Глава 52. Громко и со скандалом

Кни­ги – это мил­ли­оны при­думан­ных ис­то­рий, по­лови­ну из ко­торых ни­ког­да не ста­нут прав­дой. Жаль, что ее это­му так и не на­учи­ли. На­учи­ли ве­рить в луч­шее – она ве­рила. На­учи­ли ви­деть луч­шее в лю­дях – она ви­дела. Пу­талась на стра­ницах книг, но од­нажды по­теря­лась. И так и не смог­ла по­нять, где – ее жизнь, а где все­го лишь книж­ная ис­то­рия.

       Ее на­учи­ли, что у каж­до­го есть своя нас­то­ящая и ис­тинная лю­бовь, но не рас­ска­зали о том, ка­кова жизнь пос­ле люб­ви. Ни в од­ной кни­ге не учат, как жить по­том.

       Она чи­тала, что под са­мой кра­сивой улыб­кой мо­гут пря­тать­ся сле­зы, а под об­личь­ем страш­но­го чу­дови­ща – прек­расный принц. Но ни в од­ной из со­тен про­читан­ных ска­зок не бы­ло ни сло­ва о том, что иног­да чу­дови­ще и принц – это од­но и то же, и жить с ним ря­дом – тяж­кое бре­мя, а вов­се не ска­зоч­ная меч­та.

       Из книг она уз­на­ла, что нуж­но в каж­дом че­лове­ке стре­мить­ся уви­деть луч­шее, но ни од­на кни­га так и не да­ла ей от­вет на воп­рос, как за­щитить­ся от монс­тров, осо­бен­но ес­ли этот монстр – тот, ко­го ты лю­бишь боль­ше все­го на све­те? И вот Белль зак­ры­ла пос­леднюю кни­гу и бро­сила ее в ог­ромный ме­шок, один из де­сяти, в ко­торых уже ле­жала вся ее биб­ли­оте­ка.

       Она про­вожа­ет ле­тящую кни­гу взгля­дом, в ко­тором не чи­талось ни­чего, кро­ме рав­но­душия. Ее мать по­гиб­ла, за­щищая кни­ги, а она унич­то­жит их все – до пос­ледней. По­тому что кни­ги слиш­ком лжи­вы для это­го ми­ра. По­тому что мир слиш­ком жес­ток для книг.

       Ей уже тя­жело нак­ло­нять­ся, го­лова кру­гом идет, но Белль быс­тро бе­рет ка­нис­тру бен­зи­на из га­ража. Рум­пе­лю не­чем бу­дет зап­ра­вить­ся, но, ни­чего – это не столь ог­ромное прег­ре­шение по срав­не­нию с его из­ме­ной, так что.

       Один взмах спич­кой, и яр­кое пла­мя вспы­хива­ет в ру­ках у Белль, ища по­тен­ци­аль­ную жер­тву. О, это так боль­но, ока­зыва­ет­ся – сжи­гать кни­ги, то, что дол­гое вре­мя бы­ло тво­ей жизнью. Белль зак­ры­ва­ет гла­за, вы­пус­кая из гру­ди тя­желый вздох, и уп­ря­мо ка­ча­ет го­ловой из сто­роны в сто­рону, про­гоняя неп­ро­шеную сле­зу. Вы­тяги­ва­ет впе­ред ру­ку. Опус­ка­ет ее вниз. И…

       Треск. Не­выно­симый, от­вра­титель­ный за­пах га­ри и бен­зи­на, от ко­торо­го хо­чет­ся убе­жать ку­да по­даль­ше. Ощу­тив, что за­дыха­ет­ся, Белль бе­жит по­даль­ше от этой книж­ной ин­кви­зиции, бе­жит в сад, где так лю­била чи­тать под ста­рой яб­ло­ней. И лишь там обо­рачи­ва­ет­ся, с го­речью про­вожая пляс­ку обе­зумев­ше­го кос­тра, что сжи­га­ет са­мое важ­ное в ее жиз­ни – кни­ги, мно­гие из ко­торых дос­та­лись ей от ма­тери. Чувс­твуя, что но­ги под­ка­шива­ют­ся, она осе­да­ет у яб­ло­ни, да­вая во­лю сле­зам. Но уже не зна­ет, от че­го имен­но пла­чет – по­тому что сож­гла всю биб­ли­оте­ку, по­тому что ее пре­дал лю­бимый че­ловек, или по­тому, что все, во что она всег­да так свя­то ве­рила, ока­залось ложью.

       Кра­сави­ца пла­чет и пла­чет, по­забыв о том, что тра­ва, на ко­торой она си­дит, еще влаж­ная пос­ле дож­дя, и что вос­точный ве­тер за­пол­за­ет в одеж­ду, и что она рис­ку­ет прос­ту­дить­ся, че­го в ее по­ложе­нии до­пус­кать нель­зя ка­тего­ричес­ки. Сей­час нет ни­чего страш­нее то­го, что ее мир, ко­торый она всю жизнь стро­ила, рух­нул, как кар­точный до­мик – в од­но мгно­вение. Или он уже дав­но рух­нул, а она, пог­ру­жен­ная в свои меч­ты, прос­то это­го не за­мети­ла? Ес­ли бы толь­ко Белль зна­ла…

       Из пу­чины бо­ли ее за­бира­ет толь­ко ше­веле­ние ре­бен­ка у нее в жи­воте – сов­сем кро­шеч­ный тол­чок, чуть ощу­тимое дви­жение, но это­го дос­та­точ­но, что­бы она приш­ла в се­бя.

       Белль под­ни­ма­ет­ся на но­ги, спеш­но сти­ра­ет сле­зы с ли­ца. Вско­лых­нувша­яся в ее ду­ше ярость зас­та­вила ее при­нять са­мое неп­ростое ре­шение в ее жиз­ни. Ее ре­бен­ку ну­жен отец. Она рос­ла без ма­тери, слиш­ком ра­но ее по­теря­ла, и прос­то не мо­жет до­пус­тить, что­бы ее ма­лыш вы­рос без от­ца. Ей ну­жен Рум­пель, по­тому что они семья. Они вмес­те прош­ли и че­рез не та­кое. Но она боль­ше не бу­дет про­сить и уни­жать­ся, не бу­дет умо­лять, нет.

       Белль го­това те­перь драть­ся за то, что по пра­ву при­над­ле­жит ей – за свою семью.
       … Язы­ки пла­мени по­жира­ют ос­татки книг, столь до­рогих ее сер­дцу, а мис­сис Голд уже от­прав­ля­ет­ся в путь – к той, у ко­торой бу­дет выг­ры­зать Рум­пе­ля зу­бами, ес­ли по­надо­бит­ся.



       Чер­тов го­род. Чер­то­вы до­роги. Чер­тов вол­шебный мир. Уго­раз­ди­ло же ее сно­ва очу­тить­ся здесь, как? Как она мог­ла быть та­кой ду­рой и по­вес­тись на всю эту аван­тю­ру с Ай­зе­ком? А все из-за приз­рачной на­деж­ды сно­ва уби­вать, черт возь­ми. Она прек­расно зна­ла, что ей ник­то не даст то, че­го она хо­чет – ес­ли бы Ай­зек сог­ла­сил­ся, ге­рои бы зап­ре­тили. Но, как на­ив­ная иди­от­ка, по од­но­му зо­ву Гол­да, по­тому что он поз­вал. По­чему, по­чему да­же сей­час, че­рез столь­ко лет, она все еще ве­дет­ся на его аван­тю­ры, как ло­хуш­ка?
       По­тому что она ло­хуш­ка. Так и есть. Точ­ка.

       Обо всем этом Де Виль ду­ма­ет, не­сясь по уз­кой до­роге в су­пер-мар­кет. Еды у нее сов­сем нет, ал­ко­голь за­кан­чи­ва­ет­ся и, как не кру­ти, го­лод­ная смерть не вхо­дит в ее пла­ны. Будь ее во­ля, она бы во­об­ще не вы­леза­ла из сво­ей пос­те­ли, что­бы хоть не тош­ни­ло от это­го го­рода вся­кий раз, ког­да при­ходит­ся это де­лать. Боль­шей кон­цен­тра­ции ли­цемер­ных ге­ро­ев нет ниг­де, раз­ве что в ми­фах, но на то они и сказ­ки, что­бы лгать.

       Кру­эл­ла с виз­гом пар­ку­ет­ся у су­пер-мар­ке­та и, гром­ко хлоп­нув дверью ав­то, за­ходит внутрь. В об­щем, у нее все же на­метил­ся прог­ресс в от­но­шени­ях с этим иди­от­ским го­родом – с де­сято­го ра­за она на­учи­лась не бле­вать вся­кий раз, ког­да вы­нуж­де­на по­сещать мес­тный про­дук­то­вый ма­газин. Хва­ла всем вер­ховным бо­гам лю­бой ре­лигии, здесь име­ет­ся ка­чес­твен­ный ал­ко­голь. Хоть в чем-то хо­рош прок­ля­тый Сто­риб­рук.

       Она ни­ког­да дол­го не за­мора­чива­лась над едой. Ког­да бы­ла за­мужем, про­дук­ты за­купа­ла прис­лу­га. Сей­час же ей сов­сем не нуж­но слиш­ком мно­го, что­бы пи­тать­ся, стан­дар­тный на­бор из сэн­дви­чей, сы­ра и ово­щей. Лишь бы ал­ко­голь всег­да был в за­пасе. По­тому по­ход по мес­тно­му про­дук­то­вому ма­гази­ну, но­сяще­му гром­кое наз­ва­ние су­пер-мар­ке­та, мно­го вре­мени не за­нял. Уже че­рез де­сяток ми­нут Де Виль вы­ходит от­ту­да с па­кета­ми и – на­до же! – у ма­шины ее под­жи­да­ет оче­ред­ной сюр­приз.

       «Сюр­приз» пе­реми­на­ет­ся с но­ги на но­гу и свер­лит злым взгля­дом па­кеты с едой.
       Гу­бы Кру­эл­лы рас­тя­гива­ют­ся в иро­нич­ную ух­мылку, она не­тер­пе­ливо дос­та­ет клю­чи, ста­ра­ясь как мож­но ско­рее от­крыть двер­цу, и смыть­ся:

       - До­рогая, я по­нимаю, ко­неч­но, что ши­кар­нее мо­ей ма­шины в этом го­роде ни од­ной боль­ше не сы­щешь, но не мог­ла бы ты отой­ти от­сю­да, как ми­нимум, ша­гов на двад­цать-трид­цать?
       - Нам нуж­но по­гово­рить!

       О, а Белль (а это имен­но она), ока­зыва­ет­ся, уме­ет быть злой, по-нас­то­яще­му, злой. Впро­чем, Кру­эл­лу это весь­ма за­бав­ля­ет. С неп­рикры­тым из­де­ватель­ством она смот­рит на Кра­сави­цу, по­том все с той же из­девкой, сме­ет­ся:

       - Дай уга­даю, до­рогая. Хо­чешь уз­нать, как де­лать ми­нет сво­ему му­жу? Или до сих пор не ра­зоб­ра­лась ни с од­ной по­зой, кро­ме мис­си­онер­ской? А что, в тво­их ум­ных кни­гах та­кого не пи­шут, что ты ко мне за кон­суль­та­ци­ей ре­шила об­ра­тить­ся, а?

       Она из­де­валась бы и даль­ше, но к сво­ему изум­ле­нию, ли­цо го­рит от звон­кой по­щечи­ны. От не­ожи­дан­ности Кру­эл­ла на ми­нуту за­быва­ет, как ды­шать. И, ка­жет­ся, за­была зак­рыть от­крыв­ший­ся в изум­ле­нии рот. Ве­ро­ят­но, за­мин­ка иг­ра­ет на ру­ку ее про­тив­ни­це, по­тому что, пол­ным гне­ва го­лосом, Белль го­ворит, поч­ти что при­казы­ва­ет:

       - Ос­тавь в по­кое мо­его му­жа! Я его же­на, по­нима­ешь? У нас бу­дет ре­бенок и я прос­то так его не от­дам! Ты не зна­ешь, че­рез что мы прош­ли, и ни­какая дрянь, вро­де те­бя, его у ме­ня не от­ни­мет!

       В об­щем, в пла­ны Де Виль вов­се не вхо­дили улич­ные по­тасов­ки. Бо­лее то­го – гром­ких раз­бо­рок она, ес­ли не из­бе­гала, то, во вся­ком слу­чае, сво­дила свое учас­тие в них до уров­ня пас­сивно­го наб­лю­дате­ля, не бо­лее. И она бы неп­ре­мен­но пос­ту­пила так же и в этот раз, по­тому что вов­се не на­мере­на бы­ла выс­лу­шивать ис­те­рику оби­жен­ной де­вицы, ес­ли бы не эта по­щечи­на. Опе­шив сна­чала от та­кой наг­лости, Кру­эл­ла, ед­ва смог­ла хоть нем­но­го прий­ти в се­бя, тут же, без осо­бых пре­дуп­режде­ний и це­ремо­ний, бь­ет Белль по ли­цу в от­вет. По­щечи­ны – хо­рошая шко­ла ма­тери, Кру­эл­ла не раз наб­лю­дала, как ее дра­гоцен­ная родс­твен­ни­ца пос­ту­па­ет с про­винив­шей­ся прис­лу­гой.

       Ког­да Белль, дер­жась за рас­крас­невшу­юся ще­ку, удос­та­ива­ет ее взгля­дом, те­перь еще боль­ше пол­ным не­навис­ти, Кру­эл­ла под­хо­дит к ней бли­же, нас­толь­ко близ­ко, что у Белль по­яви­лась воз­можность рас­смот­реть каж­дую да­же са­мую кро­хот­ную ро­дин­ку и, скло­нив­шись к са­мому ее ли­цу, зло­веще ши­пит:

       - Я мог­ла бы за­быть те­бе твои дер­зкие сло­ва, слу­жан­ка. Но ты же по­нима­ешь, что этой по­щечи­ны я те­бе не за­буду?

       Рум­пель изу­ча­ет древ­ние кни­ги. Он бь­ет­ся и бь­ет­ся над од­ной единс­твен­ной за­гад­кой столь­ко дол­гих ме­сяцев, но ни­как не мо­жет най­ти от­вет. И все по­тому, что ни на один воп­рос, свя­зан­ный с Кру­эл­лой, от­ве­тов поп­росту не су­щес­тву­ет. Но, мо­жет быть, ему удас­тся най­ти хо­тя бы на­мек, лег­чай­шую под­сказ­ку, как же она, эта хруп­кая де­вуш­ка, впос­ледс­твии прев­ра­тилась в та­кого монс­тра? Дей­стви­тель­но ли она с этим ро­дилась, или же у нее был шанс спас­тись от Ть­мы, хо­тя бы один из ты­сячи, из мил­ли­она?

       Рум­пель зна­ет, о, ко­неч­но, он зна­ет – Кру­эл­лу нуж­но ле­чить. Он знал это всег­да, с са­мого на­чала по­нимал, что у этой его уче­ницы вов­се не пси­холо­гичес­кая проб­ле­ма, а це­лый на­бор пси­хичес­ких за­боле­ваний, ко­торые не­воз­можно иг­но­риро­вать. И это то­же ста­ло ког­да-то при­чиной, по­чему он в нее влю­бил­ся – его всег­да прив­ле­кали уродс­тва. Это же ста­ло при­чиной, по­чему он ее от­тол­кнул ког­да-то. Он слиш­ком хо­рошо знал, как опас­но свя­зывать­ся с пси­хопат­ка­ми. Ее бо­лезнь и ее ложь, на­мерен­ное сок­ры­тие то­го важ­ней­ше­го для не­го фак­та, что она ни­ког­да боль­ше не смо­жет уби­вать вку­пе с его одер­жи­мостью ею ста­ли при­чина­ми, по­чему в спис­ке его уче­ниц Кру­эл­ла Де Виль офи­ци­аль­но не зна­чилась.

       Но од­на мысль о том, что он дол­жен по­казать ее спе­ци­алис­там, убе­дить, а, ско­рее все­го, пой­ти на хит­рость, об­ма­нуть, вы­зыва­ла в его ду­ше бур­ный про­тест. Она ни­ког­да не прос­тит ему лжи. Она и так боль­ше ему не при­над­ле­жит, а пос­ле то­го, что он за­думал, пос­ле еще од­но­го его об­ма­на, она об­ру­шит на не­го всю си­лу сво­ей не­навис­ти. Ему ли бы­ло не знать, как силь­но уме­ет не­нави­деть Кру­эл­ла Де Виль? Она вся бы­ла сот­ка­на из не­навис­ти, она и бы­ла воп­ло­щени­ем не­навис­ти и ть­мы, и, ес­ли он пре­даст ее, ес­ли она бу­дет иметь хоть са­мое ма­лое ос­но­вание так ду­мать, она не толь­ко уто­нет в сво­ей Ть­ме са­ма, она от­пра­вит на тот свет весь го­род - без ос­татка. Она сот­ню вол­шебных ми­ров об­ру­шит на его го­лову. Ко­неч­но, он не де­лал став­ки на ее пас­сивную ма­гию, нет. Она ни­чего не мо­жет сде­лать ма­гичес­ко­го про­тив его уме­ний, ни­ког­да не смо­жет про­тив них пой­ти, и не ста­нет ему дос­той­ным со­пер­ни­ком вов­се. Но, черт возь­ми, она бы­ла столь хит­ра и из­во­рот­ли­ва, и так утон­ченно, так мас­тер­ски, ше­дев­раль­но уме­ла лгать, что он не сом­не­вал­ся – она при­дума­ет что-то, пой­дет на все, что­бы его унич­то­жить. И он, что са­мое страш­ное, не смо­жет боль­ше ей про­тивос­то­ять, по­тому что это бу­дет оз­на­чать лишь од­но – нав­ре­дить ей, че­го Рум­пе­лю хо­телось мень­ше все­го. А зна­чит – он прос­то по­летит навс­тре­чу сво­ей смер­ти, па­дет от ее ру­ки, толь­ко что­бы не обаг­рить свои ру­ки ее кровью, за­щища­ясь от ее же бе­зумия. Все бы­ло ку­да бо­лее за­путан­ным, чем мог­ло по­казать­ся на пер­вый взгляд, все бы­ло ужас­но и поч­ти без­на­деж­но. Кру­эл­лу Де Виль нуж­но бы­ло ос­та­новить, но он не мог сде­лать это­го, по­тому что знал – это воз­можно толь­ко, убив ее. Сно­ва убить Кру­эл­лу он бы не пос­мел. Нет. Не пос­ле все­го то­го, что меж­ду на­ми бы­ло. Не пос­ле то­го, что они вмес­те пе­режи­ли и че­рез что прош­ли.

       Ве­ликий Тем­ный до­шел уже до той сте­пени от­ча­яния, ког­да скло­нял­ся к мыс­ли, что са­мым луч­шим вы­ходом из си­ту­ации бы­ла бы его смерть. Но раз­ве он мог ос­та­вить од­но­го сво­его еще не рож­денно­го ре­бен­ка? Да, ко­неч­но же, Белль по­забо­тить­ся о нем, вос­пи­та­ет его, но как он мог, че­ловек, что по­терял од­но­го сы­на, зас­та­вив его ски­тать­ся дол­гие го­ды, ос­та­вить и дру­гого? И этот путь был нав­сегда зак­рыт для Рум­пель­штиль­цхе­на. Ос­та­валось толь­ко од­но – то, что он уже при­вык де­лать дав­но. Убить Кру­эл­лу, уб­рать ее с его пу­ти. Она не ос­тавля­ла ему ино­го вы­бора.

       Рум­пель тя­жело вздох­нул, зак­ры­вая ста­рин­ные кни­ги, в ко­торых, как всег­да, не бы­ло ни од­но­го от­ве­та на ин­те­ресу­ющие его воп­ро­сы. На кой черт нуж­ны они, ес­ли не да­ют ни­каких са­мых важ­ных под­ска­зок?

       Он про­тер пыль с при­лав­ка, про­веряя, все ли на сво­их мес­тах, дос­тал ключ и уже бы­ло соб­рался ид­ти до­мой, но Ген­ри, вбе­жав­ший в лав­ку с бе­зум­ной ско­ростью и раз­ма­хива­ющий ру­ками, слов­но псих, не да­ет ему сде­лать это­го.

       - Дед! Дед! – толь­ко и мо­жет, что пов­то­рять он.
       - Что слу­чилось? – Рум­пель уже и сам на­пуган. Ма­лец, ко­неч­но, впе­чат­ли­тель­ный, но что­бы его что-то до­вело до нас­толь­ко бе­зум­но­го сос­то­яния – это уж слиш­ком. Да­же для не­ок­репшей дет­ской пси­хики. Рум­пель на­чина­ет нер­вни­чать.
       - Там Кру­эл­ла из­би­ва­ет Белль! – вы­дува­ет ра­зом весь воз­дух из лег­ких Ген­ри, ис­пу­ган­но вра­щая гла­зами.
       Один взмах ру­кой – и дед с вну­ком рас­тво­ря­ют­ся в фи­оле­товой дым­ке.


       Рум­пель ус­пел как раз вов­ре­мя – цеп­кая ру­ка Кру­эл­лы го­това вот-вот стис­нуть шею Белль, толь­ко сей­час на скан­дал сре­аги­рова­ла власть в ли­це Де­вида, ко­торый уже спе­шит на мес­то со­бытий, рас­те­рян­ные гно­мы нап­расно пы­та­ют­ся ути­хоми­рить Белль, а Снеж­ка, се­меня­щая сле­дом за му­жем, от­ча­ян­но ба­раба­нит по кноп­кам мо­биль­но­го.

       - Он мой муж, по­нима­ешь! – Белль разъ­яре­на, как ни­ког­да в жиз­ни, слов­но пан­те­ра пе­ред прыж­ком, и, ка­жет­ся, вов­се за­была о бе­зопас­ности ре­бен­ка и сво­ей собс­твен­ной. – У нас бы­ла счас­тли­вая семья, в ко­торую ты влез­ла сво­ей кос­тля­вой ру­кой! У нас бу­дет ре­бенок, на­ша лю­бовь – ис­тинная мы до­каза­ли это! Не смей лезть к мо­ей семье, слы­шишь? У те­бя нет ни со­вес­ти, ни чес­ти, ни жен­ской гор­дости!

       Кру­эл­ла бы неп­ре­мен­но при­об­ня­ла раз­бу­шевав­шу­юся Кра­сави­цу пок­репче, ес­ли бы не вов­ре­мя по­дос­певший ше­риф Но­лан, схва­тив­ший жен­щи­ну в охап­ку. И Белль, ко­неч­но же, бы­ла не прочь от­ве­тить, ес­ли бы не Рум­пель, пы­та­ющий­ся сдер­жать от­ку­да-то прос­ту­па­ющее бе­зумие же­ны.

       Голд во­об­ще пло­хо по­нима­ет, что про­ис­хо­дит, кро­ме гло­баль­ной па­ники и су­еты. По­пыт­ка уго­монить суп­ру­гу увен­ча­лась ус­пе­хом толь­ко с треть­его ра­за, ког­да Белль, хоть и про­дол­жа­ет жечь его унич­то­жа­ющим взгля­дом, но хо­тя бы не столь ярос­тно бь­ет­ся в его объ­ять­ях.

       - Белль, у нас бу­дет ре­бенок! – пе­рек­ри­кивая ее ярос­тные воз­гла­сы, вос­кли­ца­ет Голд. – По­думай о нем, по­жалуй­ста! Ре­бенок не дол­жен пос­тра­дать!

       Белль увя­да­ет в его объ­ять­ях, от­сту­пая на нес­коль­ко ша­гов. По ее ли­цу ручь­ем ль­ют­ся сле­зы и Рум­пе­лю, как не ста­ра­ет­ся он это от­ри­цать, боль­но от то­го, что они сде­лали друг с дру­гом. Что он с нею сде­лал.

       За­вер­ше­ния скан­да­ла бы точ­но не сос­то­ялось без за­кадыч­ных под­ру­жек Реж­ди­ны и Эм­мы. По­мощ­ник ше­рифа мисс Свон, ед­ва ус­пев при­пар­ко­вать свою ма­шину, вы­лета­ет из нее ра­нен­ной пти­цей и не­сет­ся в центр со­бытий.

       - Что здесь про­ис­хо­дит? – как обыч­но, она не­ис­то­во вра­ща­ет гла­зами, и гу­бы ее сло­жены в ре­шитель­ную ли­нию. Ред­жи­на, по всей ве­ро­ят­ности, ре­шила пос­ле­довать ее при­меру, и, хоть и мол­чит, а все же бро­са­ет ис­пе­пеля­ющие взгля­ды в сто­рону со­пер­ниц.
       - Что опять за дур­дом тво­рит­ся в этом го­роде? – вы­соко­мер­но и стро­го спра­шива­ет мис­сис Голд.
       - Да­мы пов­здо­рили, - пы­та­ет­ся за­мять кон­фликт Де­вид, и в этот мо­мент Рум­пель очень ему бла­года­рен. – Все уже ула­жено.
       - Все да не все!

       О нет! Рум­пель го­тов бро­сить­ся пе­ред Кру­эл­лой на ко­лени, толь­ко бы она сей­час мол­ча­ла, но ведь это же Де Виль. И она ни­ког­да ни­кого не слу­ша­ет. С дос­то­инс­твом поп­ра­вив по­ряд­ком пот­ре­пан­ное ман­то, Кру­эл­ла вы­ходит впе­ред. На­до быть со­вер­шенно сле­пым, что­бы не за­метить без­донной, без­гра­нич­ной не­навис­ти, ко­торая го­рит те­перь в ее взгля­де, на­целен­ном на Кра­сави­цу.

       - Мне не ну­жен твой мер­зкий муж, тас­ка­ющий­ся за каж­дой юб­кой. Я го­вори­ла те­бе у­ез­жать от­сю­да, по­тому что ду­мала от­че­го-то, что твой муж не нас­толь­ко мо­раль­но слаб, как это ока­залось в ито­ге. Хо­тя, нет, я прос­то не мог­ла по­верить в то, что мож­но быть та­кой, - она вып­ле­выва­ет Рум­пе­лю в ли­цо, как виш­не­вую кость, - тряп­кой. Та­ким нич­то­жес­твом. Вы двое мне не ин­те­рес­ны, вы мо­жете жить, как хо­тите, вос­пи­тывать свое ма­лолет­нее чу­дови­ще, что ско­ро вы­лезет из тво­ей ут­ро­бы, до­рогая, но за ос­кор­бле­ние ме­ня се­год­ня, за этот скан­дал – кля­нусь, я те­бя убью! Я убью те­бя, Белль, и твои кос­ти най­дут за­копан­ны­ми у го­род­ской баш­ни! А те­перь – вон с до­роги, ва­лите все к чер­ту, ско­ты!

       В та­ких слу­ча­ях по­ложе­но штра­фовать на­руши­теля об­щес­твен­но­го спо­кой­ствия, но ник­то не ос­ме­лил­ся тро­нуть оз­ве­рев­шую, за­веден­ную пси­хопат­ку. Да и ко­го вол­ну­ет обыч­ная жен­ская дра­ка, по срав­не­нию с тем, что в го­роде ре­гуляр­ное на­шес­твие ма­гичес­кой бе­ды?

       Зе­ваки, по­няв­шие, на­конец, что шоу за­кон­чи­лось, рас­хо­дят­ся по­тихонь­ку по сво­им де­лам. Ред­жи­на, кри­вя гу­бы, бро­са­ет гнев­ный взгляд на Рум­пе­ля:

       - От­лично, прав­да? Ты опять в эпи­цен­тре скан­да­ла, Голд, на сей раз за те­бя уже жен­щи­ны де­рут­ся? Что ска­зать – бра­во!

       Ее де­монс­тра­тив­ные хлоп­ки, приз­ванные вы­разить все през­ре­ние по от­но­шению к не­му, Рум­пе­ля со­вер­шенно не тро­га­ют. Рас­тя­нув гу­бы в иро­нич­ной ух­мылке, он лишь не­вин­но ин­те­ресу­ет­ся:

       - А как там твоя сес­тра, до­рогу­ша? Ско­ро ей ро­жать?

       Быв­шая уче­ница пос­тавле­на на мес­то и, оки­нув взгля­дом всех, ко­му все еще хо­чет­ся уви­деть зре­лищ, Рум­пель ухо­дит, под­держи­вая Белль за та­лию.

       - Пой­дем, Белль. Нам дав­но нуж­но по­гово­рить. Идем до­мой.

       Белль не хо­чет ухо­дить, он это чувс­тву­ет, ощу­ща­ет все­ми фиб­ра­ми ду­ши. Она сле­ду­ет за ним, ско­рее, от без­вы­ход­ности и без­на­деж­ности. По­тому, что ей боль­ше со­вер­шенно не­куда ид­ти.

       Вда­ли слы­шит­ся звук поч­ти оса­тане­лых тор­мо­зов.
       Это гром­ко и со скан­да­лом унес­лась ку­да-то Кру­эл­ла Де Виль.