Жених и невеста

А.Н.ПАВЛОВ

ПРЕКРАСНЫЙ КОЛЛЕКТИВ
 
    Прохожу мимо детского сада. Дети на прогулке. Один из них залез на деревянную горку. Воспитательница забеспокоилась. Подходит к малышу. Смотрит на него снизу вверх и неожиданно для меня прямо каким-то угрожающим ором обращается к нему:
– Ты что, обалдел, что ли?
Понятно, в голове у неё зашевелилось – а вдруг… Но вместо того, чтобы успокоить ребёнка ласковым словом и помочь спуститься  она грубо прикрикнула на него. Малыш растерялся. Вобще говоря, он даже не понял, что такое случилось, в чём его вина. Похоже, он просто забоялся. Наверное, знал свою воспитательницу достаточно хорошо и мог ожидать дурные для себя последствия. Даже у меня, случайного свидетеля этой маленькой сцены, что-то царапнуло по сердцу.
*
    Воскресный день. Семья завтракает. Чудесная девчушка лет пяти уже поела. Неожиданно для родителей потянулась и, стараясь сделать голос сладким, выговорила:
– Эх, мусикабы сичас.
Родители в шоке. Бабушка вообще ничего не поняла и спросила внучку:
– Оленька, что ты такое говоришь? Да ещё тянешься за столом. Кто тебя этому научил.
– Бабушка! Да это наша няня в детском саду. Как позавтракает с нами за своим столиком, так сразу глаза зажмурит, потянется так сладко-сладко и говорит:
– Эх! Сичас мусикабы.
Ну и  мы все так стали.
*
    В детском садике весь персонал давно заметил, что в группе у Анны Васильевны всегда тишина. Не слышно детского гама, криков визгов, возни и вообще того приятного шума, который свойственен ребятне. Даже в тех случаях, когда Анна Васильевна выходила по каким-либо делам  из комнаты, там тишина стояла абсолютная. Как будто комната была пустой.
Естественно, такая необычность вызывала удивление и вопросы у всего персонала детского садика. Но, как известно, рано или поздно… всё тайное становится явным. И вот что оказалось.
– Машенька, – говорила Анна Васильевна, обращаясь к одной из девочек группы, – я сейчас ненадолго выйду, а ты останешься за старшую.
– Дети! Вы все меня слышали. Маша останется за  меня. Ведите себя тихо, не шалите. А ты Маша, когда я вернусь, расскажешь мне, кто себя  плохо вёл. Мы его поставим в угол, и не разрешим играть с другими детьми. Вечером же, когда за ним придут родители, я им пожалуюсь на него.  Ещё попрошу и дома его наказать.
Естественно, получив такое высокое доверие, Маша по уходе Анны Васильевны ведёт себя со своими однокашниками как строгий воспитатель. На некоторых она даже покрикивает и угрожает будущим наказанием. Она играет в Анну Васильевну.
Возвращается Анна Васильевна. Маша тут же  и с удовольствием докладывает ей о «плохих» детках.
– Анна Васильевна! А Вова показывал язык. А Нина строила мне рожицы и дразнилась. И так далее. Анна Васильевна, поддерживая престиж доверенного лица, наказывает «виновных».
    Несколько позже (или в другой день) ситуация повторяется. Только в этот раз старшим за себя она назначает Вову. При её возвращении Вова, естественно,  первой провинившейся называет Машу.
    И та дальше и так дальше. Доверенные лица меняются и с удовольствием, в качестве маленькой мести,  закладывают тех детей, которые ранее жаловались на них. Формируется некая странная круговая порука – шиворот на выворот. Все по очереди играют роли то стукачей, то пострадавших.
Вот почему в группе у Анны Васильевны всегда тихо. Все боятся друг друга и держат небольшой, но всё же камень за пазухой. Анна Васильевна довольна. Она формирует прекрасный коллектив. Коллектив кого?
Ай да, Анна Васильевна! До такого додумалась.