Взлет, хмурый день

                Когда взлетаешь в сырой, пасмурный день и самолет тяжело вползает в мокрую вату облаков, кажется, что весь мир хмур и ненастен и что весь путь предстоит ползти  в неуютной сырой массе, то и дело швыряющей в стекло горсти мелких и противных капель. Поневоле заглядываешь в локатор: не скрывает ли этот тягучий и бесконечный кисель притаившуюся грозу.
                И когда в кабине вдруг начинает резко светлеть, так, что больно уже глазам, и самолет начинает подпрыгивать, и голубые пятна пробивают серый цвет редеющих туч, – вот тогда вспоминаешь, что есть на белом свете солнышко, что есть и сам белый-белый свет; вот тогда судорожно хлопаешь себя по карманам: где темные очки? Но и сразу же другая мысль: по верхней кромке обледенение должно быть обязательно. И еще третья мысль: где-то здесь дежурят опасные метеоявления… того и гляди… Как бы его сразу осмотреться и оценить обстановку насчет гроз.
               Секунды – и выскакиваешь в огненное море света, и верхушки взволнованной облачности, сыпанув напоследок по стеклам дымчатым слоем ледяных кристалликов, уходят вниз, а кругом пространство – ясное, огненно-голубое, яркое, бьющее по глазам, много его, все заливает…
                Уходят вниз, на глазах замедляя сумасшедший бег, волны застывшего облачного моря. Потом вдруг опять приближаются снизу, тянутся, убыстряют бег, несутся, мелькают под крылом, вот-вот зацепим… Вот несется черная гора, прямо в лицо… дух захватывает.
                Но все в моих руках: одно легкое движение штурвалом – перелетаем и гору, и еще целые хребты, и все проваливается, теперь уже насовсем.
                Легкий лед растаял; две-три наковальни стоят, но в стороне; путь свободен, и совсем другое настроение. А те, кто остался внизу, на земле, и не подозревают, что наверху солнечный просторный мир.

                Летная работа прекрасна.  Она постоянно напоминает: как бы ни была хмура и угрюма жизнь – все равно где-то там, наверху, сияет солнце – мы к нему обязательно вырвемся и напьемся всласть теплыми лучами и ярким светом простора и свободы.