Боярыня Морозова

…Она  шла по переходу подземки очень медленно, и нельзя было не заметить ее величавой поступи - этакая постаревшая боярыня Морозова, причудливой волей Господа оказавшаяся вдруг в самой гуще современного мегаполиса среди вечно спешащих москвичей! Казалось, вот-вот и ее напряженно-гордо посаженная голова медленно повернется, и она, недобро усмехнувшись, окинет толпу долгим строгим взглядом.
 
А вечно спешащая масса людей огибала степенную особу, недовольно ворча на ходу, недобро или с любопытством оглядывая ее, но она не обращала на это никакого внимания. В своем нелепом коричневом балахоне до пят, подчеркивающим ее неестественно прямую спину, в старомодном зеленом капоре с белым пером на боку, с массивной тростью красного дерева в руке,  постукивающей в такт ее шагам, она выглядела более чем экстравагантно, если не сказать странно.

Она шла с достоинством, приковывая взгляды окружающих даже не столько своим необычным видом и царственной походкой, сколько не поддающемуся никакому описанию торжественному выражению  лица, так не вяжущемуся с окружающей ее хмурой и озабоченной толпой.

Нитки плотно сжатых губ, скорбный нос, седые пряди волос, выбившиеся из-под капора, не портили общего впечатления от лица, будто бы светящегося изнутри. И только глаза пожилой дамы, лихорадочно горевшие,  были на удивление молодыми. Она смотрела прямо перед собой, но взгляд ее был несколько отрешенным, как бы обращенным внутрь себя, словно она обладала некой страшной тайной, известной только ей одной.

Люди, проходящие мимо боярыни Морозовой, ощущали и давно забытый запах нафталина, и смешанный с валокордином еле уловимый аромат Красной Москвы, которые удачно вписывались в ее образ, дополняли его и завершали общее впечатление.

И еще долго потом прохожие удерживали в памяти образ странной женщины, будто сошедшей с полотна известного художника, отметившейся на общем сером людском фоне ярким пятном…

Прошло время, но те, кто обратил внимание на боярыню Морозову, каждый раз проходя  по тому переходу, невольно ищут ее взглядом, не отдавая себе отчета, что это - обычное человеческое любопытство или подспудное необъяснимое желание прикоснуться к далекому прошлому...