Сны в летнюю ночь
Мой сон я вспоминаю с того момента, как гигантского волосатого слона чем-то протыкают снизу, и он сначала встаёт на дыбы и трубит, а потом ударяется в галоп. Снизу за ним волочится здоровенная рогатина и он на неё иногда наступает и сбивается с галопа. Люди бегут сзади с криками и визгом. Но что это за люди! Наверное, моя мизантропия их породила. Или Бог ещё больший мизантроп, чем я? Шутка. Уродливые, грязные, заросшие и с нечёсанными бородами, замотанные в шкуры, они потрясают копьями и палицами и преследуют обезумевшее животное. Вскоре навстречу выскакивает другая группа загонщиков и мамонт сворачивает. Так они гонят его по кругу. В конце концов он падает, но и люди устали. Не знаю сколько времени они преследуют и добивают его. Во сне время не обозначено. Следующая сцена, которую я наблюдаю, связана с действиями шамана. Мамонта нельзя просто убить и съесть. Сначала нужно задобрить грозного покровителя мамонтов, дух, великое божество. Для этого все охотники собираются вокруг шамана. Шаман выглядит ещё страшнее и безобразнее охотников. Он обмотан куском мамонтовой шкуры, на шее ожерелье из каких-то зубов и костей. Он ритмически вскрикивает, подпрыгивает, и за ним его движения повторяют охотники. Женщины стоят вокруг и машут руками, издавая заунывные звуки. Помогают. Постепенно пляска делается быстрее, и как водится, в конце её шаман падает без чувств. Женщины бросаются к пришедшим в состояние экстаза мужчинам и начинается оргия. После успешной охоты и такой богатой добычи полагается общий праздник.
Но что интереснее всего, неожиданно я обнаруживаю, что общую пляску и оргию устраивают не охотники, а такие же растрёпанные и бородатые люди в одежде русских крестьян девятнадцатого века. Комната в избе освещена горящими свечами, все окна закрыты. Женщины и мужчины ведут хоровод или что-то вроде, вскрикивают, запевают, а в центре хоровода приплясывает некто, явно в чине ведущего и особо почитаемого. Кое-кто из танцующих называет его Христом, вернее я понимаю, что обращённые к нему междометия и вопли можно так расшифровать. Он пританцовывает на месте, машет рукой и в какой-то момент командует остановиться. Тут начинается неразбери что: вскрики, объятия, изъявления экстатической любви, женщин зачастую поднимают на руки и целуют. Я понимаю, что сейчас начнётся то же, что и у первобытных людей, и выглядеть это будет ничуть не лучше. Мне во сне делается тоскливо и нехорошо. Мне кажется, что моё больное воображение породило эту картину, ещё более отвратительную, чем праздник охоты. Особенно меня мутит оттого, что среди этого сумасшествия оказывется человек, выдающий себя за Христа. В психушке во время прохождения курса психиатрии я правда и не таких видел. Но беда в том, что мне кажется, это я виноват, моя больная извращённая фантазия творит этот шумящий и мечущийся кошмар. Необходимо немедленно его прекратить. Я выдёргиваюсь из сна и тяжело дышу, как рыба, выброшенная из воды.
Наутро я встаю с левой ноги и по пути на работу мрачно приглядаваюсь к соседям по трейну. Мне всё видятся радения из сна, и кажется, вот я сейчас отвернусь, а они повскакивают с мест и пойдут в пляс с тантрическими последствиями. Боже, что это за мир? Куда я попал и на что я сам похож? Неужели я того же вида млекопитающее и, оказавшись в других обстоятельствах, тоже заору, запляшу и пойду трахаться с кем ни попадя? Мама, роди меня обратно!
Свидетельство о публикации №217020800039