Ода сельским фельдшерам

А.Н.ПАВЛОВ

ОДА СЕЛЬСКИМ ФЕЛЬДШЕРАМ

     Я никогда так не мёрз как зимой в Кагабской геологической партии под Нахичеванью. Сборно-щитовой домик на две комнатки. Без печки. Температура плюсовая, но всего два-три градуса. По ночам, думаю ниже. И так целый месяц. Постоянный холод. Застудил нижний коренной зуб. Начались боли. Все знают, что это такое. Ни спать, ни есть. Ни на что не отвлечёшься. Пошёл в Нахичеваньскую поликлинику. Врач посмотрел:
– Лучше всего зуб вырвать. Но у нас новокаина нет. Колоть нечем.
Побоялся. Ведь зуб-то коренной, серьёзный. Да и пломба выпала. Одни стенки остались. Сломается ещё. Врач успокаивает:
– Вы напрасно переживаете. Всё будет хорошо. У нас старики рвут. Не боятся.
– Ваши старики, как хотят. А я пока воздержусь. Положили бы какое лекарство.
Лекарство дал. Посоветовал полоскать содой. И я пошёл восвояси. Как то справился. Зуб перестал ныть. Я успокоился.
     Позже, уже летом, ехал в открытом кузове. Приятный ветер в лицо. Видимо, надуло. Зуб снова разболелся. В это время мы базировались в горной армянской деревушке. Только фельдшерица. Она и терапевт, и хирург, и стоматолог, и акушер. А что делать? Врач там не полагался по штату. Пошёл к ней на приём. Посадила в кресло. Посмотрела. Тот же разговор, что и в столице Нахичеваньской АССР. Я снова не решился. Помучился два дня. Вернулся.
– Боюсь, – говорю.
– Ведь одни стенки там. Ну как сломаете. Что тогда?
Она в ответ:
– Зачем сломаю. Я аккуратно. За стеночку возьму сбоку.
Женщина средних лет. Худощавая. Невысокая. Жилистого склада. Хорошие добрые глаза. И я решился. Приготовился терпеть. Подошла… Даже «ох» не успел вякнуть. Всё было сделано. В лучшем виде. Аккуратно и чисто. Мы расстались почти друзьям. Не знал, как и благодарить. Запомнил эту экзекуцию на всю жизнь. И не потому, что она была мучительной, а наоборот – безболезненной. Профессионально сработано.
     Этот факт особенно мне стал ясен, когда я работал в Сочи. Это ведь город врачей. С поликлиниками и специализированными кабинетами. Снова случилось с зубом. Тоже коренной и внизу, но уже с другой стороны. Теперь уверенно и без боязни направился к стоматологу. Всё честь по чести. Новокаин. Два укола. Челюсть задеревенела. Врач – здоровенный дядька. На голову выше меня. В белом халате. Рукава засучены. Обхватил меня левой рукой за шею, чтоб не дёрнулся. Помню мощный волосатый локоть. Клещи! Хрясь! Зуб вдребезги. Начал ковырять в десне, вытаскивая корни. Кровь фонтаном. Залила весь халат. Измучил меня. Вот такого я и боялся в Нахичевани и в армянской деревушке. Ушёл, пошатываясь.
     Потом целый год косточки выходили из десны. Последнюю, кажется, вытащил, когда ехал на скважину в Хосту.
     С благодарностью вспоминал скромную фельдшерицу в далёкой армянской деревушке.