Куда открывается дверь

А.Н.ПАВЛОВ

КУДА ОТКРЫВАЕТСЯ ДВЕРЬ

КОЛЛАЖ
    Екатерина Павловна Коршунова подарили мне прекрасный коллаж. Два года назад под названием «На дне»   он  экспонировался ею в Выставочном зале на Набережной р. Фонтанки.
    Главный материал – раковины чистой белизны. Вкрапления горного, хрусталя,  осколков зеркал, стекла, жемчуга, янтаря, страз, а также мелкие монеты  и броши. Чего только нет на морском дне. Эта красота как бы наброшена на чёрный фон. Впечатление покоя и гармонии. Но в них запрятана одна из тайн Бытия. В центре картины Екатерина Павловна показала мне маленькую белую ручку. Она сразу незаметна. Если не знать, что она есть, её можно не заметить. Зачем эта ручка? Оказывается, если мысленно потянуть за неё, то откроется второе дно. Возможно, что в нём тоже найдётся ручка. Тогда под вторым дном можно найти третье и… ? Сколько? Мы не знаем. Не знает и автор. Она просто показывает, что под дном, которое мы видим, может оказаться много нижних этажей. Где последний? Тартар? Чёрный фон картины напоминает о нём. Ведь чернота  – символ вечности. Тогда у этого дна нет дна.

ДНО
    Для кого-то дно родной дом. Эти кто-то там появляются на свет, живут и умирают. Всё, что сверху – небо. Хотя в море небом может быть и вода.  Опустятся ли ушедшие из жизни ниже своего дна? Они не ведают.
    Жили-были на Земле трилобиты. Древние морские ракообразные. Они появились более 550 миллионов лет назад, неизвестно откуда. Заполонили всё дно. Господствовали на нём почти 300 миллионов лет. Затем исчезли. Что-то вдруг их перестало устраивать. Или кого-то они устраивать перестали. Их сертификат на право жить закончился. Может быть, его отобрали. Древние слои, в которых их обнаруживают сегодня, потому и являются слоями, что когда-то были погребены новыми и новыми донными осадками. Погибшие особи оказывались на нижних этажах. Но им от этого, как говорится, было, ни жарко, ни холодно. Живя на дне, они этого не понимали и ни о чём таком не беспокоились. Пришли на ум слова С. Моэма в романе «Рождественские каникулы»:
• – А когда умрёшь, не всё ли равно будет, жил ты на свете или не жил?

Естественный ход событий! Хотя и не понятный своим началом и концом. Тоже было и с динозаврами.
    А человек? В общем-то, похоже. Только несколько сложнее. С физической точки зрения разницы нет. Откуда мы взялись? Когда и чем это завершится? В отличие от трилобитов и динозавров человек понимает, что коли есть начало должно быть и завершение. Просто не хочется об этом думать. Ну, будет и будет. Нас не спросят. Нюанс заключается лишь в том, что в человеческом обществе дно может быть социальным. И в этом смысле, как бы понятным. Никто не хочет туда попасть и, как правило, не предполагает. Но:
– От тюрьмы и от сумы не зарекайся.
    О дне для человека много написано и рассказано. Пожалуй, самое хрестоматийное, – пьеса Горького «На дне». Классика. Великий пролетарский писатель знал дно не понаслышке. Хотел показать, что и там люди, и они могут быть гордыми. И их надо уважать. И всё же не появляется даже ощущения, что кто-то из его героев сможет выбраться оттуда. Разве что, Актёр, который удавился в конце последнего действия и тем испортил песню. Я смотрел пьесу ещё в 10 классе. Теперь перечитал. Жалкие беспомощные воспоминания барона:
– …мой дед, Густав Дебиль… занимал высокий пост…богатство… сотни крепостных…лошади …повара…
И слышит в ответ:
– Врёшь! Не было этого!
Потом снова (уже кричит):
– Дом в Москве! Дом в Петербурге! Кареты… кареты  с гербами!
… десятки лакеев!
И снова реплика с издёвкой:
– Н-не было!
И, несмотря на пафосные слова Сатина, что человек – это звучит гордо, что уважать надо человека!, в светлое будущее героев не веришь. Эти слова, скорее, бравада, поза отчаяния. Деваться некуда: вход рубль, а выход два рубля. Нет этих двух рублей, негде их взять и никто не даст. Вот такая она – правда жизни. Изменилось ли что-то? Не похоже. А так не хочется тянуть за ручку, спрятанную на коллаже Екатерины Павловны.

    Многие люди на дно не падают. Их бросает туда чужая воля. Но аура и талант этих людей настолько сильны, что не позволяют унизить и растоптать их. Возьмите Владимира Галактионовича Короленко. Тюрьмы. Более чем десятилетняя ссылка. От Тобольска всё дальше и дальше на восток. Тяжелейшие условия Якутского Севера. Этажи всё ниже и ниже. Но не сломлен дух и воля. Система исчезла, а он остался в истории русской культуры одним их крупнейших её представителей.
    А вот из истории уже другой России. Павел Александрович Флоренский. Расстрелян в Соловках – печально известном узилище под названием «СЛОН». Убогая «тройка» УНКВД ЛО решила его судьбу. Им не дано было понять, что жизнь и труды о. Павла были таким восхождением, что никакой тартар не мог для него оказаться дном. «СЛОН» был лишь его Голгофой. А за ней, как известно, следовало воскресение. И оно наступило. Флоренский – гений мировой культуры, называемый теперь русским Леонардо. А где его палачи? Будем надеяться, что там, на самом нижнем этаже.
    Это лишь две иллюстрации, выхваченные из жизни. Дно под дном не для талантливых людей.

НЕБО
    Если есть низ, то должен быть и верх. Внизу дно. Наверху небо. Внизу – это значит в прошлом. Туда направлена стрела времени от дна сегодняшнего. Новое, молодое бессознательно толкает это дно вниз, не понимая, что стоит на плечах предков.
    Мы живём в мире прошлого, в том времени, которое материализовали для нас наши предшественники. Мы читаем книги, которые уже написаны. Живём в домах, которые уже построены. Созидаем по готовым технологиям, которые кем-то уже разработаны. Верим в идеи, которые возникли в умах до нас.
Это наша судьба!
Сами мы создаём прошлое для наших потомков.
И это их судьба
    А небо? Может ли быть небо прошлым. Может. Только оно открывается в будущее. В небе стрела времени направлена их прошлого в будущее.

    У Андрея Битова есть ранняя проза «Преподаватель симметрии» (по словам автора – вольный перевод с иностранного). В своё время, я натолкнулся на неё в журнале «Юность». Кажется, за 1975 год. Первая часть называлась «Вид неба Трои». Написана в стиле английского времени Present C0ntinuous.  Этот выбор не случаен. Обсуждается небо той Трои, Трои Гомера. Будто оно такое же, как сегодня. Но… . Фотография с удостоверяющей подписью висела в рамке на стене  каморки, в которой ютился герой рассказа. Постепенно выясняется, откуда она взялась. Её будто бы обронил или каким-то образом подсунул некий лысый толстячок из Гарден-парка. Одет он был причудливо и несообразно времени встречи с нынешним владельцем снимка «Вид неба Трои». Толстячок вытаскивал из своего бесформенного обшарпанного портфеля разные фотографические карточки, запечатлевшие случайные события  из прошлого. Это и Шекспир, погрузивший усталые ноги в фаянсовый тазик с водой, и комки грязи из под копыт коней войска Александра Македонского, и ящичек с головой Марии Стюарт, то волны, сомкнувшиеся над «Титаником». Для верности толстячок показывал и фотографию десятилетнего будущего того человека, который рассказывал, как к нему попало небо Трои времён Гомера.
    Неважно, как относиться к событиям рассказа в изложении Андрея Битова. Для меня же они интересны. И вот чем:
• Мы воспринимаем движение  во времени как процесс старения. В одну сторону – от рождения к смерти.
• Толстячок же гулял во времени свободно. Двигался в нём в прямом и обратном направлении. А может ещё и в стороны. Наверное, не зря Мартин Лютер заметил:
– Мы смотрим на время вдоль, а Бог видит его поперёк (по ссылке П. Флоренского).
• Почему Толстячок из Гарден-парка мог это делать? Какая разница, почему. Двигался и двигался. Значит, ему было дадено. А нам нет. И в этом всё дело.
• Небо только кажется неизменным. Оно не повторяется. Нельзя же в одну реку войти дважды. И небо не исключение.
• Выходит, что у неба, как и у дна, могут быть «двери с ручками».
• Но, открывая их, мы попадаем в верхние этажи бытия, в будущее. Небо же, из которого мы шагнули, становится прошлым. Толстячок из Гарден-парка сумел этот факт зафиксировать.
    Напрашивается желание, создать ещё один коллаж. Под названием – «Небо». Нужен диптих. Без него «дверная идея» будет не полна.

ДВЕРЬ КУДА?
    В жизни каждому человеку многократно  приходится делать выбор. Как в русских сказках: пойдёшь направо… , пойдёшь налево… , пойдёшь прямо… . Это как принцип бифуркации в науке. Cитуацию можно свести к проблеме двери. Куда  дверь ведёт? Либо в карцер, либо на волю. Иными словами, вниз в сторону тартара, или вверх – в синь неба, к птицам и ещё выше – к звёздам. Мечтает человек о звёздах. Туда и уходит его душа. Прах же остаётся на земле.