Глава 27. Непрошеный гость

Как-то раз мама Наташа вышла из квартиры и увидела на площадке котенка. Сиамский, светло-коричневый, с темными ушами и носом. Глаза, большие и голубые, но сразу видно, что больные: скошены к носу. Шерсть тусклая и секущаяся.

Котенок поджимал переднюю распухшую лапу и жалобно мяукал. Наташа налила ему молока, котенок жадно стал лакать, а она заторопилась на работу. Надеялась, что его кто-нибудь приберет. Но когда возвращалась, обнаружила котенка лежащим на коврике около двери квартиры. Он вскочил на ноги и жалобно замяукал.

Наташа занесла его в квартиру и начала осматривать. Лапа распухла, глаза слезились, нос очень горячий. Котенку было тяжело – это было видно. Лева, увидев непрошеного  гостя, недовольно заворчал. Весь его вид выражал возмущение:  «Опять Наташина непомерная жалость. Принесла какого-то грязного больного противного кота. Теперь трясется над ним. На меня даже не смотрит. Шейку куриную в миску не положила. Слова мне не сказала…»

Мама вымыла котенка в ванной, укутала мягкой пеленкой, положила на подстилку на диван. Потом достала сухой корм. Насыпала Леве, на тарелке принесла больному котенку. Тот жалобно смотрел на нее, есть не стал. Наташа взяла Леву на руки: «Посмотри, Левочка, как болеет маленький котенок. Ой, как мне его жалко». Лева смотрел все еще недовольно, но уже не ворчал.

Мама отправилась в аптеку, купила глазные капли, мазь Вишневского, бинты, укол-антибиотик. Котенок не сопротивлялся, когда ему капали в глаза, бинтовали лапу. Укол колоть было некуда: кожа да кости. Но колоть надо. После мучительных процедур котенок задремал.

 Но вот поздно вечером кот забеспокоился, прыгнул с дивана и медленно побрел по коридору к туалету. Мама подставила маленькую пластмассовую плошку. Так. На всякий случай. Сама стояла с тряпкой, готовясь затирать (как когда-то за Левой) лужу. Котенок пристроился на самый краешек и без единой капельки мимо сделал свое дело в плошку. Мама Наташа ахнула. Желтые катышики через два дня появились тоже в этой малюсенькой плошке. Ничего себе. Полгода мучений с Левой, а тут какой-то бродяга делает все идеально. Ну и дела!

На следующий день опухоль с ноги начала спадать, но из другой, тоненькой и как будто бы здоровой, потек зеленый гной. Наташа перевязала обе лапы, снова сделала укол и накапала в глаза. Лева чихал от запаха мази и даже не заходил в комнату. Не играл с Мишей. Окончательно обиделся. Да еще, наверное, слышал, как Наташа восхищалась талантом бродяжки ходить в туалет.

Папа Витя брал его на руки и ложился смотреть телевизор в другой комнате. Лева сначала злился, недовольно махал хвостом, но потом успокаивался.

Котенок быстро выздоравливал. Миша звал его Сима, а Саша пренебрежительно – Дохлик.  Его шерсть отросла и начала блестеть, лапки поправились, глаза повеселели. Ел он из своей плошки в другом углу от Левы.

Вскоре он захотел играть с Левой. Спрячется за углом, а когда Лева идет мимо, нападает на него. Тот недовольно зашипит, отскочит, лапой замахнется. Пройдет десять минут – снова нападение. Снова Лева злится. Но такой котенок был добродушный, такой покладистый, что Лева сдался и признал его.

Теперь уже вдвоем бегают за бантиком в руках Миши. Или начинают носиться друг за другом. Схватятся в клубке, кусают друг друга. Потом снова бросятся бежать по коридору. Вот сумка мамина полетела на пол, вот папины изоленты покатились по полу. А вот уже и подставка для цветов мамина грохнулась на пол. С пятью горшками.

- Что-то у нас котов стало много. Симу вашего пора, как пишут в газете,  отдавать в хорошие руки, - ворчал папа, безуспешно разыскивая свой тапок в прихожей.

- Папа, они так смешно бегают. Они так дружно играют, - пытался заступиться за сиамца Миша.

Мама ломала голову, кому отдать кота. Вспомнила про бывшую соседку, бабу Галю. У нее, правда, уже было два кота. Но, может быть, где два, там и три?
- А приноси, - без всяких уговоров согласилась баба Галя. – Нравятся мне сиамские. Красивые, гибкие.

Мама с Мишей понесли котенка в сумке. Он только что был веселый и вдруг погрустнел. Поднял голову и с укором смотрел на Наташу.

- Один писатель сказал: «Мы в ответе за тех, кого приручили», - грустно сказала мама. – А мы приручили сиамца, а теперь отдаем. Как будто предаем.

- Но ему будет хорошо у бабы Гали. Он с другими котами будет играть, - скорее сам себя уговаривал Миша. – Мы не предаем. Мы отдаем.