Стены из камня. Глава 5. Гудин

                Стены из камня.

                Глава пятая.

                Гудин.

     Миша Гудин был у матери единственным ребёнком. Он вырос, купаясь в неге и
любви, Екатерина в нём души не чаяла и Миша с самого младенческого возраста не
знал нужды ни в чём. К его услугам всегда были вороха белоснежных сорочек, стопы
самых настоящих брюк всевозможных оттенков, ряды различных сандалий, ботинок и
туфель. И если у каждого пацана был только один велосипед и каждому приходилось
начинать езду под рамку, то у Миши велосипедов было аж три, которые мать покупала
ему по мере его роста. Когда пацаны съезжались на футбольное поле на велосипедах,
то каждый обращался к Мише с просьбой разрешить ему прокатиться на его маленьком
велосипеде, у которого были такие забавные колёса и блестящий, хромированный руль.
Миша никому не отказывал и каждый счастливчик седлал коня, азартно крутил педали
и мчался по гладкой тропинке, рассекающей футбольное поле по диагонали от речки
Качимки и до Студёного родника, который струил свою воду из подножия Тюминой горы.

     Однажды один из ездоков, принёсший с собой волейбольную сетку, уселся на
велосипед, разогнался, возликовал от восторга и начал одной рукой размахивать над
головой этой сеткой, но сетка была тяжёлой и вывела ездока из равновесия. Руль в
его левой руке замотался из стороны в сторону и он, пытаясь избежать падения,
сделал попытку схватиться за руль правой рукой, в которой была сетка и в результате
этого движения сетка попала в спицы переднего колеса, отчего конь вздыбил заднее
колесо, выбил седока из удобнейшего седла и тот ударился головой об жёсткую
тропинку, свернув себе шею набок, а на его спину грохнулся и велосипед, переднее
колесо которого изогнулось в неописуемую дугу с несколькими лопнувшими спицами.

     Миша Гудин подбежал к упавшему первым, упал перед ним на колени, подхватил
на руки его голову и залепетал: - "Толя! Толя! Вставай!"

     Толя закряхтел, мотнул головой из стороны в сторону, потом прижался к Гудину
и чуть слышно произнёс: - "Вот это да! Вот это я брякнулся!"

     Вскоре Толя совершенно ожил, вскочил на ноги, начал безудержно смеяться и
тут же выражать восхищение, как это здорово, кататься на таком прекрасном велоси-
педе и при этом управлять им одной рукой.

     Миша Гудин был совершенно счастлив тем, что с товарищем его не случилось
ничего страшного, что тот был цел и невредим, что шея его осталась по прежнему
гибкой и проворной и он прыгал около вставшего на ноги Анатолия, хлопал его по
бокам, спине и непрестанно весело приговаривал: - "Ну ты даёшь! Ну ты даёшь!"

     А то, что велосипед пришёл в негодность из за поломок, это Мишу ничуть не
обеспокоило и он вовсе не намеревался из за этого переживать и печалиться.

     Таков был Миша Гудин. Всю жизнь. Всю жизнь, которая была краткой и не
заметной для большинства людей, среди которых он жил. А жил он среди людей весьма
разных и противоречивых, которых Миша порой не мог понять, а порой понимать просто
отказывался. Ему было непонятно, почему у одного из его соседей, который работал
день и ночь скотником на ферме, нет ни шиша, а у другого, который работал шофёром
и каждый день перевозил из города в деревню бензин и солярку, всегда водились
деньжата, а у третьего, который вообще ничего не делал, а только вёл учёт работ,
которые выполнялись как скотником, так и шофёром, денег вообще куры не клюют и он
ни в чём себе не отказывает.