Белая тень

Мне было пять лет, когда я  испугался своей тени... белой тени. Впервые в жизни я ощутил страх. Конечно, в то время меня многое пугало, сейчас и не вспомню: только одно осталось в памяти – тот миг, когда я увидел белую тень. Ребята из нашего детского сада тоже боялись тени.  Не знаю почему. Однако с возрастом  понемногу стал понимать, что в действительности никто не боится своей тени, тень - это только мифологический персонаж, безвредный, безоружный, не имеющий кого-то родного, чтобы его потерять, тень сама исчезает ( причину этого  не могу объяснить), она всегда бывает черного или темного цвета, и это означает, что где-то поблизости есть свет. Может поэтому все дети боятся черной тени? Ведь не бывает белой тени! А увиденная мной белая тень из другого мира...
Был двадцать четвертый день солнечного апреля. Комаров полетел в космос, а когда возвращался на землю, не раскрылся парашют космического корабля,  он упал  с семикилометровой высоты и разбился: советское телевидение и радио весь день передавали траурные сообщения. Я стоял у окна просторного, светлого, возведенного из прочного сибирского тополя с красной черепичной крышей, насквозь пропитанного алифой финского домика, занимавшего значительную часть воинской части, что на границе с Ираном, и ждал мать. Это здание, принадлежавщее пограничникам, было детским садом, и каждое утро, входя сюда, я ощущал  запах леса смешанный с  краской. Часть детсада открывалась в воинскую часть, а маленький дворик и входная дверь – на улицу. Заведующей садом была жена командира части Константина Гадзоева белорусска Нина Николаевна. Мы дружили семьями, мама моя из-за Нины Николаевны и отдала меня в этот садик. Нина Николаевна диктовала тете Азамат меню,  временами замолкала, стоя в  коридоре что-то говорила женщинам, обсуждавшим печальные известия, связанные с космонавтом. Воспитательницы собирались  домой. Погода вдруг резко изменилась, небо заволокло тучами, в раскрытых настеж комнатах, только недавно залитых солнцем,  стало темно. Детский гомон сразу смолк. Я навострил уши и стал прислушиваться к разговору взрослых. А сам не отводил глаз от двери. Думал, вот сейчас появится мама, как-всегда, со всеми мило поздоровается, возьмет меня за руку, мы попращаемся с тетей Ниной и пойдем домой. Но вместо этого услышал тревожные разговоры: все говорили о смерти космонавта так, будто умер кто-то из родных. Женщины готовы были расплакаться. Они не обращали на нас внимания. А нашим ребятам было все равно: кто плакал (большинство детей, только проснувшись, начинали плакать, маленькие- что-то тихо бормотали, а некоторые становились очень агрессивными...), кто-то пил кисель, а кто-то, забившись в угол, тихо уплетал крекеры. Очень странно, но мои уши были заняты разговорами взрослых. Я впервые почувствовал в обычно  властном голосе Нины Николаевны грустные нотки.
- Он был очень молодым, красивым... Двое детей остались сиротами. Костя (видимо, она имела в виду своего мужа) хорошо знал Владимира Михайловича... Правда или нет, говорят, что он отклонился с орбиты...-  розовые губы Нины Николаевны задрожали. (Я не знал значения слова "орбита", это потом мне мама рассказала, что орбита- направление  движения небесных тел, из этого круга нельзя выходить, погибнешь. Мама была преподавателем физики, и эти вещи хорошо знала).
- Вай, вай, совсем молодой был! Бедный! Говорят, что в небе задохнулся, даже до земли не долетел... Ищут, не могут найти...- голос тети Азамат тоже задрожал.
-Да, да, я тоже слышала... Сосед, мулла Муталлим сказал, что его забрало небо... Не видите,  погода как испортилась? До вечера еще вон сколько, а все темно вокруг...-уборщица выжала половую тряпку и бросила на совок, стоящий в углу. Она, словно  хотела подтвердить слова тети Азамат:
-Бедный, бедный...Интересно, он так навсегда останется в небе?- скрестив руки на груди, она уставилась в неизвестную точку.
-Нет, девочки, хоть и мертвого, но спустят на землю...
- Не слышала, создали похоронную комиссию?- вставила тетя Нина.
-Неправда...какие похороны? Разве космический корабль долетел до земли?- возразила одна из родительниц, спускаясь по лестнице на высоких каблуках.
-Нет, нет,-Нина Николаевна, наконец, убрав лежавшие перед ней тетрадь и ручку в тумбочку, встала. - Парашют не раскрылся, он был в круглом спускательном аппарате, и  с такой силой врезался в землю... Вчера вечером программа «Время» передала...
В то время, если даже захотел, я не смог бы сложить все эти диалоги. В памяти осталось только то, что разговор шел на эту тему. Если бы я до вечера не оставался  один, и если бы рядом были ребята, то скорее всего и  ее позабыл. Но после четырех часов приходили родители и по одному забирали детей из садика. Последняя из родительниц говорила тете Азамат, что погода изменилась, и черная тень  опустилась на землю... Пусть Аллах убережет нас... Эти слова она сказала с такой тревогой, что я невольно заволновался. Потом  стал у окна, чтобы, когда мама, распахнув ворота, войдет во двор, побежать и самому открыть  входную дверь ...
Слушая такие  новости, я и сам встревожился, почему-то  захотелось, чтобы мама поскорее пришла и забрала меня. Грустная атмосфера садика начинала меня пугать. Уже и Нина Николаевна, попрощавшись с тетей Азамат, ушла. Мы остались одни в огромном финском доме. Позже всех уходила из садика тетя Азамат. Она пять дней в неделю готовила для нас вкусные блюда. Будучи нашей соседкой, она проявляла ко мне особую заботу, знала, что я очень любил ее довга (национальное блюдо из кефира), когда готовила довга, всегда мне наливала две кяса (особые глубокие тарелки). В тот день тетя Азамат снова приготовила довга, дала мне две кяса, так что я напился досыта.  Днем, после обеда, мы поспали, а когда проснулись, нам дали печенье и кисель. Я свой кисель отдал Тельману, он любил его, так как я хорошо поел днем,  мне уже ничего не хотелось. Печенье отдал Рене, она мне нравилась. Почему-то, когда она плакала, и мне хотелось плакать, когда смеялась – и я радовался. Наши ребята из детского сада только к концу дня грустнели, начинали скучать – по дому, родителям.  Все остальное время нас окружал прекрасный мир игрушек-без оружия, без страха, спокойная, мирная жизнь!
      Тетя Азамат возилась на кухне, а я стоял у окна. Мамы все еще не было. Вдруг с темного неба раздался странный звук, показалось, что кто-то меня позвал. Голос был похож на писк. Я выглянул из окна, взглянул  наверх, небо действительно было черным. Сердце забилось. Мне показалось, вот сейчас этот космонавт с его круглым кораблем, вращяясь, опустится прямо на мое окно, я увижу его растерзанное тело, испугаюсь и закричу. Но  воцарилось странная тишина. Небо всего раз загремело, затем послышался шелчок,  на высокий навес под окном, легла сверкающая  кипельно белая тень, с меня ростом! Она была завернута в маленькую, чистую белую простыню. Тень беззвучно направилась в мою сторону. Протянула, улыбаясь руки через окно внутрь, обняв меня, хотела куда-то увести: может к тому самому космонавту? « Идем, полетим в небо, там очень красиво!» Да, кажется, я это услышал,  вздрогул и оглянулся. Захотел позвать, не смог. Но вдруг так закричал, что  прибежала тетя Азамат.
-Джан, джан, малыш, что случилось? Упал? – спросила.
-Нет... Испугался!
-Бисмиллах, бисмиллах (Бог с тобой, не бойся)...- пахнущими луком руками женщина обняла меня.- Не бойся, я с тобой, это небо загрохотало...
-Посмотри туда, белая тень идет!...
-Пусть Бог покарает меня! Оставила ребенка здесь одного, а сама на кухню пошла! – женщина хлопнула ударила себя по коленям, схватила меня и повела на кухню. Дала мне воды попить.
-Пей, дитя мое, не бойся! Скажи Бисмиллах...(потом обращаясь в пространство) Эти женщины болтают что попало около ребенка!  Сумасшедшие! Столько о мертвых говорили! Ребенок испугался! Ах! Изыди, сатана! Пей, милый... Мама сейчас придет...
Я с трудом сделал пару глотков. Немного успокоился. В это время мама показалась в дверях, я бросился к ней, и снова расстроился, из глаз потекли слезы...Мама обняла меня и поцеловала. Ничего не поняла, подумала, что это, как всегда, связано с моим настроением.
-Малыш! Почему ты так горько плачешь, будто тебя режут? Я же пришла... я здесь!
-Ребенок испугался...-сказала тетя Азамат.- Ему что-то показалось, дала ему воды попить...
-Мама, я боюсь этой тени!- сказал я.
-Что? Тень? Какой тени?
-Ну, тень...Она вот там... посмотри...  белая тень! Я указал рукой под уже порядочно подросшие деревья. Мама как ни в чем не бывало, взъерошила свои курчавые волосы, «если на молоко долго смотреть, при желании можно и кровь увидеть, пошли домой!» - сказала она.
Когда мы спутились во двор, внезапно вновь выглянуло солнце. Я взглянул на мамину тень впереди нее. Она была черной. Странно, я не испугался. Словно и моя тень почернела и, смешавшись с маминой, мирно шли рядом. Я немного смутился. Хотел было, повернувшись к своей тени что-то сказать маме, но она меня опередила:
-Это твоя тень, мой родной, не бойся! – сказала она.
С неба полились редкие крупные капли дождя, мама достала из сумки зонтик  и, смеясь, добавила:
-Видимо бесшумная гроза прогремела, ее свет попал на твою тень...А когда бесшумная гроза попадает на детские тени, они бывают белыми...(Конечно, это она придумала!)
-Почему?
-Потому, что ты чист, безгрешен...Не выходишь за пределы своей орбиты... Дедушка Бог таким образом оберегает тебя и твою тень... от всяких черных дел, от всего оберегает тебя...
-А почему твоя тень черная, мама?
 
-У взрослых тень всегда черная, родной!
-................
Мама больше ничего не сказала. Наверное, она думала о космонавте, и много позже я узнал, что, не только космонавты, но и простые люди, когда выходят за пределы своей орбиты, их тени исчезают, а сами умирают... Видимо мама по этому сказала, что когда человек выходит из своей орбиты, и его тень исчезает а сам он умирает. Дальше мы шли молча. Когда дошли до дома, зарядил ливень...
...Моя белая тень вот уже пятьдесят лет, как покинула меня. Может, просто я от нее отдалился? Наверное  поэтому, с тех пор я ни разу не вспоминал ее? Эх... Столько дел, столько горестных  и прекрасных мгновений, дней, месяцев и лет пронеслось... Даже не находилось возможности голову почесать?! Сейчас моя тень черная, как  мамина, она каждый день следует за мной. Боюсь, что и она пропадет. А по белой тени я очень скучаю.
2016.
Перевод: Г. Багванова


Изображение из интернета