Глава 26. Мама Наташа и Лёва

Мама Наташа жалеет всех животных подряд. В книгах, кино и на улице. Как убивали лошадь во сне Раскольникова читать не может, смотрит «Белый Бим Черное ухо» - плачет, услышит историю про уведенную в лес и привязанную к дереву собаку – уши зажимает. В ее сумке крупа для голубей. Кости в кухне для Дика-Дурня. Остатки рыбы для бродячего кота Яшки, который живет в подвале. Зимой на балконе кормушка с зерном. На дереве – кусочки сала на веревочке для синичек.
 
Как-то раз папа пришел с работы и не мог в квартиру попасть – в коридоре на него злобно зарычала большая породистая собака, приведенная мамой. Она потерялась, скулила, плакала около подъезда… Мама колбасой заманила ее в квартиру. Пока давала объявление, звонила, собака обитала в коридоре. Папа кое-как пробирался в квартиру, мальчики прилежно сидели на диване – на каждое их движение  собака грозно лаяла. Хорошо, что хозяин быстро объявился и увез эту Найду (мама уже и кличку успела придумать!)

 Однажды уезжали из деревни уже в конце октября, а там, в срубе недостроенного дома начала мяукать, даже не мяукать, а кричать охрипшим голосом неизвестно откуда взявшаяся кошка. Наташа залезла на сруб. Кошка кричала, звала на помощь, нервно перебегала с бревна на бревно. Она была красивая – небольшая, ловкая, пестрая. Кошка – трехцветка: серо-бело-коричневая. «Кошку-трехцветку заведешь – три счастки тебе будет», - Наташа вспомнила, как когда-то давно    об этом говорила ее бабушка Дуня. А тут кто-то держал кошку летом на даче, а осенью уехал в город и не взял ее с собой. Наташа мысленно пожелала, чтоб у людей этих трех «счасток» никак бы не было.

Кошка в руки не далась, убежала. Расстроенная Наташа пошла к машине – пора было уезжать в город. На следующий день она сходила к своей коллеге, уже бабушке-пенсионерке, и уговорила взять ее «красивую кошечку». Раньше  у той была кошка, но заболела и умерла. А вечером после работы Наташа уговорила папу Витю съездить в деревню за кошкой. Папа Витя вынужден был согласиться – куда денешься от маминого напора. Приехали. Кошки в срубе не было. Мама побежала по пустой деревенской улице – все дачники уже уехали. В тишине услыхала знакомые крики. Кошка как будто уже рыдала, сидя перед закрытыми на замок дверями. Наташа взяла ее на руки. Еду бедное животное готово было проглотить с пальцами руки. Ехали обратно – кошка спала на руках, только иногда во сне издавала беспокойный стон. Бабушке она очень понравилась, и стала кошечка у не жить-поживать и горя не знать. Умницей-разумницей оказалась.

Вот такая сентиментальная мама Наташа!

Но что-то к Леве отношение ее было далеко от сентиментального. Во-первых, Леву было не за что жалеть.  Он ходил сытый и презрительно-важный. Каждое Левино желание немедленно исполнялось: на балкон выйти, очередную шейку куриную скушать, на руки взять, попрыгать-поиграть, шерстку расчесать. Во-вторых, весь уход за Левой как-то незаметно перешел в мамины руки: миски-плошки вымыть, туалет на балконе прибрать, клочки шерсти с ковров и диванов удалить. Дел немало!  Да и в строгости могла держать Леву только одна мама. Остальных он никого не слушал и не боялся. Сядут обедать в комнате за круглым столом, а Лева тут как тут – прыгает и сидит среди тарелок.  Папа вроде бы строго скажет: «Лева, нельзя», Саша крикнет «Лева, пошел вон!» - он сидит и ухом не ведет. Мама Наташа с металлом в голосе: «Лева….» - Левы на столе как ни бывало.  Лечила Леву, конечно же, мама: таблетки поила, температуру измеряла, уколы делала. Гуляла с Левой на поводке мама.  В машине на руках держала. Еду повкусней давала…

Однажды ночью Наташа почувствовала себя плохо: несколько человек и она в том числе  отравились в школьной столовой. В семь часов утра, согнувшись от рези в желудке, кое-как пришла в кухню, села на табуретку и облокотилась на стол.
 Лева пришел следом, устроился на полу около ног. От боли мама даже застонала:

- Левочка, как мне плохо…

 Лева жалобно замяукал, начал тереться о ноги. Потом вдруг прыгнул на колени, прижался к маминому животу, начал переминаться с ноги на ногу. И при этом громко и сочувственно мяукал. Наташа потом всем рассказывала, что она даже рассмеялась от такой поддержки, а боль потихоньку уменьшилась, и она стала собираться на работу.