От чистого сердца

      Время близилось к обеду, когда  к нам, в редакцию  многотиражной  газеты, буквально вломился  взъерошенный  краснорожий  мужик.
      Был он  поперек себя шире, в промасленной робе, будто с чужого плеча. Спецовка   доходила ему  почти до колен, рукава подвернуты, штанины тоже, потому как  ростом не вышел.
     «Колобок»  этот  едва  протиснулся  в  створку двери  и,  тяжело  дыша  перегаром, приблизился ко  мне.
     Один его огромный кулачища, размером  с голову теленка, сжимал  номер   многотиражки,  а во втором  он держал  разводной  ключ какого-то гигантского размера.
     Бросив   газету  на мой письменный  стол, толстяк  ткнул в нее  ключом  и  спросил:
    -Кто это написал?
     Его сипящий  голос  не предвещал ничего хорошего,из ноздрей валил пар, правда, копытом в пол он не бил.

     В комнате  до  прихода  «гостя» нас было трое: редактор, я, корреспондент, и  девчушка корректор, которую впрочем, сразу ветром сдуло, как только   дядька  приблизился  ко мне.
     Редактор, женщина  лет под сорок , бывший  комсорг предприятия, которая обычно  за словом в карман не лезла,  сразу  побледнела , как стена, и   стала  часто-часто  хватать ртом воздух.
     Ее реакция меня напугала  больше, чем появление  странного посетителя. Я    подумал, что она так отреагировала на  мужика, потому как  знала  его. Значит было чего опасаться, наверное,  псих.
     От этой мысли мои руки похолодели, а ноги сразу стали ватными.

    «Колобок» стоял как вкопанный, широко расставив   две  свои  тумбы в подвернутых штанах, переводя  вопросительный взгляд с редактора на меня и обратно.
     Пауза затянулась, надо было срочно находить выход из этой  пикантной ситуации.

     Набрав в легкие    воздух, я с трудом разлепил  пересохшие губы и не своим голосом произнес: 
    -Позвольте полюбопытствовать , уважаемый, какова причина, побудившая  Вас  достичь крайней степени  душевного дискомфорта?
    -Не понял, скажи то же самое  по – русски! - потребовал возмутитель спокойствия.
     Я перевел, тем самым продлив  свою жизнь еще на несколько секунд. 
     Толстый, как сарделька,  палец  посетителя, покрытый рыжей растительностью,  уперся  в небольшую  информацию.
     Пятьдесят   строк  я  читал так долго,  будто   только – только  научился  складывать буквы  в слова.
     Передо мной стояли сразу две цели: уловить  суть   напечатанного   и еще немного  потянуть время.
     Речь  в  информации  шла  о том, что в предельно короткие сроки, за два  выходных дня,   специалисты  службы  механика    провели   капитальный   ремонт  конвейера  сборки  рабочих аппаратов, благодаря  чему   удалось наладить  ритмичную работу главного конвейера.

     - Совершенно невинный текст,- подумал я про  себя,- что же так могло возмутить этого человека?  Малый конвейер долгое время был «узким местом» сборочного цеха. Его частые поломки и, как следствие, вынужденные простои – одна из  причин  постоянных авралов, со всеми вытекающими  отсюда последствиями.

      .Между  тем наш «гость»  явно  начал  терять терпение. Он стал  переминаться с ноги на ногу  и   перекладывать свой  огромный  ключ из  одной руки в  другую.
    - Газета  только  вчера   вышла, вон  же число стоит. Что, вы  уже забыли, кто написал, что ли?- с упреком в голосе сказал  посетитель.

      Тянуть дальше не было смысла  и, решив  «Будь что будет!», я  признался  в авторстве  злополучной информации,  встав при этом в позу Мальчиша - Кибальчиша. 
      А что, умирать, так с гордо поднятой головой!

    - Ну и  добре! – неожиданно  ласково сказал  мужичок  и даже как-то неуклюже  попытался  приобнять   меня  одной рукой. - Я поблагодарить зашел, ведь это про нас  написано. После вашей заметки директор   премию велел нам выдать в размере двух окладов. Так что  с нас причитается!

      Мы  скромно промолчали,  о том, что информация в газете появилась именно  с подачи   директора. Пусть «Колобок» с друзьями думают, что  все наоборот.
    - Кто же с таким свирепым видом благодарить приходит? От Вас  аж  пар шел!-  с упреком  заметила редактор.
    - Лестница  больно крутая. Пока  взобрался на ваш этаж,  чуть не задохнулся, одышка замучила,- пояснил  благодарный читатель. – Не   мальчик   поди, через три года на пенсию.

      Довольный таким оборотом дела я готов был расцеловать  нашего гостя. Он сразу же показался мне  эдаким   симпатягой, а-ля Вини Пух.  И голос точно как у артиста Евгения Леонова.

    - А что, ребятки, время-то обеденное, может  быть,  обмоем премию, ведь вы тоже к этому руку приложили!- неожиданно  предложил  дядечка.
    - Господи!- сказал мой внутренний голос,- да я сам  готов  тебе поляну накрыть  за то, что  все так хорошо закончилось.
      Но вслух мы с редактором хором, не сговариваясь, прокукарекали : «Нет-нет, что Вы!»
    - Надо же, какое единомыслие! – удивился я про себя. – У нее,  небось, тоже трусы от счастья мокрые!

     Мужичок  тем временем, задрав спецовку, запустил руку  в  свои широченные  штаны , у которых оказались огромные накладные карманы, порылся там и вытащил…  бутылку   какой-то мутноватой жидкости с  затычкой.

   - Не побрезгуйте, примите, это от всей души!- голосом кота   Матроскина  промурлыкал  он, протягивая мне свой презент. - Вы  не  смотрите, что на  вид не очень, гарантирую, отличный  продукт, сам  делал и  даже опробовал.  Отказ не принимается, а  то как-то не  по-людски получается!

     Проговорив это, «Колобок», не дожидаясь нашей реакции,  пятясь и  даже, как мне показалось, галантно  шаркая  ножкой,  попытался выкатиться из кабинета, но застрял в дверном  проеме.
     Он поднатужился ,  крякнув  на прощание: «От чистого сердца!», с трудом, но   все  же  выполз  в  коридор,  и исчез  также  внезапно, как появился.

     Ошарашенные, мы  еще некоторое время  сидели  в каком-то оцепенении, а потом вдруг  стали  хохотать так, что  аж   слезы  выступили.

     Раскупорив бутылку, я обнаружил, что затычка была сделана из номера  заводской  многотиражки. Это, по –моему, явный признак  читательского  доверия. Ведь настоящий мужик чем попало такой напиток затыкать  не станет.