто бы сплавили пластиковых кукол лицом друг к другу. Из-за неправильной анатомии передвигались они своеобразно, сгорбившись пополам, приставными шагами, помогая себе уродливо торчащими из живота одной и спины другой руками.
- Что это за тварь! – заорал Никита. По выражениям лиц других я понял, что они никогда не видели сиамских близнецов. Это зрелище их пугало, - Сдохни!!! – заорал Никита, разрежая в них рожок автомата.
Однако пули не долетали до близнецов. Вокруг них подрагивала прозрачная сфера, как будто бы сам воздух не пропускал к ним ничего лишнего. Пули, ударяясь об прозрачную дымку воздуха, падали под ноги близнецам.
- Вокруг них какое-то поле, - только и успел сказать Никита. В ту же секунду он заорать так, как будто бы его топят в раскалённом свинце, хватаясь руками за шлем и приседая от боли. Вокруг слышался очень тонкий и противный писк.
Никита орал секунд десять, потом писк прекратился и Никита замолчал, свесив руки и уронив голову на бок. Медленно поднялся, распрямился и начал покачиваться в такт остальной толпе. Но толпа не нападала на нас. Все они просто стояли как истуканы. Близнецы тоже больше не двигались, а лишь крутили сросшиеся головы из стороны в сторону.
- Герман, что это такое? – шёпотом спросил Кирилл.
- Сиамские близнецы. Две сросшиеся в утробе матери сестры.
- Тише. Она прислушивается, - заключил Чир, - Судя по всему, они все слепые. Вот почему не нападают.
- И что мы будем делать? – переспросил Кирилл, - Никита нам всем показал, что они пробивают защиту шлемов.
- А ещё её не подстрелить, - добавил кто-то из спасённых и тут же схватился за шлем громко крича и падая на колени.
- Бежим! - не выдержал ещё один спасённый и что есть мочи побежал обратно к руинам здания.
Никита издал стрекочущий звук, и толпа быстрым шагом пошла в нашу сторону.
- Он услышал, - заключил Чир, - отходим назад. Быстро.
Толпа шла на нас, ускоряясь. Отступать на корточках стало уже невозможно. Надо было бежать, пока не поздно.
Чир указал жестом отступать бегом и все побежали. Хоть верхолазы и были специалистами по бесшумному передвижению, но бежать по заросшему кустами асфальту со старым дедом и раненым товарищем бесшумно не удавалось. Толпа зомби хлынула на нас с бешеной скоростью. Они создавали много шума, ударяясь и толкая друг друга, топая и мыча, но все безошибочно определяли где мы. Видимо все были связаны друг с другом каким-то информационным полем.
Кирилл кинул пару ручных гранат в толпу. Взрыв раскидал с десяток человек в толпе, но часть из раненых быстро вставала в строй. Правда шум от взрыва их отвлек, и они, потеряв цель, снова встали и начали прислушиваться.
Мы засели, боясь вздохнуть. Слух у них куда острее, чем у людей. Ситуация была не в нашу пользу. Зомби прибавилось и стало настолько много, что казалось, что это живое море и как преодолеть его совершенно непонятно.
- Они оттеснили нас обратно почти к самим развалинам ТРК, - прошептал Кирилл, - если они продолжат наступление, нас ничего не спасёт. Мы не успеем даже оббежать завал.
- Надо убить этих, как их там, сиямских близнецов? – сказал подрагивающим голосом Цап. Кожа на его лице от яда постепенно приобретала фиолетовый оттенок.
- Сиамских, - поправил его я, - но как? Подойти к ним нельзя, расплавят мозг. Из далека их убить нельзя, силовое поле.
- У меня есть идея. Кирилл, у тебя гранаты остались? – спросил Цап.
- У меня нет. У Никиты в сумке должны быть. Но он больше с нами не дружит.
- Я договорюсь, - сказал Цап привставая, - У меня есть план. Как я махну рукой, бегите в сторону комплекса, шумя как можно сильнее.
- Цап, ты чего придумал? – спросил Чир.
- Саня, посмотри на меня. Я держусь только из-за обезболивающих. Я потерял Цыпа. Что я скажу Наташе и его детям? А так у меня есть шанс спасти вас, - Цап сорвал свой жетон и снял часы с руки протянув Чиру, - Передай это Женьке. Раз все в кругу знают, что я её люблю, ей не придётся ничего объяснять, - грустно улыбнулся Цап, - пока ребята. Я рад был идти с вами до конца, - Цап махнул рукой, - Бегите.
Мы рванули с места, шумя ка можно сильнее. Все зомби, включая Никиту, кинулись за нами. Последнее, что я увидел, прежде чем развернулся спиной к толпе, это воткнутый в грудь зомби Никиты мачете Цапа. Цап резким бесшумным движением прыгнул к падающему на землю трупу Никиты и бегущая толпа захлестнула их.
Бежали мы быстро, сломя голову и понять, сколько по времени это продолжалось было не возможно, но спустя несколько минут сзади раздалось несколько взрывов и шум бегущей толпы за нами стих. Мы остановились и обернулись. Вся толпа стояла, покачиваясь и смотрела в никуда пустыми глазами, не реагируя ни на что. Чир выпустил стрелу в ближайшего зомби, тот отшагнул на пару шагов назад, поймав грудью стрелу и не издав ни звука, ни движений упал замертво.
- Видимо всё, - заключил Чир, подойдя и выдёргивая стрелу из трупа, - теперь они просто оболочки. Никто ими больше не управляет.
Картина была жуткая. Просто сотни людей плотно стоящих друг к другу, покачивающихся и смотрящих в точку стеклянными глазами. Если бы не дыхание и не ветер, они бы вообще не шевелились.
- И как мы тут теперь пройдём? – спросил выживший, который остался с нами.
- Будем пробираться сквозь толпу. Что ещё делать? Надо найти тело Цапа. Узнать, что он такого сделал с близнецами. И отдать его телу последние почести, - сказал Чир.
Пробираться сквозь толпу застывших в кривой позе, покачивающихся людей, ещё то испытание для психики. Было ощущение, что они сейчас оживут и накинутся, и ничего уже не сделаешь. Но они стояли, не видя и не слыша никого.
Эпицентр взрыва нашёлся быстро. Без поля защиты и регенерации зомби не вставали, и раскидало их осколочными знатно, образовав большое пятно смерти в толпе. Посередине круга лежало изуродованное взрывами тело Цапа, Никиты и близнецов.
- Вот же хитрец, Цап, - грустно заключил Чир, - пока мы шумели, как можно громче, отвлекая толпу на себя, он залёг возле трупа Никиты, вытащил гранаты и тихо ждал, когда мимо него вплотную пойдут близнецы. Просчитал, что их защита работает только в радиусе от них, а в плотную они уязвимы. Взорвав себя вместе с ними, он спас всех нас. Покойся с миром, брат.
Чир снял сумки с Цапа и Никиты, вытащил из Цаповской сумки масло с кремнием и кинул сумки Чару.
- Посмотри, что осталось пригодного в сумке. Чук осмотри близнецов. Вдруг они живы. Если живы – добей. Не хватало ещё, что бы мозги нам расплавил или толпа ожила. Я пока позабочусь о телах наших. Чип, Чап, расчистите асфальт, что бы весь этот океан зомби не загорелся вместе с телами наших.
Со стороны руин послышался крик, автоматные очереди и рычание. Потом крик перерос из визг, а потом в болевые потуги и затих вместе с автоматной пальбой.
- Добегался, Лёня! – заявил один из выживших. Сам умер и нас чуть не убил своей трусостью.
Было слышно, как стая рысей из руин начала нападать на застывших ближе всего к руинам зомби.
- У зверушек сегодня будет знатный пир. Тут еды хватит на всё лето, - огляделся Кирилл.
- Они мертвы? – спросил Чир приближающегося следопыта.
- Абсолютно. Обе гранаты рванули прямо между ними. Их знатно разорвало. Думаю, они не ожидали такого подарка от раненого, - хмыкнул Чук.
Как только тела Серёжи «Цапа» и Никиты обгорели до костей мы пошли дальше. Нас хорошо оттеснили назад, и до парка снова оставался почти километр. Однако теперь идти было почти невозможно. Ничего не было из-за стоячих тел. Сзади слышался рык зверей и звуки разрывающихся на куски тел. Но на нас никто не нападал. Зверям еды хватало и без нас.
- Как не крути, Чир, а толпа зомби нам помогла. Иначе бы сейчас с зверушками играли бы мы, а не зомби, - заметил Кирилл.
Шли сквозь тела мучительно медленно. Примерно в ста метрах от парка тела зомби начали заметно редеть, а вход в парк был совершенно пуст. Будто кто-то расчистил его для нас. Начало еле заметно смеркаться. На часах было уже половина десятого.
- Ещё часа два и потемнеет окончательно. Нам топать ещё километра два, один из которых, проходит через парк. Что-то мне подсказывает, что если мы не успеем пройти парк до темноты, то мы из него уже никогда не выберемся, - сказал Чир, - Чук, вытащи вон ту девушку из толпы, она должна быть лёгкой. Худенькая. Притащи её сюда. Запустим её в парк. Ей всё равно, а нам разведданные.
Стоя в кем-то заботливо освобождённом от зомби полукруге прохода в парк меня изрядно потряхивало от напряжения нервов. Осмотрев ребят, я понял, что я не один такой. В этот момент мне первый раз пришла в голову мысль отступить, так как парк не вызывал никакого желания заходить в него. Забора, огораживающего парк, видно не было. Абсолютно все прутья и колонны его за полвека перетянул лимонник, превратив смесь кованой стали и кирпича в сплошную зелёную стену. За этой стеной гордо возвышались клёны, переплетаясь друг с другом ветвями. Тьма стояла кромешная. Даже яркое летнее солнце не в силах было пробить лиственную завесу сплетённых воедино крон. Ворота в парк напоминали пасть невиданного зверя. Тротуарная плитка, частично скрытая под растительностью, выглядела как огромный серый язык, ведущий в тьму глотки великана.
- Что ты задумал, Чир? – спросил подошедший с телом безвольной девушки на руках следопыт.
- Надо забросить её туда, - Чир указал на тёмную арку входа, - если нас что-то там ждёт, это может среагировать на неё. Она совсем безвольная? Мы можем заставить её туда пойти?
- Она как мешок. Единственное что она делает – дышит.
- Жаль. Тогда придётся её туда закинуть.
- Как-то это по-варварски, - сказал Кирилл, - куча здоровых мужиков закидывает безвольную девушку в чащу леса. Красной шапочке и то больше повезло, чем ей.
- Согласен. Со стороны выглядит не очень, - ухмыльнулся Чир, - Но я уже потерял четверых. И рисковать больше не собираюсь. Ты посмотри ей в глаза. Они как будто сварены. Зрачки белые как у рыбы в ухе. Судя по всему, Близнецы выжигали мозг в буквальном смысле.
- Тогда как же они управляли ими, если у тех был сварен мозг?
- Дума, - предположил я, - Близнецы выжигали не всё, оставляли ту часть мозга, что позволяла им контролировать тела. Так что девушке уже ничего не поможет. Даже регенерация. Регенерирует под пеленой живое. А сваренный мозг живым не назовёшь. Да и к тому же если бы пелена могла их спасти, они бы уже очнулись. Мы часа полтора пробирались через них. Ещё час пробыли в эпицентре взрыва. За два с половиной часа любое повреждение бы уже начало обращаться в спять.
- Так что по мне, - продолжил Чир обращаясь к Кириллу, - Пусть лучше её разорвут, чем кого-то из нас.
- Согласен. Давай помогу.
Четверо бойцов взяли безвольное тело девушки и, приподняв параллельно земле, начали раскачивать.
- На счёт три! – скомандовал Чир, - Раз! Два! Три!
Худенькую девушку удалось зашвырнуть довольно далеко. Метров на восемь девять.
Она упала как мешок, лицом вниз. В момент приземления от удара послышался хруст. Отсюда было не понять, живо её тело ещё или нет.
- Если сломала шею – это плохо, - с досадой проговорил Чир, - живая приманка лучше мёртвой.
Но беспокойство Чира не оправдалось. Спустя пару минут девушка зашевелилась. Приглядевшись, мы увидели, что она дрожит. Ее тело начало уменьшаться на глазах. Как будто это пакетик из-под сока, в который вставили трубочку и начали высасывать сок, не давая воздуху попадать внутрь. Раньше, до вспышки, делали такие пакетики сока, парочку из них ещё сохранились в музее Канского круга.
- Разведали! – саркастически заявил Кирилл, - По мне, так лучше бы мы этого не видели. Теперь в парк идти вообще нет никакого желания.
Где-то над высохшим трупом девушки в кронах деревьев началось движение. От трупа девушки отползал лианоподобный ствол. Было заметно, как внутри ствола вверх, исчезая в кронах, идёт выпитая из трупа девушки жидкость. Присмотревшись, в ветвях, куда уходила лиана, стал заметен бутон. Всосав в себя всю жидкость тот начал раскрываться в огромный, диаметром метра в три цветок ярко алого цвета с чёрными крапинками, как у божьей коровки. Цветок напоминал тигровую лилию. Вот только вместо пестиков и тычинок из чашелистика выглядывал по пояс торс той самой «выпитой» девушки. Без ожога на щеке она выглядела красивее, улыбалась, поблёскивая обнажённым молодым девичьим телом, покрытым прозрачным соком, капающим на землю под цветком. Жестами рук манила подойти поближе.
- Просто эротический полигон смерти! - присвистнул Кирилл, - Куда не плюнь радостно смеющиеся голые бабы, манящие тебя в лапы экзотической смерти. Чир, давай-ка обходить парк. Это вообще не вариант туда соваться. Воткнут нас всех в бутон вместо пестика!
- Я поддерживаю его, Чир, - сказал Чук, - Лес реально непроходим. У тебя какие-то предчувствия по поводу больницы, понятно, но все эти люди, - он обвёл рукой тела замершей толпы, - Они явно пришли из больницы. Возможно, там уже никого нет. Пошли, обойдём парк через больницу.
Чир задумался.
- Ты, - обратился он к спасённому из кокона солдату, - Я слышал больницу и лаборатории НИИ соединяет подземный тоннель, ты знаешь как в него попасть из больницы?
- Конечно знаю! – воспрянул тот, - Хорошая идея идти через тоннель. Тогда мы сразу попадём в подземный сектор НИИ, там есть вход.
- Тогда решено, - заключил Чир, - Идём через больницу.
Но человек предполагает, а Бог располагает.
Не успели мы сделать шаг, как земля затряслась. Где-то недалеко от нас из толпы стоящих тел со всех сторон послышался дикий рёв. По морю тел побежали в разные стороны волны. Одна из таких волн двигалась на нас. Через несколько секунд, сбивая с ног тела, к нам на площадку выпрыгнул непонятный хищный зверь, похожий на лису, скрещенную с волком. Верхолазы схватились за ножи и мачете, но зверь явно не собирался на нас нападать. Он был напуган. Пробежал с огромной скоростью между нами и поспешил в парк. Забежав под цветок, зверь вляпался, в накапавший с бутона сок, лапой и прилип к земле. Жалобно скуля, он пытался вырваться, но цветочный клей был явно сильнее мускул зверя. Тем временем девушка из цветка перестала улыбаться. Её голова неестественно опрокинулась назад, коснувшись затылком спины срослась с ней, от подбородка до пупка проступила щель зазора. Потом грудь девушки втянулась, рёбра по зазору, разошлись в разные стороны, образовывая огромную вертикальную пасть с зубчиками. Со скоростью атакующей змеи бутон сполз вниз, схватил челюстями скулящего зверя и, захлопнувшись, ушёл в кроны кленов переваривать добычу. От зверя осталась только оторванная в коленном суставе лапа, на мертво приклеенная к земле.
В это время рёв повторился ближе. Земля продолжала трястись. Часть тел попадало и лежало на земле. Мимо нас пробежало ещё несколько разных хищных зверей ещё непонятнее чем сожранный цветком, и все, истошно скуля, направились в парк. Над толпой бездушных тел, совсем рядом со всех сторон развивались сгустки тьмы в форме щупалец. Они хватали всё подряд и, судя по всему, запихивали себе в пасть. С нашего ракурса было не видно их полностью. Двигались они с бешеной скоростью, умудряясь пожирать по одному телу в пару секунд.
- Ребята, - сказал я, - мы между Сциллой и Харибдой.
- Между кем? – не понял Кирилл.
- Не важно! Мы окружены! – сказал Чир, - Из двух зол выбирают меньшее. Звери выбирали парк! Доверимся их интуиции! Вперёд! В парк! Это приказ!
Вой усилился и чёрные сгустки материи просочились через крайние к нам тела. Мы побежали. Как маленькие дети от большой собаки. Как звери от пожара. Как сумасшедшие. Нервы к тому моменту лопнули у всех. Мы бежали, ничего не замечая на своём пути. Тротуарная дорожка, входящая в парк оказалась не длинной, метров тридцать. А дальше лес взял своё. Выкорчевав брусчатку, деревья росли сплошной стеной не давая пробежать по прямой. Нам приходилось огибать стволы разросшихся клёнов. Сзади нас, ломая ветки, неслись за нами чёрные щупальца. Повернуться и посмотреть на них не было возможности. Но каждый ощущал затылком и спиной их преследование. Последний спасённый нами из паутины в доме товарищ споткнулся о корень и упал. Его вопль страха, через секунду перетёк в вопли боли. Щупальца не простили ему ошибки. А мы во всех этих приключениях, даже не узнали, как его звали.
Был сильный полумрак. То справа, то слева из кустов выпрыгивали звери. Но им было не до нас. Они тоже бежали со всех ног спасаясь от тёмных лап неведанной смерти. И мы бежали. Царапая кустами и ветвями лица и руки. Спотыкаясь об корни, поскальзываясь на листве, ударяясь в стволы деревьев чудом удерживая равновесие. Паника – отличный энергетик. Кровь, заправленная адреналином, била в ушах так, что мы не сразу осознали, преследования больше нет. Щупальца отстали, а мы стояли в самой чаще непроглядного леса, бывшего когда-то прибольничным парком. По ощущениям мы должны были уже давно выбежать из парка, но вокруг не было ничего кроме полумрака и деревьев. Даже фонтана, что находился в самой середине парка, мы так и не увидели.
- Мы… заблудились… - задыхаясь сказал Кирилл, согнувшись пополам и втягивая ртом воздух.
- Не дрейфь, Кирилл, - так же глубоко вдыхая, ответил Чир, - Есть же компас. Ща определим направление. Главное, оторвались и все живы. Все тут?
Чир пересчитал нас. От нашего отряда остались ПБ-1, обезьяны, следопыты, Кирилл и я. Нас оставалось восемь.
Чир достал из сумки компас и тяжело вздохнул. Стрелка компаса напоминала юлу. Крутилась без остановки против часовой.
- Лезть на верх надо, - сказал Чап, - от компаса толку, как видно, нет.
Не прошло и трёх минут, как оба обезьяна исчезли в листве крон, чтобы через пару минут появиться снова.
- В общем, - начал доклад Чип, сидя под самой кроной на широкой ветке, - Мы пробежали половину парка. Но мы отклонились от маршрута влево. Вот за этими кустами, метров через двести начинается набережная водоёма. Эти жгуты, торчащие из воды, в близи выглядят ещё страшнее. Я бы туда не пошёл. В противоположном направлении метров через триста будет чаша фонтана. До неё ближе всего. Выход к НИИ вон в том направлении, но отсюда до него почти километр по зарослям. Лучше дойти до чаши, а оттуда по бывшим тропинкам до выхода метров пятьсот, - он спрыгнул с ветки и подошёл к Чиру, - так куда пойдём?
Чир задумался. По прямой идти было желательнее всего. Так как самый короткий путь. Но опыт верхолаза подсказывал, что самый короткий путь всегда самый опасный. Надо идти до чаши.
- Ребята! – крикнул с ветки второй обезьян, - тут что-то странное. Отпечаток руки на стволе дерева. Очень похож на ожоги, что у нас на щеках. Странно, но, когда я лез на верх, его не было.
- Спрыгивай оттуда! – заорал его напарник.
Но было уже поздно.
На коре клёна, над отпечатком ладони открылись два глаза, заставив верхолаза вздрогнуть. Потом проявился нос и губы. Подбородок, шея, грудь… через мгновение перед верхолазом стояла голая девушка. Обычная девушка, без уродств, если не учитывать тот факт, что у неё были зелёные как трава волосы, серо-коричневая под цвет коры клёна кожа и то, что она только что вылезла из дерева.
Пока мы зачарованно смотрели на её появление, Чип уже карабкался по стволу дерева, на ветке которого лежал очумелый от произошедшего напарник. Девушка улыбнулась, и ветка под Чапом стала выгибаться вверх, поднимая лежащего на ней верхолаза из горизонтального положения в вертикальное.
- Не трогай его! – орал, подтягивающийся на ветке Чип.
Девушка повернулась в сторону карабкающегося верхолаза и сделала еле заметное движение пальцами левой руки. Ветка, на которой висел Чип, выгнулась подбрасывая его в воздух на полметра и согнулась обратно, ударив его в грудь. От удара Чипа согнуло и отшвырнуло, впечатывая со всей силы, в соседний клён. Изо рта верхолаза выплеснулась струйка крови и его тело, под собственным весом отклеилось от ствола и, безвольное, упало на землю.
- Чип! – только и успел проорать его напарник, прежде чем его шею обхватила девушка. Чап начал сохнуть. Как тело девушки у входа. Она его «выпивала».
Стрекот автоматной очереди вывел меня из оцепенения. Пули прошили бок девушки. Однако та не выронила тело верхолаза, пока не допила его до конца. Пули заставили её выгнуться от боли, но не более. Через секунду её внутренности выдавили пули обратно и отверстия от них начали затягиваться на глазах.
- Знаете, что я понял, - в сердцах сказал Кирилл с досады ударяя кулаком ближайшее дерево, - Автомат против этих девочек вообще бесполезен.
Девушка повернулась к нам. Широко открыв рот, издала шипящий звук и, кинув в нас то, что осталось от Чипа, «ушла» в ветку под собой.
Чир, закинув на себя бездыханное тело Чапа и его сумку повернулся к нам.
- Хватайте тело Чипа! И к фонтану! Среди деревьев нам конец! – прокричал он и побежал туда, где должна была находится чаша давно высохшего фонтана.
Помнится раньше, в молодости, я как-то бывал на полигоне, где тренировались МЧСовцы. Там была полоса препятствий. Мне, ещё молодому и здоровому мужику, она казалась весьма сложно проходимой без предварительной подготовки. Им приходилось пробегать по шинам, проползать под брусьями, карабкаться по крутой стене, да ещё и с тридцатикилограммовой амуницией на плечах. Но по сравнения с тем, чем были ближайшие триста метров, полоса препятствий МЧС стала казаться детской прогулкой.
Все корни на нашем пути шевелились, пытаясь сбить нас с ног. Ветви деревьев ходили ходуном, хлеща нас по лицу, рукам и ногам. Благо все большие ветви, способные причинить нам фатальный урон, были достаточно высоко и не доставали до нас. Кусты и ползунки связывали ноги. Со всех сторон капал сок, который либо приклеивал всё намертво, либо разъедал как кислота. Гек и Чар вляпались в клей, Чиру на левое плечо капнула кислота. Его спасло тело Чапа, принявшего на себя основной урон. Но шею и пальцы всё же обожгло. Чир вскрикнув выронил быстро тающее тело Чапа. Когда я пробегал мимо, от тела уже осталась только лужа бурой жижи. Чир заорал, и я увидел, как медленно, словно нагретое масло, оплавилась и стекла вниз его левая рука. Видимо кислота, всё же попала на плечо Чира в достаточном количестве, чтобы растворить всю руку. Я схватил, потерявшего от боли ориентир, Чира под правую руку и потащил его как мог вперёд. Сумка, висевшая на правом плече, больно упиралась мне в бок, но тогда было не до этого. Главное добежать.
Удивительно, но до чаши фонтана добежали все. Два верхолаза, вляпавшихся в клей, сняли ботинки и бежали босиком. Судя по их прихрамывающей походке, бег по живому лесу босиком для них был настоящим испытанием. Я уложил Чира на его сумку в самом центре чаши фонтана. Чир был в бреду. Со лба проступал пот. Глаза закатились. Не говоря ни слова, Кирилл достал из сумки бинт, срезал камуфляжную футболку с Чира и начал перебинтовывать кислотный ожог. Обрабатывать рану он не стал, там было нечего обрабатывать. Кожа плотно сплавилась на месте ожога. Кирилл вколол в остаток плеча два шприца и накрыл Чира остатками его же куртки. Через несколько мгновений искажённое муками лицо разгладилось, и он провалился в забытье.
Лес вокруг чаши фонтана ходил ходуном. Ежесекундно разные ветви и корни пытались дотянуться до нас, но чаша была слишком широкой. Мы оказались в ловушке.
Гек и Чар принялись вытаскивать из ступней впившиеся в них шипы и занозы, параллельно обрабатывая раны ног. Я сидел возле Чира, тяжело дыша. Чук перебирал уцелевшие сумки, проверяя укомплектованность, и складывал их возле размозжённого ударом трупа Чипа, которого подобрал и донёс сюда Чук. Кирилл обходил чашу фонтана по периметру, собирая сухую траву и хворост из валявшихся внутри веточек. Спустя несколько минут, наступающий вечерний сумерек осветили пляшущие языки огня.
Через час пришёл в себя Чир, к тому времени изрядно потемнело. В бетонной чаше температура резко опускалась, видимо холод вернул в сознание Чира. Он лежал на сложенных куртках. Под головой у него была его сумка. Мы все сидели рядом, вокруг костра, разведённого Кириллом.
- Кирилл, - проговорил Чир присаживаясь и с тоской поглядывая на остаток левого плеча, - доложи обстановку.
- Как тебе сказать, Чир, чтобы не сматериться? – задумчиво произнёс Кирилл, - из чаши нас эта древесная королева не выпустит. Но и подходить к нам она боится. Ждёт, пока мы тут замёрзнем видимо. Еды у нас осталось шесть пайков. По пайку на каждого, это хорошо. Воды почти полтора литра. Если ночью ничего страшного не произойдёт, то до утра дотянем. Гек и Чар вляпались и лишились ботинок. Повредили ноги пока бежали, но ноги уже зажили. Везёт вам в регенерацией пелены. Я бы так пробежался, ходить бы не смог неделю точно. Но твоя рука уже не отрастёт, как мне сказали, пелена не отращивает конечности. Прости, всё что я смог сделать – вколоть тебе обезболивающего и антибиотик. Судя по всему, зовом эта особа не обладает. Иначе бы вы давно уже все вышли из чаши, - Кирилл задумался, - Что ещё? Стрелы и пули её не берут. Остался лук у Чара и около двадцати стрел. У меня полтора рожка патронов, пять выстрелов к подствольнику, три РГДшки. Так же есть пара фальшфейеров красного огня, ракетница с пятью патронами. Короче, если есть желание застрелиться, на это припасов хватит. А вот чтобы выбраться отсюда, вряд ли. И да, ещё есть тротиловая шашка с капсюль детонатором и метров семь бикфордово шнура.
- М-да… Не густо, - выдохнул Чир, - Видимо добегались.
- Видимо, - подтвердил Кирилл, - если бы не мачете, мы бы и до фонтана бы не добежали. А теперь хоть можно помолиться перед смертью.
- Ого, - удивился Чир, - ты верующий.
- Конечно! – искренне удивился майор, - Как можно жить, если ни во что не веришь.
- Ну вот, сидя тут, в заколдованном диком лесу, ты помолишься и? Чем тебе станет легче?
- А ты попробуй. Вдруг тебе тоже станет. А не станет, так всё равно ничего не теряешь.
Чир задумался над словами Кирилла, а тот, в свою очередь закрыл глаза и тихо шептал себе под нос текст молитвы.
Остальные в разговор не вмешивались. Сидели у костра и молчали, опустив головы. Это был конец, хоть молись, хоть не молись. Но я всё же достал из-под одежды свой, отшлифованный старческой кожей до зеркального блеска, крестик и, зажав его в кулаке, одними губами начал проговаривать:
Отче наш… Сущий на небесах…
***
Проснулся я оттого, что кто-то меня легонько толкает в плечо со словами:
- Герман! Проснись! – Я открыл глаза. Меня тряс Чар. Он стоял в обоих ботинках. Видимо снял ботинки с тела Чипа.
Была глубокая ночь и огромная луна висела над нами. Не полнолуние конечно, но в безоблачную погоду такая луна освещает не хуже фонарей. Мы находились в вязком киселе ночного воздуха, через который проглядывались силуэты деревьев.
- Сколько времени?
- Пять утра. Скоро начнёт светлеть, - он говорил шёпотом, - Тут что-то происходит.
Я приподнялся, оглядываясь. Все теснились у скудного костерка и смотрели по сторонам в глубь леса из которого доносились шаги.
- Как будто бы кто-то прогуливается по лесу, - прошептал Кирилл, - Не спеша. Топча ногами веточки и листья.
- Сперва я подумал, что это ходит «она», - ответил шёпотом Чир, - но там явно ходит не один человек. И идут они со всех сторон к нам.
Спустя пять минут мои глаза окончательно привыкли к лунному освещению. Всё стало отчётливо видно. Можно даже различать отдельные листья на деревьях. До вспышки люди и не помнили, как светло бывает безоблачной ночью на улице без всяких электрических ламп. Нынешнее поколение безоблачные ночи знало и уважало луну не меньше чем солнце.
Среди деревьев начали проглядывать силуэты шагающих людей. В свете луны и костра их обнажённые тела выглядели как привидения, подкрадывающиеся к нам между стволов деревьев. Силуэты шли медленно, молча и целеустремлённо. На нас.
- Твою мать! – не выдержал Кирилл.
- Поддерживаю, - добавил Чир, зажав в правой руке мачете.
Первыми из чащи леса подошли к краю чаши… Чир и оба обезьяна Чип и Чап. Улыбающиеся и блестящие на свете костра прозрачным соком, покрывающим полностью тело каждого.
- До чего же техника дошла, - сказал Кирилл, - Чира уже и там и тут показывают.
- Очень смешно! – сказал Чир крепче сжимая мачете, - Герман, есть идеи? Что это вообще такое?
- Судя по всему это ты и Чип с Чапом. Но что то мне подсказывает, что, у них та же проблема с вертикальной пастью из груди, как и у той девочки. Кстати, вот и она.
Из темноты вышла та обнажённая девочка, что впервые показалась нам из тигровой лилии. Она подошла к краю чаши и встала рядом с троицей, так же улыбаясь и заманивая подойти к себе. Шаги продолжались, через полчаса чаша бассейна была окружена голыми людьми разного пола и возраста. Все они были покрыты блестящим слоем растительного сока.
- Я узнал её, - сказал Кирилл, указывая на улыбающуюся в толпе девушку лет двадцати с длинными тёмными волосами, - Её звали Катя. Она была лаборанткой в НИИ и приезжала к нам года два назад по обмену опытом между бункерами. Я с ней, даже, пару раз обедал.
- Гос-ти… - неожиданно завопила вся топа разом. Мы все подпрыгнули на месте. Это было неожиданно, - И-ди-те ко мне…
Все люди стояли и призывающе к себе махали руками.
- По-иг-рай-те с Хель-гой…
Чир повернул голову в мою сторону:
- Значит всё-таки это Хельги, Герман.
- Я тоже так думаю ещё со встречи с «пчелой», но доказательств не было.
Голый Чир пришёл в движение и начал медленно залазить на борт чаши бассейна. За ним оживилась вся толпа и начала карабкаться по всему периметру.
- Нет! – не выдержал Чар, - это уже ни в какие ворота.
Он взял из костра горящую палку и пошёл на встречу карабкающемуся Чиру.
- Извини меня, дружище, но нет. Просто так я тебя не впущу!
С этими словами он огрел куклу Чира горящим концом палки. Тот вспыхнул моментально, за секунду покрываясь пламенем с ног до головы. Рядом стоящие куклы людей так же быстро вспыхнули от горящего тела, и передавали огонь друг другу, загораясь по цепочке. Через минуту весь периметр чаши горел. Сок, которым были покрыты лже-люди, горел не хуже бензина. Как только прогорел первый ряд кукол, стали видны лианоподобные стебли, подходящие к каждому телу. Они все были просто растения и все прорастали через стебель от корня. Хорошо прогорев, куклы падали по разные края чаши и тлели на утреннем ветерке.
Светлело.
Надо было что-то делать. Шпиль здания НИИ был настолько близок, что выглядывал из-за густых крон деревьев. Казалось, что стоит пройти вон те деревья и всё, окажешься на месте. Но эти чувства были обманчивы. Парк выпускать нас не собирался.
- У меня появилась идея, - сказал Чир, - только надо как-то выманить эту Хельгу к краю чаши. Кирилл, готовь тротил. Давайте сожжём тут всё.
- Как? Деревья живые, они так не загорятся, как эти куклы, - сказал Кирилл.
- Ну, у нас же есть масло, для сожжения трупов! Кирилл, разбирай свои патроны, тут они нам не нужны всё равно, а порох пригодится. Заложим шашку вон там. Как раз метров семь. Шнура должно хватить.
- Чир, семь метров шнура будут гореть пол дня. Хельга успеет выспаться, - сказал Кирилл.
- М, да. Тогда я буду приманкой.
План Чира был прост. Делаем хворостяные обвязки, пропитываем их маслом и закидываем в сухостой под деревьями по всему периметру. Погода неделю стояла жаркой, всё должно быть сухим вокруг. Шанс на то, что трава загорится, был велик. Благо масла было в достатке: шесть бутылок по пол-литра. Поджигаем хворост горящими стрелами. Один дальний угол оставляем открытым от огня, через него должна прийти Хельга. Мы минируем его тротиловой шашкой. Чир, стоит на пороховой бомбе, созданной из патронов с АК, от которой до угла к тротиловой шашке идёт бикфордов шнур. Как Хельга его замечает, он стреляет по ней из подствольного гранатомёта. Как выстрелы закончатся, он начнёт хромая отступать, давая понять Хельге, что он ранен и она может его схватить. Мы все находимся в противоположном углу чаши. Как только Хельга заходит внутрь, Чар стреляет из лука зажжённой стрелой в пороховой заряд. Взрыв от пороха должен оглушить Хельгу пока бикфордов шнур будет прогорать, а Чир успеет убежать. Идея, конечно ни о чём. Но уставшие и раненые, сидя в чаше, мы тогда ничего лучше придумать не смогли.
Провозившись с подготовкой бодрых пару часов всё было готово. Пропитанный маслом хворост был разбросан. Шашка зарыта, шнур протянут к бомбе.
Полностью расцвело.
Хельга уже не прячась, нагло, с ехидной улыбкой, наблюдала за тем, что мы делаем. Но к чаше не подходила, оставаясь всё время под защитой деревьев.
- Улыбайся, улыбайся, зелёноволосая, - сквозь зубы шипел Чир, сейчас мы начнём зажигать, детка! Чир взял автомат с заряженным подствольником в правую руку.
- Я пойду с тобой! – сказал Чар, - Ты не сможешь перезарядить гранатомёт одной рукой. Да и вдвоём убежать от Хельги будет больше шансов.
- Согласен! Чук, - он обратился к следопыту, - Тогда поджигаешь бомбу из лука ты.
Пропитанный горючим маслом хворост, раскиданный по периметру чаши, разгорался очень хорошо, поджигая траву и мелкие ветки вокруг. Кое где огонь уже облизывал кору деревьев и опаливал быстротемнеющие листики нижних веток.
Хельга злобно закричала и забегала от дерева к дереву не зная как потушить огонь.
Через насколько минут, стволы близлежащих клёнов уже опоясывало пламя от хвороста и загоревшегося сухостоя под ним. Вскоре лес уже бодро горел со всех сторон кроме одного угла. Того, где лежала шашка тротила. Из-за разницы температур воздух рябил.
- Готов? – спросил рядом стоящего напарника Чир.
Чар лишь утвердительно кивнул.
- Тогда начали.
Чир поймал Хельгу на прицел, взял чуть-чуть повыше и выстрелил. Конечно же он не попал в Хельгу, снаряд ударился в ствол дерева, за которое нырнула Хельга, но взрыв от ВОГа имеет радиус поражения и девушка не успела отбежать так далеко. Даже сквозь стену огня с противоположной стороны чаши был виден фонтам грязи и щепок, раскиданных взрывом.
Чир дрожащей от напряжения рукой протянул автомат напарнику для перезарядки.
- Ни чего себе отдача! – выдохнул он.
Хельга накинулась на них со всей яростью. Левый её был опалён и вместо левой руки была культяпа, которая отрастала на глазах. Глаза горели ненавистью. Её больше не пугал ни огонь, ни боль, её разум был залит ненавистью. Она отшвырнула Чара и, вырвав автомат из руки Чира начала долбить верхолаза в лоб прикладом. Она бы размозжила череп Чира в кашу, если бы её не сшиб с ног Чар. К тому моменту левая рука девушки отросла обратно, и она начала как кошка бить пальцами верхолаза, разрезая его кожу ногтями. Чар отбивался, прикрывая лицо рукой, но Хельга напирала.
- Уведите Чира! – орал его напарник.
Чук бросил на землю лук и побежал к не подающему признаков жизни телу верхолаза. Подбежав, он закинул Чира на плечи и побежал к нам. В это время Чар со всего размаха пнул Хельгу в живот, та согнулась, прикрывая руками ушиб. Чар поймал её за волосы исцарапанной в кровь левой рукой, а правой достал из кармана фальшфейер. Бикфордов шнур под ногами бойца вспыхнул от соприкосновения с красным огоньком, начав секундный отсчёт до взрыва. Чар потянул уже отошедшую от удара Хельгу вниз, головой к тротиловой шашке. Последнее что увидела зеленоволосая Хельга, это искрящийся огонек, шустро пробежавший по шнуру мимо её глаз к детонатору мины.
Рвануло!
Когда я пришёл в себя, мне казалось, что мой собственный мозг разлетелся внутри черепа. В голове звенело от боли, ничего не было слышно вокруг. Картинка в глазах никак не фокусировалась. Всё тряслось. Хотя, скорее всего, тряслось моё тело от контузии, а всё оставалось на месте. Ребята по бокам тоже шевелились, приходя в себя. Если бы не регенерация, мы бы так легко не отделались.
- Все целы? – Кирилл уже сидел, облокотившись на стенку чаши, видимо комбинезон частично нейтрализовал последствия взрыва, контуженным он не выглядел, штанина на его левой ноге был разодрана и из рваных дыр пульсировала кровь, это очень плохо. Регенерация на Кирилла на распространялась и данная рана за час не стянется.
Неподалёку от меня лежало перебитое в нескольких местах осколками тело Чука, прикрывающее собой Чира. Взрывной волной их снесло к нам. Второй следопыт лежал метров на пять правее меня и ёрзал по земле, приводя себя в чувства.
- Гек цел! – он приподнял руку, - Если можно так сказать. Контузило сильно.
- Я тоже цел! – сказал я приседая.
Кирилл пополз к телам Чука и Чира. Ощупал первого, скинув его с Чира, и на вопросительный взгляд второго следопыта отрицательно покачал головой.
- Я не могу прощупать пульс перчаткой, но дыхания нет точно. Герман Валентинович, прощупайте вы.
Кирилл протянул мне руку и помог подползти к телам.
- Двухсотый, - заключил я не найдя признаков жизни у Чука, - А вот Чир жив. Пульс есть.
- Вот твёрдая башка! – заключил Кирилл.
- Чук его прикрыл от взрыва. Принял большинство осколков на себя, - проговорил подползший к нам Гек, - надо бы простится с ним по человечески.
Кирилл уже достал походную аптечку и начал осматривать Чира.
- Сначала себя перевяжи, - посоветовал Гек, - Раз Чир жив, регенерация его восстановит потихоньку, а вот тебе она не поможет. Что с ногой-то? – он кивнул на окровавленную штанину.
- Осколком перебило. Кость не задета, но нога слушается плохо. Герман Валентинович, как вы?
Я осмотрел себя. Но ни одного осколка в меня не попало. Все осколки, что летели в меня, приняли на себя Чук и Чир. Я подполз к Чиру.
- Надо срочно вытащить все осколки, тогда регенерация его исцелит, - сказал я доставая из своей сумки хирургический пинцет и начал выковыривать осколки из тела Чира. Раны на глазах слипались, превращаясь в коросты.
- Повезло что он без сознания, иначе орал бы сейчас от боли, - заключил Гек.
Нас осталось четверо. Я, однорукий Чир без сознания, присевший на бортик чаши и перебинтовывающий себе ногу Кирилл и Гек, только что потерявший друга и напарника. Четыре калеки в бетонной чаше посередине пылающего парка.
- Пойду посмотрю, что осталось от Чара и этой Хельги, - сказал поднявшийся на ноги следопыт.
Он прошёл метров пять прежде чем раздался странный звук, верхолаз остановился.
- Слышите? – спросил Кирилл, заканчивая перематывать себе ногу и вколов себе что-то.
- Ага, - сказал я, - Какой-то треск.
- Треск! - проговорил Гек и медленно, приставными шагами пошёл в нашу сторону, - это чаша трескается, на которой мы сидим.
От воронки взрыва в нашу сторону с умеренной скоростью ползла паутина трещин по бетонному полу чаши.
- Странно, - начал я, - как будто бы под чашей, пустота-а-а-а-а…
Бетонное основание чаши под нами рухнуло, и мы провалились в огромный тоннель, метра три с половиной высотой, находящийся прямо под чашей фонтана.
Полёт не пошёл на пользу Кириллу. Из-за перебитой ноги он не смог нормально сгруппироваться и, видимо, сломал себе лодыжку на здоровой ноге.
- Ты как, - спросил я его, поднимаясь.
- Да не очень, Герман Валентинович.
- Идти сможешь?
- Что-то я сомневаюсь.
Чир приземлился более-менее удачно. Плита под ним не раскрошилась не значительно, и он рухнул лёжа на плите. Я отбил себе ноги, но они уже проходили.
Тоннель был широкий. Площадка на которую мы упали, была ширеной метра два, по середине тоннель разделял большой метра три ширеной канава наполненная водой, с другой стороны канавы была такая же площадка, как и наша. По неизменному закону подлости Гек упал по другую сторону канавы.
- Воняет-то как! – присвистнул он, подходя к краю площадки и глядя в воду.
Вода была мутной, буро-зелёного цвета и заполняла канаву почти до самых краёв. Тело Чука упало в воду. Его быстро понесло течением в сторону от НИИ. И прежде чем мы отошли от падения, оно скрылось за поворотом.
- Вы как? Целы все? – спросил Чук сидя на краю канавы.
- Живы все, - сказал Кирилл, - Целы не все. Я без ног. Чир без сознания. Ты сможешь добраться до нас?
- Канава широкая! Я не перепрыгну. Надо искать мост, - следопыт осмотрелся, - Тоннель по ходу идёт до самого НИИ. Это какое-то водосточное сооружение. Видать вода с чаши фонтана уходила сюда. Вон остались дренажные трубы. И судя по всему, идёт канава до самого искусственного водоёма.
- В котором живёт что-то ужасное, - закончил фразу Кирилл, - Отойди-ка ты от края, Гек. Не нравится мне этот ручей.
- Видимо с реки Каменка течёт, - сказал Гек отходя от края и доставая нож. Придётся идти параллельно друг другу пока не найдём мост.
Чук осмотрел тоннель. Прошитый многочисленными корнями деревьев тоннель выглядел старым, но не заброшенным. Видимо лабораторные его эксплуатировали часто или местные тут ходили. Вдоль стен каждые три метра по обеим сторонам были светильники, которые сейчас не горели, и судя по дыре над нами, больше не загорят. Пелена будет их экранировать от электричества. Со стороны больницы тоннель шёл без водного канала, канал делал поворот на девяносто градусов вправо и уходил по тоннелю в противоположную сторону от больницы к водоёму. По направлению к лабораториям тоннель уходил далеко вперёд и терялся в темноте.
- Что делать будем, Кирилл? – спросил Гек.
- Я не знаю. Предлагаю пока ждать, вдруг Чир очнётся.
- В твоих словах есть смысл. К тому же чем дальше в тоннель мы пойдём, тем эффект от пелены станет слабее.
- Ребята, - вставил своё слово я отползая ближе к стене, - Смотрите.
По бетону, где минуту назад сидел Гек, высунувшись из воды, медленно ползали жгутики усиков, прощупывая пол.
- Когда же это всё закончится? – выдохнул Кирилл, стукнув рукой о стену, - всем отойти от края канавы.
Этого он мог не говорить. Все прижались к стене сразу же, как поняли что канава обитаема.
Вода в канаве журчала, нарушая гробовую тишину. Облака пыли оседали в солнечных лучах, проникающих в тоннель через разлом. Было страшно.
Кирилл, достал у Чира с пояса мачете, держась рукой за корень, торчащий из стены, срубил несколько других корней. И бросил их мне.
- Герман Валентинович, придётся Вам тащить Чира. Оставаться тут нельзя.
Тоненькие усики, торчащие из воды, становились всё длиннее, медленно заполняя заваленную обломками площадь тоннеля.
- Быстрее свяжите корни друг с другом и уложите на них Чира. Потащим его войлоком.
Из левого тоннеля, ведущего в больницу, послышался странный шум.
- Крысы! – заключил Гек, - во истину беда не приходит одна.
- Это точно, - сказал Кирилл, забрасывая в левый тоннель лимонку, - Но хоть не голая баба, уже радует.
- Тебя не радуют голые бабы? – улыбнулся Гек.
Лимонка рванула. По ушам как обычно резануло. Но все были настолько измотаны или всё ещё контужены предыдущим взрывом, что никто даже не прикрыл уши. Просто моргнули и дёрнулись во время взрыва. Послышался шум осыпающегося грунта.
- До этой поездки всегда радовали! – сказал Кирилл, - Отлично! Ф-1 вызвала обрушение тоннеля, это задержит крыс или что там к нам ползло.
- У тебя есть Ф-1? Брось ещё одну в канаву? – предложил Гек.
Кирилл развёл руками:
- А всё. Я всегда брал одну с собой на задания. Она не входит в штатный комплект, но у меня есть привилегии, - он повернулся ко мне, - Герман Валентинович, Вы закончили?
Я стоял и держал связку корней, на которую только что затолкал Чира.
- Да.
- Тогда уходим. Гек, - окрикнул следопыта Кирилл, - Лови.
Кирилл кинул ему фальшфейер.
- Ого? Откуда? Я был уверен, что мы все потратили наверху.
- Я решил один запрятать.
Спасало положение обилие корней, тянувшихся из стен, Кирилл довольно резво передвигался, перебирая и подтягиваясь на них их руками, не наступая на переломанную ногу. Однако, через пятьсот метров корни закончились. Как и видимость.
- У нас всего один фальшфейер, - сказал Гек, - Это минута горения. Влажность тут большая, ничего не подожжешь, что бы сделать факел. Придётся идти в полной темноте на ощупь. Справитесь?
- Корни закончились, скорее всего мы прошли парк. Значит до НИИ остался километр. Для нормального человека это минут десять. Но для меня... Был бы у меня посох, а так со сломанной ногой далеко не уйдёшь. Ещё и в полной тьме.
- И что ты предлагаешь? - послышался с того берега канавы голос Гека. Ту сторону видно канавы почти уже не было видно. Только вода всё ещё бликовала, не давая сознанию окончательно потерять ориентир во тьме.
- Оставляйте мне Чира и идите вперёд с Германом. Вдруг повезёт, найдёте носилки в лаборатории или ещё чего. Вернётесь за нами. Если всё нормально будет, за полчаса можно управиться.
В словах Кирилла был смысл. Другого выхода всё равно не было. Пройдя вперёд метров двести-триста, я нащупал в темноте ответвление.
- Кирилл, - закричал я, - тут сворот в подсобное помещение! Дверь открыта. Внутри, вроде пусто. Затащим туда Чира, потом тебя. Всё безопаснее, чем у воды.
Минут десять ушло на то, что бы в полной тьме дотащить бессознательного Чира до подсобки и помочь дойти до неё Кириллу. Пока я возился, Гек обнаружил такое же помещение со своей стороны, разломал там какие-то ящики, связал их верёвкой и напихал в полость самодельной трубы мусора. Полив его маслом получился факел.
- Оставь Кириллу фальшфейер, - сказал следопыт, кинув мне в руки красную трубку изделия, - Факел бы им, но в моей подсобке больше ничего нет, из чего его можно сделать. Найдём мост, посмотрим, что есть в той подсобке.
Я занёс фальшфейер Кириллу с Чиром и пошёл параллельно Геку в сторону лабораторий. С факелом идти было проще. Но интенсивность и без того скудного огонька вскоре начала падать и факел погас.
- Секунду, Герман! – послышалось мне из темноты справа, - Начинка выгорела полностью. Но я наделал ещё. Сейчас зажгу.
Шум возни с той стороны канавы заменился на стук ножа об кремний и высеченые искры тут же превратились в новый огонёк.
- Матерь господня, - сорвалось у меня с языка.
Толик поймал мой взгляд и развернулся. В десяти сантиметрах от него стояла какая-то дрянь. Похожа она была на впутанные друг с другом водоросли, безостановочно шевелящиеся и оплетающие друг друга. Стебли были покрыты мелкими пупырышками, из которых торчали уже знакомые нам усики, что прощупывали борта канавы под разломом.
Почувствовав свет, это существо прогнулось назад и расползлось по площадке, заняв позу для атаки. Я решил, что Геку конец. Уж слишком незаметно и близко подобралась эта тварь к нему, но рефлексы опытного бойца сработали безотказно. Гек мгновенно нанёс удар ножом, прежде чем существо успело выйти из зоны поражения. Ближайшие к Геку стебли начали распадаться надвое в местах прореза, затем весь пучок начал расслаиваться и из его недр выпало что-то большое. Водоросли поползли к канаве, но Гек не дал им добраться до воды. Достав из сумки масло он полил их горючим и бросил в них факел. Водоросли, как черви, начали сгибаться и разгибаться, пульсируя от боли и вскоре затихли навсегда. Чук достал из горящих водорослей факел подопнул их к тому, что выпало из их пучка, и полил это всё маслом.
- Что это? – вопросительно кивнул я на горящий внутрь водорослей предмет.
- Это Чук, - коротко ответил следопыт, - Пойдём дальше, Герман.
Гек вставил ещё один наполнитель в факел и поджёг его об кострище. Но при свете горящего тела даже отсюда было видно, что идти-то нам дальше некуда, впереди нас ждал тупик. Решётка из двенадцатой арматуры перекрывала проход. Из плюсов был мостик через канал. Пройдя метров пятьдесят до решётки, Гек тут же перешёл на мою сторону. Закрытая на большой врезной замок решётчатая дверь на ту сторону, дразнила надписью над ней: «Главная исследовательская лаборатория НИИ». За решёткой, метров в пятнадцати отражала огонь металлическая дверь лаборатории. Цель была так близка и в то же время недосягаема.
Чук видя моё расстроенное лицо положил мне руку на плечо и сказал:
- Пошли, Герман, к нашим. Там вместе подумаем, что можно сделать. Всегда есть выход.
Но сказать всегда проще, чем сделать. Путь назад изменился. Даже в тусклом освещении костра, горевшего на той стороне канавы, было видно, что весь пол прохода оплетён шевелящимися усиками водорослей, выходящих из воды. Вода в канаве уже не текла гладкой полосой, а бурлила. На поверхность то и дело всплывали какие-то змееподобные силуэты и снова ныряли под водную поверхность. До нас ничего не добралось ещё только по одной причине, почти всё внимание гостей было направлено на огонь.
- Лишь бы Шпион не додумался зажечь фальшфейер, - прошептал Гек, - если конечно они с Чиром ещё живы. Герман, есть два варианта, быстро бежим до них, перепрыгивая эти усы, или медленно бесшумно карабкаемся вдоль стены. Как поступим?
- Я не верхолаз, Гек, и тем более не следопыт, как ты. Я не знаю. Я бы побежал. Они всё равно нас чувствуют. Пока будем ползти, понаплывут ещё.
- Согласен. Думаю, они чуют тепло. Так что можно не шептаться. Они не услышат. Ты готов бежать, Герман?
- Побежали! – сказал я.
Однако бег этот был условным, так как самодельный факел рассыпался на глазах, встречая сопротивление воздуха при беге, а идти в кромешной тьме среди ползучей смерти было глупо. Весь наш кросс заключался в быстром перепрыгивание безостановочно шевелящихся усиков. Путь был от силы метров триста – триста пятьдесят, но вымотал нас окончательно. Когда мы ввалились в каморку к нашим, находиться на ногах у меня уже не было никаких сил. Я свалился на какие-то мешки рядом Кириллом. Гек закрыл дверь на массивную щеколду и облокотившись о стену медленно сполз по ней в сидячее положение.
- В гробу я видел такие пятнашки, - проговорил, тяжело вдыхая после каждого слова, Гек.
- Представь что пол – это лава, - сказал Кирилл, - Как обстановка?
- Лучше не бывает! Вспомнил детство. Как прыгали девочки через резинку. Побегал с факелом от смерти. Сжёг тело друга. Весь коридор кишит редкостной дрянью, а в конце коридора стальная решётка с калиткой, закрытой на массивный замок. А у вас как?
- Курорт. Лежим - отдыхаем. Слушаем плеск воды. А вообще, если честно, Чиру становится лучше. Дыхание выровнялось. Начал ворочаться и стонать. Но в себя пока не приходил.
Гек, отдышавшись, встал и подошёл с факелом к телу Чира. Гематома на его голове почти сошла, оставив пожелтевшую кожу, пробоины от осколков стянулись. Лицо выглядело спокойным, как у человека который спит.
- А ты как? – спросил Гек, глядя на Кирилла, - Как ноги?
- Болят! Проблема в том, что через ботинок шину не наложишь. А снять его я боюсь. Не охота как-то обугливаться.
- У всего есть свои плюсы и минусы, Кирилл. Тут, в тоннеле почти не работает регенерация, иначе бы Чир уже был на ногах. А мы все к ней привыкли. Километр мог всегда пробежать без отдышки. А тут триста метров попрыгал и уже полумёртвый от усталости. Вечная поддержка расслабляет. Вот ты бодрячком держишься, потому что никто тебя никогда не исцелял моментально, и ты привык рассчитывать только на собственные способности организма. Но, повторюсь, тут пелена почти на работает. Давай свою ногу. Твой комбез и так уже пробит в левой ноге и весь залит кровью, но ты же не сгорел.
Гек осмотрел ногу Кирилла и, зафиксировав её найденными дощечками перемотал бинтов.
- Не лангета, конечно, - заключил следопыт, - но лучше чем ничего. Отсиживайся пока, а я осмотрю помещение.
Гек взял факел, встал и осмотрелся. Помещение оказалось не таким уж и маленьким. Дальняя стена срывалась в тени. Лишь мелкие блики отсвечивали из темноты.
- Там приборная панель! – заявил Гек, - Судя по всему это электрощитовая. Интересно, интересно, - Гек пошёл к щиткам, - Ого! Да тут есть бензиновый генератор. На случай аварии основного энергопитания. И пару канистр. Но ведь бензин больше пяти лет не храниться. Зачем они тут?
- Гек, это же лаборатории научно-исследовательского института. Неужели ты думаешь, что учёные были не в состоянии обновлять запас топлива?
- Твоя правда. Давайте попробуем, что-нибудь сделать. Я когда маленьким был, любил в элекрощитовой возиться. Дядя мой, по отцовской линии энергетик в нашем круге. Он всегда мне показывал, что да как. Если бы не стал следопытом, точно бы стал энергетиком.
Гек перелил горючее в генератор и дёрнув стартер аж подпрыгнул от радости, слушая мелодичное пыхтение работающего двигателя генератора. На панеле рядом с ним загорелись лампочки.
- Эх, зараза, с первого рывка завёлся. А вы хорошо следите за своим оборудованием, Кирилл, всё смазано, всё блестит. Не придерёшься.
- Ну, так наша жизнь подземная на прямую зависит от этого, - выдохнул Кирилл.
- Так-с, - Гек уже не слушал, был полностью увлечён работой, - Щёлкнем тут, потом тук и воаля.
Помещение озарилось светом. После времени проведённого в полной темноте лампы щитовой жгли глаза не хуже Солнца. Но человек – существо надземное и к свету привыкшее, так что довольно скоро свет начал радовать и настроение всех заметно прибавилось.
- Вот тут есть возможность вывести свет в коридор, - продолжал химичить у щетка следопыт, - Но я не могу сказать будет ли он там гореть или нет. Всё-таки мы обрушали часть тоннеля и пелена может экранировать. Однако я включил коридоры, если работает, то не лишне. Есть желающие проверить работает ли свет за дверью?
- Пока нет, - улыбнулся Кирилл, - Давайте лучше обсудим, что будем делать дальше?
- Надо открыть калитку, - сказал я.
- Надо. Но как? – задумался Гек, - Там всё основательно. Не выбьешь. Надо либо взрывать, либо резать. Кирилл, у тебя случайно нет ещё одной закладки тротила в карманах?
- Нет. Автомат с подствольником остались где-то в воронке взрыва. Сумка моя под завалом, но там ничего нет. Так что, увы? Я пуст.
- Значит, подрыв отменяется. Придётся резать.
- Чем? – удивился Кирилл.
Гек улыбнулся и указал рукой в один из углов:
- Этим.
Мы посмотрели по направлению, указанному Геком, там, аккуратно сложенным стояла бухта переноски и аппарат для электро-дуговой сварки.
- А если всё же экранирует пелена в коридоре?
- Эх, Кирилл, если пелена экранирует, то будем искать другие пути решения.
Все увлеклись разговором, и никто сразу не обратил внимание, как в дверь стучали. По спине пробежал холодок. Кто там может стучать?
- По любому голая девушка, - саркастически заметил Кирилл.
- Или почтальон, - прохрипел Чир.
- Чир! Ты очнулся? – радостно заметил Гек.
Стук продолжался.
- Такое ощущение, что меня со всей силы долбили по башке прикладом.
- Твои ощущения тебя не подводят.
Стук-стук-стук!!!
Чир привстал, опираясь на оставшуюся руку и осмотрелся.
- Этот стук в дверь отзывается в голове болью! Где это мы? Мы в лабораториях?
- Ещё нет, Чир. Мы провалились в тоннель под фонтаном после взрыва. Сейчас в помещении электрощитовой отсиживается.
Стук-стук-стук!!!!!
- Там за дверью, - обернулся на стук Гек, - По мима неизвестного визитёра, пролегает канава. По ней течёт вода, а из воды к нам что-то настойчиво лезет.
- Где Чар и Чук? – огляделся внимательнее Чир.
- Погибли.
Стук прекратился.
- Эх… - совсем по человечески кто-то вздохнул за дверью и, вслед за вздохом, послышалась какая-то возня.
В щель под дверью начала медленно втекать вода, растекаясь лужей возле дверного проёма. Мы стояли, боясь шевельнуться. Вода не просто растекалась, а затекая поднималась вверх, как скатерть, которую взяли посередине и потянули. Через несколько мгновений лужа поднялась полностью, приняв очертание женского тела.
- Кто там говорил про голых девушек? – спросил Чир, повернувшись к Кириллу.
- Да я и не сомневался, - грустно заметил тот.
Мы были в ловушке. Единственный выход из помещения был перекрыт жидкой Хельгой.
- Поговорим? – спросил у визитёрши Чир.
Та молча смотрела на нас оценивающим взглядом. Водянистая прозрачность её тела проходила, превращаясь в настоящее человеческое тело, с розовой кожей и тёмно-розовым ожогом на щеке.
- Вы… - сказала она, полностью превратившись в настоящую девушку, - убить мои сестры…
- Эх… - выдохнул Чир, - Значит, мы не договоримся?
Девушка отрицательно покачала головой, давая понять, что в разговоре дальше нет смысла.
- Ну, - сказал Чир присев и доставая нож, - Нападай тогда. Что стоять-то…
Есть такая реакция у человека, которого загнали в угол, когда отключаются страх, инстинкт самосохранения. Остаётся только одно, желание забрать как можно больше своих врагов на тот свет. В той просторной комнате электрощитовой, мы пребывали именно в таком состоянии. Ва-банк! Всё или ничего. Хельга это почувствовала. Она увидела это в глазах Чира и Гека. Но она не собиралась умирать. Исказив лицо в ненавистной гримасе, она распалась на водный сгусток, постоянно перемещающийся и меняющий форму.
Гек подбежал к ней и нанёс в сгусток удар мачете. Лезвие прошло сквозь воду, не нанеся никакого урона. Тут же из сгустка выплеснула струя, снося Гека и впечатывая его в стену, где, по-видимому, находился хозблок. Швабры, мётлы и лопаты смягчили удар, и верхолаз достаточно резво поднялся на ноги.
- Колюще режущие предметы тут бесполезны, - крикнул следопыт, оправляясь от удара.
- Э что нам остаётся? – крикнул Кирилл, отползая от надвигающегося на него потока.
Гек взял одну из совковых лопат, стоящих рядом и побежал на сгусток.
- Попробуем ударно-дробящие! – крикнул он со всей силы ударяя сгусток лопатой плашмя.
Звонкий хлопок залил помещение, черенок лопаты от удара плоской поверхностью об плотный предмет с треском переломился, и металлическая часть отлетела в сторону, звеня от переката по каменному полу. Сгусток воды расплескало в разные стороны, но не прошло и трёх секунд, как они начали стягиваться в одну точку и слились обратно.
- Дело - дрянь! – успел крикнуть я, прежде чем водная девушка покрывая меня полностью.
Я был внутри водного пузыря и не мог дышать. Вода плотно оплетала меня. Всё что я мог, это пятиться взад и вперёд, махать руками и пытаться сделать вздох. Я уже решил что мне конец, как кончики пальцев правой руки сильно защипало. Окутывающий меня сгусток завибрировал и спрыгнул с меня, на лету принимая форму женского тела корчащегося от боли.
- Герман, ты в порядке? – услышал я голос Чира.
- Что это было? – я не понимающе смотрел на обгоревшие кончики пальцев. Половина лампочек не горели.
- Ты контакт задел! – крикнул Гек, - Вырубило пробку.
- Но видимо весь заряд ушёл в нашу подругу, - Чир кивнул на скорченный силуэт девушки, лежащий в углу, - Раз ты жив. А то триста восемьдесят в твоём возрасте противопоказано, Герман.
- Да и двести двадцать тоже бы желательно не трогать, - сказал Гек подключая вылетевшую пробку обратно и восстанавливая полноценное освещение.
- Ребята, - вмешался Кирилл, - Шоу продолжается.
В углу, где только что лежало тело девушки, уже никого не было. Вместо этого по потолку к нам ползла огромная капля.
- Все к щитку! – сказал Гек, - Будем надеяться, что она освоила урок и к проводке больше не полезет!
Мы все столпились у электрощитков, но Кирилл, в следствии своей травмы, не мог ни встать, ни подогнуть ноги. За них его и схватила капля, выдёргивая его из нашей толпы и швыряя в единственную дверь, ведущую в коридор с канавой. Кирилл влетел в дверь головой. Было хорошо видно, как стекло забрала шлема покрылось паутиной трещин. Капля поплыла к нему.
- А ну не тронь его! – закричал Гек поднимая с пола выпавший из кармана Кирилла фальшфейер.
Следопыт поджёг осветительный прибор и бросился на сгусток воды вталкивая в неё горящий красный огонь.
Вода начала парить и перетекать с места на место. Химический огонь не гас даже под водой. Капля расплылась в лужу и собралась рядом с фальшфейером в форму человека. Но до человеческой Хельга уже не могла собраться, и выглядела, как манекен, состоящий из воды. Скорее всего до полной формы ей не хватало испарившейся от огня части. Хельга подняла догорающий фальшфейер и кинула его в Гека. Тот отбил фальшфейер, но в эту секунду Хельга оказалась вплотную с ним и окутала его собой.
Гек начал повторять мои действия. Крутить руками и пятиться из стороны в сторону, не имея возможности сделать вдох. Но он был слишком далеко от проводки. Хельга это знала.
Кирилл пытался снять с себя пришедший в негодность деформированный шлем, Чир ещё не оправившись еле стоял рядом со мной, покачиваясь и рискую потерять сознание в любую секунду. Я думал что делать. Оглядевшись, я заметил, что отбитый Геком фальшфейер попал в кучу накиданной в угол ветоши. Та, видимо, была пропитана чем то горючим, потому что легко загорелась и угол с ветошью запылал небольшим костром. Помещение начало заполняться едким чёрным дымом. Я решил толкнуть Гека в огонь. Это единственное, что я мог сейчас сделать. Огонь должен был отпугнуть Хельгу, а Гек обожжётся, но небольшая кучка горящей ветоши не должна причинить сильный вред здоровому бойцу. Я побежал на Гека. Но Хельга следила за мной и сместила тело Гека с траектории моего тела. Я задел их лишь скользом, спотыкаясь и падая возле горящей ветоши. Но пошатнувшийся Гек споткнулся об обломок черенка лопаты и полетел кубарем в наваленные вдоль стены мешки. От столкновения тяжёлого тела об мешки поднялось целое облако серой пыли. Но пыль не спешила разлетаться, а как магнитом оседала на Геке. Хельга, в аморфном состоянии отпрыгнула подальше от тела Гека и мешков, на которые от приземлился. Серые разводы пыли плавали в ней и она не могла их выдавить из себя.
- Гек, - крикнул я, - Что написано на мешках?
- Цемент! – услышал я желанный ответ.
Вот оно, наше спасение.
- Разрезай мешки, Гек, и кидай горстями цемент в Хельгу!
- А что такое Цемент? – спешно вспарывая ножом мешки поинтересовался следопыт.
- Это связующее! Сейчас мы превратим девушку в статую.
Гек не задавал больше вопросов, взяв совок из хозблока он начал посыпать Хельгу цементной пылью. Я больше чем уверен, что если бы она могла вернуться в человеческий облик, кожа бы защитила её от цемента, но она не могла. Она оставалась жидкостью ежесекундно впитывающей в себя вяжущий строительный материал.
Хельге заметно становилось хуже. Она ещё могла шевелиться, но встать на ноги она уже не могла. Она поползла к двери, пытаясь добраться до воды. Но дорогу ей перегородил Кирилл. Он снял шлем и отмахиваясь им всячески не пускал каменеющую девушку в проходу. Спустя пару минут тело девушки перестало подавать признаки жизни оставив перед нами только окаменевшую статую.
- Вот и всё! – сказал заляпанный с ног до головы в цементе, но до безумия счастливый Гек, - Мы справились.
- Будем надеяться, - проговорил Чир и упал в обморок, надышавшись заполняющим помещение едким дымом от ветоши.
Кирилл перекатом приблизился к Чиру и начал оказывать ему первую помощь, а мы с Геком пошли открывать дверь. За дверью была какая-то фантастическая картина. Как будто бы мы оказались под водой. Вокруг были водоросли разных цветов и видов, всё это шевелилось и ползло, оплетая светильники так, что бы не загораживать свет.
- Вот почему пелена экранируется, - сказал Гек указывая в сторону где был пролом, через который мы сюда попали.
Пролома уже не было видно. Плотная стена водорослей заткнула собой всё отверстие, вылезая наружу к солнцу.
- Нам же лучше! – сказал я, - Вот только что мы будем делать со всем этим? – я обвёл руками подводные джунгли.
- Ну, Герман, сказать по правде всё это не выглядит устрашающе и не кидается на нас. Пошли, аккуратно пронесём до решётки сварочник. Если что-то пойдёт не так, в отличие от своей водной хозяйки, эти твари легко режутся мачете.
Вскоре слало известно, что вся эта стена водорослей любит свет и тепло. Но так как света и тепла, исходящего от коридорных ламп, тут стало предостаточно, на четырёх копошащихся возле решётки людей им особого дела не было.
Кириллу сделали подобие костылей из швабр и наш квартет стал помобильнее. Чир в себя пока не пришёл. Всё же травмы были слишком серьёзными и в условиях отсутствия регенерации заживали медленно. Гек перетащил Чира к решётке, оставил меня следить за ним. А пока нёс и настраивал сварочник, до нас добрался Кирилл изъявивший желание преодолеть этот участок пути самостоятельно.
- Не привычно мне без шлема, - болтал он со мной, пока Гек обрезал прутья вокруг замка, - Случись чего и я вспыхну как факел.
- Не боись, Кирилл., прорвёмся! Подбадривал я его сидя возле бессознательного тела Чира.
- Всё, ребята, последний прут и решётка открыта! – жизнерадостно вещал Гек, вставляя электрод в держало, - Понеслась.
Он накинул на глаза маску, и прыгающий свет заморгал по стенам тоннеля. Но дорезать он не успел. Длинные щупальца вылезли из воды с такой скоростью, что мы и не поняли что произошло. Гек просто исчез всплеске воды из канавы. Несколько минул вода, рядом с нами бурлила и пузырилась. Потом из воды появилась рука следопыта. Я тут же схватил его и потянул на сушу. Гек судорожно цеплял воздух ртом.
- Что случилось? – спросил Кирилл.
- Она вернулась! – сказал Гек указывая на поднимающийся манекен из воды.
- Видимо она смогла выпариться и собраться, - подытожил я, - Из-за пожара в комнате щитовой было слишком жарко.
- Надо успокоить её раз и на всегда! – сказал Гек доставая нож.
Гек подполз к кабелю переноски и, поочерёдно, разрезав плюс и минус на нём, закинул подключенный к сети конец в канаву. Система защиты сработала мгновенно, с громким щелчком хлопнули пробки, вырубив свет. Нам оставалось только надеяться, что этого мгновения хватило, что бы остудить пыл очередной Хельги. Пахло жареным. Через мгновение коридор залился красным светом аварийного освещения. Кабель отстрелило наружу и он лежал у края канавы и парил. Водоросли рядом с нами больше не шевелились. На дугой стороне канавы лежала девушка. Она плакала. Слёз не было видно в скудном освещении, но натужные всхлипы были хорошо слышны. От неё беспрестанно отходил пар. Было хорошо понятно, что ей больно. Но жалости к ней мы не испытывали. Мы лишь смотрели на то, как она доживает последние минуты жизни.
- Пойдёмте уже, - сказал Чир, - Ей мы не поможем ни чем. Судя по агонии, она вот-вот умрёт. А нам ещё решётку доламывать. Перерезать прут я до конца не успел.
Пока Гек лопатой долбил по надрезанному пруту очередной лопатой, плач девушки прекратился навсегда. Теперь между нами и входом в лабораторию оставался всего лишь один недорезанный стальной прут и примерно пятьдесят метров пути.
- Шкурко, наверно уже похоронил нас! – хмыкнул Кирилл, - Наверняка уже вербует других верхолазов.
- Ща ты до него дозвонишься! – сказал Гек вышибая, наконец, замок и открывая решётку, - Милости прошу!
- А вдруг за дверью очередная голая баба? – сказал Кирилл.
- Значит, в очередной раз будем драться, - ответил Гек, подходя к бессознательному Чиру и забрасывая его к себе на плечи, - Идём, Герман. Кирилл, жди. Я за тобой вернусь.
Мы дошли до дверей лаборатории. Гек положил у входа Чира, сказал мне сторожить его, а сам пошёл за Кириллом.
Настроение у всех было отличное! Все пребывали в эйфории того, что до заветной лаборатории удалось добраться. Счастливое расположение духа привило к тому, что внимание притупилось. Это и сыграло с нами злую шутку. Я не знаю, как мы прошли, не задев невидимую в свете аварийных ламп растяжку, в первый раз, видимо повезло. Мы оба её перешагнули и всё. Но хромающий на костылях Кирилл этого сделать никак не мог. Я услышал только щелчок вылетающей чеки, даже не осознавая тогда, что произошло.
- Растяжка! – услышал я голос Гека, прежде чем тоннель потонул во взрыве.
Кирилл оказался у моих ног. Видимо Гек вытолкал его к нам, прежде чем фугас взорвался. Кирилл был жив, без шлема его лицо хорошо было видно, в глазах его читался ужас. Потому что лежал он лицом вверх и смотрел на стену высотки НИИ и плывущее над ней голубое небо. Тоннель обрушился.
- Небо! – в ужасе шептал он, - Небо!
- Ну, небо! И что? Сгореть боишься, солдатик! – услышали мы женский голос и обернулись к открытому дверному проёму лаборатории. В проёме стояла девушка.
Я всегда ненавидел выражение "отвалилась челюсть" или выражение "глаза по пять копеек". Учитывая, что уже мало кто знает, что такое пять копеек. Но сейчас я стоял именно с таким выражением лица. Когда мы шли в этот мутный поход в развалины, некогда называвшиеся городом Новосибирска, максимум что я ожидал найти там, так это руины этого несчастного НИИ, документы по засекреченному проекту и кучу озлобленных зверушек, вырвавшихся из клеток этого же НИИ и очень полюбивших сладкое мясо человечины. Даже мутировавшие смертельно опасные девочки не особо удивляли, сливаясь с общей картиной апокалипсиса. Но эта, одетая в какой-то обтягивающий, похожий на горнолыжный комбинезон, девочка в дверях, на вид ей было лет семнадцать, поразила меня до глубины души. У неё были гладкие щёки, без малейшего намёка на ожог.
- Не сгоришь! Не бойся! – продолжала говорить она, - Я запрещаю пелене вас трогать. Раз уж вы дошли до меня, так уж живите.
Кирилл, судя по выражению лица, всё ещё до конца не понимал что происходит. Он ошарашенно переводил взгляд то на меня, то на небо, то на лежащего без сознания Чира, то на девочку в дверях.
Приподнявшись на локтях, он только и успел проговорить:
- Надо же, не голая…
- Фу, - сморщила она своё гладкое лицо в брезгливой гримасе, - Извращенец! – Потом перевела взгляд на меня и сказал: - Спите.
Голова словно наполнилась свинцом и стала невыносимо тяжёлой. Тело уже не слушалось голову и размякло. Я прислонившись к стене медленно сполз на пол и закрыл глаза. Последнее что я увидел перед тем , как забыться, это спящего Кирилла. Потом наступила тьма.
Глава IV. Проект Хельга Черновой вариант
© Copyright: Тимофей Бутаков, 2017
Свидетельство о публикации №217020600509
Свидетельство о публикации №217020600509
Рецензии