Четыре зарисовки с одной точки наблюдения

Отвертка и винтики

Завхоз большой организации. Постоянно обходит помещения, со всеми разговаривает. Спрашивает уборщицу, дотянулась ли шваброй до дальнего угла над шкафом. Безраздельная хозяйка положения. Однажды шла и детально рассматривала все слева от себя. По курсу ее движения оказался я на диванчике, она рассмотрела все книги и блокноты, что лежали вокруг меня, затем медленно продолжила движение, сканируя левобережное пространство. Завхоз вытеснил в ней человека (хочется верить, что только на работе), а потому на работников она смотрит как на инвентарь. Захромала подчиненная, она спросит участливо, что случилось и сильно ли болит, но по глазам видно: в уме прикидывает, как та будет работать и не пора ли ее заменить.

Ас швабры

На протяжении полугода два раза в неделю наблюдаю за тем, как уборщица моет огромнейший зал. Кажется, моет и моет, что здесь такого. А присмотрелся – она просто ас швабры. Сняла тряпку, чтобы прополоскать, куда деть швабру? Я бы положил рядом на пол. Она, не глядя, прислоняет к низенькому ведру – и под таким углом / на таком расстоянии, что та стоит, как Статуя свободы. Во время другой операции с ведром и тряпкой ставит швабру на пол вертикально – и та вытянулась ровнехонько, не пошевелится! Тем оглушительнее грохот швабры, обрушившейся через несколько минут после простенького кульбита. И на старуху бывает проруха.

Неканоническая красота

Полтора месяца назад наблюдал за тем, как четыре парня лет двадцати двух каждый украшали здоровенную елку. Двоих помню до сих пор. Все четверо ухоженные, хорошо одетые. Скорее всего, работают в художественной сфере. Главный – его авторитет никто не оспаривает – свято верит в свое старшинство. Его движения плавны и неотвратимы, как у ледокола. Отдает указание и тотчас разворачивается, чтобы перейти к своей задаче, нисколько не сомневаясь, что его слово будет выполнено. Красивый, холеный, со стрижкой – и ни одной улыбки. То ли это общество не стоит его улыбок, то ли эта ситуация.

Из группы подчиненных (напоминаю: все четверо одного возраста) выделяется один своей жизнерадостностью. Другие тоже перешучиваются и посмеиваются, но у них случается смена тональностей настроения; этот улыбаться не перестает. Если бы он не был так доволен всем происходящим (а кажется, что доволен он независимо от того, что происходит, причем не от глупости – в глазах у него всегда осмысленность – а от предустановленности модальности), то выглядел бы некрасиво: высокий, сутулый, с заячьей губой (за давностью времени могу ошибаться, но врезалось в память, что верхние зубы у него постоянно на виду, впрочем, это может объясняться постоянством прописки улыбки), без какой-либо канонически симпатичной черты. Но не сходящая с лица улыбка делает его "неканонически" красивым – за ним хочется наблюдать, что бы он ни делал.

Елка большущая, с двух- или трехэтажный дом, гирлянды длинные, что тротуар. Главный то подходит с ценными указаниями, то отходит, безостановочно и степенно трудясь поблизости. Я слышу, что у троих подчиненных постоянно имеются свои идеи, как сделать то или другое, но главного они слушаются весело и непринужденно, без споров и пререканий. Наверное, все они – руководители каких-то кружков, на часок перестать командовать и занять место служащих для них забавно.

Как можно говорить ногами

Спросите: разве ногами говорят? Соломон утверждал, что еще как (Притчи Соломона 6:13). А вот иллюстрация. Заметил учительницу физкультуры из школы, где я учился. Стоит у автомата, спрашивает у мужчины, как получить из этого ящика кофе (разговора почти не слышу, но по жестам все понимаю). Мужчина важно объясняет (десять минут назад он впервые в жизни с трудом заполучил оттуда свой стаканчик, про это можно отдельный сценарий написать). Обращаю внимание на неженственную стойку учительницы: вес равномерно распределен на две ноги, расположенные точно на ширине плеч. Излучает уверенность. Только когда она не смогла вытащить стаканчик, а мужчина галантно ей помог, она чуть сместила центр тяжести на одну ногу – минутное признание слабости и того, что она кому-то чем-то обязана. Невербальное воздаяние мужчине за усилия.

Я чуть отвлекся, а когда снова посмотрел на нее, она стояла возле неприступной на вид вахтерши, только что к ней подошла. По обрывкам фраз понимаю, что спрашивает о разных физкультурных работниках, которые раньше здесь трудились. В первые секунды разговора стойка базовая – вес равномерно на двух ногах, но плечи и голова занесены вбок, положение верхней части корпуса неустойчивое, видно, что она хочет поговорить с вахтершей, возможно, ей надо что-то вызнать, но стойкой показывает, что она мол просто проходила мимо и сейчас пойдет дальше. Следующие фразы разговора (я их не слышу) – нога, которая ближе к центральному проходу зала, ставится на пяточку, носок остро вверх: "Я на секундочку и уже ухожу". Два глотка горячего кофе с активными кивками – и плечо опирается о косяк, пятка отставленной ноги подводится к щиколотке опорной, поза "Ладно, я тут с вами чуток поболтаю". Через минуту свободная нога вальяжно откинута в сторону: "Мне с вами хорошо, мы старые подруги". Когда учительница пошутила, а вахтерша в ответ с готовностью засмеялась, активная нога легкомысленно ткнулась носком сантиметров за десять за опорной, а потом уютно скрестилась с ней: "Я здесь давно и надолго". Все эти стойки перестали вмещаться в мою оперативную память, и я сменил объект наблюдения. Впрочем, учительница, выяснив необходимое, вскоре пошла по этажам.

07.02.2017