Настя и Наташа

Этого ссутулившегося худощавого старика со старой детской коляской, в которой друг напротив друга сидят две понурые вялые девочки, давно вышедшие из младенческого возраста, я встречала не раз. Наши маршруты пересекались на улицах старого города, и всякий раз мне хотелось узнать, кто он им – отец, дедушка? И что с девочками? Судя по скромным одёжкам и этой коляске, семья нуждается, а девочки больны. Знает ли кто-нибудь о них? Помогает ли?

Но как же трудно решиться и спросить, даже если ты журналист и идешь порой совсем рядом.

Случай помог мне. Однажды и, кто бы мог подумать, совсем недалеко от редакции, я увидела девочек одних – они сидели в коляске в сквозном арочном подъезде старого дома. Рядом была распахнута дверь в квартиру. В ней накануне скрылся дед.

Я подошла, заговорила:

- Это ваш дедушка?

- Да, - кивнула девочка, которая выглядела постарше.

- А бабушка есть?

- Она спит... – малышка указала рукой на дверь.

- А где мама и папа?

- Мама умерла, а папа – алкоголик, - девочка говорила с трудом и не очень разборчиво, но последнее слово произнесла чётко.

Скоро из дому вышел дед и, по-моему, нисколько не удивился, увидев меня. Мы вместе дошли до парка. Познакомились. Михаил Флерьянович работал в свое время на заводе автоагрегатов, теперь пенсионер. У внучек детский церебральный паралич. Их мама умерла два с половиной года назад. Наташа говорит, ползает, учится читать. А вот Настя гораздо слабее, почти не говорит и не ползает. Девочки – близнецы, им по десять лет, хотя выглядят они младше.

К счастью, в сумке у меня оказалась шоколадка, я протянула её Наташе, одну на двоих.

- Спасибо, - пролепетала девочка.

Государственное пособие на двух больных внучек – 700 тысяч рублей (это при минимальном потребительском бюджете на одного человека в два миллиона).

- Еще кто-нибудь вам помогает, Михаил Флерьянович?

- Как-то из Детского фонда гуманитарную помощь давали, да уж давно это было...

- А в реабилитационный центр (есть такой в Гродно) вы внучек не возите?

- А-а! - машет в сердцах он рукой. – Ничего не помогает... – На его измождённом, не слишком бритом лице – видимо, навсегда застывшее выражение отрешенности и печали.

На улице – первый по-настоящему теплый летний день. Коляска с близнецами и неотлучно следующий за ними дедушка исчезают в прохладных аллеях парка.