7. 25. Воздух!

17 декабря на минах, поставленных саперами дивизии, подорвался фашистский танк.
А еще в тот день появился над передним краем ее обороны довольно редкий прежде гость – германский воздушный разведчик.

Офицер-пехотинец А.З. Лебединцев признавался:
«Немецкий самолет «Фокке-Вульф-189», который наши войска за двухфюзеляжность называли «рамой»,
дружно ненавидят все оставшиеся в живых фронтовики, ненавидят вместе с самолетом «Хеншель-126»,
который за неубирающиеся шасси называли «костылем».
Эти самолеты очень редко сами атаковали наши войска, но они были фронтовыми разведчиками и корректировщиками
артиллерийского огня.

И что обидно: по сравнению с тем огромным парком самолетов, которые построили немцы, самолеты-разведчики
и корректировщики занимали очень скромное место: FW-189 немцы построили 846 машин, Hs-126 — 510,
а помнят их наши ветераны всю войну и на всех фронтах». {14.29}

В связи с появлением немецкого разведчика или по иной причине командир дивизии издал приказание №037.
Он подверг жесткой критике состояние оборонительных работ.
Отмечалось, что самоокапывание и устройство огневых позиций осуществляются недостаточно.

Крепко досталось нашему 905-му полку.
В 1-м батальоне не успели закончить сооружение опорных пунктов.
В части не оборудовали убежища для техники и транспорта.
Отсутствовала маскировка огневых позиций.
В тылах полка установили полотняные палатки с белым верхом, который резко выделялся на местности.
Бросалось в глаза движение групп бойцов и транспорта.
В местах кухонь при выдаче питания бойцы скапливались подразделениями.

Особое внимание полковник Алексеев обратил на то, как личный состав частей ведет себя при появлении
самолетов противника.
Вместо того, чтобы принять боевые порядки, не только отдельные бойцы, командиры, но часто и группы зрителей
появлялись на открытых местах, вершинах холмов.

Командир дивизии напомнил о том, что в условиях войны в степи, особенно при воздушных налетах противника,
недостаточное окапыване и демаскировка могут привести к трагическим последствиям.
Было приказано в суточный срок довести глубину окопов и опорных пунктов до полного профиля,
одновременно с их устройством проводить маскировочные работы, воспретить разведение костров на открытом воздухе.
При передвижениях частей по прибытии на место немедленно приступать к самоокапыванию,
устройству укрытий и маскировки.
Прекратить хождение группами в светлое время суток, не допускать появления маяков на вершинах холмов
и в открытых местах, посты и дозоры на возвышенностях размещать в ячейках и маскировать.

Полковник Алексеев потребовал от командиров частей принимать самые строгие меры взыскания
за плохое самоокапывание и демаскировку. {4.1, л.200}

Похоже, это был один из последних подписанных им документов.
В его судьбе и, соответственно, жизни соединения назревали перемены…

И еще одна существовала проблема.
«Части дивизии нуждаются в смене белья и бане».
Такая вот была сделана в тот день запись в журнале боевых действий.{10.21, л.109}

Ветеран войны Г.И. Ковалевский вспоминал:
«Во время обороны один раз в месяц моют личный состав и проглаживают все обмундирование.
Баня находится в закрытой палатке, где горячая вода, а под ногами накиданы ветки». {13.80.2}
Увы, части 28-й армии находились в такой местности, где не только веток не наломаешь, но и воды
в должном количестве не найдешь…