Натуралист и технарь

А.Н.ПАВЛОВ

НАТУРАЛИСТ И ТЕХНАРЬ

     Делая перерывы в работе, я люблю смотреть в окно, выходящее на большой открытый и зелёный двор. В его центре расположена детская площадка, довольно благоустроенная. Горки, качели, спортивные лестницы, песочницы. Одно время были даже колёса, по которым можно «бегать», держась за перекладину. Иногда дети крутили их руками.  К площадке  примыкает невысокая искусственная насыпь. Зимой ребятня катается с неё на санках, картонках, на ногах и просто на попах. К лету насыпь зарастает одуванчиками, травой, ромашками. При хорошей погоде площадка наполняется детьми с бабушками, молодыми мамашами. Иногда при детях появляются дедушки и отцы. Вся эта разновозрастная толпа смотрится как цветная мозаика из зелёных, желтых, красных, фиолетовых, синих, голубых и бог знает каких ещё пятен. Пятна перемещаются, звучат разными голосами, смеются, ревут, кричат. Прогулка заканчивается, и двор затихает до вечера.

     В один из дней, когда площадка ещё только начала заполняться, моё внимание привлекли две молодые мамочки, выведшие на прогулку своих малышей. Мальчишки трёх-четырёх лет были вполне самостоятельными, и молодые женщины, видимо, хорошо зная друг друга, уселись на скамеечке и о чём-то оживлённо разговаривали. Ребятишкам была предоставлена относительная свобода, и они гуляли на своё усмотрение. Правда, в самом начале, мамы их пристроили к детской горке-слонику. Однако катание не состоялось. Мальчишкам «слоник», как спортивное сооружение, оказался не интересен. Они разбрелись.
     Один пошёл к колесам, что-то там крутил, подлезал под них, крутил винтики, гаечки, с любопытством рассматривал их, хотел что-то понять в этом устройстве. Мать несколько раз пыталась его отвлечь и заинтересовать подвижными играми. Качели, спортивные лесенки, мяч. Но он упрямо вырывался от неё и тянулся снова к изучению колеса и горки-слоника. Наконец, она оставила его в покое.
     Другой малыш стал залезать на насыпь. Ему было трудно. Иногда он скользил по траве. Падал на коленки, кое-как вставал и сызнова топал вверх. На пути он останавливался, внимательно всматривался в траву, отыскивал приглянувшиеся ему камешки, веточки. Приседая на корточки, брал в руки всякую живность, суетящуюся в траве и в почве. Подносил находки к глазам, рассматривал с интересом, потом бросал в траву, снова искал, и это повторялось много раз. Мать наблюдала за ним, постоянно поворачиваясь (насыпь находилась сзади). Почему-то его путешествие по склону не вызывало у неё поддержки. Возможно, она боялась, что ребёнок потащит всю эту «грязь» в рот, или беспокоилась, не упал бы он вниз. Часто окликала его, что-то говорила укоризненно, но он не слушал. Ей приходилось вставать, бежать к нему, тащить за руку. Он упирался, и идти не хотел. Взяв его в охапку, она переносила сынишку на площадку к «механизмам». Какое-то время он стоял около них, не понимая, зачем его сюда притащили. Но, стоило матери отвлечься на разговор с подругой, он тут же поворачивался и топал снова к своему склону. Его тянула туда какая-то внутренняя сила. Всё это повторялось несколько раз, пока мать не оставила его в покое.
     Другого малыша мать не беспокоила, возможно, потому, что он изучал «механизмы» перед её глазами. Думаю, если бы она стала тащить его на травку, малыш всё равно возвращался бы на площадку к своим «железкам».

     Оба мальчонка были самодостаточны. Их не интересовали сверстники, мамы, песочек и физические упражнения на лестницах и качелях. Они даже не общались друг с другом. Они общались с миром, пока в рамках нашего двора. Они его изучали, обдумывали, размышляли.
    Время прогулки закончилось, и с некоторым трудом мамаши увели их по домам. Не знаю, что из этих мальчишек получится. Хочется верить, что переломить их никому не удастся и жизнь этих ребятишек будет наполнена внутренним смыслом, поисками и открытиями мира природы и техники.