Таймень

Когда Гошка, невысокий, крепкий, весьма энергичный паренёк, гото­вил туристский маршрут в верховья Енисея, его занимала мысль о самой большой рыбе тамошних мест - таймене. Начитавшись воспоминаний братьев Фёдоровых и Г.А.Федосеева о рыбацких успехах, он спал и видел, как тащит упирающуюся рыбину из воды.
Сильно подогрел его желания склад в Тора-Хеме, посёлке, располо­женном в глухой тайге, единственном населённом пункте на пути их группы. Зайдя следом за кладовщиком в длинный полутемный сарай, Гошка не сразу рассмотрел длинные тела рыб, висевших на жердях. А когда разглядел, то ахнул: десятка два тайменей - нет, тайменищей выстроились в ряд, как солдаты в шеренге. Круглое туловище рыбы, оснащенное плавниками и могу­чим хвостом, напоминало торпеду. Тупая голова с громадной пастью не оставляла сомнений в том, что перед вами хищник.
Разговор со словоохотливым кладовщиком продолжался у него на дому и затянулся надолго. Ребята устали ждать своего начальника с продуктами. Наконец прибежал возбуждённый Гошка, снабжённый не только лапшой и тушёнкой, но также самыми уловистыми блёснами из всех, существующих в мире, и добрыми напутствиями аборигена:
- Чо, паря? Тайменя словить? Это дело нехитрое. Только леску бери потолще, миллиметра на два, да тройник кованый, добрый, не лавошный. А бросай блесну посля перекатов, где речка падает в бучило, в омут, значит.
Туристы с трудом пробирались к водопаду в верхнем течении Енисея. Изредка попадалась тропка, пробитая зверями в подлеске и кустарнике. Но и эта тропка была с препятствиями. Там, где лось перешагивал через упавшее дерево своими длинными ногами, а мелкота проскакивала под дере­во, человеку, да ещё с тяжёлым рюкзаком, иногда приходилось ложиться животом на ствол и переползать через валежину. А чаще тропы вообще нет, да ещё многочисленные притоки Енисея нужно форсировать, да болотины.
Несмотря на выматывающие силы переходы, Гоша каждую свободную минуту, вечерние и утренние зори использовал для поимки тайменя. Дежурные, раньше других вылезающие из палатки, сквозь утренний туман видели на берегу знакомую фигуру любимого тарги (по-тувински тарга – начальник), методично размахивающего длинным удилищем спиннинга. Аналогичную картину наблюдали ребята на фоне вечерней зари. Однако таймeнь не соблазнялся ни красивыми блёснами, ни хитрыми уловками рыбака, ко­торый то вёл блесну медленно, то крутил катушку со скоростью света, то резко изменял темп вращения. При этом он что-то шептал, стихи или молитвы.
Терпенье и труд всё перетрут. И вот однажды под водопадом друзья-туристы увидели незабываемую кинокартину. Дежурный по котлу нарочито-противным голосом проорал: "Подъём!" Ворча и стеная, едоки полезли из палатки, наскоро умывались и собирались у горячего костра. Погода была ненастной, накрапывал дождь. На берегу на большом камне возвышался монумент начальника, облаченного поверх штормового костюма в полиэти­леновую накидку. Он торопился перед завтраком сделать ещё несколько забросов.
Вдруг Гошка исчез. Был тарга - и нет тарги. Ребята протёрли глаза, затем бросились к реке. А случилось вот что. Гоша спозаранку отправил­ся хлестать Енисей спиннингом. Было холодно, сыро, неуютно. Свежий ветерок тоже не добавлял тепла. С валуна, на котором стоял рыбак, от­крывался живописный вид с водопадом на переднем плане. Тёмная вода крутилась в омуте, от водопада плыли хлопья пены. Но Гоша не любовался пейзажем. Руки озябли и еле держали спиннинг. Вот очередной заброс в круговерть воды. Дал блесне затонуть. И не успел начать вращение катушки, как резким ударом у него вырвало спиннинг из рук. Реакция Гошки была мгновенной, недаром он имел разряды по боксу, гимнастике и пара­шютному спорту. Ни секунды не задумываясь, он сиганул со скалы и на лету успел ухватить удилище. Леска стремительно разматывалась. Он поп­лыл к берегу, чтобы ступить на дно, но его вместе со спиннингом пота­щило в глубину. Гошка отчаянно сопротивлялся, но рыба, намокшие одежда и ботинки, холодная обжигающая вода, похоже, были сильнее его. Вдобавок он несколько раз разворачивался, и леска опутала его тело, сковывала движения.
В таком неистовом противоборстве узрели таргу друзья, когда подбежали к реке. Не размышляя, все шестеро, двое из которых не умели плавать, кинулись в воду. Впереди на крыльях любви неслась Рая, супруга доблестного Гоши, одна из неумеющих плавать.
Великан Вовка мощными саженками достиг храброго таргу, как буль­дозер поволок тяжёлый груз к берегу. Вот он встал ногами на дно, подтащил Гошку на твёрдую основу. А где-то там, в омуте, ходила большая рыба. Леса то ослаблялась, то натягивалась и звенела от напряжения. Но, слава отечественной леске диаметром в один миллиметр, она не лоп­нула. Гошка, несмотря на уговоры товарищей, не выходил из воды. Трясу­щимися руками, изрезанными в кровь леской, он вываживал рыбину. Лицо его тоже было поранено леской и кровоточило. Но всё это было сейчас для него сугубо второстепенное. Только бы не сорвался, только бы не ушёл! Он при сильном натяге сам забегал поглубже, смягчая удары рыбы.
Борьба продолжалась. Несколько раз таймень показывался на поверх­ности, яростно работая хвостом. Но он уже уставал, силы его заметно шли на убыль, Гошу удалось вывести на берег, и он всё ближе подтягивал рыбу. Вот показалась голова с открытой пастью, затем черная блестящая спина. Последние усилия - и громадный таймень около полутора метров в длину тяжело прыгает на песке, Гошка сидит на нём верхом, как на коне, глаза его сияют восторгом. Пытается рассказывать:
- А он... А я...
Но его плохо слушают. Ребята галдят, смеются. Смеются, глядя на разорванную одежду Гошки, взлохмаченные мокрые волосы. С него текут ручьи воды и крови. Но он откровенно счастлив!